— Епископ Мейкел также решительно поддерживает, — продолжил наследный принц, — убеждение отца в том, что степень вовлеченности сейджина Мерлина во все это должна быть сведена к минимуму. Не только по причинам, которые мы уже обсуждали, хотя епископ Мейкел согласен, что все они действительны, но и потому, что участие сейджина автоматически вызвало бы гораздо более тщательное — и отнимающее много времени — предварительное расследование, если бы отец Пейтир был вынужден официально признать это. Епископ Мейкел предпочел бы избежать этого, и он считает, что отец Пейтир поступил бы так же. В конце концов, критическим моментом, как ясно сказано в самом Писании, является сущность того, что проверяется, а не его происхождение.
Он сделал паузу, пока головы торжественно не закивали, и Мерлин удержался от искушения цинично улыбнуться. Все эти кивающие мужчины прекрасно понимали, что епископ Мейкел фактически консультировал Хааралда о том, как лучше всего "играть в систему". Но их это устраивало, потому что "игра в систему", называлось это так или нет, была повседневным фактом церковной жизни с тех пор, как кто-либо мог вспомнить. До тех пор, пока Мать-Церковь официально одобряла новую концепцию или методику, ее создатели были прикрыты, и, по крайней мере, в случае отца Пейтира, одобрение не зависело бы от размера предложенной взятки.
И каждый из мужчин в этом зале также понимал, что одна из главных невысказанных причин, по которой они приписывали себе заслуги в том, чему Мерлин собирался начать их учить, заключалась в том, чтобы распределить ответственность за эти инновации. Чтобы избежать того, чтобы к отцу Пейтиру пришло так много новых идей одновременно из одного, возможно, подозрительного источника, что он был бы вынужден сосредоточиться на том, откуда они пришли, а не на их содержании.
— Есть еще один начальный момент, который я подчеркиваю по желанию моего отца, — продолжил Кэйлеб через мгновение. — Ничто из того, чем сейджин Мерлин собирается поделиться с нами, не может храниться бесконечно как наша исключительная собственность. Как только другие увидят преимущества, им не потребуется много времени, чтобы начать пытаться повторить те же преимущества для себя. Кое-что из того, о чем мы будем говорить сегодня, например, то, что сейджин Мерлин называет "арабскими цифрами" и "счетами", должно широко распространиться, чтобы быть нам полезным. Таким образом, их преимущества обязательно будут признаны, и они очень быстро будут приняты другими. Другие будут иметь исключительно или, по крайней мере, в первую очередь, военные последствия, включая способы повышения эффективности военно-морского флота и морской пехоты. Результаты этих изменений быстро станут очевидны нашим противникам, если и когда они столкнутся с ними в бою, но отец был бы гораздо счастливее, если бы такие люди, как Нарман и Гектор, понятия не имели, что мы делаем, пока они не столкнутся с этими изменениями в настоящем сражении.
Головы снова закивали, гораздо более выразительно, и Кэйлеб сдержанно кивнул в ответ.
— В таком случае, сейджин Мерлин, — сказал он, — почему бы тебе не начать.
* * *
— Неужели это действительно так просто? — спросил барон Симаунт несколько часов спустя, глядя на крупные черные зерна на ладони Мерлина и медленно качая головой. На его лице была странная смесь благоговения и досады.
— Это действительно так просто, — подтвердил Мерлин. — Конечно, производство такого "зернистого" пороха дает свой собственный набор проблем. Легко высечь искру или даже вызвать детонацию от простого нагрева при трении, особенно в процессе измельчения. Но в целом это намного безопаснее и к тому же мощнее.
Он и офицер флота стояли в кабинете Симаунта в приземистом каменном здании рядом с цитаделью Кингз-Харбор. Кабинет представлял собой широкое помещение с низким потолком, более новое, чем большая часть остальных укреплений, поскольку располагался прямо на главном пороховом складе крепости.
Местоположение — это все, — сухо подумал Мерлин. — Хотя, теперь, когда я думаю об этом, возможно, действительно имеет смысл поставить офицера, отвечающего за безопасность погреба, непосредственно на первое место. Во всяком случае, это должно быть сделано для того, чтобы он уделял внимание своим обязанностям!
— Сомневаюсь, что какая-либо из этих проблем может сравниться с теми, которые были у нас всегда, — сказал сейчас Симаунт. Он протянул свою собственную руку — искалеченную, и Мерлин повернул его запястье, чтобы высыпать черный порошок на ладонь капитана.
Симаунт поднес его к носу и понюхал, затем высунул язык и деликатно попробовал порошок.
— Понимаю, сейджин Мерлин, почему с этим вашим "зернистым" порохом будет намного безопаснее обращаться, — сказал он. — Но почему он будет более мощным?
Мерлин задумчиво нахмурился и погладил свои усы, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос.
Как сказал Симаунт, преимущества безопасности были очевидны. Сэйфхолдский порох появился не так давно, и это все еще было очень грубое предложение. Точные пропорции серы, селитры и древесного угля оставались предметом горячих споров среди практиков артиллерийского искусства в его нынешнем состоянии. Хуже и гораздо опаснее было то, что это все еще был "мучнистый" порох, приготовленный простым смешиванием мелко измельченных ингредиентов в смесь, по консистенции очень близкий к муке. Это более или менее работало, но ингредиенты не перемешивались полностью. Они разделялись, особенно если смесь толкали или взбалтывали. Что, учитывая состояние большинства дорог Сэйфхолда, означало, что движущаяся телега с порохом часто окружалась тонким туманом из легковоспламеняющейся и взрывоопасной пыли.
Никто на Сэйфхолде еще не додумался до того, чтобы увлажнить смесь, спрессовать ее в твердые брикеты, а затем измельчить до однородных крупинок. Этот процесс связывал составляющие ингредиенты вместе, предотвращая их обратное разделение, что объясняло как благоговейный трепет, так и огорчение Симаунта. Последствия для безопасного и эффективного использования в артиллерии и стрелковом оружии были глубокими, но решение было настолько абсурдно простым, что ему было трудно простить себя за то, что он еще не подумал об этом.
Что все еще оставляло проблему того, как объяснить прирост метательной мощи.
— Насколько я понимаю, он более мощный по нескольким причинам, сэр Алфрид, — сказал Мерлин через минуту. — Во-первых, я немного подкорректировал рецепт... В том, который вы использовали, было слишком много древесного угля. Но главная причина, как мне объяснили, заключается в том, что в основном то, что делает порох, — это просто очень, очень быстро сгорает в ограниченном пространстве. Когда порох измельчается таким образом, между зернами остается больше пространства, а это значит, что огонь может гореть еще быстрее и полнее. Я уверен, что вы видели такой же процесс, когда "разжигали" огонь в своем очаге.
Настала очередь Симаунта нахмуриться. Он стоял, уставившись на свою ладонь, осторожно перемешивая крупинки порошка указательным пальцем другой руки, затем кивнул.
— Да, — сказал он медленно, задумчиво. — Да, понимаю, как это может быть. Я никогда не задумывался об этом раньше, но опять же, у меня никогда не было "зернистого" пороха, с которым можно было бы попробовать.
Он нахмурился еще больше, затем снова посмотрел на Мерлина.
— Но если он будет более мощным, смогут ли наши существующие пушки стрелять из него?
— Это отличный вопрос, и у меня нет хорошего ответа, — признался Мерлин. — Из того, что я видел о вашей артиллерии, она хорошо сделана, но вся она была рассчитана на мучнистый порох, а не на зернистый. Думаю, вам придется поэкспериментировать, чтобы выяснить это.
— Согласен, — кивнул Симаунт. — Мы всегда проверяли наши пушки, стреляя из них двойными или тройными зарядами и большим количеством ядер. Полагаю, мы должны начать с того, что выстрелим из некоторых из них стандартными по массе зарядами из зернистого пороха, затем увеличим заряд, пока они не выйдут из строя.
— По-моему, это звучит разумно, — согласился Мерлин. — Но есть одна вещь. Возможно, вам придется сделать толще стенки орудийных стволов, чтобы выдержать мощь нового пороха, но вы, вероятно, сможете уменьшить длину ствола.
Симаунт поднял бровь, и Мерлин усмехнулся.
— Главная причина, по которой вам понадобилась такая длина стволов, какая у вас есть сейчас, — это дать пороху время сгореть, прежде чем ядро покинет канал ствола, — отметил он. — Поскольку зернистый порох сгорает быстрее, вам не нужна большая длина ствола, чтобы получить тот же эффект.
— Вы правы. — Глаза Симаунта заблестели, когда он обдумал последствия. — Таким образом, мы могли бы увеличить толщину стенок и, возможно, в конечном итоге сэкономить массу в целом. И — его глаза загорелись еще ярче, когда его подвижный ум устремился вперед — более короткое орудие можно перезарядить быстрее, не так ли?
— Да, можно, — кивнул Мерлин, затем снова погладил свои усы. — На самом деле, мне только что пришла в голову другая мысль. Та, которая, вероятно, еще больше увеличит вашу скорострельность.
— Какого рода мысль? — глаза Симаунта сузились, став ястребиными.
— Ну, — медленно сказал Мерлин, нахмурившись, поскольку он, очевидно, сам обдумывал последствия, — вы каждый раз всегда заряжали, используя ковши с порохом, не так ли?
Симаунт быстро кивнул с выражением типа "конечно, так и делали", и Мерлин пожал плечами.
— Ну, — снова сказал он, — предположим, вы предварительно отмерили заряд для каждого выстрела? Вы могли бы зашить каждый заряд в матерчатый мешочек. Затем вы могли бы при каждом заряжании просто задвигать мешочек на место. И если ткань мешочка достаточно рыхлая, запал легко прожигал бы дыру в ткани и поджигал основной заряд.
— Лэнгхорн! — пробормотал Симаунт. Он на мгновение закрыл глаза, напряженно размышляя, затем начал кивать. Сначала медленно, потом все быстрее и сильнее.
— Вы абсолютно правы! — сказал он, снова открывая глаза, все еще кивая. — Держу пари, мы могли бы, по крайней мере, удвоить... — возможно, утроить — нашу скорострельность, если бы сделали это! И... — его кивание резко прекратилось, — я не вижу никаких причин, по которым мы не могли бы сделать то же самое для нашей полевой артиллерии. Или даже: Лэнгхорн! Мы могли бы придумать способ для мушкетеров с этим вашим новым "кремневым ружьем" делать то же самое вместо того, чтобы использовать пороховые рожки!
Мерлин моргнул в явном изумлении. И, по правде говоря, он был просто немного удивлен. Он знал, что у барона Симаунта первоклассный мозг, но был в восторге от того, как быстро морской офицер осваивал новые возможности. Сейджин надеялся, что введение основных концепций приведет к такому синергетическому эффекту, но не ожидал, что даже Симаунт схватит их и запустит так быстро.
С другой стороны, — напомнил он себе, — одна из причин, по которой чарисийцы так сильны на море, заключается в том, что они изобрели концепцию профессионального флота. Все остальные по-прежнему настаивают на том, чтобы отправлять армейских офицеров — желательно благородного происхождения, независимо от того, есть ли у них мозги или нет — на борт корабля, чтобы командовать им в бою. Профессиональные моряки служат только для того, чтобы направлять судно туда, куда им прикажут их сухопутные "командиры"; кроме того, они должны держать свои большие рты на замке. Но не в Чарисе. Интересно, действительно ли Симаунт осознает, насколько большое преимущество это дает его людям?
Профессиональный морской офицер, о котором шла речь, повернулся, чтобы посмотреть на диаграммы, нарисованные мелом на одной из стен его кабинета. Вся эта стена была обшита листами сланца, превратив их в одну огромную классную доску, и когда они впервые вошли в офис, она была покрыта полудюжиной набросков и записанных напоминаний самому себе. Но Симаунт нетерпеливо отмел их и начал создавать новые резкими, четкими мазками своего мела, пока они говорили. Теперь он рассматривал эти недавно созданные наброски и заметки и медленно покачал головой.
— Знаете, сейджин, некоторые из наших офицеров будут сопротивляться всему этому, — сказал он.
— Почему вы так говорите?
— Сейджин Мерлин, — ответил Симаунт с чем-то средним между фырканьем и смешком, — вы были очень тактичны сегодня днем. Однако я совершенно уверен, что большинство моих собственных блестящих идей уже приходили вам в голову до того, как мы начали.
Мерлин почувствовал, как его лицо на мгновение разгладилось, демонстрируя безразличие, и чарисиец рассмеялся.
— Это была не жалоба, — сказал он. — И хотя у меня есть собственные подозрения относительно того, почему вы, возможно, предпочли бы, чтобы мы "выяснили все это" сами, я также не собираюсь беспокоиться о том, чтобы подтвердить их. Но если вы возьмете все это вместе — новый порох, эти ваши "цапфы", новые лафеты, эту идею заранее отмеренных зарядов, более короткую длину ствола, — это перевернет с ног на голову все устоявшиеся представления о том, как ведутся морские сражения. Конечно, у меня еще не было времени обдумать все это, но одно очевидно: каждая боевая галера во флоте просто стала бесполезной.
— Не знаю, зашел ли бы я так далеко, — осторожно сказал Мерлин, но Симаунт снова покачал головой, на этот раз резко и решительно.
— Это не сработает с галерами, — сказал он, и его мел застучал по грифельной доске с резкостью молотка, когда он постукивал им по грубой схеме лафета нового образца. — Нам придется придумать что-то еще, и совершенно новый набор тактик и тактических построений. На данный момент единственная реальная возможность, которую я вижу, — это некоторое развитие галеона, хотя Лэнгхорн знает, что у нас их не так много, чтобы играть с ними! Я подозреваю... — он бросил на Мерлина еще один острый взгляд, — что вы с сэром Дастином собираетесь обсудить это в ближайшее время. Но очевидно, что на галере просто негде разместить достаточное количество пушек, если мы не сможем спроектировать и установить пушки, которые стреляют так быстро, как, думаю, мы сможем стрелять сейчас. Они должны быть установлены вдоль бортов корабля, а не только на носу и корме, а на галере этого сделать нельзя. Гребцы и весла будут мешать. И у них нет грузоподъемности для такой большой массы металла.
— Но если нет достаточно сильного ветра, галера быстрее парусного корабля, а галеры почти всегда более маневренны, — отметил Мерлин. — И все эти гребцы больше похожи на морских пехотинцев, когда дело доходит до абордажной схватки.
— Не имеет значения, — почти резко сказал Симаунт. — До тех пор, пока парусное судно имеет достаточно хода, чтобы держать свой бортовой залп направленным на галеру, ни одна галера не выживет, чтобы взять парусник на абордаж. Во всяком случае, не с дюжиной или около того тяжелых пушек, стреляющих ядрами прямо в зубы галеры! И сражения между кораблями, вооруженными пушками, в большинстве случаев тоже не будут решаться абордажем. О, — он махнул искалеченной рукой, — в любом случае, это, вероятно, будет происходить время от времени, но обычно? — Он снова резко покачал головой. — Обычно дело так или иначе уладится задолго до того, как кто-то подойдет достаточно близко к борту.
