| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В общем, ушли. Помогло то, что они меня не сразу прочухали, а также мой дар от кого-то из двух «А» — удирать быстрее преследователей. Отстреляться от эгрегориальной армии — мне не по силам, а нас ловил не один эгрегор.
Когда плюхнулась в себя и открыла глаза — сердце чуть не к горлу подпрыгивало. Ант оглядывал и ощупывал свое тело-якорь, вися в полуметре над полом и страшно удивляясь, что на нем не отразилось потрепанное состояние ментального.
«Нагостился?»
«Ага».
«Еще хочешь?»
«Знаешь, хочу! Создам себе армию — вернусь и всех там порадую».
«Ну, давай. Только у меня предложение поинтереснее».
«Сеть?»
«Сеть. В информационных диверсиях ты явно понимаешь лучше, чем в военном деле».
«Ты права. Но, все-таки, это обидно».
«Девушка?»
«Да. Она, вообще-то, немного ведьма, вот я и решил — не испугается».
«Ну, в нашей параллели считалось, что любые добрые чувства умирают вместе с человеком, и, если мертвец вдруг явится — от него можно ожидать лишь самого плохого».
«Но я же не...»
«Ты же — да. Умер. И все, кто тебя знал при жизни, будут шарахаться даже от этого, такого похожего на настоящее, тела».
«Черт! Не подумал».
«Кстати, ты в ментале потрясающе выглядишь. Как крылатая ракета, только не со взрывчаткой, а сплошь состоящая из структурированной информации».
«Да понял я. Пошли, погляжу вашу сеть».
И мы вернулись в ментал. Те грандиозные свалки разнообразных знаний, которые составляют главную привлекательность этого слоя, Ант окинул взглядом и процедил сквозь зубы: «Пока все не проиндексируется — даже смотреть не стану», когда я описала процедуру поиска разумного существа и связи с ним, он хмыкнул и заявил, что проще добраться пешком, чем по такому адресу, когда притащила полюбоваться на ментальные структуры Леса ночных эльфов и города-улья инсектоидов, оживился и спросил — «Неужели, предетты?», а когда я описала Заррака, был разочарован. Видимо, оттого, что не они. Но сам Лес признал годным к использованию в качестве сервера, только с Майей поговорить не удалось — она была занята и в ментал давно не выходила.
«Ничего, у нас такие леса тоже есть».
«И тоже под эльфами?»
«Альвами».
«Договариваться будешь ты, я после приду прошивку ставить, а когда она устаканится — и остальной софт. Астрал над Эйде после перепрошивки почти сутки бурлил и изображал из себя теплое пиво. Лес тем более надо смотреть, он, в отличие от астрала, живой и вон как мыслит».
А потом мы вернулись в долину к Эйде.
Ант замешкался перед мостом, потом развернулся и посмотрел мне в глаза.
«Спасибо, во второй раз вытащила».
«Не стоит благодарности — я лишь преследовала свои эгоистические цели».
«Вот как... Тогда я — тоже,» — и протянул мне большую клубничину на листочке, похожую на пластмассовые броши земных семидесятых.
«Это что?»
«Флешка. Астральная. Где-то чуть больше двух йоттабайтов, у меня точно сделать не получается. Зато форма удобная, можно на цепочке носить».
«Как хоть ею пользоваться?»
«Хы... проще всего — сунуть в рот и закрыть глаза».
«И изображать из себя идиотку, пока кто-нибудь по попе не шлепнет».
«Но можно и зажать в руке. По центру ладони, там тоже подходящее гнездо. После чего либо вдумываешь в нее, либо считываешь вдуманное. Очень советую для каждого файла выбирать два-три ключевых слова, звука или символа, не меньше. А лучше — и узнаваемую иконку, это упрощает поиск».
«Попробуй использовать запах, — говорю. — Самые сильные ассоциативные связи и исключительное разнообразие».
«Кстати, да. Хорошо. Благодарю, мне пригодится».
Он улыбнулся, поднял руку и вступил на мост, а я вернулась в тело.
В руках мерцала клубничка. Мало того, что мерцала — она еще и пахла клубникой, не совсем естественно, скорее, как ароматизатор для автомобиля. Обалдеть, игрушка! На родине он за свою технологию или озолотился бы, или голову бы ему оторвали, что скорее. Все библиотеки, фонотеки и видеотеки Земли можно засунуть в одну ягодку, и займет оно, от силы, ее миллиардную часть. Если она столь же кувалдоустойчивая, что и его новое тело, то это — вещь на века. И для считывания не требуется приборов, просто небольшие навыки менталистики, на уровне «тупого юзера».
«Орм! Смотри, какая цацка! Как, может заменить ваши кристаллы?»
Сынок проснулся — в последнее время он все больше молчит, переключив внимание на растущее тело, и заинтересовался.
«Приложи к животу, поближе... ага, вот сюда. Хм... Ну, что тебе сказать... Артефакт, по-вашему, первого класса, только в плане информации, а не энергии. Еще чуть-чуть, и был бы божественным. Но это «чуть» важно — он из твоей силы, весь, полностью. Нейтральной материи в нем нет. Без подпитки обречен на распад в течение ста — ста пятидесяти дней. Не более полугода Ирайи. Ну, собственно, все Эйде на твоей силе держится. Хоть понимаешь, что это значит?»
«Что мне ни в коем случае нельзя подыхать».
«И это — тоже, хотя, если лишишься только физтела — оно не критично. Это еще значит, что ты имеешь полное право приказывать всем, кто там обитает, если не послушают тебя — то под угрозой выселения. Кроме того, их новосозданные тела...»
«Дурень ты, Орм. Вот, знаешь много, а дурень».
Волна непонимания и обиды.
«У тебя друзья были? Не учитель, не начальник, не подчиненные — друзья?»
Опять искреннее непонимание.
«Они — мои друзья. Я помогла им просто так. И они мне, когда потребуется, помогут. А Эйде они создали сами, мою память просматривал — знаешь. Пусть оно из моей силы, но творила не я. Значит, Эйде — их, по праву».
«Мам, прости. Я не понимаю таких отношений. Ладно — ты друг Анта. Ну, арсэ Анвэлада — тоже. Но этот дух лохматой старухи... или орочьи шаманы... или тот болтун, который все время тебя оскорблял, кузнец... что у тебя с ними общего? Они же не ровня!»
«А мне на это плевать. Да и с какой стороны посмотреть, очень возможно, что это мне до них не дотянуться».
«Ладно, мам, не будем спорить. Ты мне даришь этот артефакт?»
«Конечно! Может быть, он заменит тебе кристаллы Рифеев».
«Думаю, да. Но надо проверить. Повесь под комбинезон на пояс».
Вышла из комнаты, спустилась на первый этаж. Темновато, лампы, по ночному времени, пригашены, едва мерцают, а кодового слова, чтоб их поярче сделать, не знаю. Еле нашла комнату Гарны — нет, она никуда не делась, просто я что-то долго вспоминала — и постучалась тихонько.
Служанка вышла минут через пять, часто моргая сонными глазами и доплетая кончик седой, но толстой — в руку — косы.
— Что нужно, вэль Хюльда? У нас оно может найтись, или — уээээ!(зевнула) — бежать куда среди ночи?
— Должно найтись. Поясок матерчатый или широкая лента, амулет повесить.
— А, это можно, — тетка распахнула дверь. — Заходите, пороемся в сундуках. Я понимаю, беременной не только себя беречь надо. А то с вашей профессией... помните, как вы у нас летом-то?
— Да, приключений огребла по самое нехочу.
— Вот, а теперь ваш ученик. Такой молоденький, а уже...
— Ну, теперь его увечье излечимо, целительство не стоит на месте.
— Хорошо бы. Такой умный парнишка, смотрите, какие шпильки мне сделал, — и показывает две веточки — как настоящие, только из черного камня. Что-то вроде антрацита, но другой структуры. — На кухне с ним сидели, так он из окошка высунулся, отломил, посмотрел на них вот так, — Гарна нахмурилась и сделала пронзительный взгляд. — И окаменели.
Хм. Юный Медуз Горгон под боком растет, и хорошо, что экспериментирует на веточках, а не на животных или — упаси судьба — людях.
— Как, — спрашиваю. — На кухне в окно высунулся, если там до него и здоровому, с ногами, тяжело дотянуться?
— А он же летает, разве не вы его научили? Сперва меня напугал. Подобрался сзади неслышно, и по плечу — шлеп! Чуть не описялась, право слово.
Так, он еще и под Карлсона временами косит. Хорошо еще, если над крышами не лета... прислушалась к телепатическому каналу, и поняла, что не ошиблась — летает.
Скомкала разговор, забрала ленту, приспособила клубничинку на талию, которая уже явно потеряла право так называться, поблагодарила Гарну — и, забравшись на подоконник, распахнула обе створки окна и взлетела в темное небо. Оглянулась — тетка стояла на морозном ветру, в одной ночнушке и платке на плечах. Седые пряди волос задувало в лицо, щеки порозовели, а она смотрела в ночь и улыбалась чему-то. Неужели у них тут все постояльцы такие крезанутые, и она привыкла? Однако...
Топу я ловила недолго — обнаружился аккурат над рынком, барражирующий в нижнем эшелоне и высматривающий что-то внизу.
— Блин, зараза, только прочухался, простыть теперь хочешь?!
— Теть Хю, не мешай, там кто-то интересный прячется.
— Кто — интересный?
— А ты прислушайся!
Ну, прислушалась... тихо и словно издалека до меня донесся звук флейты. Потом еще один, и полилась печальная и завораживающая мелодия, напоминающая свист ветра, волчий вой и плач покинутого ребенка. Я отстранилась вниманием от этой мелодии, и она пропала. И тут я вспомнила — мальчишка с флейтой, которого я видела из окна гостиницы еще летом. Ведь приняла его за живого, а это — дух. Не даром я тогда слышала мелодию, хотя, по идее, расстояние было слишком велико для этого. Еще ведь подумала: «будет жаль, если такой талант пропадет в здешнем мещанском болоте». В Керемнице жизнь вообще приземленная, переполненная материальным, бытовым, сочная и даже «жирная» какая-то. Женщины, в большинстве своем, полные и грудастые, блюда они готовят густые и наваристые, одеваются ярко и безвкусно, одних рынков в городе семь штук, не считая магазинов, лавок и «окошек» с бутылочками пива и вездесущими пирожками, если случайно услышишь разговор — то либо о деньгах, либо о барахле, либо кто кого поимел и как кинул. Дварфов не любят, но сами словно пример с них берут. С их худших черт. И вот — что удивительно — дух-музыкант.
Как привлечь его внимание? Наверное, музыкой. Особых способностей у меня нет, но насвистеть что-нибудь простенькое смогу. Например, мелодию любви из «Крестного отца». Зависаю рядом с Топой, облизываю губы и начинаю свистеть. Сперва оно выходит совсем уж фальшиво, потом, вроде, более-менее настраиваю «свистелку». Губы пощипывает морозом, но это даже приятно. Минуты через две-три умолкаю. В ответ несется та же мелодия, но переработанная и словно увешанная гирляндами льдинок, позвякивающих друг о друга на жестоком ветру. Я выслушиваю и перехожу к более жизнеутверждающей музыке, рыбниковской теме из «Острова Сокровищ». В ответ та же мелодия наполняется слезами о несбыточном. Высвистываю ему «El condor pasa» и надеюсь, что мне хоть немного удается передать то, как она зовет в неведомые дали, которые способен увидеть разве кондор или... или плетельщик судеб. Тьфу, какой поэтичный пассаж испортила — аж на саму себя зло берет.
В ответ из-под прилавков выныривает облачко и поднимается к нам, принимая облик мальчишки со свирелью. Я киваю ему.
«Хочешь в горы?»
Кивок:
«Все лучше, чем здесь».
Спрашиваю Топу:
— Готов нести за него ответственность?
— Ну, да... А что надо-то?
«Пойдешь с нами?» — спрашиваю духа.
«Пойду. Только вы свирель из-под настила достаньте. Я в ней живу».
«Хорошо. Где она?»
Дух медленно опускается на одну из пустых палаток, я следую за ним. Просочился сквозь крышу — я спрыгиваю рядом и заглядываю за прилавок.
«Вот здесь».
Аккуратно вырезаю и вынимаю кусок пола — да, опять воспользовавшись слегка модифицированным боевым плетением, роюсь в мусоре и грязном снегу. Наконец, откапываю нечто, больше напоминающее черенок от детской лопатки.
«Эта».
Пристраиваю доски назад, поднимаюсь в воздух и отдаю свирель Топе:
— Вот, его привязка. Отмой аккуратненько, чтоб до конца не разбить, просуши в прохладном месте и, когда в горы двинем, держи при себе. Ты его нашел, ты взял за него ответственность — ты и отвечаешь за его поведение. И чтоб ничего противозаконного!
— Хорошо, теть Хю. А если начнет хулиганить?
— Я вас обоих тут оставлю. Милостыню просить, — и строю «злую орочью рожу».
— Так и оставишь?
— Именно! До тех пор, пока не исправитесь.
Топа смеется, а дух трогает его пальцем, после чего они обмениваются мыслями и поворачивают к гостинице. Когда все вместе возвращаемся и по очереди залезаем в окно, то я понимаю, что мы выстудили до зубовного стука не только свою комнату, но и, пожалуй, весь этаж. Одна надежда — что все спят и никто не заметил. Закрываю окно, открываю дверь в коридор — и волна тепла овевает щеки. Уф, пронесло. Хорошо кто-то придумал — тепловые экраны ставить на внутренние двери, а то постояльцы разные бывают. Вроде нас, например. Осталось только прогреть свою комнату, решаю я и создаю слабенькое тепловое заклятие с ограничением существования в полчаса.
Светает, Гарна уже на кухне, посудой гремит, а у меня еще одно неотложное дело.
— Топа, — говорю. — Сейчас дуешь на кухню — и не изображай немощного, левитируешь ты мастерски, а у тебя два неотложных дела. Первое — отмыть дом духа и положить его на просушку. Можешь — в нашей комнате, только убери в ящик и навесь на него охлаждающее плетение. Иначе растрескается. Потом завтракаешь на кухне и ждешь Темину — она должна тебя осмотреть. Потом ложишься спать, до обеда! Почему? Во сне раны заживают быстрее. А я некоторое время буду в астрале, и отвлекать меня от этого нельзя. НЕЛЬЗЯ! Вот если к обеду не вернусь в себя, тогда и призывать будешь. Звать от всей души, то есть. Ученическая клятва — штука крепкая, учителю не отвертеться.
Топа то ли сопит, то ли смеется.
— Да, и попроси у Гарны меда к тей-фре. Вот только соплей твоих нам тут не хватало!
«Ах, кого-то там в астрале натянули, обдристали». Присказка еще с Земли. Сколько же энергуек паранойных в сети жаловалось, как их кто-то обидел, а уж потом они, уж потом — ка-ак ответили!!! А на самом деле сложно без четкого контроля энергетики отличить, сам ты себя накрутил и все придумал, или кто-то тебе со всей щедрой души плюх отсыпал. Впрочем, знавала я девушку, что сознательно откормила настоящую лярву и натравила на свою сестру. Ну, а сестра оказалась той не по зубам — она и вернулась к создательнице. Та криком кричала, что словила откат. Лежа в травме со сломанным позвоночником и без половины потрохов (автобус подкрался незаметно, да). Ибо нехрен дурам лезть в астрал, оно даже в безмагичном мире аукается.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
