Русский хан

— Эля замуж за меня хочет

— В чем проблема, радуйся.

— А к чему, во-первых, я женат, а во-вторых наше неопределенное будущее.

— Мда... — Скажи, Семен, в каком времени ты хотел бы жить.

Он задумался.

— Не знаю, командир, сейчас не готов ответить.

— Выпьем?

— И то дело, за нашу удачу.

Выпили, зажевали апельсинами.

— Сеня, хотел тебя вот о чем спросить — почему ты меня здесь царем и государем не называешь? — Титул-то мой законный.

Скуратов пожал плечами —

да вроде не к месту. — Нет, если настаиваешь, пожалуйста.

— Ладно, проехали. — Кстати, сколько у тебя налички в рублях?

— Примерно двести тридцать тысяч.

— Дело, конечно, твое личное, мой тебе совет — подари эти деньги Эле. — Доброе дело сделаешь, поможешь ей пережить бл...е девяностые, ну если ребенок от тебя появится, сам Бог велел.

Семен вскочил:

— Хан, ты гений — я который день голову ломаю куда их деть и почему про Элю не подумал — глупею на глазах.

— Расслабился от мирной жизни, ничего. Скоро твои мозги на место встанут. — Наливай.

У ворот наслышался скулеж — никак Жучок в гости пришел. Запустил собаку — угостили отбивными, псу понравилось. Кинул кусок колбасы — Жучок с ней исчез, видимо прятал про запас.

Не спеша добили с моим начальником Тайного приказа, боярином Скуратовым — бутылку "Арарата". Наверху раздался звонкий смех — никак наши дамы проснулись.

Появившиеся девушки отправились в летний душ — после них и мы по очереди сполоснулись. Вновь коллектив за столом, но задора и веселья не наблюдалось — девчонки вообще сникли.

Нет, так дело не пойдет — усилием воли избавился от алкоголя в крови — пьяный туман исчез.

Сеанс гипнотерапии коллективу не помешает. Встал из-за стола:

— Прошу минуту внимания —

Семен с девушками уставились на меня.

Полный контакт, две-три фразы — они заснули.

Скуратов к моему удивлению тоже захрапел. Дал им пять минут гипносна:

— А теперь, после продолжительного и укрепляющего отдыха, вы проснетесь бодрыми и веселыми. — У вас все хорошо, настроение прекрасное, вам хочется петь и танцевать. — Проснулись по счету три. — Раз. Два, три — открыли глаза.

Народ задвигался, засуетился — девчонки пошушукавшись исчезли. Семен, забренчав на гитаре, исполнил матерные армейские частушки. Выпили с ним по рюмке коньяка.

— Командир, никак гипноз применил? — укоряющее пробурчал он.

— Что, не понравилось?

— Да нет, хорошо отдохнул, часа три поди спали?

— Ага, пять минут.

— Шутишь?

— Без всяких шуток, всем полегчало самое главное.

Вернувшиеся девушки, хихикая и переглядываясь, уселись на свои места.

— Семен, твоя очередь говорить тост.

— Одну секунду — и сбегав на кухню принес два фужера, в которые тут же набулькал коньяк.

— Девушки, извините, речей говорить не умею, скажу одно — я рад нашему знакомству, рад за Хана, ой, за командира. — И вообще, всем нам выпал удачный шанс. — За вас, дорогие девчонки.

Народ шустро расслабился — через часик от былой печали не осталось и следа. Скуратов, глотал коньяк что чай — фужер, за фужером.

Пробовал остановить — без толку.

На десятом фужере, таки сломался — пришлось тащить наверх и укладывать спать.

Посидев полчаса с девушками, потопал наверх отдыхать. Они остались наводить порядок.

Разделся, бухнулся на кровать — через минуту я уже спал. Проснулся от щекотки, в комнате темно, но вижу все отчетливо.

Надо мной склонились две обнаженные девушки:

— Эй, вы что задумали.

— Ничего страшного — рассмеялась Наташа. — Эля тоже тебя хочет, неужели откажешь бедной девушке?

— Не хочу я никакого группенсекса, а чего она сама молчит?

Вместо ответа Эля жарко поцеловала меня в губы, затем склонилась ниже и мой блудень оказался в плену ее пухлых губок.

Ну держись баловницы — вскочил с кровати и поставил их наклоном вперед — красивые попки, ничего не скажешь, но мне не туда, а пониже. Поочередно вторгаясь в лоно каждой — довел до оргазма обоих. Без остановки уложил девушек в кровать и продолжил в ураганном темпе. Они кричали в полный голос, но вот кульминация, взрыв, кончили втроем одновременно.

Да, такого не доводилось испытывать — моя совесть, видимо, права, я — извращенец, а с другой стороны — насильно никого ни к чему не принуждал, ни чьих прав не ущемил, никого не обидел, даже наоборот.

Запыхавшаяся Эля подала голос:

— Наташка, ты такая счастливая. — Не думала, что со мной может произойти такое. — Володя, можно еще повторить.

— Можно, только чуть позже.

Вот не ожидал, вроде девушки серьезные, не развратные, но женщины есть женщины — существа непредсказуемые. Скажу одно — эта ночь оказалась самая приятная и тяжелая в моей жизни.

Эля ушла часа через три. Наташка прильнула ко мне.

— Ты молодец.

— Наташа, вот от тебя не ожидал и ты не ревновала?

— Она моя лучшая подруга, не могла ей отказать. — Конечно, сама виновата, похвасталась Эльке. Вот она и загорелась, услышав, сколько фейерверков любви я за ночь с тобой испытала.

— Ей что Скуратова мало?

— Выходит мало.

— Ладно, проехали, Наташа, как твоя фамилия?

— Иванова, а тебе зачем?

— Глупенькая, может вернусь не скоро, где тебя искать прикажешь?

Наташа назвала почтовые адреса по Мира и нового коттеджа — я отложил информацию на "полочку".

— Мою фамилию ты знаешь — Романов, у мамы другая — Павлова. — У меня по отцу. — Если выдастся свободное время, заглядывай к моей маме, ей не так будет одиноко. И коттедж не забывай.

— Конечно, Володя, я Лидию Григорьевну не оставлю, ты береги себя и знай, я тебя всю жизнь буду ждать.

Потом мы уснули — сна не запомнил, но война в нем отсутствовала — помню точно.

Ранним утром, часов в семь отправились в город — мои пассажиры дрыхли без задних ног.

Скуратова разбудил в городе, возле своего подъезда:

— Дуй за деньгами.

Чемодан Семен кинул в багажник — и я повез девчонок на работу — они проснулись лишь у самого Управления.

Разбудил, все попрощались, Эля шепнула на ухо:

— Ты классный мужик, надеюсь мы еще встретимся.

Ну, Евина дочь, кто о чем, а кошка о сметане.

Наташа держалась хорошо — никаких слез, обняла на минуту и, молча, ушла в здание. Мы отчалили.

— Деньги отдал?

— Тьфу ты, разворачивай, Хан. — Совсем старый стал, совсем плохой, да.

Вернулись.

— Семен, ты хоть объясни Эле, что и зачем даешь.

— Ну не совсем дурак.

Скуратов, ухватив из багажника чемодан, понесся в Управление.

Отсыпались до обеда, перехватили чего-то из холодильника и стали собираться в путь-дорогу.

По моему совету Семен оставил импортные шмотки у меня.

— Наверняка, наша одежка пропадет в командировке, а тут появишься и переодеться есть во что.

Оделись в новенький камуфляж, переобулись в берцы, кепи на голову и принялись за укладку багажа. Все, ключ от гаража отдали хозяину — поехали.

Не удержался, заскочил к маме в больницу попрощаться. Чувствовал, увижу не скоро. Дела в городе закончены, вперед на малую Родину. За час с небольшим добрались до деревни. Заехали к Валерке домой — выгрузили мотоцикл.

Валентина, его жена, пояснила, что муж на работе, репетирует. На ее резонный вопрос, что за "Урал" мы притащили, ответил:

— Валя, извини, но ваш "Ижак" остался очень далеко — этот аппарат вам взамен.

Съездили и забрали с работы Витю Крюкова, следом вытащили из клуба его брата Валерку. Выехали на природу, выпили пару бутылок коньяка, посидели, пообщались, потравили анекдоты — на посошок распили третью бутылочку. Затем, доставили братьев по домам, а сами отправились на озера, порыбачить.

В удобном месте, на берегу, поставили машину — лодку накачивать не стали.

— Сеня, пока я снасти готовлю, съезди к лесу, набери сухостоя на костер.

Семен подался за дровами, а я закинул удочки — снасти и червей прихватил у Виктора. Сыпанул распаренной перловки, поближе к поплавкам, привязал садок к камышу.

Помаленьку начало клевать. К приезду Семена в садке плескалось с десяток карасей. Порыбалив пару часов, взялись за готовку ухи.

Ее мы сварганили на керогазе. Хлебая уху Семен заметил — с

о стерляжьей не сравнить.

Не спеша похлебали чайку, расстелили спальники и заснули на свежем воздухе.

Утром завел часы, зафиксировал число — 25 июня, пятница. Умылся водой из озера, время девять. Долго занимались укладкой вещей.

Все второстепенное укладывали в прицеп. Два больших рюкзака набили продуктами, аптечками, патронами и прочими вещами первой необходимости. Бушлаты кинули себе на сидения, АПС и "ПМ" у каждого в кобурах на поясе — автоматы в ногах у Семена. Винтовку с глушителями умудрились запихать в рюкзак.

— Хан, полузадушено спросил Скуратов — чего у нас заднее сиденье пусто? — Я тут словно мышь в норке — обложил со всех сторон рюкзаками.

— Терпи, боец, доедем до города раскидаем.

Заскочили в деревню, отдал снасти Витюхе — на прощание всучил остатки денег, шесть тысяч рублей и три тысячи баксов.

— Не пропей, грядут тяжелые времена в России. — Пока.

Распрощались и алга.

Про себя загадал — проскочим Черлакский тракт, значит до Казани зеленый свет — там точно попадем в тринадцатый век. Не проскочили. Приложило нас на сорок третьем километре трассы.

Когда заметил поперек асфальта голубоватую дымку, рефлекторно нажал на тормоз, да вякнул:

— Держись. Сеня.

На скорости сто двадцать километров в час, тормозной путь минимум метров пятнадцать-двадцать — ну и втюхались по самое не могу.

Вспышка, темнота и резкий металлический щелчок.

Перед нами опять дорога, только грунтовая, справа поле пшеницы, слева опушка леса. Кручу руль и мы влетаем в кусты — спинным мозгом чувствую дискомфорт, глохнет двигатель, что за хрень, сидим под углом. Такое ощущение, будто задние колеса сперли на ходу. Поворачиваюсь — нет половины "Волги" и прицепа, за нашими сиденьями машина собственно заканчивалась. Словно гигантским резаком отсекли полмашины с прицепом и отбросили неизвестно куда. Перегруз нам боком вышел.

— Сеня, вылазь, приплыли.

Скуратов выполз из-под рюкзаков, зевая — спал засранец.

— Ты проспал самое интересное.

— Зря так думаешь, посмотри в ту сторону, — он махнул рукой.

Глянул, ну ебть — не в говно, так в пионеры. Семен выразился более непечатно.

Слева, метрах в семистах от нас, в тени березок стоял немецкий танк PzIII.

Конец первой книги.

-