Дождавшись, пока Селестия выйдет, синяя аликорнесса шумно выдохнула и... растаяла в воздухе.
В ту же секунду уютно свернувшаяся клубочком на рабочем месте Луна вздрогнула, открыла глаза и заспанно оглядела свой рабочий кабинет.
— Всё-таки потрясающая эта штука — теневые клоны, — пробормотала она. — Но даже так... — зевнула, — Селестия, ну ты и зануда! Хорошо, я предвидела и... — Хранительница Снов снова зевнула, устроилась поудобнее и засопела.
В спальне из шкафа вылезла ещё одна "принцесса Луна" и легла на постель.
* * *
* * *
*
Аритака
Начало "зимних каникул" ознаменовалось обильным таким снегопадом, что даже вызвавшие его пегасы не могли летать, да и твайлайтовая телепортация не работала. В общем, я оказался отрезан от всех благ и не очень общества. Включая ежедневные походы за продуктами. Так что не удивительно, что через неделю, когда снегопад прошёл, невзирая на мою экономию еда всё-таки закончилась. Пришлось упаковаться в бушлат авторства Рарити, натянуть шапку на голову, прыгать в местный аналог валенок и шлёпать в Понивилль. А когда я пробрался сквозь рассыпчатые сугробы, на которых чакрохождение не работало — да и валенки, заразы, чакру почти не пропускали — то в первый момент подумал, что вернулся в армию позапрошлой жизни. Всё параллельно, перпендикулярно и посыпано песком. Снег скрыл все различия между домами, даже вывески были трудноразличимыми. Довершали картинку квадратные сугробы. Не хватало только шагающих строем и с песней солдат.
Впрочем, квадратность сугробов прояснилась с появлением Пинки в тёплой попоне и белой вязаной шапочке с большим помпоном. И попону, и шапку украшали вышитые и вывязанные разноцветные воздушных шарики. На ногах у кобылочки красовались немного стоптанные бежевые полусапожки, как мне удалось потом подметить, с маленькими подковами.
Но больше всего внимания привлекала зажатая в зубах маленькая цепная пила.
— Здрася, Така! — обрадованная пони выплюнула нструмент ради приветствия.
— Привет, Пинки, — ответил я, с трудом отведя взгляд от названия инструмента: "Дружбомагия". — Чего пилить собралась?
— Ой, а ты не в курсе? Сегодня конкурс ледяных фигур! — прыгающая вокруг меня клоунесса хвостом случайно задела ближний куб. Под снегом оказался лёд. — Ты будешь участвовать? С кем-нибудь или один? Кубов на всех хватит! Да? Да?
Впавшиий в своеобразный транс я не сразу, хоть и быстро понял, что кобылочка прекратила прыгать вокруг меня и ждёт ответа.
— У меня нет инструмента...
Попытка отмазаться провалилась. Буксир имени устроительницы лучших вечеринок Понивилля тут же оттащил меня к ларьку по прокату тех самых "Дружбомагий".
— И я не умею делать ледяные скульптуры, — удалось признаться мне, но только уже разглядывая врученную пилу.
— Просто делай как я, — беспечно-великодушно предложила Пинки. — И по ходу научишься.
— И я не знаю, что выпиливать, — сделал я последнюю попытку. Но меня уже утащили к группе кубов, возле которых наряженная в симпатичную золотистую курточку Эпплджек распаковывала свою сумку. Мне едва удалось захватить взятый напрокат инструмент.
— Хайе, Рритака! — фермерша поправила зимний вариант шляпы и всунула копыто обратно в свой коричневый сапожок оттороченный слегка пожелтевшим мехом. — Как твоё ничего?
— Привет, ЭйДжей, — положив пилу на землю, ответил я. — Вполне себе ничего, — и улыбнулся.
— Тоже решил повыпиливать? — задала оранжевая кобылочка риторический вопрос.
— И почему заранее не сказал? — тут же встряла с верхушки куба Пинки. — Хотел сделать сюрпиз? У тебя получилось!
— Вообще-то, я об этом не знал, — удалось вставить мне, когда веселушка прервалась на вдох. — Я же тут первый год.
На меня уставились голубые глаза, в которых отражалась изумление и активная работа мозга. Мне заранее стало страшно.
— Так вот почему Твайлайт не пришла в прошлом году! — воскликнула кобылочка, подпрыгивая от избытка чувств. — Значит, я зря на неё обижалась! Эй, получается, она и сейчас не знает! — и с почти боевым кличем "Пойду расскажу!" ураганчик снежно-розового оптимизма умчался к библиотеке.
— Уф, всё-таки иногда Пинки в больших дозах несколько утомительна, — призналась фермерша, встряхнула головой. Ещё раз. И на третий заметила: — О, Рейнбоу! Опять выпендривается!
По примеру подруги я посмотрел вверх.
Синяя пегаска, сложив крылья, практически вертикально падала вниз. И при всём моём согласии с Эпплджек на счёт выпендривания, в животе у меня поселился холодок. Судя по взволнованному виду фермерши — у неё тоже.
Летунья по своему обыкновению вышла из пике в последний момент.
— Хай, эврипони! — приземлившись прямо на то самое место, откуда сбежала розовая кобылочка, летунья эффектно крутанула зелёный шарф вокруг шеи, сдвинула крыльями с глаз на лоб очки для полёта, поправила попону чёрного цвета и наконец сложила крылья. — Что, я всё-таки раньше Пинки?
— Ноуп, — усмехнулась Эпплджек. — Она тут уже была, просто убежала за Твайлайт.
— Круп, — вздохнула-выругалась пегаска. Встрепенулась. — О, прива, Рарити!
— Рейнбоу, дорогуша, здравствуй, — отозвалась единорожка, левитирующая над собой пыточные... то есть ледорубные инструменты. — Эпплджек, сладенькая! Аритака, — моё имя прозвучало с привычным уже придыханием, — миленький! Если бы я знала, что ты придёшь, то оделась бы соответственно, — да, на моднице оказалась надета не очень свойственная ей попона. То есть не пытающаяся затмить блеск снега сверканием каких-нибудь бриллиантов и вообще с самым минимумом драгоценных камней. Шарф в сине-белую полоску вообще обошёлся без них, а на серебристых сапожках было всего по одному сапфирному ромбику. Зато в углах попоны и на концах шарфа были кисти.
Но всё равно, Рарити выглядела как всегда потрясающе. О чём я и сказал.
Единорожка делано смутилась и, явно красуясь, повернулась вокруг себя. Лишь чудом мне удалось спасти свой нос от столкновения с кончиком её хвоста. Чисто случайным столкновением, ага.
Парочка вечных соперниц по физкультуре ревниво засопели. Правда, несколько рановато, так как из-за куба показалась жёлтая пегасочка со своим питомцем.
— Эм... доброе утро, — Флаттершай, одетая в плащ как у Шерлока Холмса, только под цвет её гривы, моментально приковала к себе моё внимание. А уж когда скромница, увидев меня, смутилась и попыталась спрятать крылья под плащ, я почувствовал, что сейчас растаю.
— Позволь, помогу, — я подошёл к окончательно покрасневшей кобылочке, аккуратно подцепил край плаща зубами, поправил.
Ревниво засопели не только три подруги, но и Энджел.
Симфонию прервала примчавшаяся клонунесса с волшебницей и дракончиком на буксире. Не дав мне налюбоваться своей работой. И Флаттершай. В основном, Флаттершай.
— Привет всем, — отдышавшись и отплевавшись, поздоровалась Твайлайт.
— Можно было ещё поспать, — пробормотал мелкий и широко зевнул. Получил подзатыльник от фиолетовой единорожки. — Хай! — махнул лапкой. Увидел меня. — О, сенсей! — тут же принял особо бодрый вид и заверил: — Я всё время занимался!
Я недоверчиво наклонил голову, но дальнейшему помешала мадам мэр.
— Фелледи и джентельпони! — она привлекла всеобщее внимание. — Добро пожаловать на ежегодный традиционный понивилльский День Ледяных Фигур!
— Ежегодный? — с лёгким ужасом спросила Твайлайт, выхватила календарь. — Ой, а у меня он не отмечен! То есть он и в прошлом году был?
— Не волнуйся, сахарок, — тут же начала успокаивать фермерша. — У этого дня нет определённой даты. Он просто идёт после обильного снегопада.
— Но... — попыталась возразить волшебница.
— Это мы должны просить у тебя прощения, что не рассказали, — добила Эпплджек.
— Ну, ладно, — согласилась единорожка.
Тем временем мадам мэр рассказала, что те, у кого нет инструментов, могут взять их напрокат и провозгласила начало вырезания.
Банда Гармонии быстренько взяла меня в квадрат, оставив свободным только один угол. На котором всей компанией расположились метконосцы.
Вздохнув, я пнул всё ещё лежащую "Дружбомагию". Оставалась одна проблема: мне так и не удалось придумать, что вырезать.
Примерно через полчаса мне надоело шатание вокруг куба, и в голову пришла идея оглядеться.
Среди ледорубов были замечены:
Пара из Лиры и Бон-Бон, в почти одинаковых одеждах, только с инверсированными цветами. Ну, к примеру, если у единорожки была розовая шапочка с белыми снежинками, то у земной пони — белая шапочка с розовыми снежинками. Они в полном согласии друг с другом орудовали чем-то вроде двуручной пилы.
Щеголявший серебристо-чёрно-зелёной мантией и просто чёрной остроконечной шляпой Серджио усердно работал зажатыми в крыльях молотком с зубилом, помогая себе порывами острого ветра.
Одетая в лётный шлем и комбинезон Дёрпи — на самом краю, подальше ото всех — била по льду (и куда ещё придётся) заострёнными накопытниками.
Буцефал, судя по тщательно распахнутому мохнатому тулупу и сдвинутой набекрень шапке-ушанке, в отличие от остальных поней отнюдь не страдал от лёгкого эквестрийского мороза. Лексеич орудовал всё той же "Джужбомагией" и маленькой булавой на хвосте.
А вот гость с юго-востока, то есть его коньгонкское высочество Пан-Чи напротив укутался в три слоя своей национальной одежды, но с завидным упорством высекал что-то с помощью магии. Впрочем, его бананхаммер был на спине.
Зекоры, что не удивительно, не было.
С грустью посмотрев на увлечённо работающих поней, я вновь позавидовал впавшей в зимнюю спячку Гильде и по сотому разу отказался от мысли выпилить Флаттершай... в смысле, изо льда. И всю банду Гармонии. С Луной. И Кризалис.
А потом мне попался на вид мой юный падаван, вдохновлённо кромсающий лёд усиленными чакрой когтями. И меня осенила идея. Подхватив пилу, я начал творить. И то ли пони по своей природе оказались особо творческими созданиями, и оно мне передалось, то ли меня выручила точность и координация движений, но мысль воплотить удалось.
К вечеру моё творение было готово. Нервно и немного гордо обойдя получившееся вокруг, я посмотрел по сторонам. И если бы ждал, что хоть кто-нибудь из банды Гармонии, кроме Рарити, сделает мою статую, то несомненно обломался бы. Ни одна подружка этого не сделала. Вообще поней, кроме как у изваявшей "неизвестного вондерболта" Рейнбоу, было мало. Из нашей компании ещё только дракончик изваял пусть и немного аляповатую, но довольно точную копию Рарити. Флаттершай выпилила кучу разных бабочек, Рарити — тот самый брульянт, видимо, глубоко запавший ей в душу. Твайлайт выточила телескоп, у Эпплджек получилась очень качественная модель собственной фермы, а Пинки смастерила торт. И уже пыталась отгрызть от него кусочек.
Из остальных, кого я заметил, Пан-Чи довольно похоже изобразил Зекору, а Серджио — лохматую единорожку, сильно напоминающую какую-то актрису.
А вот что получилось у метконосцев — не удалось понять не только мне и компетентному жюри, но и самим жеребятам.
— Да-а, видимо, не судьба нам скульпторами стать, — под хруст льда — розовая кобылочка всё-таки смогла вкусить своего тортика — вздохнула Эпплблум.
Впрочем, жюри зависло и у моего творения.
— Это что? Или, точнее, кто? — потыкав ледяную статую копытом, спросила мадам Мэр.
Я замешкался. В порыве радости как-то не пришло на ум, что местным известные мне персонажи будут неведомы. Впрочем, ответ нашёлся быстро.
— Дух войны, — главное, говорить уверенно. — Там, откуда я родом, он очень известен.
Городская глава важно покивала и наградила меня шестым местом.
Получив свою жестяную медаль, я оглянулся на "Духа войны". А действительно, как ещё назвать Дарта Вейдера? Пусть и понифицированного.
От размышления меня оторвал возглас Пинки, которая перестала грызть свой торт и принялась смотреть в телескоп.
— Уж ты! Кто-то над Кантерлотом фейерверки запускает!
— Где? — у дальнозоркого прибора практически моментально образовалась куча-мала.
Правда, метку Смерти одноимённого их высочества над дворцом было видно невооружённым взглядом.
Но не успел я как следует заволноваться, как Спайк шумно выдохнул свитком прямо мне под глаз. И поскольку чакрозащита на тот момент была последней в очереди на размышление — фингал потом сходил неделю. Зато искры из глаз посыпались сразу.
Пока мои мысли, мои скакуны как те искры сыпались прочь, мелкий со словами: "О, от Принцессы Луны!" подобрал свиток. Развернул, театрально откашлялся и зачитал:
— Спайк, успокой Аритаку, всё не так плохо, как он думает. Объясню ночью, — на этих словах шесть подруг переглянулись, затем ревниво посмотрели на меня. Кажется, в ближайшее время мой домик ждало нашествие гостей.
— Аритака, дорогой, ты не хочешь устроить небольшой праздник в честь твоей медали? — модница так старательно захлопала ресничками, что показалось: вот-вот взлетит. Ну или опрокинется на спину.
— Да! Вечеринка! — легко угадываемая авторша этой фразы тут же запрыгала вокруг меня.
Проще было согласиться, чем объяснить, почему "нет".
Внеплановая вечеринка прошла по накатанной, и я по привычке, но со всеми удобствами — то есть с Флаттершай под боком — устроился на придверном коврике. И едва ли не сразу же, как мои глаза закрылись, сон даже не успел как следует сформироваться из дымки, явилась подозрительно и поразительно весёлая Владычица Ночная. Луна посмотрела куда-то в сторону, хмыкнула под нос: "Кейдэнс одобряе" и поздоровалась со мной.
Ответив на приветствие, я выжидательно уставился на принцессу.
— Ох, Аритака, и смех, и грех, — она фыркнула, показывая, что первого всё-таки больше. — Ну, ты же помнишь вечно хмурый вид их Высочества Смерти? — дождалась моего нетерпеливого кивка. — Так вот, шла невестушка, в смысле, Кейдэнс по коридору, видит, наша принцесса Несмеяна болтает с двумя жеребцами. Одного ты знаешь, фестрал, — после поттерианы Хранительница Снов стала звать драконокрылых только так, — журналист, Ниро зе Грей, — принцесса явно намекала на ту статью об феншуёвом доме, — второй — его друг и товарищ единорог Лекс Алсей...
— Его я тоже знаю, — не преминул вставить я. — Он на меня журналиста и навёл.
Аликорнесса хмыкнула и продолжила:
— Так вот, радостная по самое дальше некуда Кейдэнс увидела то самое выражение тестергши и — вздумала это исправить! Как стала счастье наносить, без пощады да по площадям прямой наводкой. И поскольку у самой-то счастье по самый кончик рога... В общем, оба жеребца теперь по уши влюблены в Леди Волдеморт, — и без того подбиравшийся к горлу смех начал планомерно меня душить. — Причём, взаимно, — добила Луна. Я не выдержал и принялся ржать. — А так как Их Смертейшество — мастер окклюменции, то сразу догадалось и — что чувство искусственное, и — откуда оно взялось. Вывесило "метку" и объявило джихад до последнего патрона. Да и жеребцы тоже догадались, откуда такое внезапно вспыхнувшее чувство, — представив, как изменялись выражения их физиономий, я начал икать от смеха. — А так как у Кейдэнс мозг есть, хоть и спинной и расположенный около начала хвоста, — то она смылась ещё до того, как трое нововлюблённых очухались от амурной бомбардировки.
