— Как приятно слышать такие слова, — кривлялась старушенция. — Иди домой, поспи. Зная мою подругу — есть и спать тебе не пришлось. С толком хоть? — заинтересованно спросила она.
— С толком, — вынужденно признал я.
— Вот и замечательно. Зайди завтра с утра, я подготовила тебе несколько томов по Мистицизму. Послезавтра тебе на остров. Ступай, отдохни.
— Угу, — ответил я и, пошатываясь, вывалился из кабинета главы отделения.
22. Скайримский гондольер
До дома я дотопал и бухнулся спать — устал чертовски. Правда, как оказалось, больше морально: злостная альтмерка поила меня качественной алхимией, и проснулся я уже ночью, отдохнувший и в целом неплохо себя чувствующий. Так что материл я всяких старух не дольше пары минут, а после потопал отмываться от последствий четырёхдневного марафона.
— Глупости ты надумал, Рарил, — деловито сообщила мне призванная мертвечина.
— Хоть лёгкого пара бы пожелал, некрохрыч некультурный, — посетовал я.
— Не дождёссси, — довольно просветила меня мертвечина.
— Ну, не дождусь и не дождусь, — пожал плечами я, нежась в бассейне.
Анас повисел. Потом полетал вокруг меня кругами. Потом стал натурально подпрыгивать, тыкать в меня костяшкой и возмущённо выдал:
— Чего это ты меня не спрашиваешь?!
— А смысл? — философски пожал я плечами. — Сам расскажешь, если что важное. Да и если неважное — тоже расскажешь. Вон как тебя распирает, — тонко намекнул я на толстые обстоятельства.
— Ленивый неуважительный щщщщенок, — гневно озвучила дохлятина свои фантазии, тут же перейдя на деловой тон. — Ну да ладно, даэдра с тобой. Твой 'импульс', Рарил, ни черта не работает так, как ты там себе надумал. А работает он по-другому! — торжественно припечатал он, замолчав, сложив костяшки на реберных костях, задрав отсутствие носа.
И замолчал, выжидательно зыркая на меня. Ну и я молчал, расслабляясь.
— Мог бы и попросить, — надуто буркнула мертвечина.
— Ладно, ваша разобиженная дохлость, снизойдите к непутёвому потомку и облагодетельствуйте его потоками вашей мудрости, — проявил я уместное уважение к антикварной дряхлости.
— Снизойду, — довольно покивал надутый некрохрыч.
Вот непонятно — сам же прекрасно понимает, что глумствую. Впрочем, развлечение как развлечение, общение оживляет.
— Смотри, Рарил: ты надумал, что заклятье Астральный Меч — это импульс, — начал важно вещать мертвечина. — В чём-то это верно. Но и не так!
— Угу.
— Хорошо, что ты согласен. Значит, ростки разума потихоньку прорастают в твоей безумной голове.
— Ваша дохлость рискует лопнуть, как презерватив, от переизбытка важности. Что такое презерватив, она может уточнить 'в моей безумной голове', — отстранённо рассудил я.
— Кхм, — признал мою правоту, раз даже не огрызнулся, Анас. — В общем, смотри, как выходило с Голодом. Ты меня не призвал, но я понимаю — ситуация была... неординарная.
— Пи..дец ситуация была, — уточнил точный я.
— В общем — 'да'. Так вот, я пристально смотрел за потоками магии. И ты не бил физическим импульсом Голода, Рарил. Ты ПРОДАВИЛ его магическую резистентность, почему и получил магическое истощение. Если бы ты влил то же количество магии в молнию, огненную стрелу — то эффект был бы тот же.
— А что с импульсом? — заинтересовался я.
— А это ты болван, Рарил, — торжествовала, ликовала и гнусно радовалась мертвечина. — Какой, к даэдра, импульс без носителя импульса?! Это, между прочим, из твоей памяти!
— Эммм.... ну свет не имеет массы покоя, — начал отмазываться я, но в общем понимая, что сам протупил. — Да, нескладуха выходит.
— Это магия, Рарил, — очень противно и мелочно спародировал одного Барабаса Анас, и мелко захихикал.
— Ну... Подколол, признаю, — признал я. — А ликует-то как, дохлятина! Как слон после семиведёрной клизмы!
— Есть у меня сомнения, что эти слоны ликуют после этого.
— У меня, в общем, тоже. Так, ладно, тогда получается так: Астральный клинок — магическое воздействие, несущее ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ импульс. Реализующийся в миг соприкосновения с носителем. И физическим он становится именно при столкновении...
— И тогда его уже практически нереально остановить, — подхватил Анас. — Тролли, драконы... Ну примерно понимаешь, какая должна быть прочность тварей, способных сопротивляться этой магии.
— Автоматоны, големы, атронахи, — кисло перечислял я, у которого отняли уберплюшку.
— Но на меров и недоделков со зверолюдьми — прекрасно работает! — отметил Анас, несколько подняв мне настроение.
— Да, это неплохо. Так, Анас. Ну с тем, как желтожопая перечница крошила камни — я понимаю. Они не имели магической защиты, ну и КПД магии практически сто процентов, если не все сто.
— Так, — важно кивнул Анас.
— Ранис, Анас! Она раздавила башку аурил! Аурил с отражением магии!
— Да. Тут кроется ещё одна прелесть этого заклинания: оно отражается не на носителя, а в пространство. Не даёт импульс, а просто развеивается сырой магией.
— А башку Ранис раздавила, перекачав заклятье магией, — задумчиво отметил я.
— Именно так. Плюс, учитывай, что ты долбил Аурил своей молнией, довольно долго. Тоже фактор.
— Да?
— Да.
— Ну и хорошо. И, в общем, понятно, почему Ранис была такая варёная. Я-то думал: перенапряглась, когда меня телекинезила.
— Нет, там траты — ерунда. Если маг не сопротивляется, то без разницы: что мешок с пепельными бататами, что Рарил.
— Что дохлые старые хрычи, — покивал я.
— Да... Да чтоб тебя!
— Бугагашеньки!
— Наглый неуважительный щщщенок!
— Антикварный, замшелый, местами протухший, мешок с пепельными бататами, — указал я Анасу самим им признанное место во Вселенной.
— И, кстати, Рарил. Ты использовал ПРЕКРАСНЫЙ способ использования этого заклинания. Неосознанно, в гневе.
— Какое? — уточнил я, но надутая мертвечина задрала нос.
Так, 'в гневе'. Камень душ метнул в пузо перечнице, ускорив... импульсом. Занятно. И удар клинком можно огого как замагичить. В общем — действительно отличное заклинание, хотя и не такое всеубивающее нагибаторство, как мне казалось.
— Хм, а как ты думаешь, взрывное расширение пара, именно для метательного снаряда, не даст эффект лучше? — задумчиво уточнил я.
— Даэдра знает, — подумав, озвучил Анас. — Тут надо смотреть на практике.
— Значит — посмотрим, — заключил я, под кивки мертвечины. — Так-то паровое стреляло, конечно, стильно, — рассуждал я. — Но утыкать вражину спицами из пояса — тоже неплохо.
— Неплохо, неплохо. И, кстати, Рарил — ты не прав.
— А без прелюдий? — подозрительно прищурился я на скелет дохлого призрака.
— Насухо так насухо, — гадко захихикала похабная мертвечина. — Эта желтушная старуха. Она не хотела тебя убивать, — выдал он.
— Ну да, так получилось... — начал было я ехидно, но прервался, поскольку Анас веско кивал. — Так, ну-ка поясни.
— Поясняю: твоя память безумна, но помнит всё. Сам ты всего не помнишь, но твоя память, память безумного даэдра, хранит каждый миг! Правда, в Нирн с тобой попало только то, что ты запомнил головой. Но тут — так же запоминаешь всё, как в твоих воспоминаниях о неосознанном, подсознании и прочем.
— Так у всех же так, — озадачился я.
— В вашем безумном плане — может и так. На Нирне — нет!
— Точно? — уточнил искренне удивлённый я.
— Точно, — веско покрывала мертвечина. — Я тебя не просто так безумным называю, Рарил: нормальный мер с твоей кашей воспоминаний и недосознанием, с ним работающим, да ещё и не соприкасающимся с сознанием — безумен. Совершенно безумен, в отличие от тебя.
— Это... а чего вы такие склеротичные? — недоумевал я, на что Анас пожал плечами. — Стоп, а если это срок жизни?
— Может быть, — подумав, признал Анас. — Вам просто нет смысла стирать увиденное — ваш мозг разрушится раньше, чем переполнится. А у нас, возможно... Хотя — маги-долгожители, — задумался он.
— Стоп, я это, всё понял. Слушай и внимай мне, — хмыкнул я. — Мы говорим про организацию сознания, формируемую мозгом. Так?
— Так... Ты имеешь в виду, что творец меров изначально рассчитывал на длительный срок жизни, и мы запоминаем только то, что запоминаем...
— А у нас альцгеймер и прочие болячки рушат мозг раньше, чем мы его используем на полную.
— Может быть и так, — выдала мертвечина и задумалась.
— Ана-а-ас! — ехидно пропищал я. — Возвращайся из себя-а-а.
— Чего хотел-то? — буркнула мертвечина.
— Это ты тут хотел напомнить, хрыч беспамятный, — весело и добро захихикал я.
— Щщщщенок неуважительный! В общем, у этой желтозадой старухи на морде было УДИВЛЕНИЕ. Ты на это не обратил внимания...
— Меня, как бы, ночной кошмар буквально харчил в этот момент, а я героически отбивался!
— Да-да, — нечутко отмахнулся некрохрыч. — Старуха растерялась, Рарил. Не знаю, кого она ожидала увидеть у развалин даэдраического святилища, но точно не Голода. Даже на её надменной морде была видна растерянность, она начала пытаться что-то делать, но просто не успела.
— Маг, которого можно назвать Архимагом Мистицизма — не успела?! — фыркнул я.
— Именно не успела. Несмотря на силу и опыт. Тебе, неуважительный щщщенок, не просто так говорят про 'боевого мага'! Не 'легионного', тьфу на них! А боевого, — разошёлся некрохрыч.
— Хм, ты ещё скажи, что каменюку в пузо она пропустила по растерянности, — задумчиво протянул я.
— Скорее всего, — покивал Анас. — И жадности, — на что я поднял бровь. — Голод — крайне редкая добыча, Рарил. Не думаю, что эта Ардаруме вообще рассчитывала брать с тебя что-то за обучение: помнишь, при разговоре с Тануссей...
— Между нами не будет долгов, — припомнил я. — Вот жмотиха желтожопая! Обобрала! Всё, нажитое непосильным трудом!!! — праведно возмущался я.
— Куртка, кожаная, две, — очень знакомым тоном стал перечислять Анас. — Магнитофон импортный...
— Хе-хе, — повеселился я. — Просматривал?
— Естественно, — покивал Анас. — Когда я не призван — твоя память и потоки магии — всё, что я воспринимаю.
— Ну и смотри на здоровье, — пожелал добрый я.
— Кстати, как ни неприятно признавать, — чопорным тоном процедил некрохрыч, — твоя 'плата' несопоставима с пользой, принесённой этой алчной альтмеркой.
— Да понимаю я. Но повозмущаться — просто правильно!
— Безусловно. Но очень уж фраза к месту пришлась, — захихикала перекатами сухих костей мертвечина.
А тем временем Магнус высунул свою дыру из-за балморских крыш. А я потопал в Гильдию: старая перечница свою вредность и злокозненность выпукло продемонстрировала, так что заныкает обещанные мне книжки в недра недоступные. И будет подло ликовать, а я буду печальный и без книжек.
Танусея просто передала мне книжки. Чем уверила в своей абсолютной и непознаваемой злостности: точно какую-то подляну готовит, перечница старая!
— Арди появлялась, Рарил. С твоей стороны было... неделикатно кидаться в почтенную наставницу камнем душ, — веселилась бабка. — Но она осталась мне должна. А я — тебе, что компенсирую в полной мере, — посулила непонятное бабка.
Я чуть не пропищал: 'а можно как-нибудь деньгами?' — но во время поймал себя за глупый язык. Деньги для мага — вещь немаловажная, но даже не в первой десятке приоритетов.
— До архипелага Шигорад доберись от Хуула, Рарил, лодкой. Можно хождением по воде, или левитацией, но Изменением у тебя неважно.
— С Изменением у меня никак, — признал я. — Пёрышко, и то слабенько.
— Там тебе нужно в пещеру Ашмелех, но даэдра с два ты её найдёшь. Так что пусть лодочник везёт тебя к Дагон Фелу. Там наденешь этот амулет, — протянула она мне медного жучину отвратного вида на цепочке. И представитель клана подойдет к тебе, они там часты. Сообщишь ему, что тебе нужно видеть Даунейн Аунда, как представителю Гильдии Магов Морровинда. Сообщишь ей об этом аргонианине, передашь пепел. Уведомишь, что наблюдатель от Гильдии Магов и желаешь убедиться в исполнении договора. Они сильные иллюзионисты, Рарил, учти это. Помогать... не буду, — гадски захихикала старушенция. — Это и твоё испытание, а если ты окажешься на склонах Красной Горы, с четвертью отсосанной крови... или не крови, — поиграла бабка бровками. — Ну, телепортировать ты умеешь, вылечим, — продолжала ликовать перечница.
— И меня — не 'того', — напомнил я Танусее её слова.
— Нет. За смерть члена Гильдии МЫ придём на их остров, и они это знают, — добро улыбнулась бабушка Танусея.
А меня аж пробрало, немножко. Но посыл я оценил, факт.
— Испытания-шмаспытания, — пробурчал я.
— Тебя не устроила плата? — аж за впалые щёчки схватилась старушенция, артистично изображая изумление.
— Да устроила, устроила, — признал честный я.
— И дальше в долгу не останусь. Всё, ступай, мальчик. С тобой весело, но у меня дела, у тебя — подготовка, — изобразила из себя страшно занятую старую каргу не страшно занятая старая карга.
И попёрся я домой, наконец-то познакомиться с контингентом гнусных упырей, с которым мне предстоит работать. Нарезал сыра, плеснул винца, разбавленного водой, зелени настрогал, хлебушка — ну нормальное для чтения окружение. В сортире, конечно, ещё более органично, но читать и много, изговнюсь же до неприличия!
И вот сел я, пролистал первый том до раздела 'Аунда'. Почувствовал лёгкое припекание филейной части организма. Но решил проверить, мало ли. Открыл второй, пролистал...
Появилось желание вскочить и выкинуть пылающий стул в окно. Но я себя превозмог. И даже прочитал, хоть подпрыгивал, пучил глаза и слова под нос бормотал недоброжелательные.
Наконец, я понял — либо выкину стул в окно и устрою данмерскую истерику, либо поделюсь с кем нибудь скропостижно постигшим меня анус запеканусом.
— Анас, уважаемый дух предков рода Фир, — призвал я Анаса.
— Ты чего это, Рарил? — с опаской прищурилась на меня мертвечина.
— Анас, лядь! Эти гребучие аундюки — грёбаные альтмеры! — возопил подпрыгающий я. — Грёбаные желтожопые расисты! Поголовно! — возмущался я, тыча в книгу.
— Не расисты, а видисты. Методологически, — равнодушно пожал плечами Анас. — И не поголовно — сильных иллюзионистов они в клан принимают...
— Ррррыыыхххх! — издал я полный сокровенных смыслов и мудрости звук.
— Ты чего рычишь? Ну, я их тоже не люблю...
— Ты знал! — обвинительно ткнул я в злостного некрохрыча пальцем.
— Да чего там знать, — отмахнулся Анас. — Всегда альтмеры в Аунда были, у них расовая склонность к школе Иллюзий...
— Анас, какие бабы тебе наиболее противны? — ласково поинтересовался я.
— Старые, страшные, с бородавками. Вонючие там и уродливые. А ты к чему? — забеспокоилась мертвечина.
— Ни к чему, — расстроенно буркнул я.
А то были у меня планы праведной мести: ну, раз уж решился обзавестись полезным аксессуаром в виде Изаур, то хоть каких-нибудь противных для некрохрыча. Пусть помучается и познает мой гнев. Но, блин, такой ценой — а ну его нахрен. Пусть живёт непознавшим, как дурак!
— Да просто бесят они. И после этой бабки — бесят многократно, — справился я с полыханием филея, даже поёрзав с облегчением на стуле, переставшим казаться пыточным агрегатом.
