Твое... величество!

Эрр Алесио задумался.

А правда — как? Не часто казначею приходилось бывать на кухне.

— Если я правильно понимаю, готовят повара. Главный повар их контролирует. Поварята на подхвате. Порезать — почистить — помыть — принести... это логично! И ему дают яд, и говорят: всыпь, куда придется? Кто съест, того и отравим? Или как?

Алесио задумчиво подергал себя за хвост волос, стянутый бантом с большой драгоценной пряжкой.

— Не знаю...

— Я бы поняла, подкупи кто повара. Или уж того проще, лакея, который разносит пищу. Пусть всыплет яд конкретному человеку, что в этом сложного? Карманники и почище фокусы проделывают.

— Вы правы, ваше величество. Но тогда... хотели напугать?

— Напугать, подставить, да мало ли что? Я не удивлюсь, если поваренок окажется связан с кем-то... кого сейчас хотят подставить при дворе?

— Димаса Бустона, ваше величество. Канцлера.

Мария сделала плавный жест рукой.

— Почему — нет? Если обыщут вещи поваренка, и найдут нечто... чтобы пристегнуть канцлера к покушению?

— Ваши слова имеют смысл, ваше величество. Но почему сейчас?

Мария пожала плечами.

— Не знаю. Я вообще надеюсь в скором времени уехать от двора, так что...

Алесио сверкнул глазами.

— Зато знаю я. Если Димас составил документ, который вас устраивает?

Мария хмыкнула.

Устраивает ли?

Конечно, нет! Но и из дворца надо удирать, она это поняла. Два покушения — куда тебе еще? Два это только тут с храмом-то вообще три. Не-не, она в таком гадюшнике жить не согласна. Иоанн его развел, пусть Иоанн и радуется жизни, сколько сможет. А Мария...

Она поедет туда, куда ей указал Иоанн. И по дороге ее просто не станет.

Случится что-то такое... обвал, облом, да хоть бы что! Только вот и она, и Анна попросту исчезнут. А что будет дальше с этим Эрландом — ее волнует? Да пусть они тут хоть все провалятся, она и ухом не поведет. Ей и без того живется весело!

— Все замечательно, эрр, — вслух заверила она. И даже улыбнулась.

— Вот, ваше величество, значит, канцлера пора убирать.

— Эрсоны? Глупо как-то...

Алесио промолчал. Не хотелось лишний раз говорить королеве о ее супруге. Некоторые вещи не то, что вслух произносить, думать о них неприятно.

Иоанн не лучший человек в мире, он достаточно злобен, ревнив, подозрителен, мнителен и мстителен, уж казначей-то насмотрелся. Ничего Иоанн не забудет, и не простит. И когда придет момент, прекрасно воспользуется этим шансом убрать несчастного Димаса. А потом за его смерть спросит с Эрсонов. Правда, димасу, да и Алесио будет все равно.

— Возможно, ваше величество.

Мария не стала обсуждать этот вопрос. Вытерла глаза, вздохнула.

— Ну вот. И лицо красное, и соплей до ушей... спасибо за утешение, эрр Алесио. Вы мне очень помогли.

— Служить прекрасной королеве — мой долг, ваше величество.

Мария махнула рукой.

— Идите, открывайте дверь, эрр, не то придворные дамы сойдут с ума от любопытства. Вы их лишили возможности подсмотреть и подслушать, самого смысла их жизни.

— Я же не лишил их возможности посплетничать, ваше величество? Пусть придумают что-нибудь сами.

Мария тихонько рассмеялась.

— Даже не сомневайтесь, они это сделают.

— Ах, это женское любопытство, ваше величество. Оно неискоренимо.

Мария тряхнула головой.

— Да... эрр Ихорас, простите мне мое любопытство, но и у вас достаточно странное имя? Я раньше не интересовалась, мне стыдно, но я тоже женщина?

Она бы про что угодно спросила, лишь бы Анна успокоилась. А девочку все еще потряхивало. Она могла умереть сегодня... дети не верят в свою смерть, но все равно ей страшно. Ей было очень страшно! И за себя, и за маму!

— Да, ваше величество. Мой прадед бежал из Шагрена.

— Как? — искренне удивилась Мария. — Вы совершенно не похожи на шагренца?

Тут уж и Анна заинтересовалась.

— Правда... они темные, и глаза у них не такие...

Эрр Ихорас улыбнулся.

— Если хотите... могу рассказать вам забавную историю.

Дамы, естественно, хотели.

— Давным-давно моя прапрабабка плыла на корабле, который потерпел крушение у берегов Шагрена. Она была обычной иссой, была замужем, ждала ребенка... шторм лишил ее мужа. Она уцелела чудом, супруг привязал ее к мачте, несчастную два дня носило по воле волн, потом выкинуло на берег. Шагренцы не любят чужаков, они и тогда их не любили, но прабабке просто повезло. Сохранился ее портрет, она была удивительной красавицей. Светлые волосы, большие глаза, это надо видеть. Ее не убили, ее решили продать, как экзотическую игрушку. Мой прадед увидел ее на рабском рынке, и влюбился без памяти. Исс Шагрена, Джун Ихорас, выкупил пленницу, освободил ее и женился. К громадному неудовольствию своей первой жены, своей матери, всей семьи... было много чего, и хорошего, и плохого, но мой прадед родился в законном браке. Хотя в нем и не было ни капли шагренской крови, мой прапрадед признал его, относился, как к родному сыну, любил, хотел сделать наследником...

— Семье это пришлось не по нраву?

— Абсолютно верно, ваше величество. Бабушку пытались отравить, ее ребенка тоже, прапрадеду чудом удалось спасти их, но он решил не возвращаться домой. Умудрился уплыть в Картен, упал в ноги градоправителю... я не стану сейчас называть имен, но ему удалось связаться с семьей прапрабабушки. Ее уже оплакали и похоронили, а тут и дочь, и внуки, и зять... не тот? Ну так что же, зато человек хороший, и дочку любит. В Картене они жить не смогли, там не любили шагренцев, а вот в Эрланде все и хорошо получилось. Я действительно шагренский эрр, и имею все права на наследие рода Ихорас, но сейчас это уже неважно.

— А фамилия настоящая?

— Чуточку измененная, — пожал плечами Алесио. — Его величество был в курсе дела, и не стал возражать. А мои предки служили ему верой и правдой. Кстати, кое-кто из моих кузенов действительно намного больше похож на шагренца, но и я не чужой там.

— Какая история, — Анна и думать забыла про яд. — Наверное, ваш прапрадед очень любил вашу прапрабабушку...

— Любил. Настолько, что, когда она умерла, он вместе с ней вошел на погребальный костер. Ее похоронили по обычаям Шагрена, и пепел их смешался в одном сосуде.

Анна вздохнула.

— Если бы найти такого же человека! Если бы меня так любили...

Ну вот и все. Переключилась!

Мария благодарно посмотрела на эрра Ихораса.

— Благодарю вас, эрр. Надеюсь, что и у вас в семейной жизни все так же благополучно, как у ваших предков.

Алесио чуточку помрачнел.

— Моя жена умерла, ваше величество. И Многоликий не дал нам детей.

Мария коснулась его запястья.

— У вас еще все впереди, эрр. Просто море еще не принесло к вам вашу судьбу. Может, на свете где-то живет красавица-шагренка, которая станет вашим счастьем?

— Я бы не стал на это надеяться, — улыбнулся Алесио. — но я благодарен за участие, ваше величество.

* * *

Змея тихо скользила по дворцовым коридорам.

Мария последнее время повадилась гулять по ночам. А интересно же!

УзнаЕшь много нового о людях, о нравах, разговоры подслушиваешь... хотя так-то цель у женщины была другая. Марии хотелось разведать потайные ходы.

Она даже не сомневалась, что такие есть во дворце, но — где?

Как они открываются, куда выходят?

Хорошо бы еще и деньгами разжиться, но тут — как получится. Вот вряд ли она пробреется в дворцовую сокровищницу. И вообще, а как она выглядит?

Представления о ней у Марии были достаточно средневековые.

Комната, дверь, золото в сундуках, драгоценные камни в шкатулках. Или выставка сокровищ, как в Эрмитаже или Тауэре... а вот как это выглядит — здесь?

Мария даже не представляла. В банках она бывала, но здесь их нет. Здесь есть конторы менял, предвестники грядущего, есть векселя, которые могут выдавать купцы, и только.

— А-ахххх!

Могла бы змея сморщить нос — так обязательно бы.

Еще одна парочка прелюбодеев. Интересно, кто на этот раз? Хотя нет. Даже и не слишком интересно, только вот ползти все равно мимо алькова.

Что такое альков?

Ниша в стене. И частенько в ней стоит симпатичная кровать, которую можно использовать по назначению. Иоанн, говорят, тоже пользовался.

А кто это у нас тут такой симпатичный?

Эпс?

Хммм, правду говорят, что небольшие мужчины любят крупных женщин. Но чтобы вот ТАК? Рисковый же человек наш шут! Очень рисковый!

Увидеть эрру Ирену в интересной позе одного из обитателей речного дна и эрра Демьена Мария не ожидала настолько, что даже застыла на минуту. Вообще, стыд и позор для гюрзы, подходи, кто хочешь, делай, что понравится! Хоть за хвост таскай, она бы и не дернулась. Но и парочке было не до нее, они были заняты по уши. И так заняты, и этак, ну надо же, какие затейники!

Интересно, это у них сексуальное или политическое?

Мария хотела, было, остаться и послушать, но — увы. Дворец же, послышались шаги, и любовники притихли. Нет, здесь они ни о чем важном говорить не будут.

А как интересно!

Вот бы разузнать все подробнее? Хотя скорее всего, у Марии просто паранойя. Известно же, что небольшие мужчины любят крупных женщин, а у кого при дворе крупнее, чем у эрры Ирены? И выглядит она неплохо, не как Мария, но для своего возраста и этого времени просто отлично.

Ладно, учтем, запомним — и поползли дальше. Вдруг еще что интересное увидеть удастся?

* * *

— Эрр Барна?

— Выход в море через четыре дня, — сообщил Тамаш. — С моей стороны идут 'Ветреная девчонка', 'Кокетка', 'Кошка' и 'Акула'. Все уже стоят в Иргланде.

— С нашей три 'барракуды'. Рыжая, Зеленая, Красная. Тоже на месте.

— Мне на какую... хмммм, доставить камешки?

— Давайте на 'Зеленую барракуду'. Там капитаном мой друг, он в курсе дела. Какой корабль нам защищать и страховать, если что?

Эрр Барна качнул головой.

— Не скажу. Не обессудь, мальчик, в таких делах лучше помолчать иногда.

Марк и не обиделся.

— Вы на себя все риски принимаете? Я же не смогу подстраховать именно ТОТ корабль, если что?

— Я все понимаю. Только и ты пойми, это не только мое. Деньги большие, люди тут разные, сложились, собрались, я, если что, не только своей шкурой отвечу, дети и внуки мои по миру пойдут. Понимаю, что стоило б тебе довериться, а не могу.

— Предчувствие?

В такие вещи Марк верил. Как и любой моряк, суевериями он не пренебрегал.

— Нет... кажется мне, что все... молчать надо. Просто надо молчать, сам знаешь, сколько из-за дурного языка бед случается.

Марк и рукой махнул.

— Ладно. Этот риск на вас.

— А твой — на тебе.

И Марк согласно кивнул.

Через четыре дня? Он будет готов.

* * *

— Да, батюшка!

Илес по праву собой гордился.

Вот он, весь такой, словно отец в молодости, сидит рядом с его троном смотрит почтительно, говорит уважительно, и отец ему явно благоволит. Улыбается, спрашивает его о чем-то... и придворные смотрят.

И думают.

А чем Илес не король? Он бы справился, он точно знает! Он умный, и в политике разбирается, и вообще... выдал бы отец, и правда, эту малявку замуж за Вернера, а сам усыновил Илеса. И будет ему безопасность!

Бастард?

А кто ему виноват? И вообще, его мать всяко лучше этой чернявой немочи, а Илес получился лучше законных королевских сыновей. Мария даже нормальных детей родить не смогла. То ли дело, его матушка! Эрра Ирена всем хороша, только одна беда, не принцесса. А то б из нее и королева получше вышла.

Илес бросил взгляд на Марию.

Королева даже на него не смотрела. Медленно перебирала пальцами кисти шарфа. И пальцы длинные, тонкие, с красиво закругленными ногтями овальной формы, и движутся так завораживающе, словно по человеческому телу, неспешно, ласково... Илес почувствовал, что штаны стали тесными в паху и сглотнул.

Это как — так?!

Она ж старуха!

И вообще, он ее ненавидит? И...

Нет, как так-то?! Илес перевел взгляд на Диану, но его ждало жестокое разочарование. Увы — ничего не шевельнулось, а то, что проявилось, упало обратно. Неинтересно. Хоть она и одета так, что лучше бы разделась, а только совершенно неинтересно. А ее величество вроде бы и одета, и не старается ничего показать, но как-то так у нее получается соблазнительно двигаться, смотреть, разговаривать... словно завораживает тебя.

Может, колдовство какое?

Да нет, глупость это! Какое тут колдовство, королева уж сколько лет на виду, давно б заметили. Или эрру Ирену она б еще когда извела, вместе с ребенком. А то и сейчас, или Диану эту или мужа...

Нет, королева точно не колдовка. Но короля Илес не понимал.

Даже в его семнадцать лет, даже когда телом правит не разум, а то, что в штанах...

Диана? Таких много! Она красивая, у нее сись... то есть у нее тело красивое, вот! Но таких как она много. А вот Мария...

Даже пусть она уже старая! Она все равно такая... ух!

Илес бы не отказался очутиться в ее постели. Только вот королева на него и не смотрит даже. Он ей неинтересен, и это тоже чувствуется.

Обидно...*

*— всякое случалось в истории. Ричард и Алиенора Аквитанская, Генрих и Диана де Пуатье. Да и сейчас... случается. Так что мечты у парня не уникальные. Прим. авт.

* * *

Через четыре дня?!

Дерек как раз готов не был.

Полетел в стену кувшин, грязно выругался пират...

Понятно, свои корабли у него есть, целых восемь. И люди есть, три сотни удальцов под его рукой ходят, и завтра же они в море выйдут.

У пиратов так...

Есть добыча — гуляем. Нет добычи — собрались, да и в море, за новой. О какой-то дисциплине и речь не идет. Как пойдет, так и ладно будет, все одно на рее болтаться, чего планировать?

До Дерека.

Бывший гвардеец таких вольностей не потерпел, и после третьего десятка повешенных, разрубленных и выкинутых за борт, в поживу акулам, дисциплина таки наладилась.

Выйти в море они могут хоть завтра. Но... Дерек не стал врать себе. Марк все же лучший моряк, чем он. У Марка это от Предотца, иначе и не скажешь, его вместо пеленки, наверное, в кусок паруса заворачивали, он и ветер чует, и корабль, у него это как вдохновение, как песня.

А вот Дереку все давалось в разы сложнее.

Для Марка песня, для него — телега несмазанная, со скрипом и провизгом. И медленно идет, так медленно... Марк словно под гору бежит, а Дерек в гору тащится.

Потому Дерек и хотел других собрать, лишний раз перестраховаться. Пусть уж у него большой перевес будет, чтобы Марку точно никуда не деться... не получится? Ему б и добычу не надо, ему бы головы Марка хватило с избытком!

Только вот...

Его люди еще успеют, и то, потом, после рейда, десятка два он недосчитается, не все из кабаков да от девок поспеют. А другие пираты...

Им дней десять надо только собраться.

Дерек, как из рейда приходит, так не к бабам, а корабль к следующему выходу готовить, проверять, смолить, красить, подновлять, где надо, а уж потом и погулять можно. А другие не так.

Пока осознают, пока похмелятся...

Придется одному рисковать!