— Кельвин не просто менталист, — объясняют мне. — Он маг высшего уровня с даром воплощения.
Мои брови медленно сходятся на переносице как раз в тот момент, когда это замечают:
— Все, о чем он подумает, может обретать физическую форму, — и вот тут-то мне и вспоминается встреча с главой совета магов.
Тогда Кельвин еще сказал свою странную фразу про то, что границ для него не существовало. И только теперь я поняла, что именно он имел в виду.
— И он любит женщину-аннигилятора? — продолжаю хмуриться я. — Что за странный выбор?
— Любовь — это очень громкое слово в их случае, — как бы извиняясь, произносит Тео. — Они скорее вынуждены сосуществовать. Но ты права: Кловис действительно привлекает Кельвина, поскольку сводит на нет любое воздействие на себя. Непокоренная вершина для охотника, — усмехается он, глядя на меня, — ты же знаешь, что это для мужчины.
— Ну, тогда ты уже давно должен был бросить меня, — задумчиво перевожу взгляд на окно, за которым потихоньку начинается день. — Я-то тебе почти без боя сдалась.
— Глупая, глупая девочка, — он вмиг оказывается рядом на коленях и сжимает в руках мое лицо. — Знала бы ты, как долго я к тебе шел...
— Каким ты был архангелом? — меняю тему разговора, только бы убрать эту непонятную грусть из его глаз. — За что ты отвечал?
— Моей обязанностью была справедливость, — вздыхает Тео, поднимаясь и садясь рядом со мной. — Проще говоря, меня называли ангелом возмездия.
Я удивленно присвистываю — такого рода занятий у высших помощников Творца мне не доводилось встречать.
— Ты выполнял карательную функцию? — любознательность сменяет потрясение, и теперь мне хочется выведать о прошлой жизни Тео как можно больше.
— Нет, Рен... — улыбается он, привлекая меня к себе.
Как же хорошо у него на груди. Слышится размеренный стук сердца, и сейчас это самый прекрасный звук, который мне доводилось когда-либо слышать в жизни.
— Ты же знаешь, основная программа, вложенная в архангелов, заключается в двух словах — "не навреди". Мы не можем причинять людям зло. Я просто уравновешивал их поступки...
— Ты служил равновесию, как и Бенуа? — вот теперь я точно удивлена.
— Не совсем, — морщится Тео. — Но это был очень сильный плевок Творца в сторону балансирования системы изнанки и мира живых...
— Как получилось, что ты потерял крылья? — у меня еще много вопросов, но, чувствую, задать успею только основные...
— Я перестал соглашаться с Творцом и в итоге решил идти своим путем, — на миг рука некроманта, ласково гладившая мои волосы, сжимается, не принося, однако, никакой боли. — Архангел не может стать некромантом, Рен. И крыльев пришлось лишиться... — признается он.
— Ты...сам это сделал? — в ужасе я смотрю на обрывки ауры на лопатках, а Тео кивает.
Не могу ничего с собой поделать и крепко обнимаю его. До какой степени нужно вступить в противодействие с Творцом, чтобы решиться на столь жестокий поступок по отношению к самому себе?
— Иногда мне кажется, что ты предвидел, что твои умения пригодятся одной непутевой ходящей, — пытаюсь пошутить я, но Тео не улыбается, создавая впечатление, что я не так уж далека от истины. — Кстати, почему у тебя появилось несколько даров?
— Пока я был архангелом, в мои обязанности входило уравновешивать плохие и хорошие поступки людей. Если человек слишком погряз в грехах, я делал так, что он вдруг начинал заниматься благотворительностью. После неожиданной аварии могло наступить чудесное исцеление. Ты понимаешь, что в бытность помощником Творца узнаешь много нового, а самое главное, начинаешь понимать, как это применить на практике. Я, конечно, не мог сравниться по силе с Салвиилом, но зато открыл в себе способность к метаморфозам. Я мог изменяться. И это помогло, когда исчезли крылья. Архангелы ведь, по сути, те же маги, просто летать умеют и силы больше. А окончательно став смертным, я уже смог применять старые знания на практике. Так и пришла идея попробовать новые способности, потому что после Творца осталось только целительство.
— А ты...не хотел бы вернуть крылья? — почему-то мне страшно задавать вопрос, ведь, согласись Тео на это, и я имею все шансы опять остаться одна...
Но осторожная улыбка некроманта развеивает все сомнения:
— Ты не представляешь, что такое находиться под неусыпным контролем Творца. Тем более, я никогда не отличался кротостью характера и всегда шел путем, который считал нужным, Рен...
— Он и сейчас наблюдает за тобой? — я затаиваю дыхание, потому что, несмотря ни на что, хочется, чтобы слова Кларис о том, что Творец до сих пор жив, оказались правдой.
Тео насмешливо улыбается:
— Ты обязательно с ним встретишься, Рен. Но только тогда, когда для этого наступит время.
— А ты знаешь, кто он? В каком обличье прячется? — мной овладевает дикий интерес, и я широко раскрытыми глазами смотрю на любимого мужчину.
— Я за продуктами, — вместо ответа сообщает Тео, давая понять, что этот ответ пока не для моих ушей, прерывает душевность беседы и быстро целует меня в нос. — С тебя необходимо примерное поведение и мытье посуды! — он показывает мне язык, который я с удовольствием кусаю, и смеется.
Ну, а когда за некромантом закрывается дверь, я понимаю, что час Х для осмотра подарка Хани настал...
Однако сначала стоит позвонить всем и поздравить с наступающим новым годом. А заодно и дать понять, что звонить ходящей сегодня в полночь — не самая лучшая идея, да.
Боно вместе с Люси, увлеченно исполняющей кантри-песенки на заднем плане, от всей души желают встретить праздник так, чтобы весь следующий год ходить с улыбкой на лице. Я клятвенно заверяю, что именно так и будет, однако в голосе начальника слышу хорошо скрываемую печаль.
— Ты что-то хочешь сказать? — почти догадываюсь, что последует за этим.
— Постарайся хорошенько отдохнуть за предстоящую неделю каникул, — подтверждает подозрения Боно. — У нас заказ от Совета Магов...
— Даже так? — удивленно вскидываю брови, поудобнее перехватывая телефон. — И кто же клиент с того света?
— Личный секретарь Кельвина Джонса, — спустя мгновение, неохотно отвечает Боно. — Собственно, сам Джонс и пожелал, чтобы этим занималась ваша тройка.
— Интересно... — интересно, а нефилим ли наш клиент! — Отлично, значит, неделя у нас, все-таки, еще есть.
— Да, Рен, потому и решил предупредить заранее. Я, конечно, Кельвина ценю и уважаю, но, черт возьми, — Боно тяжело вздыхает, — у меня такое пакостное состояние на душе, даже не знаю, как его описать.
— Не стоит, — невольно улыбаюсь трубке, — я понимаю тебя. Обещаю оттянуться на полную катушку. Привет Люси. И с наступающим!
Тепло распрощавшись с начальником, набрала Сури. Слушая смущенные поздравления подруги, не раз и не два ловила себя на мысли, что ей что-то известно. Только вот о чем? Неужели ирис выложил, как на духу, некоторые события вчерашней встречи? Заня-а-тно... Решила спросить о состоянии его здоровья, тем более, что подруга так и не рассказала о той новости, которую до нас с Хани собиралась донести. Не получила никакого вразумительного ответа, кроме того, что ирис находится под постоянным врачебным наблюдением. Ну что ж, значит, так тому и быть. А у меня по расписанию новый год. Но прежде чем звонить Хани, стоит все-таки присмотреться к ее посылке...
Пакет, о котором говорил Тео, находится на кресле у входа в комнату. Матовый и черный, по размерам он вполне в состоянии вместить в себя несколько костюмов. На однотонной поверхности тем же цветом, похоже, только блестящими буквами переливается аппликация с названием магазина "Секрет Изабеллы", и я понимаю, в какой магазин хотела затащить меня Хани... Почему-то становится страшно просматривать содержимое, но, собрав волю в кулак, я мужественно погружаю руку внутрь.
Что может предложить скромной ходящей лучший магазин нижнего белья и эротичных платьев в городе? Надо сказать, Хани учла все мои закидоны по поводу откровенных нарядов... Потому что представленный свету Творца комплект нижнего белья мне пришелся по душе сразу. Ничего не могу с собой поделать — обожаю кружево в любом его исполнении, поэтому черный бюст и подходящие к нему трусики любовно разглядываю со всех сторон. Вот с поясом для чулок подруга явно перестаралась, потому что сами-то требующие поддержки элементы нижнего белья имели широкую резинку сверху, изнутри снабженную силиконовыми полосками, что автоматически необходимость дополнительных элементов исключало. Да и как Хани собиралась нацепить на меня пояс при таком платье?!
Нет, оно было прекрасное — черное, по фигуре, вот только боковых швов при ближайшем рассмотрении при себе не обнаружило. Вместо них имелись...да-да, булавки. Рассматривая свою форму одежды на сегодняшний вечер, я пришла к выводу, что это, ни дать ни взять, две полоски ткани, по бокам соединенные между собой блестящими шпильками. Вот и повод позвонить подруге появился. Хорошо, она догадалась платье с плечиками приобрести...
— Внимательно слушаю, — раздается на том конце мурлыкающий голос Хани, когда гудки прекращаются и начинается сеанс связи.
— Какого цвета булавки? — без предисловий интересуюсь я, не пытаясь скрыть поражение в голосе от столь откровенного выбора воина.
— О, вижу, подарок понравился, — удовлетворение сочится в каждом слове блондинки. — И тебя с наступающим!
— Понравился настолько, что уже сейчас хочется примерить, — восхищенно признаю я, снова рассматривая расстеленное на кровати платье.
— Ну, так в чем проблема? — недоумевает Хани. — Надевай и вперед — на покорение неприступных вершин! — я почти уверена, что Хани сейчас предвкушающее улыбается.
Мечтает, как будет допрашивать меня насчет подробностей наших с Тео отношений, а как же...
— Нам еще ужин праздничный готовить, — грустно признаюсь я. — Не хочется пачкать красоту.
— Я тебя умоляю! — фыркает Хани. — Когда тебя в этом увидят, никакого ужина не потребуется.
— Провокаторша, — улыбаюсь я, и Хани согласно хихикает.
Мы еще некоторое время болтаем, в том числе — о новости Боно, и я делюсь своими опасениями по поводу появления последнего нефилима. Но подруга советует пока об этом не думать. Вот придет положенное время — тогда и озаботимся. На том и прощаемся. Непоколебимая уверенность Хани постепенно вселяется и в меня. Теперь будущее не кажется неясным.
— Рен, — напоследок произносит Хани. — Они золотые...как искорки в твоих глазах.
— У меня есть искорки? — искренне удивляюсь я.
— Да, — тон Хани приобретает мечтательность, — когда ты улыбаешься или расслабляешься, они непременно появляются... — и подруга вешает трубку.
Бросаю голодный взгляд на подарок. А что, если...совсем ненадолго? В душе зреет ощущение, что Тео задерживается. А может, и сам некромант решил поделиться своими эмоциями, чтобы я сильно не переживала. Это только спускает мои тормоза...
Мне нравится то, что видно в зеркале. И булавочки так здорово блестят. И белье не видно в просветах платья — Хани предусмотрительно выбрала с прозрачными вставками по бокам. Это будет самый лучший новый год...
Если только Тео догадается перенестись телепортом, с сожалением думаю я спустя несколько минут, подходя к окну и наблюдая зарядивший на улице, и явно надолго, дождь. Забираюсь на подоконник и кладу голову на колени, а настроение медленно сползает вниз, будто пытаясь подстроиться на разыгравшуюся за стеклом непогоду.
Кто, все-таки, наш будущий клиент? Нефилимом ли является эта милая девушка, с улыбкой проводившая меня в кабинет Джонса? Не удивлюсь, если это окажется так: разумному главе Совета Магов очень выгодно иметь светлого потомка под рукой. Как-никак, а это почти выход на обладающих силой помощников Творца. Возможно, именно по это причине девушку и взяли на работу...Хотя Кельвин, конечно, не производит впечатление человека, способного видеть рядом с собой глупость и бездарность. Нет, секретарь свое место получила заслуженно, это совершенно точно.
Раздумывая над будущим, не замечаю, как голова постепенно клонится к стеклу, а глаза закрываются. Видимо, кто-то, все-таки, не лукавил утром, когда говорил, что окончательно измотал меня. Но, я надеюсь, об этом не узнают, а я сейчас, совсем ненадолго, просто отдохну и сразу же очнусь. Совсем на чуть-чуть... Я закрываю глаза.
Просыпаюсь оттого, что становится неудобно спать в сидячем положении. Еще не открывая глаз, с удивлением обнаруживаю, каким теплым и мягким стал вдруг пластиковый подоконник. Надо же...неужели мою температуру перенял? Но потом понимаю причину некоторой дезориентированности в пространстве...окна рядом и в помине нет. Зато есть ходячая грелка и по совместительству самый светлый некромант в мире. Улыбаюсь этой мысли и трусь носом о грудь Тео, отчего его объятие становится крепче, а мое ощущение дома — сильнее. Как хорошо встречать новый год с ним в обнимку!
В голове вспыхивает лампочка, а я резко вскидываю голову и встречаюсь глазами с мужчиной:
— Проспала? — голос звучит встревожено: неужели все было зря?..
— Осталось полчаса, — лукаво улыбается Тео. — Не хотелось тебя будить, просто снял с подоконника и перенес сюда.
— А как же...ужин, — разочарованно произношу я.
— Все уже готово, — улыбка становится шире, — только ждет в моей квартире. Нет, Рен, — качает он головой, видя, как в моем взгляде загорается желание использовать кое-кого еще и в качестве повара. — Даже не думай, это было просто вдохновение, потому что ты слишком сладко спала, чтобы пытаться тебя побеспокоить. Нет, Рен, — темный взгляд неумолим, — мы будем учиться готовить, — решительно заканчивает Тео.
Я испускаю вздох разочарования, но в ответ меня целуют в нос, и приходится всерьез задуматься о том, чтобы расширить свои познания в некоторых ранее не изученных областях науки. В данном случае — науки кормления мужчины. Если только выживу через неделю...
Поток готовых сорваться в пропасть грусти мыслей прерывает уверенное заявление Тео:
— Тебе что-нибудь нужно или сразу ко мне пойдем?
Я раздумываю всего мгновение, успевая окинуть себя с головы до ног.
— Очень красивая, — зарывается лицом в мои волосы, и я краснею от смущения: он, наверняка, уже успел увидеть и прочувствовать небольшое наполнение гардероба под платьем.
Да, не получилось сюрприза...ну, ничего, от импровизации еще никто не умирал!
— Спасибо, — искренне отвечаю я, медленно поднимаясь с его колен.
— Я так понимаю, это было в пакете от Хани? — оценивающим взглядом проходится по моей фигуре с ног до головы. — Милые...булавочки, — вооружившись предвкушающей улыбкой, он становится похож на Чеширского кота, и под его взглядом я теряюсь, поэтому просто киваю и прошу подождать несколько минут:
— Я недолго! — а затем скрываюсь в ванной, где, опираясь на раковину, тщательно рассматриваю себя в зеркале.
Я не наношу на лицо макияж. Максимум — блеск для губ, чтобы те не обветрились. Он покупается под неусыпным контролем Хани. Все-таки, монохромность зрения иногда бывает крайне обременительной.
