Видя мои сомнения, он продолжал:
— Вы не сомневайтесь, он до армии "газон" водил, только права не успел получить, поехал в город учиться!
— Точно, земляк не подведет?
— Точно!
И повернувшись, позвал:
— Витька, давай, садись на мое место!
Из-за башни высунулась курносая, белобрысая физиономия солдата и молчаливо уставилась на меня.
— Ну давай земляк, не подведи!
Скользнув как уж на место водителя Витька уверенно включил зажигание, и низкий звук работающего на холостых оборотах мотора сразу же как ватой залепил уши. Нахлобучив на голову шлемофон, уже подключенный к переговорному устройству, спросил:
— Начать движение?
В ответ, только махнул рукой:
— Поехали!
Минут через пятнадцать мы были на берегу речки, отъехав от дороги с километр, что бы не отсвечивать на всю округу своими голыми ляжками. Проехав мимо одиноко лежащего камня, БТР остановился в тени деревьев, возле небольшого песчаного пляжа. Открылись боковые десантные люки и на землю стали вылазить мои солдаты медленно разминаясь и потягиваясь, было видно, что от долгой езды их укачало и тела затекли.
Чистая прозрачная вода так и манила к себе. Поделив всех на две почти равные половины, одна из которых, быстро скинув с себя все, побежала плескаться, а вторая осталась охранять место стоянки и обслужить машину, я же, взяв бинокль, хотел забраться на башню и осмотреться с неё, но до пулемета невозможно было дотронуться, да и с башни БТРа много не увидеть не удалось, поэтому пришлось прямо с неё забраться на старый густой дуб и укрывшись в его листве, в бинокль рассматривать местность. Вдоль реки, по обоим берегам, проходили грунтовые дороги, точнее даже сказать слабо набитые колеи от крестьянских телег, на которых вероятно вывозили скошенное сено с заливных лугов и лесных полян. Пространство вдоль реки представляло из себя заболоченную низину. Вероятно, когда строили дорогу, для неё отсюда брали грунт. Скорее всего, разливавшаяся весной речка затапливала эту низину водой. Сейчас, после долгой жары, воды не было, но густо растущий камыш не оставлял сомнений, что на технике здесь не проедешь.
Посмотрев вниз, увидел как водитель вместе со своим земляком Витькой таскают воду с речки и заливают в радиаторы. Слышно было как он говорит ему:
— Сейчас закончим с радиаторами и почистим воздушные фильтры, давно я такой пыли не видел! Ты масло проверял?
— Сразу, норма!
— Тут тебе не там! Мастерских нет, нужно все самим успевать! И взглянув на купающихся товарищей добавил:
— И освежиться тоже! Как быстро повзрослели эти мальчики! Подумалось мне, уже не надо лишний раз им напоминать о техническом регламенте, ведь не рванули вместе со всеми купаться, а остались обслуживать технику!
Из задумчивости меня вывел голос водителя:
— Товарищ лейтенант, идемте купаться!
Посмотрев вниз, обнаружил, что первая смена оделась и выглядит намного свежее. Назначив вместо себя другого наблюдателя, спустился вниз, разделся и огромным удовольствием залез в воду. На мелководье вода была очень теплой, и чтобы немного остыть надо было выйти где поглубже. Но сначала предстояло быстро простирнуть маскировочный комбез и портянки. Пока я буду купаться они успеют протрахнуть и намного приятнее будет потом натянуть на себя не потную форму. Наша вторая смена оказалась более сообразительной — она растелила полотнище брезента и прополощенные вещи аккуратно раскладывала на нем. Я уже хотел выбираться на берег, как сильный солнечный блик чуть было не ослепил меня. Сначала подумалось, что это блик на воде, но потом сообразил, что он имеет совершенно другую форму, и прищурив оба глаза стал внимательно рассматривать то место где заметил его.
Через пару минут, блик повторился. Неизвестный наблюдатель расположился за речкой через дорогу, километрах в двух от нас. Только не понятно было, что является целью наблюдателя: мы или мост, который был между нами.
Построенный еще в старые времена, каменный двух пролётный мост, хотя и был шириной метров шесть, выглядел внушительно.
— Ладно! Сказал я сам себе — Хорошего понемножку! И поплыл к берегу.
Подойдя к ребятам, которые уже одевались, спросил:
— Как тут у вас?
— Все нормально, товарищ лейтенант, тихо.
Задрав голову, спросил у наблюдателя на дереве:
— А у тебя как?
Из листвы раздался голос:
— На том берегу, за мостом, расположился наблюдатель. Три раза засекал блики бинокля.
— Правильно, я тоже заметил. Почему сразу не доложил?
— Вы, товарищ лейтенант, купались в пределах его видимости, а мы, вместе с бэтром для него невидимы — камыш закрывает. Поэтому не докладывали, ждали пока Вы сами выйдите из воды.
— Тоже правильно, что думаешь?
— За мостом наблюдает.
— А что на мосту?
— Мост охраняет около взвода солдат, на подходах четыре пулеметных гнезда. Два пулемета станковых, два ручных. Нас не заметили.
— Почему так думаешь?
— Сто процентов дать не могу, но в нашу сторону наблюдения установить не удалось.
— Что предлагаешь?
— Переплыть на ту сторону, прикрываясь камышами и от охраны на мосту и от наблюдателя и стать в засаду.
— Место переправы присмотрел?
— Так точно, ниже метров восемьсот отсюда, река делает поворот, вот там за поворотом найти заводь, чтобы по камышу не ломится и переплыть.
Повернувшись к расстеленному брезенту, попросил одного солдата:
— Ну ка, боец, дай мне сумку.
Взяв сумку и достав из неё карту, увидел — действительно река делает поворот и можно будет, незаметно для всех переправится на другой берег. После купания чувствовалось, что силы мои восстановились.
— Ну что хлопцы?Готовы?
Все закивали головами.
— Тогда, по коням!
Моторы взревели, и мы двинулись дальше. Отъехав, прикрываясь камышом до изгиба реки, наша машинка бодро вошла в воду. Буквально через минуту почувствовал, как её корпус остыл и внутри стало как в комнате с работающем кондиционером. Выйдя из воды, двинулись дальше со скоростью бегущей черепахи, видимо водитель, всерьез принял моей приказ ехать 'не спеша'. Границы между камышом и опушкой леса не было, поэтому удалось незаметно перебраться в лес, а потом пройдя через него выйти на опушу, напротив моста. Встав на башню, поднес к глазам бинокль и внимательно оглядел местность, но я ничего не увидел, кроме камыша, кустарника, и дороги, над которыми колыхались волны раскаленного воздуха. Но вот, линзы бинокля захватили группы людей, которые прикрываясь густым подлескам, охватывали подступы к мосту. Через шестикратный бинокль было хорошо видно, что это немцы — по характерной форме касок.
Вдруг на дороге ведущей к мосту, появилась машина. В её кузове находилось с десяток бойцов в нашей форме, почти все были перевязаны — раненные. Но что-то меня смутило, точно! Они не могли не видеть немцев охвативших подступы к мосту, и тем не менее вели себя спокойно! Подстава! Сто пудов!
Прижав к горлу лорингафон переговорного устройства, говорю башенному:
— Машину с раненными на дороге видишь?
— Да.
— Огонь!
— А ... к-а...? -Это немцы, огонь!
Даже без бинокля было видно как от попаданий крупнокалиберного пулемета, в разные стороны разлетаются крупные куски машины вперемешку с фрагментами тел. Буквально на глазах от них ни чего не осталось, кроме бесформенной кучи в пыли дороги.
Немцы оправились быстро, но нескольких секунд замешательства противника хватило, чтобы не дать ему застать охрану моста врасплох.
Я опустил бинокль, уже и без него было видно, что у немцев ничего не вышло. Наверное охрана была на чеку, потому что сразу после нашего огня, со стороны моста начался очень плотный огонь, явно стреляли не два пулемета, наверное подразделение имело на вооружении автоматические винтовки. Пока я думал над этим, уцелевшие немцы отошли в какую-то балочку или овражек и мы перестали их видеть. От греха подальше приказал сменить позицию, и мы отошли назад, ближе к реке, в камыши. От моста еще постреливали.
День задался знойный, река манила свежестью и прохладой. Вдруг выше по течению, за мостом загремели артиллерийские выстрелы. На слух било не менее батареи, но странно было другое, пушки в этой батарее явно были разных калибров, ухо четко различало звонкое тявканье малого калибра и густой, солидный голос крупного. Над камышом невысоко подымались небольшие фонтаны: — Ага, это малокалиберные пушки! Но почему нет фонтанов от крупного калибра? Ведь ясно слышны их выстрелы? И тут до меня дошло! Стреляют наверняка шрапнелью! Через несколько минут стрельба стихла, а еще через минут пять мимо нас течением пронесло несколько немецких трупов и пару касок с нанесенными орлами через трафарет. Выйдя на берег, через бинокль рассматривал плывущих мимо меня немцев.
Проведя взглядом трупы немцев, развернулся к мосту. С этого места река отлично просматривалась до моста и еще наверное метров на триста до своего следующего поворота. И вдруг в бинокль увидел, как от противоположного берега реки, за мостом тихо отплыл зеленый островок. Через минуту он приткнулся к противоположному берегу и на него зашли несколько немцев с поднятыми руками.
Сзади меня сразу закричали несколько солдат:
— Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, смотрите!
Обернувшись назад на крик, и проследив куда они показывают, увидел как вниз по реке проплывает мимо немец. Он держался за небольшое дерево с кроной, которая прикрывала его. Видно посчитав себя в безопасности, он вынырнул из под ствола. Оружия при нем не было видно.
— Заводи!
Крикнул я водителю, уже забравшись в БТР добавил:
— Давай по берегу, к тому месту где перебрались на этот берег, он сам к нам приплывет!
— Легко, товарищ лейтенант!
Подъехав к уже знакомому месту, стали на берегу и развернув башню, стали ждать. Через пару минут из-за поворота показалось знакомое дерево. Еще немного подождав, наш БТР вошел в воду и поплыл наперерез немцу. Увидев, что мы хотим его перехватить, открыл огонь. Первый раз я услышал как рикошетят пули от брони, звук был похож на тот, когда мать стучала по батарее соседям, только намного чаще. От такого нахальства, даже обидится не успел, только повернулся к стрелку-оператору и приказал:
— Пугани его легонько!
В ответ застучал наш ПКТ, а я открыв свой люк прокричал:
— Хенде хох!
Пустив при этом откровенного петуха. Опять повернувшись к наводчику, спросил:
— Ну как он там?
— Ни чего, руки поднял, фриц несчастный! Щас в борт ударится, пусть ребята из автоматов подстрахуют, а то я еще немного и ствол не смогу опустить!
— Семенов, ты с десантного, я со своего люка берем на прицел и ложим его на корму, там связываем и спускаем во внутрь, понятно?
— Да!
Обращаюсь уже ко всем:
— Кто знает, как по немецки будет "лежать" и "на верх"?
В ответ тишина.
— Что никто не знает?
Один из солдат отвечает:
— В школе английский изучал! "Наверх" — ап, а "лежать" — лай.
— Что ни кто не чего не помнит?
Солдат, который сидит у бойницы, не отрываясь от наблюдения громко говорит:
— "Встать" — точно ауф, а как лечь не помню!
— Откуда знаешь?
— Фильм про войну смотрел, там немец над нашими пленными издевается!
— Ладно разберемся.
Немец попался сообразительный, потому что раненый выше колена. Нога уже была перетянута, поэтому его связали и как куль спустили в десантный отсек. Пока возились с немцем, нас метров на триста снесло вниз и развернуло по течению. Только дали газ и начали разворачиваться в сторону берега, как услышали усиленный чем-то голос:
— На катере, стоп машина! Или открываю огонь! Высунувшись по пояс из своего люка, сначала ни чего не разглядел — мешала крона дерева у борта БТРа. Но приглядевшись, увидел, что между берегом и нами находится небольшой кораблик. На открытом мостике, большого рулевого колеса стоит моряк с рупором и внимательно смотрит на нас. На нас еще смотрели два орудийных ствола как на наших "Гвоздиках", две небольших пушечки, но в одной башне и три крупнокалиберных пулемета. Матросы искусно замаскировали корпус корабля. На мачте у кормы трепетали листвой пара молодых березок, на стальной палубе лежал ковер из свежей осоки и камышей, на артиллерийских башнях кудрявился кустарник. От корабля пахло вялой зеленью и пороховым дымом.
Наверное от этого дыма, я от души чихнул, и не сдержавшись ответил:
— Слыш, мореман а не промахнешься?
Было видно, как он сдерживается, что бы не зарядить в три дуги боцманский загиб. Не давая ему опомниться, продолжил:
— Представился бы, а то непонятно что тут в лесах делает эта подводная лодка?
— Командир корабля, старший лейтенант Пецух.
— Командир взвода управления первой батареи лейтенант Денисенко.
— Что делаете на реке, товарищ лейтенант?
— Взял в плен немецкого военнослужащего, который сплавлялся со стороны моста, у Вас товарищ старший лейтенант врач на корабле имеется? Захваченный пленный ранен.
— Серьезно ранен?
— Не очень, при захвате вел огонь из автомата.
— У Вас все люди целы?
— Все целы, убитых и раненных нет.
— Подходите к борту для передачи раненного.
Склонившись в люку водителя, спросил у него:
— Сможешь подойти аккуратно?
— Куда конкретно?
— К корме, напротив башни.
— Щас сделаем командир!
БТР взревев обоими двигателями, по плавной дуге, осторожно начал подходить к кораблю. Пока мы подходили к нему, на палубу из люка вылезли трое: один в форме такого же покроя как и у командира корабля, а двое в матроской форме. У матросов в руках были багры. Когда мы подошли к борту, заметил что, не одна башня не довернулась в нашу сторону — значит и мы не будем огрызаться. Вот уже нас держат баграми и один из матросов кидает веревку, она падает на броню за башней... и остается там. С удивленными глазами матрос спрашивает:
— Почему конец не принимаете?
— Зачем?
— А швартоваться кто будет?
— Держи нас баграми, мы быстро!
А сам лихорадочно думаю: какая скорость у этого корабля, успеем пленного передать? Но все обошлось. Двое рядовых через десантные люки выбрались наверх, остальные подали связанного немца снизу. Чуть не упав с ним на палубу корабля, парни как мешок с картошкой опустили немца около тумбы кормовой башни. Сразу над ним наклонился мужчина, видимо врач или фельдшер. Пока все это происходило мы успели пройти под мостом и приближались наверное к месту стоянки. Радовало то, что БТР не отставал от корабля. Через несколько минут корабль вильнул и на небольшом ходу, прямо через свисающие ивовые ветви зашел в затон и приткнувшись прямо к берегу встал. Те же матросы привычно подтянули корабль к берегу, бросили канат, кто то на берегу подхватил его и обвязал им толстое дерево. В этом месте берег был выше борта и по уже установленной сходне надо было подниматься вверх чтобы сойти с корабля. Нам это место не подходило. Оглядев берега затона, показал водителю где можно выехать на сушу. Гоня по затону небольшую волну, мы шустро выскочив на берег покатили назад к месту стоянки. Когда подъехали ближе, то увидели как с нескрываемым интересом на наш БТР смотрят все: и старший лейтенант Пецух, и команда корабля высунувшись из всех люков и дверей какие только были, и береговая команда, часть которой успела устроится на ветках деревьев.
