— Думаю, мы скоро это узнаем, — сказал Дьюар.
* * *
Эйра бросила свою дорожную сумку в изножье кровати. В крошечной квартирке было безукоризненно чисто, на простынях — идеальные уголки, как в образцовой больнице, и нигде не было видно ни пылинки. В воздухе витал стойкий запах дезинфицирующих средств. На самом деле, единственным намеком на то, что здесь кто-то жил, была модель Крэба Уйснига, стоявшая на углу ее стола. Свет, исходящий от основания стеклянного шара, падал снизу, придавая крошечным листочкам серебристый блеск.
Она открыла пакет и достала верх униформы. Она разгладила его и снова сложила.
— Вот как вы проводите свой первый небольшой отпуск за последние недели? — спросил Каллум, стоя в дверях.
— Главный сержант дал нам шесть часов на то, чтобы собрать вещи и решить личные проблемы, прежде чем мы вернемся на службу, — сказала она. — Нас направили на "Колыму". Вы видели объявление?
— Помощник корабельного инженера. — Каллум выпятил грудь. — Полагаю, адмиралу не нужен его лучший разносчик кофе на случай появления Лиги. В некотором смысле, я бы предпочел не находиться на одном из кораблей Дребина, но О'Хэнрати говорит, что они прошли долгий путь со времен Шотландии. И приятно, что в кои-то веки тебя считают хоть немного значимым. Можно мне? — Он указал на одно из двух кресел за маленьким круглым столиком. — У меня ноги подкашиваются.
— Вам не обязательно спрашивать, сэр. — Она достала из сумки вакуумный шлем и быстро проверила герметичность.
— Мне следовало послушать вас насчет моих носков. — Он сел и закинул лодыжку на бедро, чтобы можно было надавить на каблук ботинка. — Марширую. Фу. Я поступил на службу в военно-космический флот, чтобы избежать всего этого.
— Главный сержант заставил нас пройти по всей длине основного корпуса "Иштар" — туда и обратно, четыре раза, в полном снаряжении — несколько раз, пока мы были в пути. Каждый раз мы преодолевали четырнадцать с половиной километров, и это не считая люков, лестниц — никаких подъемов, сэр. — Она слегка улыбнулась. — У нас даже не было проблем на марш-броске.
— Вы называете меня слабаком? — спросил Каллум.
— Я говорю, что вы нетренированы, сэр. У вас появятся мозоли. Они не чувствуют боли.
Она сняла шлем и пошла на кухню.
— Вижу, вы достали эту модель, — сказал Каллум. — Я по-прежнему считаю, что она великолепна, но на самом деле это не соответствует действительности, не так ли? — Он пошевелил ногой взад-вперед. — На Кранн-Бетаде все по-другому. Люди здесь более... осведомлены, чем в центральных мирах. Я побывал на сборе новобранцев в Олимпии, и можно было подумать, что те люди готовились к тюремному заключению. Мы присоединились к этому набору, и новобранцев переполняло волнение. Странно, если вдуматься. Они идут на один и тот же бой, но на самом деле у них была мотивация.
— Это было окончание их базовой подготовки, — сказала Эйра из кухни. Затем она вернулась с двумя чашками лапши быстрого приготовления, от которых шел пар, и протянула одну из них ему. — У меня больше ничего нет, сэр.
— Вы так добры. — Он поднял свою чашку в ироничном приветствии.
— И отчасти их "мотивация" заключается в том, что по нью-дублинскому обычаю выпускникам дают двухдневный отпуск после церемонии, — продолжила она. — Семья, друзья...
— ...и выпивка! — Каллум приподнял бровь. Но затем он задумчиво нахмурился. — Хотя, кажется, они не слишком расстроились, когда адмирал отменил отпуска.
— Лига приближается. Лучше быть готовым и находиться на месте, чем отсыпаться с похмелья, когда флот снизит скорость до субсветовой.
Эйра села и помешала ложкой лапшу.
— Вы думаете, они приближаются? — спросил Каллум.
— Не имеет значения, что я думаю. Нас направили на "Колыму".
— Для меня это важно, Эйра.
Она перестала есть, затем убрала волосы за ухо, обнажив свою рабскую метку, и пристально посмотрела на него.
— По крайней мере, мы будем готовы — настолько, насколько это возможно, — сказала она. — У Инвернесса не было ни единого шанса. В какой-то момент все было так же нормально и ужасно, как всегда; в какой-то следующий момент... стало еще хуже. Лига, как известно, наносит кинетические удары по планетам, и иногда Федерация делает то же самое. Единственная причина, по которой что-то выживает в мертвой зоне между ними, заключается в том, что иногда командиры считают, что лучше начать наземную атаку и захватить ресурсы. Люди на менее ценных планетах? — Она поморщилась. — Просто мишени, сэр. Просто мишени. Это все, чем я была на Инвернессе. Теперь я могу дать отпор. Итак, если нас раскатают... по крайней мере, мы погибнем, сражаясь, как говорит ваш отец. Он дал мне это... и я смирилась с этим. Мне действительно жаль. — Она пожала плечами. — Ваша лапша остывает, сэр.
— Да. — Каллум помешивал в своей чашке, наблюдая, как кусочки моркови и горошка плавают в курином бульоне. — У папы и О'Хэнрати, по крайней мере, есть план, — сказал он. — Но планы и враг... Вы же знаете, как это работает.
— Как?
— Понятия не имею, кто первый это сказал, но это было очень, очень давно, — сказал ей Каллум. — Ни один план не выдерживает столкновения с врагом. — Он пожал плечами. — Заставляет задуматься, зачем мы вообще беспокоимся, но это работает в обоих направлениях. Если Лига объявится, у них будет план, как разгромить нас, мерзких федералов. А папа и О'Хэнрати готовят для них кое-какие сюрпризы — примите это, ребята из Лиги! Но никто понятия не имеет, как это будет на самом деле, когда начнется стрельба. Должно быть интересно.
Лицо Эйры вытянулось.
— Если все так плохо, может, мне стоит попросить Штайнера заменить меня в вашей охране, — сказала она.
— Чепуха. Я не хочу, чтобы кто-то, кроме вас, прикрывал мне спину. Если уж на то пошло, если бы это был Штайнер, он бы проявил пассивную агрессию до предела, потому что не сможет влезть в своем скафандре хоплона в инженерный отсек "Колымы" вместе со мной. Кроме того, что бы Логан заставил вас делать на "Иштар"?
— Наверное, убирать вещи.
— Вот так. Гораздо лучше, если вы будете со мной. Кто знает? Может быть, нам действительно понравится на "Колыме".
* * *
— Лейтенант Каллум Мерфи и его сопровождающая прибыли, мэм!
Каллум несколько более резко, чем обычно, встал по стойке "смирно" перед столом лейтенант-коммандера Кунигунде Зайдель. Он сказал себе, что это потому, что он представлял своего отца перед офицером, который стал одним из командиров кораблей адмирала Мерфи при... необычных обстоятельствах. Однако подозревал, что, по крайней мере, отчасти это объяснялось тем, что он знал: как бы хорошо ни проявлял вежливость, Эйра сделает это еще лучше.
Он наблюдал за ней краем глаза и понял, что не ошибся в своих ожиданиях. Напряженная осанка Эйры, ее расправленные плечи и прямой взгляд могли бы послужить рекламным плакатом для новобранцев. Или иллюстрацией в учебном пособии.
Светловолосая женщина-офицер за столом откинулась на спинку стула, ее голубые глаза пристально посмотрели на них, затем она взмахнула правой рукой.
— Вольно, лейтенант. Капрал.
На мгновение Каллум задумался, помнит ли Эйра, что слово "капрал" относится к ней. В конце концов, на рукавах ее идеально отглаженной формы было по одному шеврону, которые она носила меньше тридцати минут.
Он увидел, что она действительно помнит, когда вместо того, чтобы "стоять смирно", приняла жесткую стойку "вольно", заложив руки за спину и по-прежнему пристально глядя вперед, в точку на переборке в двух сантиметрах над головой лейтенант-коммандера. Зайдель мгновение смотрела на нее, затем слегка покачала головой и снова повернулась к Каллуму.
— Хотела бы я сказать, что рада видеть вас, лейтенант Мерфи, — сказала она. Она сделала паузу, словно ожидая ответа, но он просто стоял и ждал, и в его голубых глазах промелькнуло что-то похожее на веселье. — Заметьте, я не говорила, что не рада вас видеть, — продолжила она через мгновение. — Честно говоря, в данный момент я отчаянно нуждаюсь в еще одном инженере, вот почему я рада вас видеть. Однако у вашего задания есть и недостатки.
— С чисто эгоистической точки зрения, позволить кому-то со связями вашей семьи погибнуть под моим командованием было бы ужасно для того, что они называют "карьерным ростом". С другой стороны, если вас убьют, велика вероятность, что и меня убьют вместе с вами, так что я смогу с этим смириться. Более насущной проблемой является тот факт, что по причинам, которые, я уверена, вы поймете, не все мужчины и женщины на борту "Колымы" придерживаются благоприятного мнения о вашем отце. Это не столько из-за того, что они были исключительно привязаны к капитану Дребину, сколько из-за обстоятельств, при которых мы перешли под командование адмирала. — Ее губы сжались, а глаза, которые до этого смеялись, стали холодными. — Нью-дублинцы, однако, не колеблясь, проводят сравнения между его поведением — и, соответственно, нашим собственным — и поведением вашего отца. Трое из моих людей провели несколько дней в лазарете, где их подлатывали после того, как одно из этих сравнений — одно из нескольких, на самом деле, — привело к физическим травмам. Уверена, вы можете понять, почему некоторые из них могут чувствовать себя... обиженными.
Каллум решил, что дальнейшее молчание, несомненно, было лучшим вариантом действий.
— Я разъяснила им, что, во-первых, действия вашего отца были полностью оправданы и привели к спасению почти сорока пяти тысяч граждан Федерации, которых наш командир оставил умирать. Любые последствия этих действий для нас, на мой взгляд, вполне приемлемы.
— Во-вторых, вы — не он, и, следовательно, не несете ответственности за эти действия. И, в-третьих, ни мне, ни старпому лучше не слышать никаких сообщений о неподчинении или расхлябанности. Потому что вам лучше понять, что вы совсем не ваш отец. Вы очень младший лейтенант с ограниченным опытом, и вам следует помнить об этом, общаясь с людьми, которые во многих случаях прослужили вместе на борту этого корабля более четырех лет. Есть ли необходимость в том, чтобы я подробнее остановилась на этом?
На этот раз она явно ожидала ответа, когда сделала паузу, и Каллум покачал головой.
— Нет, мэм. Думаю, я вас понимаю.
— Хорошо.
Язык тела Зайдель немного смягчился, и она позволила себе выпрямиться на своем стуле.
— Честно говоря, лейтенант, я была немало удивлена, когда ваш отец отправил вас на "Колыму". В свете того, что я поняла из его оперативного плана, ожидалось, что он захочет оставить вас на борту "Иштар".
— Он не объяснил мне своих доводов, мэм. — Это была не совсем правда, не вся правда и ничего, кроме правды, но Мерфи не объяснил свои доводы полностью. — Что он мне сказал, причем довольно убедительно, так это то, что моя инженерная подготовка, вероятно, была бы более полезной для "Колымы", чем "еще один зеленый, как трава, недоиспользуемый, недостаточно квалифицированный лейтенант, который мог бы оказаться на флагманском мостике авианосца в разгар боя".
Каллум позволил себе мимолетную улыбку, а Зайдель даже усмехнулась.
— Если говорить более серьезно, мэм, то я закончил курс по корабельным двигательным установкам — я специализировался на двигателе Фассета — в Академии Гарримана как раз перед нашим отправлением. Понимаю, что на "Колыме" нет двигателей Фассета, но мы также в течение двух семестров изучали термоядерные двигатели флота. И, возможно, более того, семья моей матери на родине является крупным игроком в судостроении. — Судя по тому, как Зайдель закатила глаза, она сочла, что "крупный игрок" — это явное преуменьшение. — Мой дедушка верит в практический опыт. Во время окончания средней школы и учебой в Академии Гарримана я провел почти два года в отделе энергетических систем в Венера Фьючерз, как на верфи, так и на борту корабля. Мы построили большую часть кораблей этого класса, и я досконально знаком как с его планировкой, так и с системами. — Он слегка пожал плечами. — Думаю, папа решил, что пришло время воспользоваться тем опытом, который у меня есть.
Зайдель задумчиво склонила голову набок на пару секунд, затем кивнула.
— Я задавалась этим вопросом, — сказала она. — Ваш опыт работы в энергетических системах не указан в вашем послужном списке.
Каллум понимающе кивнул, и она наклонилась вперед, положив руки на стол.
— Я собираюсь вскоре пригласить сюда лейтенанта Пешрю. Он мой старший инженер, и думаю, будет рад вас видеть. Он дежурит уже два месяца, с тех пор как произошел скачок напряжения, из-за которого вашу предшественницу отправили в госпиталь базы. Однако, прежде чем я это сделаю, хочу поделиться своей мыслью о том, почему адмирал, возможно, назначил вас на этот корабль.
— Мэм? — осторожно спросил Каллум.
— Возможно, вы не в курсе, лейтенант, но я уроженка Нового Бремена на Окраине. Не буду вдаваться в подробности того, как это могло повлиять на мои чувства по поводу действий вашего отца в Шотландии. Однако должна сказать, что понимаю образ мыслей жителей Окраины, знаю своих людей здесь, на борту "Колымы", и, судя по послужному списку вашего отца, он понимает образ мыслей этих жителей лучше, чем большинство людей из центрального мира. И именно поэтому, лейтенант, я подозреваю, что адмирал направил вас к нам как обещание.
— Обещание, мэм?
— Обещание, что он будет поддерживать всех нас точно так же, как поддерживал бы своего собственного сына, — сказала Зайдель, и ее голос был очень, очень мягким. — Обещание, что, что бы ни натворил капитан Дребин в Шотландии, ни Нью-Дублин, ни экипажи кораблей в системе не являются в его глазах бесполезными.
В каюте Зайдель было очень тихо, когда она досчитала до десяти, удерживая взгляд Каллума. Затем она протянула руку и постучала по планшету, лежащему на ее столе.
— Да, мэм? — ответил голос.
— Пожалуйста, шеф, передайте лейтенанту Пешрю, что ему пора познакомиться со своим новым помощником по инженерному обеспечению, — сказала Зайдель и с улыбкой откинулась на спинку кресла.
* * *
— Я думаю, в тот раз все прошло намного лучше, — сказал Мерфи, устало потирая глаза.
Они с О'Хэнрати сидели в комнате ожидания рядом с флагманским мостиком "Иштар", на столе между ними стояли чашки с кофе, воротники их форменных кителей были расстегнуты. Трудно было бы решить, кто из них выглядел более измученным, подумал Мерфи.
— Все прошло намного лучше, — признал О'Хэнрати. — Конечно, по большей части это симуляция, а не реальное движение кораблей, но они действительно начинают работать как единое целое. Честно говоря, Карсон и Серминаро сделали с боевым подразделением 702 больше, чем я мог бы себе представить.
Мерфи кивнул. Он забрал коммандера Карсон с "Бергойна", когда Дребин отправился объясняться с Овальным кабинетом. Он подозревал, что во время долгого путешествия все могло пойти... не так. Кроме того, ему нужны были компетентные офицеры, поэтому он присвоил ей звание капитана и передал линкор "Фош", как только смог ввести корабль в эксплуатацию.
