— Так ты — защитник Отикки? Тут тебя знают, как спасителя от нежити? — Речник недоверчиво усмехнулся. — Что же ты молчал?! Какая тварь жила тут, как ты с ней сразился?
В соседнем седле оживился Алсаг, просунулся между людьми и привалился боком к Некроманту. Фрисс придвинулся поближе, сгорая от любопытства. Нецис неуверенно усмехнулся.
— Ты меня странно назвал, Фрисс. Так что ты хочешь услышать? Это вовсе не то, о чём слагают легенды и песни. Тут был дом меанской постройки, большое поместье одного миньского рода. О нём было много слухов, говорили, что там пропадают люди и животные. Местные маги думали, что тут вампир... отчего-то все в первую очередь думают на вампиров, а ведь их сейчас вовсе не осталось... А на поверку оказалось, что дом непростой — несущие стены из известняка, и строились на крови. Знаешь, когда строят на старой земле, у которой долгая память, очень опасно брать известняк. Он впитывает Квайю, как губка, и если дать ему напиться крови — проснётся пожиратель. Тут был целый океан Квайи, у меня чуть кости не обуглились, пока я стравливал её. Пока сносили стены, нашли тысячи черепов... они сильно пострадали, раскрошились в каменных тисках. Никого уже узнать не удалось. Когда я уходил, собирались возвести ещё один курган среди меанских могильников для тех, кого сожрал дом. Не знаю, было ли это исполнено...
Он замолчал и снова усмехнулся.
— Вот как... А зачем солить землю? — с интересом спросил Речник.
— Соль не даёт противоестественным тварям возрождаться, убивает их в зачатке, — пояснил Некромант, удивлённо глядя на Фрисса. — Морион поглотит лишнюю Квайю. Он для неё — как магнит для железа, как падаль для полуденника. Жаль, морион недёшев, а чёрным стеклом его не заменишь...
Фрисс покачал головой.
— А если... — он с трудом подбирал слова. — Если прошла Чёрная Буря, и Квайя впиталась и гноит землю... Тогда будет прок от...
— Я об этом думал, Фрисс, — заверил Нецис с виноватым взглядом. — И это не выглядит применимым. Тут другой случай, другое воздействие. Здесь...
Он кивнул на жалкие развалины.
— Здесь разлита свободная Квайя. На ваших землях она была привязана. Эта связь сильнее притяжения мориона, так что прок едва ли будет. Но как один из возможных путей — я бы попробовал. Не смотри так, Фрисс, я понимаю, что меня туда не допустят и...
— Да пусть попробуют не допустить, — выдохнул Речник. — Тебе все будут рады. Некромант-ликвидатор... Да, тебе с Гедимином бы потолковать. Вдвоём вы не то что с Реки — вы из мира изгнали бы мертвящий яд!
Некромант сосредоточенно разглядывал землю под лапами Гелина.
— Поговорить с одним из легендарных сарматов... Да, это было бы неплохо, — рассеянно кивнул он. — Гелин, ты не устал? Пора сделать привал...
В сумерках меанская дорога загадочно мерцала — в раствор, скрепляющий плиты, добавили церитовую крошку, и в ночи она превращалась в звёздную россыпь. Этот свет не давал сбиться с пути, но видимости не сильно прибавлял, а каждая тень в нём казалась огромным шевелящимся призраком. Ладонь Фрисса давно лежала на рукояти меча, и когда из темноты выросли смутные силуэты и встали перед неторопливо бредущим Иджланом, Речник достал оружие без долгих размышлений.
Меч сверкнул белой молнией, на ладони Нециса вспыхнул зелёный факел, в ответ вокруг путников загорелись багровые огни, и в многоцветном сиянии Фрисс увидел полосатую броню, большие разрисованные щиты, стеклянные клинки и грубую чешуйчатую шкуру. Дорогу преграждали стражники-сиригны.
— Силы и славы! — Речник заговорил на Вейронке, подумав, что по-хельски эти сиригны едва ли понимают. Существа в ответ качнули щитами. Оружие Фрисса вернулось в ножны. Чуть помедлив, мечи убрали и стражники. Один из них повесил щит за спину и шагнул вперёд. На его броне были не только рыжие и чёрные, но и белые полосы, и Речник решил, что это предводитель.
— Жители встревожены, — сказал многорукий воин, пристально глядя на чужеземцев. — Огромный зверь идёт по их полям, и его седоки говорят непонятно. Каковы ваши намерения?
— Мирно переночевать в Отикке и уйти своей дорогой, — ответил Речник. Нецис, притихший было за его спиной, зашевелился и выглянул.
— Ахмер ди-Нхок? — неуверенно спросил он, глядя прямо на сиригна. Тот усмехнулся, широко открыв пасть.
— Нецис Изгнанный! Я знал, что вечер не будет скучным. Хаэй! Нас ждут в "Зелёном Черепе". Хватит бродить по полям. Мы зовём вас в Отикку. Наш кайцан, ваша дорога.
— Идёт, — кивнул Речник, оглянувшись на ухмыляющегося Некроманта. — Забирайтесь. Алсаг, потеснись и следи за хвостом! Гелин, не тяжело тебе будет?
Иджлан недовольно рыкнул, но всё же лёг на дорогу, чтобы сиригнам удобно было залезть ему на спину. Отряд был невелик, места хватило всем.
Похоже, город прятался от чужаков под завесой морока — через несколько мгновений огни Отикки вспыхнули прямо перед Речником, и Гелин взбежал на земляной вал, утыканный стеблями Чилонка, и потрусил по извилистой улочке меж тростниковых изгородей, кустов и гигантских трав.
— Давно ты не показывался тут, Нецис, — ткнул Некроманта в бок сиригн по имени Ахмер. — Как жизнь? Видел кого-нибудь из ваших? К нам по весне заглядывал Х"са, а вот Алсека что-то не видно...
— Алсек живой, отдыхает дома, — покачал головой Нецис. — А у меня всё по-прежнему...
Сиригн щёлкнул языком.
— Сколько ты собираешься бродить? Чем тебе не житьё в нашей гильдии? В Отикке тебя каждая микрина знает...
— Это и плохо, — нахмурился маг. — Ахмер, ты за дорогой следишь? Гелин города не знает...
— А что тут знать? — сиригн ткнул всеми руками в сторону пятна зелёного света, висящего над невысокими домами. — Вон огни "Зелёного Черепа". Хаэ-э-эй! Где вы?! Нецис вернулся!
— Хаэ-э-эй! — отозвался сиригн в полосатой броне, выглядывая из-за угла. Второй высунулся из окна, из-за изгороди кто-то посветил магическим фонарём, в зарослях Сетты блеснули заклёпки на щите.
— Хаэ-э-эй! Нецис вернулся! — ещё громче крикнул Ахмер. Фрисс вздрогнул, Нецис пригнулся и настороженно огляделся. Стая птиц, разбуженных воплем сиригна, с шумом сорвалась с ветвей и долго кружила над домами, провожая чужаков.
Когда Фрисс спешился у крыльца харчевни — обычной тростниковой хижины, только большой и на высокой каменной основе — там собрался уже не один отряд сиригнов. Речнику в темноте показалось, что их не меньше сотни. Когда Гелин превратился в нетопыря, а толпа вокруг путников сомкнулась, Фриссу даже стало не по себе.
Он сел у стены, рядом с Алсагом. Их не трогали — сиригны окружили Нециса. Речник сперва прислушивался, надеясь, что успеет вмешаться, если кто-то захочет напасть, а потом махнул рукой — говорили на миньском, Фрисс не понимал ни слова, но видел, что Нецису тут рады.
— Ешь, Алсаг, — тихо сказал он, поставив перед котом большую миску. — Это местная снедь — шагони. Она довольно острая, но я тебе лепёшек накрошил, не обожжёшься.
— Уррр, — отозвался хеск и потёрся щекой о руку Речника. — Плесни кайцана, Фррисс. Знай мерру, тебе столько не выпить...
— Не скажи... — Фрисс поднял двумя руками большую глиняную чашу. В неверном свете маленького факела жидкость в сосуде казалась чёрной. Такие же чаши подняли сиригны — эта посуда была им по размеру. Речник пытался вспомнить, видел ли он опьяневшего сиригна. Нет, кажется, хмель земляным духам был нипочём.
— Хаэ-э-эй! За Айгенат! — крикнул кто-то из толпы, в которой исчез Нецис. — За воинов Аойгена!
— И не боится же... — пробормотал Речник и щедро налил кайцана в кошачью миску.
— А тут недуррно, — заметил кот, растягиваясь на циновках. — Самое место для перредышки. Горродок выглядит миррным...
"Городок!" Фрисс усмехнулся. Они уже привыкли к огромным городам, высоченным стенам крепостей, многолюдным улицам... Теперь, наверное, участки вдоль Реки покажутся им пустыней. Много же народу живёт в Кецани... Как им только не тесно?!
Пронзительный неживой писк прорезался сквозь шум и гам, и Речник вздрогнул и метнулся к узкой щели меж брёвнами — до окна было далеко бежать. На востоке полыхали изжелта-зелёные зарницы, бросая отсветы на блестящие камни мостовой. Голоса за спиной стихли, и за тревожным писком дозиметра Фрисс различил сдавленное шипение Нециса. Сполохи медленно угасали, огненное облако таяло в небе. Речник отвернулся от щели и увидел Некроманта, повисшего на руках сиригнов. Воины Отикки опустили его на циновку и прислонили спиной к стене. Маг еле заметно кивнул и приподнял руку, показывая, что помощь больше не нужна.
— Ильятекси, — вздрогнул один из сиригнов, выглянув в щель. Остатки жёлтого свечения расплывались по восточному небу, превращаясь в мерцающий туман, и звёзды проступали сквозь них.
— Нецис, как ты? — Речник поднёс магу свою чашу с кайцаном и держал, пока тот судорожно глотал. Руки Некроманта мелко дрожали.
— Доконает меня это излучение, — прошептал он еле слышно. — Вот и вторая причина, по которой мне в Отикке делать нечего.
Он вернул чашу Речнику и посмотрел на свою ладонь. Зелёные искры взлетели над ней и тут же погасли, оставив холодный ветерок и чуть заметный запах гнили.
Сиригны, обступившие чужеземцев плотным кольцом, переглянулись и отошли в сторонку. Рядом с Нецисом на циновку присел Ахмер ди-Нхок. Его бело-рыжая броня болталась сейчас у него за спиной, как плащ, на рукавах, завязанных узлом на груди.
— Я не договорил, Нецис, — сказал он, раскрывая ладонь и показывая Некроманту что-то небольшое, но яркое. — Вот это мы нашли на расчистке канала. Оно было в земле. А это летало над дохлой вороной на пустыре. Мы такого не видели.
Речник приглушённо свистнул. Сиригн держал в руке дохлую личинку да"анчи, помятую и погасшую, но спутать её было невозможно ни с чем.
— Да"анчи из пустыни, — кивнул Некромант. — Всего одна? Будут ещё — уничтожайте, где бы ни увидели. А это я заберу. Похвально, что вы занимаетесь поиском древностей...
Он взял с ладони Ахмера ярко-синий глиняный черепок — не то кусок мозаики, не то осколок изразца. Фрисс пригляделся и охнул. На кое-как прорисованных синих волнах стоял, выгнув спину дугой, рыжий кот с лезвием на хвосте. Вокруг кота дрожали язычки пламени.
— Знамя Реки! Здесь-то оно откуда?!
— Трудно сказать, Фрисс, — пожал плечами Некромант и завернул осколок в лист тростника. — Много обломков разбросано по полям. Всё-таки мы мало знаем о прошлом. Скажи, Ахмер, что было на тех полях, где вы расчищали каналы? То есть — что было там до полей?
— Чилонк, должно быть. Тут везде растёт Чилонк, стоит год его не корчевать — и всё поле в Чилонке, — равнодушно ответил сиригн и заглянул в свою чашу. Она была пуста.
— Я на службе, — неохотно вспомнил он. — Пойду сторожить. Ложитесь спать, скоро все разойдутся и вам не помешают. А за красными тварями мы присмотрим, не беспокойтесь.
Здесь не было комнат для сна, но пришельцам постелили циновки и принесли одеяла. Огни над харчевней погасли, дверная завеса была опущена. Сквозь сон Речник слышал отдалённые голоса сиригнов-караульных. Ближе к утру дозиметр снова пискнул, но быстро замолчал, Нецис застонал во сне, зарываясь лицом в подушку.
Поздним утром, незадолго до полудня, Фрисс учуял запах пряной похлёбки шагони и услышал, как Алсаг шумно лакает из миски. Открыв глаза, он увидел еду у своей подушки, Нециса с чашкой в руках и Гелина, принявшего обычный облик и занявшего собой почти всё место.
— Красиво сделано, — Фрисс разглядывал разукрашенный черепок с огненным котом. — Мы тут бывали, наверное, или местные выбирались к нам. Может, тут Чёрные Речники проходили... И я вот прошёл. Надеюсь, вспоминать будут не со злобой. А лучше бы вовсе не вспоминали.
За дверной завесой послышались торопливые шаги, встревоженные крики на незнакомом языке и глухой рёв сигнального рожка. Нецис мигом поднялся на ноги и замер, вскинув перед собой руку и странно изогнув пальцы. Фрисс встал рядом. Ему сразу стало не по себе.
На пороге стоял Ахмер ди-Нхок, и был он мрачен. Из-за его спины в комнату заглянул кто-то из миньцев, встретился взглядом с Некромантом, вскрикнул и метнулся в сторону.
— Дурные вести, Нецис Изгнанный, — хмуро сказал сиригн. — Всадники Изумруда идут к Отикке. Их видели на западе, в полуАкене отсюда. Идут из Рентуна. Четыре полусотни, двое Наблюдателей. С ними Хээ-нор Хеноо. Мы потянем время, но биться с ними не будем. Уходи, Нецис. Уходи быстро и незаметно.
— Скажите им, что мы ушли на юг, — кивнул Некромант, вытряхивая из-под циновок сёдла и ремни упряжи. — Помоги мне, Фрисс. Теперь нам точно в Отикке делать нечего.
Глава 26. Миражи Вайдена
Серебряный огонь лился с неба, и степь таяла в белесом мареве. Всё вокруг стало изжелта-серым, трава под ногами шелестела сухо и мертвенно, глаза слезились от пыли и свирепого света. Солнце — Око Згена — беспощадно выжигало долину. Высокая Трава, поднявшаяся было в полный рост и окутавшаяся облаками пыльцы, пожелтела и поникла. Травяной лес сменился жалкими клочками высохшей гезы, непонятными кустиками без единого листа и зеленеющими, как ни в чём не бывало, листьями-лепёшками Нушти. Кесса думала, что у Нушти, должно быть, корни длиннее притоков Реки. Откуда эта колкая трава берёт воду?!
Костяной корабль висел невысоко над землёй, расправив кожистые крылья. Кесса пряталась в его тени, с опаской поглядывая на иссохшую землю, изрезанную трещинами и присыпанную блестящим песком.
— Лети на запад, — сказала она, глядя на крылатую нежить и надеясь, что странное создание слышит и понимает её. — Поднимись высоко и не опускайся, пока не достигнешь Венген Эсы. Ты узнаешь её — золотой город посреди воды. Берегись небесных змей!
Корабль с силой взмахнул крыльями, горячий ветер ударил Кессе в лицо, вздымая клубы пыли. Черепа по бортам перемигнулись глазницами, тхэйга развернулась в небе и медленно пошла к облакам. Кесса следила за ней, пока можно было отличить крылатый корабль от чёрной птицы. Потом закинула за плечо тяжёлый тюк с припасами и водой, отвернулась от раскалённого солнца и побрела на север. Отсюда начинались пустыни, небо над которыми переполнено опасными тварями, здесь кораблю не было пути...
Очень скоро Кесса остановилась на привал. Раскалённый воздух казался ей вязким, как мёд, она тонула в нём, с трудом переставляя ноги. Полосатая броня внезапно обрела тяжесть. Весной на истоках Канумяэ ветер свистел сквозь кожаный доспех, пронизывая Кессу до костей, тут же броня стала плотной и жаркой, как пять меховых плащей разом. Речница забилась под самый развесистый куст гезы, но тени не нашла и там — трава оказалась тонкой и прозрачной, свет проходил сквозь неё без помех.
— Ну и погодка, — пробормотала Речница, утирая пот. — Хоть скафандр надевай...
Поразмыслив, она так и сделала, оставила только щит за плечами, пояс с ножнами и Зеркало Призраков. Из любопытства Кесса повернула его к небу — что оно отразит? Зеркало осталось чёрным и безмолвным.
Эррингор, взъерошив фиолетовую шёрстку, сидел на соседней кочке. Трава, чудом выросшая на ней, уже почернела и постепенно превращалась в пепел. Зверёк смотрел куда-то на север и молчал. Солнце его не беспокоило.
