А еще тут были весьма интересные документы. О том, когда, откуда и какие свитки были переданы для ознакомления студенту Академии по имени Орочимару — и кем переданы. Шимура Данзо... Ха! Саннин лишь невесело усмехнулся. Не всучи ему Цунаде незадолго до смерти Минато копию выписки из библиотечного архива — точь-в-точь эта бумажка, только с другой фамилией и именем — то он бы купился и попытался бы настроить Цу против Ужаса Конохи. А теперь... Да, их команду развалили умышленно, из-за амбиций.
Невольно вспомнился еще один ученик, так похожий на Минато. Он и его команда готовы на что угодно, лишь бы их так же не разбили и не направили на смерть по одному. История повторяется, хм?
Устало потерев переносицу, беловолосый мужчина кинул взгляд в сторону окна. Где-то там, на стадионе, совсем скоро один человек искупит малую часть своих грехов; чтобы искупить все, ему понадобятся тысячи лет посмертия.
Ну ничего. Сейчас он еще немного поработает, а через час глава Корня обнаружит на своем рабочем столе интересную папочку, пролистав которую, он поймет, что не стоит выдвигать свою кандидатуру на ближайшем заседании Совета. А затем останется лишь привести Цу, после чего власть возьмут они.
Ну ладно, хватит размышлений. У него еще много работы, а времени осталось всего ничего. Саннин с размаху плюхнулся в кресло и блаженно потянулся. Ка-а-айф... Даже жаль будет уступать этот кабинет Цунаде.
* * *
— Хомяк, что у нас там?
— Все чисто. Вперед!
Две четверки АНБУ рванули вперед — через забор и аккуратный сад, к небольшому дому в традиционном стиле, жилищу некоего Яшихаро Рёске, волей судьбы приходившегося троюродным кузеном старейшине Митокадо Хомуре... и человеком, укрывшим у себя цель их миссии во время нападения. Цель, к сожалению, была далеко не беззащитна — четверка телохранителей дежурила по периметру, но ими сейчас занимался другой отряд.
В то же время вторая группа, состоящая из трех ударных четверок, проводила операцию в самом центре Конохи, в Сквере Третьей Войны, где сейчас "отдыхала от шума и суеты экзамена на чуунина" вторая старейшина, Утатане Кохару. И если первая группа состояла полностью из АНБУ, верных Третьему, то вторая была укомплектована шиноби Корня. И уже через каких-то пять минут старейшины исчезнут без следа, будут объявлены нукенинами S-ранга и предателями, а за их головы будет назначена награда.
... А я мечтательно улыбалась, глядя на ложу Каге.
Весь этот месяц я не только тренировалась, но рассматривала и отчеты боевых групп, что нашлись в архиве Корня — естественно, с включенным кинганом — и делала выводы. Коноха слишком глубоко погрязла во внутренней борьбе, все же четыре хозяина это явно много для одной деревни. Сарутоби давно грызлись с Данзо, а старейшины поджидали, пока те сожрут друг друга, чтобы придти к власти, а там уж и разобраться, кому править, а кому в могилку. Естественно, глава Корня и Каге не могли не замечать их поползновений и ждали лишь удобного случая, чтобы лишние конкуренты не могли не то чтобы высунуться, а даже оставить какой-нибудь компромат на своих убийц.
Я же этот случай предоставила.
В каноне, они не знали о нападении, и поэтому не успели воспользоваться оным — но я же предоставила информацию заранее, и поэтому старейшин было решено под шумок прикопать, чтобы не мешались. А дальше Сарутоби и Данзо наверняка планировали разобраться между собой, но если первый наверняка действовал бы чужими руками и предоставил бы компромат на инвалида Корня, то второй действовал руками Белого Змея. Да и... Кто бы не победил, я в выигрыше. Победит Данзо — меня какое-то время не тронут. Выживут старейшины — их к власти не допустят, помня о трусости и об отказе учавствовать в битве. Ну а Сарутоби точно не выживет, в Орочимару я уверена.
Вся просто и эффективно. А я просто выдала информации и подождала в сторонке.
Если бы я была уверена, что за мной никто не наблюдает, я бы предвкушающе оскалилась, но увы и ах, приходилось удерживать каменную мину на лице. Зато в душе... хех...
Давайте, боритесь за власть, тяните одеяло на себя и доказывайте, кто сильнее. Я подожду. Я умею ждать. Мне надо всего пять лет, чтобы мои товарищи могли диктовать Конохе свою волю, но никто мне этого времени не даст — и поэтому придется дозированно и аккуратно выдавать информацию, чтобы ребята как можно скорее пришли к власти. Формирующийся союз кланов — хоть это и получилось совершено случайно — станет грозной силой, с которой нельзя не считаться, а дальше они пойдут сами.
А пока что мне остается лишь наблюдать, как листовики воюют против листовиков. И ждать...
Глава 42.
Карин.
Было страшно, весьма и весьма. Выйти против джинчурики — шутка ли? Можно отказаться прямо сейчас, но тогда это поставит под угрозу все, а если же решиться и рискнуть, то и получить можно немало.
Карин всего привыкла добиваться сама. Когда требовались деньги во время обучения в Академии, она брала миссии Е-ранга по уборке полигонов, чтобы хоть немного помочь матери и накопить на снаряжение. Когда сенсей не уделял достаточно внимания безклановой девчонке, которая не пережила бы полевую практику, она очаровала своих товарищей по команде и выбивала знания их них, благо, один происходил из клана иллюзионистов и смог дать базу по тренировке сенсорики, а старший брат второго был чуунином, специализирующимся на тайдзюцу. Когда сенсей начал косо поглядывать на нее, он не вернулся с миссии, отравившись собранными им же в лесу грибочками, которые, правда, нарезала она. Все это помогло закалить характер и научить выкручиваться из любых ситуаций, мило улыбаться и вовремя смущенно краснеть.
Иллюзий она не питала — всего придется добиваться самостоятельно. И она не оправдывала себя какими-то высшими идеалами, честно говоря самой себе, что просто хочет занять свое место под солнцем. А что до всех остальных... Жаль, но тут уж ничего не поделаешь. И если бы у нее был шанс вернуть все назад и прожить счастливое детство с родителями, которые были бы живы и рядом, то она бы отказалась. Просто потому, что именно воспоминания сделали ее такой, какова она сейчас, и в себе менять она не хочет ничего. Все и так на своих местах.
Нет — и не надо.
И тем хуже была та встреча в Лесу Смерти во время экзамена в Конохе. Светловолосый мальчишка ее возраста с двойственной на вкус сладковато-острой чакрой был так убежден в своей правоте, так заботился... И ее фамилия — не Кусаджиши, а Узумаки, и сама она — не безклановая сирота, но часть великого клана, знаменитого по своему миру...
В тот момент на глаза наворачивались злые слезы. А дальше было еще хуже — помощь, обучение техникам, что означает дополнительные шансы на выживание, желание Наруто-сама официально вернуть ее в клан... Оставалось лишь сдерживать злые слезы и улыбаться. Где вы были, Наруто-сама, когда клановые заставляли "зарвавшуюся грязноногую соплячку" подметать пол своими волосами? Где вы были, когда приходилось избегать сенсея и буквально клянчить новые техники, чтобы выжить на следующей миссии?
Карин дурой не была, она умела смотреть и слушать. Прогуляться по Конохе в компании Наруто-сама удалось всего несколько раз, когда он возвращался в деревню, чтобы разобраться с документами о ее присоединении к клану Узумаки. Она не была слепой, и прекрасно видела, как смотрят на главу клана люди, с какой ненавистью, она чувствовала их эмоции, она слышала шепотки, где чаще всего звучало слово "демон". А вкупе с двойственной чакрой это могло значить лишь одно. Джинчурики. Сосуды для биджу. А впрочем... плевать. Людям на нее было плевать, пока она не начала манипулировать ими, а теперь носитель биджу о ней заботится самостоятельно. Демон? Да хоть трижды демон. Так и получается, что нелюдь куда милосердней людей, и именно поэтому она пойдет за Наруто-сама. И не ради каких-то там нежных чувств, все же она не влюбленная дурочка, и не из благодарности. Просто потому, что рядом с ним у нее есть шанс занять свое место под солнцем.
Да, именно так. И никак иначе.
И именно поэтому она готова рискнуть.
Вот и сейчас, глядя на джинчурики Шукаку, девушка успокаивала сердцебиение, настраиваясь на битву. От нее не потребуется многого, лишь привлечь внимание зрителей. А дальше... Дальше все будет хорошо. Девушка лишь кривовато улыбнулась, поправляя куртку, скрывающую фуин-печати на коже. Весь этот месяц она тренировалась с Наруто-сама, и успела кое-что усвоить, так что сейчас не совсем беззащитна...
Взгляд невольно зацепился за огненно-красные волосы оппонента, и захотелось нервно рассмеяться. Интересно, в роду у Сабака но Гаары не было Узумаки?
Впрочем, неважно.
— Начали! — дает отмашку судья.
Метнуть сюрикены... да, что-то такое и ожидалось. Оружие застревает в песке, вылетевшем из распечатанного сосуда с оным, а сам Сабаку окидывает Узумаки оценивающим взглядом. Считает, что она не соперница... да и ладно, ей же лучше. А вот следующую прямую атаку, принявшую вид песчанного копья, приходится принимать на активированный Хого Кеккай, отчего тот замерцал. Ксо!
"Карин-чан, я вряд ли успею научить тебя многому. Несколько барьеров и печатей не в счет, они не помогут против Гаары. Даже если ты сумеешь защититься, тебе нечем его атаковать. Тяни время, чакры тебе должно хватить..."
Да, наставления Наруто-сама лишними не были... Вот и сейчас — от волн песка со всех сторон она просто не успевает сбежать. А значит...
— Шиментай Кеккай!
Так, удалось придержать, но ненадолго. А это что? Земля под ногами начинает ходить волнами, постепенно измельчаясь. Атака снизу? Плохо, очень плохо! Каварими на последнее бревно, что осталось после боя Хьюг, а затем — тут же соскользнуть по стене, уворачиваясь от песчанных атак или принимая их на барьеры. Одно песчанное копье, другое, третье... Песчанные волны? Ксо!
— Инфуин!
Печати на коже под курткой активизируются, и высвобожденные вещи рвут дешевую тряпку в клочья из-за своего размера, а кожанные ремешки плотно обхватывают тело, не давая соскользнуть металлическим пластинам распечатанного доспеха. Наплечники и наручи плотно закрыли руки, ряды металлических пластин спрятали тело, порожи и бронированные металлическими пластинами ботинки укрыли ноги, на голову опустился шлем. Миг — и по доспеху вспыхнула вязь печатей, предварительно запитанных чакрой под завязку. Второй миг — песок сомкнулся вокруг. Третий — вспыхнул барьер, надежно защищая владелицу доспеха.
— Вот оно как... — потянул жабий сеннин, рассматривая вязь печатей по доспеху. — Скажу честно, для новичка у тебя вышло очень и очень неплохо. Знаешь, не хочу сглазить...
Девушка смущенно зарделась от похвалы. Ее хвалили редко — прежний сенсей только и знал, что ругать, Кенши с Рюмеем мялись и смущались, стоило только обратиться к ним, а Сеймей-сенсей был слишком замкнут и молчалив, и преимущественно общался лишь мимикой и жестами. А теперь...
— Ух ты, да ты гений, Карин-чан! — воскликнул Наруто-сама. — Я сам еще многое не понимаю...
А особенно приятна похвала от него. Не влюбляйся, Карин, даже не думай! У Наруто-сама уже есть девушка, и не стоит мешать его счастью...
— Похоже, Наруто, ты прав, — кивнул беловолосый шиноби. Что? — Знаешь, Карин-чан, даже у Узумаки было множество специализаций, начиная от тайдзюцу и заканчивая отдельными узкими профилями фуиндзюцу и кеккайдзюцу, к примеру, я слышал о мастерах боевых барьеров, которые могли уничтожать заключенных в них противника. Вроде бы эти знания ушли куда-то на сторону... Кхем, я отвлекся. Так вот, отдельно стояли мастера-артефактологи, создававшие с помощью фуиндзюцу оружие и доспехи, обладающие особыми свойствами.
— То есть, я в перспективе могу стать артефактологом? — ухватилась за мысль девушка. Сложно, конечно, будет обучиться, но тогда ее не будут посылать на опасные миссии, а достаток и уважение причитаются...
— Именно, — подтвердил Джирайя-сан. — С этой точки зрения твоя первая работа, конечно, выглядит невероятно грубо и коряво, но она работает. Сейчас на подобное способны только мастера из Такуме-но-Сато, но они если и продают свои изделия на сторону, то за большие деньги...
Забавно... Эта невероятно грубая и корявая работа спасла ей жизнь. Заряда в печатях осталось еще на одно применение, после чего доспех начнет разрушаться.
Правда вот, большего ей и не надо.
Сверху закружились белые перья — значит, все уже началось. Кай! Иллюзия сразу спадает, и сама девушка отпрыгивает в сторону, подальше от песка. А с балкона уже спрыгивает Наруто-сама.
— Карин-чан, в сторону!
Губы сами кривятся в усмешке. Последний взгляд вверх, где на зрительских местах сидят Рюмэй и Кенши. Жаль, конечно, мальчишек — все же они привязались к ней, как и она к ним — но для себя она уже все решила. В ее будущем им нет места, как и ей в их. И именно поэтому она оборачивается в сторону ворот, ведущих на арену снаружи, которые сейчас вышибли двое джинчурики, устремившиеся прочь со стадиона. И именно поэтому она сейчас с криком "Наруто-сама!" бросается за ними.
Ее уже ждут в безлюдном переулке. Парни стоят друг напротив друга, никуда не торопясь.
— Не передумаешь? — поинтересовался блондин, и из глубины души в ответ на его слова поднимается глухая досада. Сомневается...
— Я уже все решила.
Наруто-сама лишь кивает, достает из кобуры на поясе свиток — и на земле появляется бурдюк с кровью, на который нацепили огненно-красный парик, такую же одежду, как на ней сейчас, и такие же доспехи, но уже с полностью вычерпанной чакрой в печатях. А затем лишь ослепительно-желтая вспышка, раскат грома — и она оказывается в подвале резиденции Узумаки, надежно прикрытом барьерами. А затем Наруто-сама исчезает.
Ну вот и все. Дойти до лестницы, ведущей наверх, усесться на ступеньки и истерически рассмеяться.
Кусаджиши Карин сегодня окончательно умерла.
* * *
Сеймей.
Видит Ками, после возвращения из страны Волн самое последнее, что он хотел делать — так это брать команду генинов, недавно оставшихся без сенсея. Отравился грибочками, идиот... Кое-как примирило его с этой новостью то, что в команде будет его младший брат, но остальные ученики могли доставить много проблем. Впрочем, Хаджиме Кенши был клановым, а значит, в основном обучался в семье, и проблемы могла составить только безклановая девчонка, добавленная в команду только из равновесия. Ни тайдзюцу приличного, ни ниндюцу с гендзюцу выше базового уровня, только сенсорные способности — и все. Конечно, Рюмэй настаивал на ее обучении, видимо, эта Кусаджиши Карин вскружила ему голову, но, по крайней мере, ученица не ныла и не отлынивала от тренировок. А он и рад был гонять детей до седьмого пота, в остальное время тренируясь до изнеможения... просто чтобы не вспоминать.
Еще в стране Волн его отговаривали от попыток завязать отношения с Хитоми — да и он сам понимал, что она далеко не идеал, что характер у нее паршивый, что стерва она редкостная, что спит с Гато... Да вот только ничего не мог поделать. Любил — и все тут. А ведь Хитоми хотела осесть в скрытой деревне, чтобы ее дети смогли стать шиноби! Когда он узнал ей это, то предложил перебираться в Кусу — и она согласилась. Они должны были после той миссии вместе уйти...
