— А что ПВО так беспомощно?
— Ты же знаешь, какие там вулканы, солидную платформу не развернешь.
— Ладно, поищу лохов, но если потерплю не удачу, то будь к этому готов!
— Я особо и не рассчитываю, кроме того, до описи имущества осталось меньше суток.
— Мужайся, а пока разберусь со своей публикой. — Сакко повернулся к клиентам, его взгляд стал злым.
Ленин поднял вверх палец:
— У меня есть предложение, мы заплатим тебе пятьдесят миллионов долларов и еще пятьдесят миллионов дадим твоему брату в обмен на заводы.
Маршал оживился:
— Неплохая сделка, но заводы придется отстраивать.
— Ничего под это дело можно даже по закону взять льготный кредит.
— Скорее всего, он так и сгинет или вы рассчитываете на личные связи в министерстве обороны, что вам выделят прикрытие.
— На что рассчитываю это мое личное дело, может я просто филантроп и мне хочется спасти от разорения вашего брата.
— Что-то вы не похожи на филантропа. Помните такую поговорку, остерегайся лысых и рыжих. Рыжие слишком хитрые, а лысые умные.
— Ум близок к благородству! — Сказал Ильич. — Но если вы не считаете меня благотворителем, то тогда думайте что я финансовый самоубийца. Впрочем, мне на это наплевать, даю вам минуту на размышление, а потом я сделаю предложение вашему брату напрямую, а потом мы найдем другого чиновника.
Сакко усмехнулся:
— Не кипятитесь, лучше выпьем баладюра и подпишем сделку.
Напиток был хорош, напоминая кофе с шоколадом, Ленин взбодрился. Потом они поставили подписи и печати.
— Ну, вот, кажется, все сделали, осталось только доставить мне деньги.
— Это само собой! Готовь сейф. — Ленин показал, как поворачивать замок.
— Теперь вы великий капиталист, желаю вам удачи. — Сакко поклонился. Ленин и Петр покинули помещение. На одну минуту они задержались перед "документальной" съемкой, как это было объявлено в рекламе. Две девушки уже были в городе. Тут и впрямь царили страшные разрушения и пылали руины. Сражение, тем не менее, продолжалось. Вот мимо проехал высокий семи пушечный танк. Девушки спрятались за бордюр, когда махина проехала, швырнули ему в бензобак гранаты. Машина рванул, закружившись на месте. Из стволов посыпались снаряды, она била как попало. Затем оттуда выскочил офицер, одежда на нем пылала, что-то проорав, он спрыгнул, подвернул ногу, упал. Кажется, Ангелина застрелила его. Потом вылезло еще двое, но они были даже не похожи на людей.
— Такие высокие танки слишком уязвимы и им трудно спрятаться. — Сказал один из посетителей, в малиновых погонах тыловика.
— Зато лупит сразу из трех стволов! — Отреагировал Ленин. — А вот маршала когда они возьмут в плен?
— В следующей серии!
Девушки, уничтожив танк, стали прорываться к правительственному комплексу. Тут было очень жарко сплошная линия из орудий.
Ленин не стал смотреть дальше, а направился к выходу. Петр чуть задержался. Девушки как следовало ожидать, полезли в самое пекло, они буквально расстреливали солдат, забрасывая их гранатами. Им тоже доставалось, но пока они избегали серьезных поражений. Вот Светлана поднялась к дзоту, швырнула гранату вовнутрь, заставив замолчать пулемет. Потом на девушку с верху сбросили сеть, она запуталась в ней. Ее поволокли в глубину здания. Ангелина, заметив это, устремилась за ними.
— Я спасу тебя моя сестра! — Кричала она во всю глотку.
— Слишком театрально! — Отреагировал Ленин. — Если это лицедейство то нечего и смотреть.
— Все равно интересно! — Сказал Петр. — Доглядим чем это кончиться.
— Да ничем! Конечно, она ее спасет, и они родят ребенка, и будут жить вместе долго и счастливо.
— От кого нужен мужчина.
— Он будет в самом конце. Я иду, а ты как хочешь.
Один Петр почувствовал себя неуверенно и устремился за Лениным. Царю вообще было неприятно среди чужих.
Владимир Ильич уселся в бронемобиль и сопровождении охраны двинулся к себе в резиденцию. Теперь Ленин обдумывал дальнейшие шаги. Одной из таких идей должна была стать игра на бирже. Тут можно было воспользоваться хитрыми приемами, в частности организовать забастовки на заводах и фабриках, чьи акции надо было обвалить, а затем давать добро на работу, взвинчивая курс. Тут революционный ресурс был одновременно и быком и медведем. Кроме того, было неплохо взять под контроль проституцию и игорный бизнес. Это сулило большие прибыли, но вызывало противодействие мафии. Ленин понимал, что в борьбе за рынок наркотиков, и вообще за влияние на низы ему неизбежно придется столкнуться с могучей криминальной силой. Главной мощью, была организация Четыре туза, из трех боссов: Пчелы, Костыля, Ящера, подлинные имена большая тайна. Причем самой подлой и коварной была женщина Пчела. На ее совести была не одна сотня заказных убийств в том числе по слухам даже президента Серили. Вот кого следовало убрать, но как сделать, если этих тузов даже найти трудно. Хоть ты плач. Впрочем, вычислить их в принципе можно, люди не могут, не отставлять следов. Найти и убить их! Кому поручить это дело?
Конечно Леону и Ламарке, дети смогут пройти туда, где недоступно даже взрослым шпионам. Кроме того, Ленин нуждался в деньгах, а значит, следовало либо взять большой кредит, заплатив взятку или грабануть еще один банк.
Последнее предложение представлялось наиболее соблазнительным. Он решил переговорить с Ламаркой.
Девочка сидела в подвале и читала книгу заклинаний, рядом с ней в котлах варилось зелье, к колбах переливались растворы, протекала реакция. Было видно несколько клеток со зверками, а также куча кореньев и трав. Ламарка тщательно выбирала компоненты и бросала в котел. Ей помогало сразу три девочки и один мальчик. Дети были одеты в халаты со звездами и следили за колбами, чтобы они не перегрелись и не взорвались. Было видно, как жидкости менялся цвет. Увидев, Ленина девочка сделала жест, мол, подожди не много. Затем продолжила свою молитву. Вождь не привык ждать, но в данном случае смирился, уж больно ценным для всей организации был этот ребенок. Когда Ламарка закончила, варево в котле стало прозрачным и чистым.
— Я вывела ингредиент невидимости, теперь всегда можно подкрадываться незаметно, вот если убить запах, то и транс-собаки будут бессильны.
— Очень хорошо девочка, а не могла ли ты сделать невидимкой Леона.
— Легко и просто!
— Так сделай его и заодно придай качества бойца-мультяшки.
— Вы снова хотите его отправить на дело?
— Да! Революция это движение.
— Тогда приведите сюда мальчика, я попробую. Только эффект мультяшки может оказаться опасным.
— Прошлый раз он мне спас жизнь, надеюсь, и в этот раз будет хорошо! — С надеждой произнес Ленин.
. ГЛАВА Љ 18
Куццап и два вильфабака атаковали крупную женщину, они старались окружить ее размахивая мечами, причем самым опасным был, несомненно, куццап. Более ловкий, чем громоздкие вильфабаки он делал стремительные выпады, задевая атаманшу. Вот его кривой меч зацепил щеку женщины, глубоко споров ее.
— Вот так лупи ее суку. На клинок ее! — Орал визирь.
Куццап прессинговал, он махал мечом, словно веером. Затем, увидев, что атаманша не хочет ступать босыми ногами на раскаленные уголья, стал ее прижимать к пылающему ковру.
— Быстрее вращайте мечами! — Орал куццап. — Вильфабаки не тормозите, пусть эта блядь спалит себе пятки.
Вильфабаки активизировались, женщину снова зацепило, куццап едва не отсек ей голову рубанув шею. Кровь брызнула, атаманша пошатнула и стала пятой на уголек. И без того сожженная едва поджившая пятка пульсировала болью. Женщина вскрикнула, ударила вильфабака ногой под коленку, но куццап смягчил удар и частично рассек ногу.
— Тебе конец, брось меч и раздвинь ноги и тогда перед смертью ты получишь страстное наслаждение.
— Я оторву тебе достоинство! — Ругнулась Уатта.
— Хотел бы я на это посмотреть!
— Это будет быстрее, чем ты думаешь. — Женщина, избегая поражения, отступила.
Она оказалась среди горящих углей, они нестерпимо жгли ее, но эта боль была привычной, она прошла сквозь пытки и научилась терпеть. Тут ее в голову пришла неожиданная идея, подхватив голыми пальцами угольки, он швырнула их куццапу в лицо. Одновременно она ударила мечом с верху, отвлекая внимание, не смотря на то что замах открыл живот и по нему резанул меч отморозка. Куццап парировал, но пропустил жгучие заряды в морду. Его обожгло, и уродец взвыл, потеряв концентрацию. Уатта прыгнула к нему, ударила лбом в висок, цепью расквасила нос, затем сорвала с пояса кинжал, распорола штаны. Вильфабак рубанул его, атаманша повернула куццапа, меч поразил его. Затем Уатта схватила достоинство, с силой рванула его и отсекла кинжалом.
— Вот, я что говорила: Уатта всегда держит слово!
Куццап рухнул на уголья, он быстро истекал кровью, кроме того, меч вильфабака расколол ему кости, пробив легки. Теперь Уатта владела инициативой. Несмотря на страдания, причиняемые ее крупным, но красивым правильной формы босым ногам она повторила прием, швырнув и вильфабаку уголья прямо в налитые кровью глаза. Тот пошатнулся, а Уатта прыгнула из-за всех оттолкнувшись, ударив его ногами в голову, затем врезала цепью. Могучий зверь завалился и был милосердно заколот. Другой монстр набросился на нее. Атаманша отпрыгнула в строну, упала на спину и врезала по ногам. Громила упал, причем Уатта подставила меч, он налетел на него. Пронзив грудь, острие вышло из-за спины, вильфабак орал страшно, но с каждой секундой все тише и тише. Атаманша отбросила его и выдернула окровавленный меч. Ее мужественное с рассеченной щекой лицо улыбалось, крупные зубы блистали хищным и вместе с тем привлекательным оскалом.
Визирь вскочил и захлопал:
— Ты великолепна! Быть тебе сотником!
— Всего-то! — Уатта сделала вид что оскорблена. — А что нужно чтобы стать тысячником?
— Отличиться в боях. Взять в плен генерала!
— И только-то считай, что звание у меня в кармане. — Уатта согнула руку, показав крупный выпирающий бицепс, цепи при этом звякнули.
— Э нет красавица! Как нам с тебя снять подобную магию, голый сотник в цепях это чересчур!
К ним подлетел Луфоро, он отведал кровушки и даже напевал себе бравурный марш. Колдун потрогал цепи и пробовал растянуть звено, затем проурчал:
— Колдовство сильно и что снять оковы мне понадобиться два дня! А пока обрызгаю сталь зельем из разорви-травы.
— Что же попробуй, а пока накиньте на нее плащ, хватит любоваться дивным телом. — Визирь даже облизнулся.
Проведя еще несколько казней, он отвел Уатту в палату. Глаза у этой женщины впрочем, тоже горели похотью, будучи от природы очень темпераментной в тюрьме она могла делить ложе лишь с охранниками, но среди них нашелся только один смельчак, остальные боялись, что она задушит. На ее беду единственный любовник был слишком юн, не терпелив и не мог доставить подлинного удовольствия. Визирь же оказался довольно сильным, с крупным достоинством и им обоим было весьма хорошо. Фетра впервые лишился невинности в десять лет и хорошо знал, как причинить женщине боль и наслаждение. Кроме того, такая крупная дива его возбуждала, а повисшие на руках и ногах цепи щекотали нервы, рабыню насиловать гораздо приятнее. В конце концов, вымотавшись, он уснул, положив голову на колени. У Уатты возник сильный соблазн передавить ему глотку, а потом как ни в чем не бывало выйти из шатра. Но ей было так хорошо после секса с этим мерзавцем, она чувствовала себя настолько удовлетворенной что решила повременить. Тот факт, что ее новый любовник был негодяй из негодяев возбуждал еще сильнее. Вот только зря он не пригласил своих телохранителей: втроем любовью заниматься интереснее! Уатта встала положив Фетру на постель и приняла ванну, опаленные ступни вновь стали чесаться, она смазала их розовым маслом, перекусила куском жирного кабана и сотворив краткую молитву силам тьмы уснула. В этот момент другая девушка не такая большая, но куда более утонченная ревниво сверкнула глазами и погладила острый кинжал.
Визирь, понимая, что нельзя терять темп наступления, покинул город на расцвете. Его армия, отягощенная добычей и щедро глотнув крови, двигалась вперед с умеренным энтузиазмом. Впереди двигался разведывательный отряд куццапов, и неслись в выси фарацидов, геронны сбили нескольких голубей, которые пытались отправить защитники. Куццапы двигались слишком быстро, они ориентировались на нюх, на слух, а ночью видели лучше, чем днем — не даром строение тел ближе к животному, чем человеку. В лесу они отлавливали сбежавших селян и горожан, среди которых большинство было женщины и дети. Так как времени было мало — главное разведка они умирали быстро, в противном случае обиженные на весь род людской куццапы не знали жалости.
Двигаясь по большому княжеству, они вошли в баронство Бека. Рассредоточившись вдоль дорог, они собирали сведения, и были готовы предупредить в случае внезапного удара.
Колонны, наползали как саранча, словно вода из сосуда они вытекали из северных ворот. Обоз был настолько велик, что визирь предпочел, чтобы не замедлять движения часть добычи оставить в городе. Над ним все еще клубился дым догорали сложенные труппы защитников и мирных жителей, некоторых из них уже успели объесть куццапы.
Дорога перед войском выглядела обезлюдевшей. Лишь изредка встречались повешенные беженцы. Одного из них видимо пытали, он был растерзан и обезображен, так что невозможно было определить мужчина это или женщина. Впрочем, по тому, что отрезанная крайняя плоть валялась рядом было видно что это мужчина.
— Ну и что вы выяснили? — Спросил визирь у куццапов.
— Слухи о нашем движении вызвали панику. Все трясутся от страха.
— А отряд князя, что должен идти на помощь павшему городу где он?
— Скорее всего повернули назад, пока не нашли следов.
Дома в селениях у дороги встречали захватчиков тишиной. Правда, все увести хозяевам не удавалось, иногда лаяли брошенные собараки охранявшие дома, коровы, козы издавали испуганные звуки. Удалось найти лишь десяток людей, с уже проявившимся синим пятном на лбу, говорившим о том жить осталось меньше месяца. Они, рассчитывая на рай, или на списание части грехов умирали с оружием в руках, ведь благодаря гуманизму богов старческих болезней и немощи не было. Впрочем, визирь приказал брать их живьем, а затем сажать на кол.
— Я не верю в рай, а жизнь можно сделать похожей на ад.
В одном селении, в подвале нашли семерых детей, родители, похоже, бежали чересчур поспешно. Оскар-паша попросил Фетру.
— Мальчик что старше, пожалуй, ничего, я его попробую, а остальных сожжем вместе с домами.
— Те, что похуже нам не нужны, а в каменных строениях поселяться наши люди. Куда кстати они бегут.
— Или в большую крепость или в леса, а там полно мерзости. Многие из них будут растерзаны, я это и так знаю. — Перебил визирь.
Лошади, тащившие обоз стали уставать, груз не малый, а путь долгий, а жарище страшное, одно из "солнц" стало выпускать огненные щупальца, которые казалось рвали атмосферу.
Куццапы предпочитали ездить на больших муравьях, они были более быстрыми и выносливыми чем лошади, и даже могли забраться на дерево, только ровная крепостная стена могла остановить их движение.
