— Я тебя убью, — пожав плечами, просто ответил Кощей. — Мне тут ни в пень-колоду ни разу не сдался слетевший с катушек монстр, таким сленгом понятно? Недовольство Морены, поверь, я как-нибудь переживу, да и твоя жинка через годик-другой утешится. Ах, да, совсем запамятовал. За границу круга вылететь или выползти не пытайся, дюже больно будет, а станешь настаивать в безумии, сфера сожмётся и спалит к такой-то бабушке. Помни что я вещал о монстрах и катушках.

— Жестко.

— А я тут не в бирюльки играю. Ну, поехали! — на гагаринский манер взмахнул рукой Кощей.

Мир померк. Безумие и инстинкты голодного дракона разрушительным цунами обрушились на разум. Померкшее мироощущение поглотила тьма, но вспоминая уроки окклюменции, легилеменции и медитации в Силе, разум раз за разом возводил преграды перед желанием вылететь на охоту или спалить до жирного пепла скалящегося человечишку в десяти метрах от морды разъярённого дракона. В следующее просветление я с трудом загонял в себя нестерпимое желание спариться с самкой, манящий запах которой доносился из-за дома. Побороть инстинкт продолжения рода оказалось труднее всего. Загнав его в дальний угол, я почувствовал каждую чешуйку на теле, каждый коготок, добавили новизны хвост и крылья, которые звали в небо. Да-да, больших усилий стоило остановиться, отказаться от полёта и остаться на ненавистной земле. Пожалуй, где-то подавить желание размять крылья оказалось труднее, чем желание обладать самкой. За первым и вторым валом накатила третья волна — стремление разбить каменную площадку стальными когтями, прокопать тоннель и выбраться наружу, а там... Что будет "там" уже вторично, главное вырваться из этой клетки, дракон я или букашка под каблуком человеческого сапога?! Человеческого?! Человеческого! Так дракон я или человек?! Человек. Я — человек! Маг в облике, в шкуре дракона. Я — ЧЕЛОВЕК! В следующий миг я почувствовал запах палёной кожи и ощутил себя лежащим голым на раскалённом от драконьего пламени камне.

— Продолжим? — каркнул Кощей. Сил ответить не было, их, вообще, не осталось. По крайней мере, мне так казалось. Старик кивнул сам себе. — Молчание, знак согласия.

Нет, таки силы остались. Второе дыхание открылось через минут... или часов? Здесь я затрудняюсь ответить, самое главное, что оно открылось. Субъективно справиться с василиском оказалось проще, чем с драконом. Всё же это моя изначальная тотемная форма оборотня, а вот кетцалькоатль выдал "уголька" за двоих и за того парня сверху. В себя я пришёл только тогда, когда сфера ужалась до пяти метров в поперечнике, едва не спалив скрутившего кольца пернатого змея. Вернув себе человеческий облик, я, распластавшись на земле на манер морской звезды, принялся судорожно загонять в лёгкие раскалённый, кисельной густоты воздух.

— Встал! Быстро! — вошедший в круг Кощей, ударом сапога под рёбра, заставил расплывшуюся на камнях медузу вскочить на две дрожащие задние конечности. — На, срам прикрой.

Брезгливо скривившись, дед кинул мне льняной отрез и кусок мыла.

— Где река помнишь? Иди, отмывайся. Вернёшься, чтобы отдраил мне тут всё до зеркального блеска. Ручками и без магии.

Только тут я обратил внимание, что камень в круге густо уделан в блевотине и прочих отходах жизнедеятельности организма, да и сам я не в фиалковой пыльце извазюкан. Густое абре тут же ударило в нос. Сплюнув желчью и кровью, я трёхметровыми скачками помчался к ближайшей заводи.

— Завтра продолжим, — сказал Кощей, проследив за уборкой.

— Если не секрет, что будет завтра? — закинул удочку я.

— Да какой тут секрет, — стариком овладело благодушное настроение. — Будем оттачивать умение принимать аниформы и тренировать контроль. Проверим, как ты принял сущности. Потом перейдём к комбинированию и различного типа импровизациям. Будет больно, внучек. Ведро и тряпки далеко не убирай, что-то подсказывает мне, что завтра они тебя пригодятся.

— Обнять бы тебя, дед и душить, душить...

— Очередь сначала займи, таких душильшиков у меня не один погост за душой скопился, — хохотнул старик, наградив меня странным взглядом. Рубль за два, опять он что-то нехорошее задумал.

На мой подозрительный прищур старый мухомор демонстративно фыркнул, кхе-кхекнув в сторонку. Ага, этого ежа голым задом не напугать.

— Ладно, отрок, — добавив в голос показушной велеречивости добродушного старичка, Кощей махнул рукой в сторону натопленной баньки. — Иди, внучек, насладись парком ядрёным с веничком берёзовым. К вечеру соседушка обещалась наведаться, будет с тебя три шкуры драть, а нам негоже выставлять на прилавок товар с душком. Приведи себя в порядок.

Закончив с импровизированным наставлением, старик направился в терем, на ходу словно из воздуха достал составленный Гермионой договор, похмыкал и подставил под летающую перьевую ручку лист бумаги с текстом. Канцелярский артефакт под тихое, удаляющееся бубнение, быстро зачеркнул несколько строк, вместо них вписав новые. Остановившись на крыльце, он обернулся ко мне:

— Иди-иди, тама без подвоху. Сильно на каменку не плещи — ошпарит. Хорошенько мойся, а это смердит от тебя, внучек.

Выдав последнее цэ-у, дедуля хлопнул дверью, я же порысил до баньки, из трубы которой курился жиденький дымок. Желание придушить старого гада немного поубавилось. После парной оно уменьшилось ещё наполовино, но мысль как-нибудь устроить Кощею "тёмную" всё равно не оставляла измученный воплощениями мозг. Понимаю, что это неосуществимо, по крайней мере, не в этой жизни, но ведь могу я помечтать?

Переодевшись в чистое нательное, я поблагодарил духа-банника, живущего в бане, щедро плеснув силы. Ответный ментальный посыл принёс глубокое удовлетворение оказанным вежеством, ведь шло оно от чистого сердца. По тону чувствовалось, что меня приглашают заглядывать ещё и будут здесь рады видеть, встретив веничком душистым и парком животворным.

Пока я намывался и приходил в себя, на улице власть захватили вечерние сумерки, а чайной беседке вновь взял власть Его Величество Самовар, растопленный можжевеловыми полешками степенным домовым. Оказывается гостья уже прибыла и все ждали только меня. Даже Горыныч прилетел, обгладывая сейчас нескольких барашков за околицей. Яга, наряженная в обычное летнее платье, расшитое по вороту черным и белым жемчугом, чередующийся черно-белый узор которого оказался мощнейшим оберегом, о чём-то в полголоса беседовала с Гермионой, между делом не забывая поводить плечиком и всячески заигрывать с Кощеем. Длинная коса древней ведьмы, выглядывающая из-под откинутого на плечи расписного платка также была перевита жемчужными нитями.

Идя к беседке, я настраивался на ожесточённый торг после чаепития, но Яга огорошила меня и Гермиону тем, что потребовала за три месяца наставничества вчерашнюю пинту яда, одно перо и по одной чешуйке с каждого глаза. То есть, фактически, она оказывала нам услугу. Перо, чешуйки, яд — это сущие мелочи, теперь мы — Гермиона и я, должны услугу этой хитрой Лисе Патрикеевне. С высоты прожитых веков Яга рассуждала мудро. Деньги — это тлен, в мире есть иные мерила, затмевающие товарно-денежный образец взаимоотношений. Услуга может понадобиться завтра, может через год или через тысячу лет, но теперь нас ловко и незатейливо связали долгом. Пусть он крошечный и незаметный не только на общем фоне, но и на заднем, главное ведьма завязала узелок, с которым может к нам и драконам обратиться в любой момент, то есть инвестировала в будущее.

Наклонившись к Гермионе, я поведал шёпотом ход своих мыслей о наставнице, получив в награду от оной тонкую ироничную улыбку и фразу о первом уроке, что не всё достигается магией в чистом виде. Зачастую лучшего результата можно достичь совсем без неё. А то я не понимаю, что связь наставник-ученик в любом случае останется на всю жизнь, хотя об этом аспекте не сказано были ни слова. Моя девочка и без подсказок обо всём сама догадалась. К тому же русские маги через нас налаживали мосты с элитой британского магического сообщества, а по большому и европейским бомондом. Для них не было секретом, что некая девушка из нашего окружения примерила девятизубцовую графскую корону в Испании. Мой личный вассал фактически вошёл в семью и Род Гринграсс, да и Блеки легко тянули на актив с множеством нулей. Так что чистой благотворительностью здесь не пахло. Совсем не пахло. Да, сильные мира сего многое готовы были делать по доброте душевной и сострадания и делали, стоит это отметить, но о личной выгоде они не забывали никогда. Я сидел, прихлёбывал ароматный чаёк и думал — пошёл бы мне Кощей навстречу не окажись я родственником по духу? По всему выходило, что нет. Так, эрзац-помощь в усеченном виде и никаких тебе "долгоиграющих" связей. Мы ведь с Гермионой тоже не дураки, понимаем, что палка сия с двумя концами...

— О чём думу думаешь, богатырь? — тихонько прогудела позади центральная голова Горыныча, которой правая и левая отдали инициативу в разговоре, молча внимая беседе.

— Почему ты меня всё время богатырём кличешь, Горыныч? — полуобернулся я к Змею.

— А ты чай не с Одессы, вопросом на вопрос отвечать? — пыхнув дымом, Горыныч прищурился всеми тремя парами глаз. — Таки мы можем и за...

— Горыныч! — Кощей сурово постучал костяшкой указательного пальца по столешнице. — Бил ты его здорово, внучек.

— Ага, — неохотно признал дракон. — меня так последний раз Илья кулаками по бокам охаживал, думал богам душу отдам, да Добрыня как-то огорбатил, еле хвост уволок.

Тут Гермиона вспомнила одну из недавно прочитанных русских народных былин:

— Уважаемый Змей Горыныч, а с Никитой Кожемякой вы разве не ратились? — надо же, растёт моя ненаглядная. Гляди, дня не прошло, а она уже старинные словечки научилась вворачивать.

— Ну-у, — во все три глотки протянул дракон.

— Говори, как есть, — ехидно подначила Горыныча Яга.

— Ну-у, у Ильи кулаки что те булыганы, да скалы были, зато Никитка пальцами железо рвать мог. Вцепится и всё, каюк, да и силищи у него немеряно было. Кожи из дня в день мять, не каждому богатырю такое по силам. Молодой я был, дурной (да и сейчас не поумнел, прочёл я в глазах Гермионы), вот он меня в море-то и загнал на потеху русалкам и водяному. Давай, грит, море делить. Ага, поделили, хоть с соображалкой у меня туго, но понял, что если сейчас не прикинусь утопшим, то он меня утопит, а там уж насовсем. Жить сразу захотелось, ну её, Русь, к лешему. Прихлопнут в другой раз, только одно мокрое место останется. Полежал пару часиков на дне, рыб попугал и наутёк, пока Никитка не нырнул шкуру с меня снимать. Он мог, голыми руками шкуру снять, не то, что нонешние слабосилки. Тьфу, мелочь одна, повывелись богатыри нонче, повывелись... как нонеча бают, ты исключение из правил.

— А разве богатыри были магами? — задала Гермиона давно мучивший её вопрос. С самого прочтения былин она донимала меня с ним, но получала в ответ только невнятное пожимание плечами. Похоже, что сегодня её голодное любопытство получит, наконец, обильную пищу.

— Вот, правильное замечание, — наставительно поднял палец Кощей. — Естественно были, есть сомнения? И есть, — старик выцепил из воздуха очки в тонкой невесомой оправе и нацепил их на нос. Всего лишь одна деталь и маг неуловимо изменился, превратившись в лектора или профессора высшего учебного заведения. — так, детки, надеюсь вам не надо объяснять различия классических магов, сквибов и простецов, сиречь простых людей? Как вы наверняка знаете, первых и вторых отличает от третьих наличие магического ядра. У магов оно развито и генерирует манну, позволяя магу проводить полноценные магические воздействия. У сквибов ядро зачаточно,. Что в свою очередь приводит нас к выводу, что сквибы способны только на минимальное магическое воздействие и ворожбу высшего уровня, но о последнем мы поговорим в другой раз, сегодня же мы сделаем сноску к магглам, так простых людей называют в "просвещённой" Европе. Многие европейские маги, заблуждаясь, считают, что магглы не имею в организмах ни магического ядра, ни магических каналов — проводников. Ядра простые люди действительно не имеют, а вот с каналами не всё так однозначно иначе мы бы не имели целые сонмы шептунов, бабушек-ворожеек, людей с развитой интуицией и людей лечащих заговорами. Все они дружно опровергают утверждения западных учёных одним фактом своего существования. Каналы у магглов есть и это доказанный факт, у некоторых людей обнаруживали рудиментарные зачатки ядер, но к делу не относится, сейчас мы говорим о богатыря. Пое я выделяю богатырей в отдельный класс или вид магов, потому что они обладают развитыми магическими ядрами магическими каналами, но, всегда встречается это "но", отделяющее одних от других. Магические каналы богатырей закольцованы сами на себя. Так-то! В этом вся закавыка, детки. Магия у таких людей как в бурдюке заперта внутри и, не имея выхода наружу, воздействует на самих носителей, даруя им долголетие, здоровье и неимоверную силу. Из-за сильнейшего внутреннего магического воздействия, богатыри имунны к большинству внешних заклинаний. Поразить такого человека заклинанием или проклятием может только очень сильный колдун или маг. И то лишь при условии, что его магический посыл или заклинание в точке приложения сил превосходит условный вектор магии, идущий из магического ядра богатыря, а мы уже с вами условились, что ядра и каналы у последних развиты чрезвычайно. Процент таких магов очень мал и наибольшее их количество приходится, как ни странно, на Россию и страны востока, зато простой народ помнит и любит таких героев, как Илья Муромец, Добрыня Никитич, Никита Кожемяка, Микула Селянинович, ну и куда ж без Алёши Поповича, это те, кто на слуху.

— Помню, — покряхтел всеми тремя головами Змей Горыныч, — век их не забуду. Илья, бывалоча, даст в зубы, да отойдёт через час и мировую братину медка хмельного разопьёт, а Алёшка, как какую гадость измыслит, так от тени потом шарахаешься. А уж тесть твой бывший чуть что молотом своим стопудовым кузнечным грозился. Как швырнёт было... Да и Василиска, сестра, твоя Яга, старшая, на расправу скора была. Вырвет дубок с корнем..., да отчим молотом только так размахивала. Куда там Мьёльниру. У-ух, баба с мотом — это сила! Даром что колдовать не умела, она и без этого в гневе была страшнее татарской орды.

— Ох, Горынушка, — медово пропела Яга.

— А я чо, я ничо! — тут же пошёл на попятный разоткровенничавшийся Горыныч, опасливо косясь на прислонённую к стене терема метлу старой ведьмы. — Ты, Яга, баба в самом соку, я тя без всякого молота уважаю. Токмо рука у тя больно тяжёлая и ворожишь ты крепко... и больно, только не надо метлу!

На данной ноте вечер откровений начал увядать и гости дорогие засобирались по домам. Горыныч резко вспомнил об одном неотложном деле, которое никак не могло потерпеть до утра, Яга запереживала о котле с зельем, который она оставила под слабеньким стазисом. Вдруг слетит ворожба? Рванёт котёл, не только терем по брёвнышку развалится, гора под основание сравняется. Нехорошо будет.