Ветер и крылья - 1

Паскуале кивнул. Это он понял... м-да, ситуация. И чем тут поможешь?

Пожалеть, разве что, дану.

— С такими темпами, у вас ничего не останется к совершеннолетию, — неделикатно ляпнул Энцо.

Адриенна тряхнула головой.

— Я понимаю. У меня есть управляющий, отец против него не идет, и просто так мои деньги разбазаривать не дадут. Но всего не предусмотришь...

— Здесь и сейчас это очень неудобно, — Паскуале ловил за хвост какую-то мысль. Потом сообразил, и улыбнулся. — Дана, скажите, а лично вам эта лошадь очень дорога?

Адриенна качнула головой.

— Отец отдал за нее сто лоринов. Хотя стоит она не больше восьмидесяти.

— Дана тогда почему вы не воспользуетесь его же методом? Продайте кому-нибудь эту лошадь, и порадуйтесь?

Адриенна задумалась.

— Я бы с радостью, но кто у меня ее купит — на таких условиях?

— А вот с этим я могу вам помочь.

Паскуале лукаво улыбался.

Адриенна подсмотрела на него, задумалась.

— Что у вас на уме, ньор Лаццо?

— Небольшая шалость, дана.

— Кстати, вы из тех самых Лаццо? Которые 'Торговый дом Лаццо' в столице?

— Безусловно. А СибЛевран — это ведь те самые? Ваши пуховые вещи мы покупаем на ярмарке?

Адриенна кивнула. И не удержалась.

— Договоримся без посредников?

Паскуале улыбнулся в ответ. Весело и искренне.

— Я думаю, дана, договоримся.

Энцо только головой помотал.

Какая же ОНА! Только что была усталой и несчастной, но и тогда ослепительно красивой. А сейчас расправила плечи, улыбается — и стала еще очаровательнее. Заулыбалась, и словно солнышко засветилось. И тепло так, хорошо...

— Красиво...

Он и не понимал, что говорит вслух. Но разве это было важно?

Адриенна не обратила на это внимания. Она уже оживленно обговаривала с Паскуале план действий.

* * *

Пуховые вещи продают именно сейчас, к зиме. Тут можно и две цены взять, и три. Но Адриенна в качестве пуховых вещей разбиралась намного лучше, чем Паскуале. Он этим не жил, а вот с СибЛевране именно, что жили.

И Адриенна могла прочесть целую лекцию.

И про козий пух, и когда он вычесан, и как, первая там ческа или уже четвертая, сколько там остевых волокон, какая прочность...

И про шерсть. И про то, как и когда ее состригли. Однородная она или нет, грубая, полугрубая, нормальная, сорная...

Это ведь тоже большая разница. А Адриенна могла все отличить и на ощупь, и рассказывала, и показывала... Паскуале наслаждался.

Еще и записывал, и образцы прикладывал. *

*— автор тоже прослушала лекцию. Здесь не привожу — это минимум листов десять, но слов нет,, одни впечатления! Я и не знала, что бывает столько сложностей с обычными варежками. Прим. авт.

Для начала стоило закупиться Паскуале. Вот и шли они по ярмарке, в сопровождении Энцо и его телохранителей, вот и разговаривали о том, о сем... и в какой-то момент Адриенна взяла Паскуале за руку, как с отцом привыкла. И мужчина не возражал.

Своих сыновей он так не водил, а дочек у него и не было, но...

Ребенок же! Просто обиженный ребенок, который по глупости отца мог попасть в беду.

Паскуале уже знал, что промолчит об этом случае. И не воспользуется доверием девочки. Будет у него еще одна племянница, хотя и условная. И на следующий год он сюда приедет, Бог даст...

А еще ему очень хотелось надрать уши папаше Адриенны.

Скотина, ты о чем думаешь!?

Девочка убежала, могла попасть в беду, могла вообще погибнуть... ты свою гордость лелеешь? Да мало ли кто и на ком женился? Вон, у Паскуале отец тоже второй раз... того. И что?

Мария сидит спокойно, с малышкой Кати возится, жене Паскуале помогает, ньоры вообще легко договорились. И дома покой и благолепие, и все довольны по уши.

А тут что?

Или у данов так принято? Чем больше проблем, тем веселее?

Тьфу на тебя, недоумок благородный!

Паскуале смотрел, как Адриенна, даром, что дана, грозит пальцем торговке, как ругается, заставляя показать настоящий товар, а не 'дерюгу для нищих...' — и глаз радовался.

Его бы парням такую жену! Хоть одному!

Видно же, умненькая, хозяйственная, симпатичная, а что благородная — так у всех свои недостатки! Но увы, Адриенна уже занята. В этом Паскуале даже не сомневался.

Пару фраз девушка обронила.

В столицу она ездила ради помолвки...

Жаль. Очень жаль.

Совершенно замечательная девушка. И тоже, достанется какой-нибудь спесивому дураку, которому даже чулки — и те лакеи надевают. Нет в мире справедливости! Это уж точно...

И Энцо жалко. Вон как парень смотрит... кажется, у нас первая любовь?

И это тоже неплохо. Мальчишки должны переболеть романтикой.

* * *

Вечером Паскуале сидел за столом, довольный по уши.

Только что ушла Адриенна с сопровождающими. Наверняка, отец ее уже ждет и волнуется...

На ярмарке они не столкнулись, ну так и ярмарка та — половина города. А Адриенна отлично знала, куда может пойти ее отец. И куда он пойти точно не может.

Фургон был забит изделиями из козьего пуха и шерсти. И не такими, какие он обычно привозил. Эти и королеве продать не стыдно. В столице их даны и эданны раскупят мигом.

К тому же, Адриенна ему треть денег сэкономила. Она-то отлично знала, и кто, и где, и сколько, она местная, а это немаловажно.

Обязательно надо помочь девушке.

— Дядя, — за стол присел Энцо.

Лоренцо тоже хотел пойти провожать Адриенну, но сошлись на том, что это неправильно. Телохранители — хорошо. Но дан и его телохранители? Это как-то неправильно.

— Что, дружок?

Энцо мялся, жался, подергивал светлый вихор надо лбом.

— Дядя... мы ведь ее не бросим, правда?

— Адриенну СибЛевран?

— Да. Она такая... ее жалко. У меня сестра, и семья. А у нее никого. Она совсем одна.

Паскуале подумал, что несчастная сиротка не так уж бедна. Не голодает, обладает титулом и определенной защитой. Но вслух сказал совсем о другом.

— Об этом бы ее жениху позаботиться.

— Жениху? — сник Энцо.

— Адриенна упоминала, что ездила в столицу ради помолвки. Ты не слышал?

Не слУшал. Сидел и любовался. А мозг в это время вышел погулять и заблудился в районе чуть пониже пояса.

— Почему он не рядом с ней?

— Энцо, вариантов много. Ты об этом отлично знаешь. Но мы ее действительно не бросим. И поможем. Это хорошее знакомство, выгодное...

Энцо кивнул.

— Да. Она умная, я вижу...

Разве?

— Мы и на следующий год можем сюда приехать. Не стоит терять полезные знакомства.

— Да, дядя!

— Я могу тебе сказать только одно. Не увлекайся. Но и вреда особого не вижу.

Энцо кивнул. Услышать он услышал. А вот какие выводы сделает?

Кто ж его знает...

* * *

Адриенна спокойно вошла в таверну.

Все были уже там. В том числе и дан Марк, который метался по общему залу.

Дочери до сих пор не было. А где она может быть?

Что с ней?

А если что-то... ой, что с ним король сделает, что сделает...

Представить даже страшно!

И где ее искать? Бежать в мэру города?! Или в стражу?! Или...

Истерику оборвала вошедшая Адриенна.

Чезаре с ней предусмотрительно не пошел, так, в окно подглядел, что все в порядке. Но Адриенна попросила его не афишировать свое присутствие. Ни к чему отцу знать про их дружбу с ньором Лаццо.

Ньор Делука согласился. Ему тоже лишняя известность ни к чему.

— Адриенна!!! — взвился дан Марк. — Ты где была!?

— Полагаю, это мое дело, — отбрила дочь.

Дан Марк схватил ее за плечо.

— Отвечай, дрянь! Где ты шлялась!?

А вот это он зря. Очень зря.

— Дан Марк!

Тут и Леонардо уже был вынужден вмешаться, и Марко подскочил, и остальные подтянулись...

Адриенна с брезгливостью посмотрела на отцовские пальцы.

— Отпусти. Немедленно.

— ТЫ!!!

— Ты сам сказал, что эданна Сусанна тебе дороже и меня, и СибЛеврана. Вот ее и расспрашивай, скольких конюхов она пропустила в твое отсутствие. А меня трогать не смей! Я сама королю отчитаюсь!

Дан Марк уже замахнулся, чтобы влепить дочери затрещину, но...

Королю.

Отчитаюсь.

Эти слова и слона на марше остановили бы, не то, что дана. Мигом вспомнились и его переживания, и что дочь могла не вернуться.

— Адриенна, я...

— Я. Все. Поняла. Завтра мы занимаемся хозяйственными делами, или вы, дан, опять покупаете что-то для своей эданны? А СибЛевран остается голодным и холодным?

— Ну... зачем ты так?

— Арайка в СибЛевране не нужна. Мы все об этом знаем. Но вы ее купили — из денег поместья. Об этом вы еще побеседуете не со мной, с данном Рокко. Остальные деньги нужны на закупку продуктов. Или вы еще что-то делаете? Соловьиных язычков прикупить? Устриц? Розового масла?

Дан Марк вспыхнул.

— Нет!

— Значит завтра-послезавтра мы идем и все закупаем по списку, который согласовал дан Вентурини. И никак иначе. А через два дня домой.

— Ты не хочешь еще остаться, погулять?

— Нет, — отрезала Адриенна. — Я уже нагулялась на всю оставшуюся жизнь.

Паскуале тоже уезжал через два дня. А подмену надо было осуществить в последний момент. Что именно купить, он знал, но завтра Адриенна еще подойдет к нему.

Действительно, прав ньор Лаццо.

Зачем решать и делать все самостоятельно, если можно переложить работу на чужие плечи? Адриенна приказала принести ей в номер побольше горячей воды, и решила как следует отдохнуть. Кушать она не хотела, Лаццо ее накормил, а вот спааааать...

* * *

С утра все закупалось точно по списку.

Зерно.

Мука, овощи, масло, птица...

Адриенна не отступала от списка ни в чем. Дан Марк маялся виной и угрызениями совести, но не признаваться же? Вместо этого он тщательно следил за погрузкой отобранного.

Все уносилось и увозилось в таверну. Там все еще раз проверят и будут грузить. Благо, телеги с утра пришли.

Люди, конечно, ворчали, узнав, что скоро уже домой, но не сильно. И холодало постепенно, и дома завсегда лучше. День у них есть отдохнуть, день купить гостинцев и проверить погрузку, а там и в обратный путь.

Адриенна придирчиво отобрала несколько коз.

Поинтересовалась у отца, не желает ли тот прикупить своей даме ее воплощение, получила в ответ злобный взгляд, но издевку дан Марк съел.

Это вчера он был гордым и свободным, а сегодня уже подумал, что скажет дан Вентурини. Поверьте — ничего хорошего. Ну не выделены деньги на породистых лошадей, не выделены! А не нравится — пишите прошение лично его величеству.

Ладно бы еще... продать какую побрякушку? Оплатить хотя бы одну кобылу...

— Продавать было вульгарно нечего. Шкатулки с приданым матери Адриенны были в первые же дни переписаны и учтены данном Вентурини. Дан Марк на тот момент пребывал в любовном дурмане, а когда очнулся...

Простите, дан, но это СибЛевран. Вот, и клеймо в виде ворона. Вы тут при чем? Не вы ведь это дарили, сейчас так камни не гранят...

Крыть было нечем. И не он дарил. И вообще... дан Марк мало что дарил супруге.

И не успел, и беден был, и вообще... так получилось. А сейчас уж и поздно. Вот и получается.

Дан, и благородный, и живет в замке, на всем готовом, а своих денег — крыса начхала. То, что ему выделяется на содержание, а это пятьдесят лоринов в год, он уже потратил на эданну Сусанну, больше до конца года денег не будет.

Адриенна?

На дану тоже выделяются деньги. Только вот девчонка их сразу внесла в бюджет. Сказала, что пару лоринов на ленты и сладости ей выделят, а больше и ни к чему.

Безвыходная ситуация... разве что в кости сыграть? Или в карты? Пара дней есть, руки помнят...

* * *

В обед дан Марк сослался на головную боль и отправился обратно.

Леонардо тоже решил, что у него заболела голова. Вчерашняя девушка, она... ей ведь никто не мешает побыть еще и сегодняшней? И даже немного — завтрашней? А потом опять домой... э-эх...

Адриенна осталась в компании своих людей. И принялась закупаться еще активнее.

Одному дала сверток, второму... Марко получил свое распоряжение в числе первых. Адриенна могла доверить такие важные вещи только ему. Книги же!

Почти сокровище!

Очень быстро она отослала всех людей, а сама огляделась — и направилась к условленному месту встречи.

Там ее уже ждал Паскуале Лаццо.

— Ньор Лаццо, — улыбнулась ему Адриенна. — дан Феретти, ньоры, доброго вам дня!

Улыбка у нее была чудесная. Словно солнышко выглянуло, теплое, ласковое, уютное... она даже и не заметила, как зажмурил глаза Энцо. Словно от избытка света.

Но помнить он будет это всегда.

Как Адриенна стоит, и солнце ей прямо в лицо светит, и широко открытые синие глаза девушки сияют, а черные волосы льются по плечам, и прядь выбилась из туго заплетенной косы...

А солнце все обливает ее, словно расплавленным золотом, и искры бегут, бегут по одежде, по лицу — словно святая на старых картинках. Но у них там рисунок, а здесь все в жизни, по-настоящему.

Потрясающе красиво.

— Дана Адриенна, — Паскуале чуточку проверял ее реакцию. А вдруг?

Мало ли что вчера было? Спесь — она у данов такая, родовая...

Ответом ему была теплая улыбка.

— Как же я рада вас видеть!

— И я вас, дана. Ну что — пойдемте выбирать вам лошадок?

Паскуале мог бы их и сам купить. Но во-первых Адриенна такого не допустила бы. Ей нужны были совершенно определенные лошади.

Во-вторых, мужчине и самому было интересно. На что способна благородная дана?

В-третьих, пусть Энцо еще на свою красотку полюбуется. Дело молодое, надо...

Паскуале предложил Адриенне руку, дана коснулась его локтя кончиками пальцев, благовоспитанно, как полагается, и они быстрым шагом направились к лошадиной ярмарке. К той его части, где торговали конями.

* * *

Разбирался ли Энцо в лошадях?

Вырос он все же в деревне, там поневоле научишься. Но не так, чтобы слишком хорошо. Рысака от тяжеловоза он бы отличил, безусловно. И арайку от джебели, мог посмотреть копыта и зубы, но чтобы настолько?

Адриенна знала о лошадях если и не все, то многое.

Она со знанием дела проверяла ноги, копыта, лезла самым страшным коням в рот, ворошила гривы, осматривала крупы и холки...

Сейчас уже она рявкнула на торговца, который пытался выдать семилетку за трехлетку, и пообещала ему заорать на всю ярмарку. Ишь ты, свинью за бобра продавать? Не обнаглел? Кого другого дури, дядя, а я не из таких!

Паскуале смотрел с восхищением.

— Какая чудесная женщина будет! Сразу видно, и умненькая, и хозяйственная... если ее муж не оценит — значит, дурак!

Энцо был твердо уверен, что будущему мужу Адриенны неоправданно повезло. Но высказывать это вслух не спешил.

Вместо этого...

Он самым наглым образом любовался. И ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел.

Первая любовь... она такая, настоящая.

— А там что?

— Ромы, — поморщился Паскуале.

Нельзя сказать, что он был расистом, или что не любил какой-то народ. Нет. Но мужчине не нравились ромы за вороватость и наглость. Будешь работать?

Отлично, договорились! Мы с тобой нашли общий язык.