Она на мгновение задумалась и ответила:
— Нет! Не надо! Свою кучу ключей с работы таскаю. Обойдусь!
Так она стала частым посетителем у нас дома. Забирала детей к себе, возила их на тренировки. Даже к родителям Вики приезжала. Так как она была женщиной простой, то и явилась в форме. Отец Вики увидел женщину генерала и растерялся, не знал, как с ней поздороваться. Вот так я нашёл приключения на свою голову, совершив семейный выход в гости ...
... В тот день, мои мучения с приездом домой не закончились. Дома уложив детей спать, Вика устроила мне допрос:
— Кто эти люди? Откуда ты их знаешь?
Мне было очень тяжело, сопротивляться допросу сил не имел, поэтому признался сразу:
— Я их внебрачный сын!
— Чей?
Не сдавалась она. Хотя и видела моё тяжёлое состояние. Я думать не мог и сказал:
— Обоих!
Вика отвернулась и надулась. А я воспользовался этим моментом и быстренько уснул. Знал, что долго дуться она не умеет и снова примется за допрос. Вот и воспользовался моментом, её вопросы так и остались вопросами.
После брака с Зиной твёрдо знал своё место. Хотя прошедшие годы изменили моё имущественное положение, но к девушкам хороших родителей относился настороженно. Понимал, что не прав. Генерал-майор начинал с лейтенантов. Ему досталось и счастье помотаться по маленьким отдалённым гарнизонам. Потаскать с собой и всю семью по просторам нашей тогда необъятной Родины, прежде чем попасть в Москву и стать генералом. Но как говорят:
"Ожёгся молоком. Дуешь на холодную воду!"
Целый год присматривался к Вике, пока не успокоился. Так и жили. Иногда мне казалось, что вместе мы жили всегда. Это почему?
Однажды у Вики образовались отгулы, совпавшие с каникулами у детей. Я тоже решил устроить себе каникулы, отдохнуть вместе со всеми. На работе взял неделю в счёт отпуска, написав рапорт предоставить мне её по семейным обстоятельствам. Сидеть дома не хотелось, с моей подачи договорились съездить в Киев. Мне хотелось проведать отца и могилу матери, были ещё кое-какие дела.
Дети были в восторге. Ехать так далеко на машине? Это здорово! Выехали рано утром. Я не стеснялся и давил педаль газа от души. Вика тоже имела права, я и пускал её за руль. К шести часам вечера мы были у дома отца.
Оставив детей у отца, я с Викой поехали на квартиру, где жил работник Севера. Мой близнец, но с другой фамилией. В квартире всё было покрыто пылью. Понятно, северянин был на Севере. Нас это не испугало, навели порядок и легли спать. Дождавшись пока Вика уснула, я и занялся этими кое-какими делами, опорожнил тайники, подготовил оружие и деньги к перевозке.
Утром оставил Вику с детьми в доме отца. Вдвоём с отцом мы поехали посетить кладбище, убрали на могиле матери. Проведали ещё одну могилу. С грустью я отметил, что этих дорогих моей памяти мест стало больше, умер муж тёти сестры моей матери. Да мы стареем, жизнь проходит ...
Вернулись с кладбища, пообедали, помянули всех усопших. Ещё вчера по приезду я позвонил Павлу Васильевичу и Борису Валерьевичу, мы договорились о встрече в нашем ресторане в 18.00. Отдельный кабинет я заказал. Свою машину оставил возле квартиры доброго северянина. Тогда машины воровали тоже, но меньше, да и была она у меня не новой, вот и не боялся её оставить.
К 18.00 мы с Викой и детьми были в ресторане. Мои друзья в парадных мундирах с орденами прибыли в пять минут седьмого. С ними был и мой бывший начальник отдела Герой СССР молодой полковник. Они приехали с торжественного собрания и были при полном параде.
Павел Васильевич обнял меня и чмокнул в щёку.
— Только не целуйте взасос!
Вскрикнул и изобразил страх, прошептал:
— Тот Генсек уже умер!
Все рассмеялись. Павел Васильевич передал меня другим и подошёл к детям и Вике. Мальчику вручил коробку с железной дорогой, девочке куклу с набором нарядов. И как узнал? Когда успел? Понятно чекист! Вике он поцеловал руку и сказал:
— Да, у нашего, парня, губа не дура! Такую красавицу, отхватил! Да и дети, что надо! И главное на всё готовое! Ну и жук! Эх, был бы, я моложе, да без лысины, точно отбил бы!
Тут я отвлёкся от приветствий и влез в разговор:
— Во-первых. Были бы моложе, то не были бы генералом и таким наглым тоже не были бы. Во-вторых, Лидия Владимировна услышит последние волосы, вырвет. В-третьих, я могу за такое могу и забыть кто Вы!
Павел Васильевич поднял руки и склонил голову:
— Всё перечисленное тобой меня и останавливает. Сдаюсь! Ну а уж своего "бэби" могли соорудить? Или времени нет?
Вика, покраснела.
— Что вы говорите? Старая я!
— И это говорите вы? 25 летних старух в своей жизни я не встречал!
Возмущенно воскликнул он. Умеет старый ловелас обращаться с женщинами!
Вика счастливо улыбнулась. Комплименты женщины любят. Не напрасно говорят, что женщины живут эмоциями и ушами.
Все уселись за стол. Дети с сожалением отложили подарки. Ели они с такой скоростью, что я посоветовал им не проглотить тарелки и вилки, но они не обратили внимания на мои слова. Спешили поскорее сбежать из-за стола к своим подаркам. Мы хорошо поужинали, Павел Васильевич сыпал тостами, Борис Валерьевич как обычно наполнял рюмки и фужеры. Было легко и хорошо. Я обратился к полковнику:
— А ты пристроился! Начальство тебя усыновило!
Он улыбнулся и ответил:
— А ты думал! Кто-то сбежал и таких друзей бросил. А место бросил хлебное! Вот я и подсуетился, пристроился. Теперь они мне карьеру сделают! Соображаешь?
Рассмеялись вместе. Уже выпили за дружбу, за здоровье, за удачу. Было уже почти восемь часов вечера, вот и стали прощаться. Друзьям нужно было домой, это был праздный день, и дома их ждали их родные. Нам тоже было пора, рано утром нужно было выезжать домой. Домой! Да теперь дом мой был в другом месте. Свою местную "семью" я не посетил, о своём приезде не сообщил. Почему-то решил этого не делать ...
Павел Васильевич отдал свою "Волгу" доставить нас к месту временного обитания. Водитель старый знакомый поприветствовал меня по уставу, здороваясь, он сказал:
— Здравия желаю!
В ответ я просто пожал ему руку, сохранял конспирацию перед Викой, усадив детей, мы вслед за ними забрались в машину. Дети внимания на нас не обращали, были заняты подарками. Так их занятых своими подарками мы и оставили в доме моего отца. На наш с Викой отъезд они внимания не обратили. Счастливые!
Временно предоставленная машина отвезла нас на мою или точнее моего двойника квартиру. Утром нужно было рано вставать, поэтому спать решили лечь раньше. Решить решили, но не выполнили. Как и все женщины, Вика сама решившая, что нужно спать, вдруг вспомнила, что у неё есть вопросы:
— Почему у тебя друзья полковники и генералы? Может ты тоже генерал?
Последний вопрос произнесла мечтательным тоном. Я ответил ей честно:
— Увы, не генерал и даже не полковник. Тут тебе не повезло! А насчёт друзей? Я же не спрашиваю, почему твой папа генерал? Ведь мой отец простой рабочий! Вот и пытаюсь компенсировать эту свою неполноценность, дружу с генералами. Это ведь престижно!
Отвечая на её вопросы, был при деле, старательно подбирался поближе к Вике. Подобрался совсем близко и новых вопросов она задать не смогла. Мы занялись, решением совсем других, гораздо более интересных вопросов. Их решали душевно и долго!
Утром быстро принял душ и уступил ванную комнату Вике. Пока она плескалась и наводила марафет своей внешности, вынес приготовленную заранее сумку, заполненную моим арсеналом и богатством, положил её в багажник машины. Таможен и границ тогда ещё не было, мы жили в одном большом и дружном государстве. Пока возился, Вика вышла из ванной, оделась и мы поехали за детьми. Дети собирались долго, поэтому успел посидеть с отцом. Странно, не виделись долго, а сидели, молча, говорить было не о чём. Каждый жил своей жизнью, и мы постепенно отдалялись друг от друга. Своей старой семье Зине и Виталику не звонил. Почему-то встречаться с ними не хотелось. Хотя вру! Всё знал и понимал. Просто говорить об этом не хочу.
Но вот сборы закончились. Все сели в машину и тронулись в путь. Мы ехали домой! На педаль газа Вика жала не слабее меня, к четырём часам дня мы уже подъезжали к её дому. Выгрузил вещи и оставил семейство заниматься хозяйством. Сам сказал Вике, что на часик отлучусь. Придумал и повод, нужно съездить на мою квартиру и забрать документы кое-какие документы. Уехал на своей машине, ценная сумка была в её багажнике.
В своей квартире быстро разложил всё своё богатство по тайникам. Как говорят всё моё, было теперь при мне. Сел в машину и вернулся к Вике.
Так мы и продолжили жить дальше тихо и спокойно. Приближалось лето, мы дружно планировали, куда поедем летом отдыхать. Но жизнь распорядилась иначе. Так всегда бывает, когда всё идёт хорошо.
Меня вызвали в кадры, вручили приказ и командировочные документы. Согласно тем бумагам 5 июня я должен был убыть в родной моему сердцу Афганистан. Товарищ генерал-лейтенант ругался с кадровиками, доказывал, что я уже дважды побывал там. Но в ответ ему тыкали график, утверждённый самим нашим председателем, с ним генерал спорить не мог. Устав не разрешал.
Оснований для отказа от командировки у меня не было. Вот и начал сборы. Нарисовал слонов, продал поросят. Вике сказал, что меня направляют в загранкомандировку в ГДР на завод изготавливающий системы для программного управления станков, которые разрабатывает наш НИИ. Нужные бумаги я подготовил, особо не стараясь, всё равно Вика в них ничего не понимала. Оформил на неё доверенность на свою машину, тогда это можно было сделать только через нотариуса. Ключи от моей квартиры у неё были. Нет, ни о чём плохом я не думал, верил, что всё будет хорошо! Но плохие мысли лезли в голову, начертанной мне судьбы не знал. Тревожить Вику своими страхами не хотелось. Не может же снаряд, попасть дважды в одну воронку? К чему эта пословица поселилась во мне? Так и не понял, но именно ей успокаивал себя, хотя помогало мало. Вика рвалась меня проводить, этого допустить не мог, красноречиво объяснил ей то, что придумал на ходу. Нас перед отъездом собирают на последний инструктаж в КГБ и горкоме партии, поэтому не понятно:
Как и куда, она собирается меня провожать?
Она сдалась, поплакала на моей груди и отпустила одного ...
В назначенное время ИЛ-76 взмыл в небо, унося меня исполнять интернациональный долг. Через положенное время я радостно ступил на аэродром Кушки, с которым простился когда-то навсегда. Бывает и такое счастье, дарованное судьбой.
Жизнь в посёлке стала ещё веселей, запах перегара уже не маскировали, выпивали теперь открыто и в обед. Шатающихся бездельников стало ещё больше, количество тыловых тружеников возросло. Базар от общего роста посёлка и жителей, тоже не отставал, он разросся и стал настоящим рынком. Продаваемые особые товары уже не прятали, они лежали теперь открыто прямо на прилавках для удобства покупателей. В общем, бардак не уменьшился, а рос как метастазы в поражённом раком организме. Я проведал своих друзей пограничников и таможенников. Пограничник сменил погоны капитан, он получил майора. Таможенник был тот же. Мне они обрадовались, старая дружба не забылась.
Пару дней я попоил их от души, рассказал столичные сплетни. В общем развлекал. Узнал о выросших таксах, но не забывал и о делах. Приобрёл на базаре нужную амуницию бронежилет, разгрузочный лифчик, кроссовки всё добротного импортного производства. Местного производства были только носки и свитер из козьей шерсти. Каково ночью в горах? Знал. Дважды испытал всё на своей шкуре. Уложил покупки в пятнистый импортный рюкзак и стал томиться в ожидании отправки за речку.
Счастье долго ждать себя не заставило. В один из дней вертушка унесла меня на ту сторону за границу. Знакомый пейзаж не вдохновлял, радости от поездки не испытывал. Условия изменились и в местах базирования. В этот раз попал в лагерь сводного отряда, к нашим конторским бойцам добавлялись контрактники и солдаты срочной службы. Это вызывало только недоумение, бардак добрался и до этого важного для жизни вопроса. Сам этот лагерь был меньше базового лагеря специальных команд конторы, армейской разведки и МВД, где успел побывать. Условия быта тоже были намного хуже. Большая казарма была разделена на отсеки, команды по пятнадцать человек жили вместе. Оружейная была общей, но в ней стояли пирамиды и шкафчики отдельно для каждой команды.
Отдельное здание занимал склад вооружения и боеприпасов, вещевой и продовольственный склады занимали половину большого щитового здания. На его второй половине разместился штаб отряда. Там я получил всё причитающееся мне по карточке. В штабе отряда начальник штаба вручил мне приказ о назначении меня командиром сводной группы. Под кодовым названием "Кодар-17", это был и позывной для радио связи. Узнав, что я уже в третий раз исполняю свой долг, помощи братскому народу начштаба меня долго не мучил. Выдал карты закреплённого за группой квадрата и объяснил стоящие перед группой задачи. Их было две. Первая задача была знакомой. Привычная разведка, поиск караванных троп, лагерей "духов", наблюдение за всеми передвижениями людей в отведенном районе. Вторая задача была старой и одновременно новой. Предписывалось уничтожать караваны теперь без различия, чей караван, правительственный или моджахедов. Теперь у нас здесь не было друзей. Правительственные чиновники растаскивали все поступающие в казну деньги, не задумываясь и не стесняясь. Понимали к чему идёт. Политическая обстановка ухудшилась, с правительственных войск дезертировали уже не единицы солдат. Теперь это были десятки солдат и офицеров. Они не просто дезертировали и разбегались, они уходили и уносили своё оружие и боеприпасы. Потом вливались в отряды "духов" или организовывались в свои отряды. Народ уже не поддерживал своё правительство, поэтому в форме правительственных войск могли быть и враги. Так всё смешалось, что не разберёшь.
Группу мне обещали сформировать за три дня. Баклуши быть не хотелось, свободное время использовал на пристрелку оружия, изучение карт района и оборудование нескольких тайников для своих нужд. Уже приобрёл пагубную привычку "несуна". Стал страдать этой болезнью, как и весь народ. Чем был хуже других?
Через три дня группу сформировали. Когда я их выстроил, мгновенно понял, что меня не обманули. Группа действительно была сводной, точнее сказать сбродной. По принципу с миру по сосенке и будет густой лес. Если не присматриваться ...
Три лейтенанта только успели окончить училище погранвойск, но были добровольцами. Ещё два лейтенанта были профи! Имели солидный стаж! Отработали год стажёрами в конторе. Два старших лейтенанта вообще, были "волкодавами" работали в районном отделении нашей конторы в не большом городке на Севере, оперативными уполномоченными по надзору за паспортным режимом в особых районах. И ещё был капитан боевой парень из политотдела. Он сразу назначил себя замполитом и начал воспитывать личный состав, проводил политзанятия и политинформации. Это были люди из моей конторы. А ещё было в сводной группе семь человек из армейской разведки. Два прапорщика уже два года служили в ограниченном контингенте. Три сержанта были здесь уже чуть больше год, если считать ещё и три месяца учебной подготовки, то старослужащие были налицо. Двое рядовых этим, увы, не блистали. Один после окончания трехмесячной подготовки на Кушке. Второй имел стаж службы больше, к сроку в учебном подразделении он добавил ещё целый месяц. Понимаю, что не совсем объективен. Ведь это смотря где быть, в некоторых точках это действительно огромный срок. Но эти парни там в таких точках не были, им пока везло.
