— Понятно, а Берлин — это восток?
— Нет, Берлин — он сам по себе, а восток — это скорее Кёнигсберг и вся Померания, хотя, какая там музыка, смех один. Всё пыжатся, что у них Виртен и Грамб родились, город великих философов. — Тут до меня дошло, что здесь не случилось Калининграда, Кёнигсберг вернули Германии, вернее ГДР после войны. И я об этом учил на истории, но как-то в голове не отложилось полностью. Да и территория Германии здесь намного больше, чем у нас. Ещё в аэропорту, когда глядел на карту меня, что-то царапнуло, и только сейчас сообразил, что Одер здесь полностью немецкий. Да чего там, всё побережье Балтики до Кёнигсберга — Германия, от Щетина до Данцига нормальная немецкая Померания до Грауденца, Бромберга и Позена на юге. Правда, Позен — это уже вроде другая провинция или земля не помню точно. Читал в полглаза на кафедре, пока Генриетту ждал про административное деление Германии, сам чёрт ногу сломит. Немцы с таким трепетом относятся к своей истории, что одни названия для бывших королевств вроде Вюртемберга, Саксонии, Баварии и собственно Пруссии. А кроме них великие герцогства, просто герцогства и куча княжеств. Те места, про которые в своём рассказе упомянул Фред — это вроде бы Рейнская область и Вестфалия или их ещё объединяют и называют вместе Рейн-Вестфалия. В голове автоматом слова разделились на корни и вылезла похабщина, что "Западная Фалия" надеюсь не по фаллосу названа. Ну, филологи, чего с нами сделаешь. А вообще, здесь Эльзас и Лотарингию французы не получили, они немецкие и Страсбург с Метцем — немецкие города, а Люксембург не имеет границы с Францией. Не ругайтесь сильно, не географ я, тяжело с географией у языковиков. Но за Германию стало приятно. Впрочем, фиг с ним. Чего там Фред рассказывает?
— ...Вообще, ситуация такова, что у нас довольно строгие рамки. Едва кто-нибудь из артистов набирает серьёзный вес, как к нему подкатывает кто-нибудь из "Сони" или "Вивенди" и можешь считать, что больше ты этого артиста не увидишь...
— Погодите! Фред! Вот этот момент можно чуть подробнее раскрыть. Они что, как-то угрожают или давят на несогласных артистов, вынуждают к ним переходить?
— Вот ты смешная. Зачем им угрожать? Им достаточно предложить место в обойме их лейблов и все сами бегут, сняв штаны. Ты хоть представляешь, то такое "UMG"?
— Вполне. "Universal Music Group" или "UMG", является дочерним или входит в состав медиахолдинга "Vivendy". С "Сони мюзик инк." Они на пару контролируют почти весь мировой музыкальный рынок. Самый крупный музыкальный лебл, "Сони" на втором месте, но они почти полностью контролируют самый большой в мире американский сегмент. Я ничего не перепутала? — Теперь Фред изобразил глазки какающего тушканчика. Ну, а чего, почему, раз девка, то сразу дура? О чём его и спросил...
— Ну, да, в смысле, нет... Просто не ждал... А откуда?
— В сети лазила, читала, пыталась разобраться, чтобы механизмы понимать и самой ошибок не наделать... — И глаза такие честные-честные... Вроде успокоился, а то они тут до сих пор нашего МГБ боятся.
— Так я про что?...
— Что артистов сманивают...
— Ну, да. Бегут к ним, едва их пальчиком поманят. Вот только, что-то я не вижу, чтобы им это какие-то безумные дивиденды принесло. Поболтались в обойме года три, кому повезло, то пять-шесть и домой...
— А почему так, по вашему мнению?
— Не знаю. Может потому, что ещё не слишком опытные, тут они ещё на азарте, начало, с ними возятся, ещё новизна подталкивает. А там сразу другая обстановка, нужно пахать ежедневно и выдавать продукт, никто тебя особенно не выделяет, ты в строю. Да многие просто не выдерживают и ломаются. Но это тоже учтено, как неизбежные потери. В первый год со всеми возятся, пытаются раскрутить, клипы, диски, концерты в полном объёме. А дальше уже нужно пользоваться созданным заделом и двигаться вперёд и пытаться какую-нибудь свою фишку сохранить. А они наоборот стараются подстроиться и быть похожим на образцы, то есть французских и итальянских состоявшихся звёзд. Впрочем, последние годы и звёзд то особенно нет. Конвейер и однообразие...
— А вы можете продолжать с артистом работать, а договор с лейблом не от имени артиста, а с вашим продюсерским центром?
— Был у нас пару лет назад такой случай...
— А подробнее...
— Была интересная группа мальчишек, может и ничего особенного, но надежды подавали. Мы с ними возились, помогли записаться, клип с ними сняли, словом, их из "Сони" "ищейки", ну, эти, из A&R отдела, заметили и предложили с ними работать. У мальчишек головы почти сорвало, как же, сами "Сони Мюзик" их приглашают. Но их заводила мозги включил и пришёл за советом. Вот мы тогда ему и предложили, чтобы они остались у нас, а мы уже от их имени договариваемся с лейблом. Я ему тогда сказал, почти всё, что тебе перед этим. И он вроде бы понял и согласился. Мы начали переговоры с "Sony", которым такая прослойка в нашем лице не нужна, и мешать будет, но при этом не смертельно, ведь мы тогда часть их работы на себя возьмём, худо-бедно, вроде договорились. Но тут мальчишкам кто-то сказал, что они дураки, что без нас получать будут больше и они разорвали с нами контракт и ушли в "Sony". Всё, что я о них потом слышал, был один клип и всё...
— Но денег действительно они бы больше получили?
— В том то и дело, что формально им не соврали. И мы за свою работу свой процент снимаем, вот только не всегда в жизни нужно смотреть на голые цифры...
— Я это понимаю, не нужно объяснять. Раз уж у нас пошёл такой откровенный разговор, то скажу сразу, я настроена работать с "UMG". "Sony music" меня не привлекает потому, как ориентирована на американский рынок, а я для себя вижу прежде всего Европу.
— Да! От скромности ты не умрёшь.
— Знаете, один умный человек сказал, что пока скромность под стенами топчется, смелость города берёт.
— Хорошо сказано, надо будет запомнить.
— Я себя вполне трезво оцениваю. Я пишу песни на всех известных мне языках и сочиняю хорошую музыку...
— Ну, то, что я слышал... Это качественная музыка и неплохие песни, но ничего гениального прорывного взрывающего мозг я не услышал...
— А вот это вы зря. Или вы уже начали торговаться и для этого пытаетесь принизить качество товара?
— Нет, до торговли мы ещё не дошли.
— Тогда вам стоит послушать внимательнее. Я и не претендую на статус шедевров. Песни действительно в большинстве средние, но качественные. Есть парочка интересных, но до них мы не дослушали. Но мой козырь не это, а исполнение. Вы видели реакцию совершенно обычных людей на песни? И если вы обратили внимание, то я при исполнении тщательно интонирую все песни, то есть не просто пою правильные ноты, а вкладываю в каждую строку эмоции, и слушатели на это реагируют, тем более такой сентиментальный народ, как немцы...
— Что ж. Давай послушаем...
И я снова включил запись. Он хотел дослушать до конца, но я остановил запись после четвёртой песни, потому, что видел, что он всё понял и я не видел смысла слушать дальше.
— Погоди, там ведь ещё есть песни.
— Да, четыре или пять.
— Так, давай послушаем.
— Не вижу смысла. Герр Жабле! Вы услышали уже вполне достаточно, чтобы мы пришли к какому-то решению. И если оно будет положительным, то я дам вам записи не только этих песен, но и всех остальных, которые уже были опубликованы, в том числе на русском языке. А если не договоримся, то тем более не вижу смысла слушать сейчас дальше. Логично?
— Да. — После небольшой паузы согласился он. — Но готовы ли вы сейчас вести переговоры?
— А чем сегодняшний день хуже или лучше другого?...
Пожал плечами. Я уже заметил, что он перешёл на официальное ВЫ, то есть переговоры уже начались, но формально ещё не объявлены... И почему-то я именно в этот момент понял, что мы договоримся. Что с этим дядькой я буду работать, что он далеко не такой милый и пушистый, как выглядит, когда улыбается лучась своим обаянием. Что в работе не будет никакого обаяния, что лучше сразу осознать, что это не милый пони из Норбертлэнда, а скорее если не танк, но гусеничный трактор, такой же железный и грохочущий, который парой подложенных под колёса гвоздей не остановишь. Впрочем, я тоже совсем не подарок, так, что мы с ним в одинаковом положении, когда выбирать не из чего, а нужно договариваться. И милейший Фред ещё не раз и не два попытается меня подмять и нам с ним ещё много раз бодаться и выяснять, чей кун-фу лучше. Только здесь он не понимает, что его позиция гораздо слабее. Он же не знает, что у меня в багаже сотни песен, и я уже знаю, что они не просто звучали, а ещё и как именно они звучали...
И дальше началась торговля. Не скажу, что как на восточном базаре, но по эмоциональному накалу едва ли уступило какой-нибудь эмоциональной тираде вроде "Вы только посмотрите, о чём говорит этот лишённый последнего ума выродок шакала и шелудивой хромой ослицы". С полчаса мы, то повышая голоса, то снова мило улыбаясь бодались на предмет моих процентов и условий их получения. Когда я понял, что разговор пошёл по кругу, то предложил оставить пока возможный контракт и его условия в покое и вернуться к нему после проведения пробного концерта. А сейчас обсудить условия этого концерта и заключить контракт только на один концерт или серию из нескольких концертов, второй вариант меня устраивал гораздо больше. Всё-таки, я сильно рискую, не примут меня зрители и я в очень-очень глубокой луже, из которой потом придётся долго и болезненно выбираться. А благими намерениями, известно, куда дорога выстлана. Я ведь в своё время из самых искренних и логичных посылок написал заявку на участие в итальянском фестивале, а в итоге ожидавшийся будущий плюс пока работает прямо противоположным образом. Вот когда я стану мега-звездой, этот минус станет уже не моим, а организаторов Сан-Ремо, дескать, тупицы, не разглядели и прошли мимо, олухи! А ведь могли бы ко всем прочим заслугам присовокупить открытие такой звезды, как я — великая! И нимб на уши не давит! Не нужно хи-хикать, Серёга!
А по поводу трёх-пяти концертов. Провал на одном не даст сразу поставить крест на мне, и я вполне смогу выкарабкаться на следующем. В то, что может обрушиться вся серия, я откровенно говоря, не верю. Песни добротные, музыка не плохая, по моим прикидкам, максимальная неудача — это если не будет немедленного приятия и отклика зала с первого захода, то есть, мне не удастся расшевелить зал, и он уйдёт индифферентным. И есть ещё опаска, я конечно имею опыт сценических выступлений, но это были либо одиночные песни, либо выступления с ресторанной сцены, где между песнями довольно большие паузы и грубо говоря, большинство сюда покушать пришли, а не на концерт. А вот так с налёта выстоять полный концерт? Однако, страшновато будет. Но, другого пути у меня всё равно нет. Пристегнуться к кому-то вторым номером, чтобы мне досталась только половина концерта? По уму бы так и следовало сделать, вот только неизвестно к кому пристёгиваться? Чтобы зрители пришли, это должен быть кто-то достаточно известный, с другой стороны, это будет его зал, а не мой. Тем более, что для таких пристяжных всегда отдаётся разогревающее первое отделение, а мэтры работают уже с подготовленным так или иначе залом. Как я не мусолил эту композицию, своего места в ней так и не нашёл. Эх! Авантюрист, ты, Серёга! Кажется, я это уже не раз слышал. Или пан, или пропал, а дальше, как получится. Наполеон, наш, Бонапартович, говаривал, что главное ввязаться в драку, а дальше всё бой покажет. Вот мне и придётся рискнуть. Впрочем, рано или поздно мне всё равно бы предстояло выйти на большую сцену. Так значит, сделаю это раньше...
По поводу контракта на концерт или серию, тоже получилось довольно сложно. Фред, как не называй его занятия, прежде всего бизнесмен и его дело не абстрактное искусство, а зарабатывание денег, и сейчас мы как раз обсуждали, сколько энежек упадёт в его кошелёк. А это, можно сказать святое и здесь никакого благородства или компромиссов. За каждый пфенниг-сольдо-фартинг, гнутый обломанный грош Фред бился как бенгальская тигрица защищающая гнездо с тигрятами. Но и я не собирался прогибаться, потому, что прогиб в этом вопросе — это принципиальная точка, если я уступлю, меня просто не поймут. Я вообще, по-русски мог бы дать эти концерты бесплатно, по дружбе или от широты души, что наши не раз и не два делали в истории, но никогда меркантильный Запад этого не понимал и считал нас идиотами. Причём не в форме оскорбления, а в изначальном смысле этого слова (идиот — с греческого простейший), которым ещё средневековые католические монахи называли своих собратьев не способных выучить даже пару молитв. Здесь никто физически не способен понять нашу поговорку: "Не в деньгах счастье". В крайнем случае, постараются её интерпретировать, как указание на то, что есть более компактные или удобные атрибуты богатства превосходящие золото. Так, что, для того, чтобы адекватно влиться в местное общество я обязан быть таким же меркантильным "Кю", как все остальные. Потому и торговался...
Так, что рубились мы с Фредом со всем жаром и азартом. Я с хода заявил, что семьдесят процентов от выручки с билетов и возможной трансляции, так и быть, цените мою бесконечную щедрость, меня устроят. От моего заявления Фред минуту не мог говорить, а просто ртом воздух хватал, я даже решил, что может придётся скорую вызвать. Но потом разулыбался, и сообщил, что не понял сразу, что это я так пошутил, вообще, ему говорили, что русский юмор очень трудно понять иногда. Пришлось спросить у него, какой процент он считает справедливым? Оказалось, семь процентов. СЕМЬ ГРЁБАННЫХ ПРОЦЕНТОВ, КАРЛ!!! Он меня за дебила держит?! Немного мешало, моё девичье тело, всё-таки приходилось контролировать многие слова и движения, но я бился как пантера. Аля сначала наших разборок, хоть и не понимала ни слова, но эмоциональный накал мимо неё не прошёл, сейчас уже успокоилась, немного отодвинулась от нас к краю стола и сидела рисовала что-то на листах бумаги карандашом. Отодвинулась наверно, чтобы до неё не долетали капли слюны, которой мы брызгали. Потом она сказала, что мы с Фредом были очень похожи на двух помоечных котов нашедших целую рыбью голову и сейчас над ней решающие, кому она будет принадлежать, но не рискующие начать драку и ограничивающиеся злобным шипением и страшными гримасами, ведь вкусную голову так не хочется отдавать. Она даже нарисовала эту картинку, и я даже сразу узнал себя и Фреда, хотя ради конспирации Аля нас нарисовала в зеркальном отражении, то есть поменяла местами. Но у моего котяры было рваное гордо торчащее ухо и удлинённые прищуренные глаза и вообще весь облик не лишён какой-то милоты, а вот как у Али получился кот с горбатым носом, я так и не понял, но он очень страшно пучил глаза и растопыривал торчащие усы, впрочем, у меня тоже усы топорщились, а ещё выгнутые дугой спины и гордо задранные хвосты. А в точке, посредине коротенького отрезка соединяющего кончики наших носов, как из радианта во все стороны летели искорки-звёздочки. Классная получилась картинка. Может как-нибудь через пару лет я покажу её Фреду.
