Твой плен

Сафира кивнула. В Роге практически все знакомы между собой, однако Талим всегда учил уделять внимание деталям, запоминать, кого что интересует, прогнозировать, что от кого ожидать. Здесь было несколько сложнее, множество незнакомых лиц, однако с другой стороны, выводам Китильи можно верить. Ведь она видит суть.

— Мадам Кальян, — продолжила "ведьма", Лунар хмыкнул, будто услышал что-то смешное, но у Сафиры в языке не нашлось аналогов. — Ага, весёлое имечко, но оно у них ничего не означает, набор звуков. Нынешняя фаворитка короля, беспринципная интриганка, говорят, против предыдущей провела какую-то не самую честную игру.

— И королю это нравится? — удивилась Сафира, разглядывая округлую невысокую брюнетку с кротким взглядом. Так и не скажешь, что беспринципная.

— Ещё бы, конечно. И сам факт приятен, и смотрит, кто чего стоит, чего следует ждать. На внешность не обращайте внимания, у него предпочтений нет. Кстати, а вот и соперница, мадам...

— Коньяк? — усмехнулся Лунар. Китилья кивнула статной блондинке, засмеялась:

— Нет, Билор. Так вот эта мадам тоже опасна, похоже, готовит ответный ход и изведёт любого, кто встанет на её пути к короне. Следующие братья Кни, Тоб душка и сердцеед, так что Сафирка, берегись. Он действительно классный, даже я слегка поддалась обаянию, — Китилья бросила взгляд на Лунара, однако тот пристально рассматривал братьев. — Тоб справа, — добавила. — Ветренен, непостоянен, но желанен. Этих женщин не поймёшь. Видимо, каждая полагает, что именно с ней он и останется. Если Тоб парень приятный, ухаживает легко и красиво, излишне не навязывается и расставаться старается мягко, то братец Вал на удивление на него не похож. Толи хочет доказать, что старше и круче, толи слава брата не даёт покоя, но Вал настойчив и отказы его разъяряют. С ним лучше вообще не общаться, сразу чётко обозначить дистанцию, ну и для верности не показывать, что Тоб нравится больше.

— Какой бред, — пробормотала Сафира. Понять подобные взаимоотношения казалось ей чем-то нереальным. — Зачем нам всё это?

— Не переживай, на всякий случай. Вдруг столкнуться придётся. Сейчас мы под пристальным вниманием, на нас повалятся приглашения, кто-нибудь надумает в гости прийти. Знание лишним не бывает. Последний... — Китилья всмотрелась в толпу, незаметно указала высокого мужчину в шляпе — едва ли не единственного с покрытой головой. — Этот, пожалуй, здесь самый опасный. Сафира, держись от него подальше. Не знаю, кто такой, есть у меня подозрения, из какого мира его предки... не самого светлого и радостного. Не боится ничего и никого, даже нас, ведьм. Подозреваю, что на его совести не одна загубленная жизнь, и если что-нибудь захочет — непременно возьмёт. Есть у него какая-то тёмная тайна на сердце, меня всё не отпускает... будто бы нужно что-то сделать. Но пока не вижу, что. Адам Хэл.

Мужчина обернулся, словно услышав, хотя находился далеко. Да и говорили на языке Рогов. Окинул компанию холодным взглядом свинцовых глаз, чуть приподнял шляпу в знак приветствия. Сафира ощутила, как разгораются искры. Что-то в нём было пронзительно-холодное, пугающее, отторгающее.

Адам Хэл направился было к ним, хотя знакомиться прежде короля здесь считалось дурным тоном. Глава тайного сыска Тайру Квазо проводил его пристальным взглядом. Однако послышалось шевеление, в зал вошёл король. Все начали расступаться, пропуская, кланяясь.

Его величество оказался молодым мужчиной с весёлыми чёрными глазами. Улыбался так открыто и располагающе — губы сами складывались в ответную улыбку. Однако, напомнила себе Сафира, тот, кто успешно держит в руках немалое государство, не может быть так прост. Поклонилась как учила Китилья, когда глаза короля задержались на ней.

Монарх взошёл на трон, сел, оглядел собравшихся. Сделал едва уловимый жест, распорядитель начал процедуру представления гостей. По традиции объявляли каждого по степени приближения к королю. Сафира пыталась всех запомнить, а когда речь дошла до Китильи — не стушеваться под любопытными взглядами.

Китилья строго соблюла процедуру, правда, назвала придуманные имена — Сафира отметила, что Лунара тоже. Король подал ещё один знак, распорядитель громко возвестил их присутствующим.

— За вами третий танец, красавица, вы помните? — усмехнулся король, Сафира едва не стушевалась, однако слова были обращены к Китилье.

— Как всегда, ваше величество, — отозвалась та с лёгкой игривостью. Распорядитель уже называл следующих, и поддерживать дальнейшую беседу не пришлось. Сафира искренне обрадовалась.

Пока приветствие продолжалось, предводительница пыталась рассмотреть среди толпы тех, кого ей назвали. Это было непросто: в Рогах никогда не проводили настолько людных приёмов. Да и на общих праздниках всё равно все были своими.

— Красивые волосы — истинная ценность любой женщины, — раздался у уха воркующий голос, впившийся ледяными иглами куда-то вглубь души. Ещё не оглянувшись, предводительница узнала, кому он принадлежит. Адам Хэл всё-таки добрался сюда.

— Я не знаю вашего языка, — на всякий случай отозвалась Сафира, оборачиваясь. Ощутила, что волосы разгораются, смело взглянула в тяжёлые свинцовые глаза. Заметила, как Кадим положил руку на рукоять меча — намёк телохранителя.

— Вы не откажете мне? — протянул руку подошедший, однако с другой стороны раздался родной бархатистый голос, вызвавший облегчение:

— Дама обещала первый танец мне.

— Тогда второй, — ничуть не смутившись, произнёс Хэл. — Алтея, вы же будете так любезны перевести очаровательной гостье? — обратился к Китилье.

— Конечно, — отозвалась та и проговорила уже на языке Рогов:

— Не знаю, что в данной ситуации лучше... полагаю, всё-таки станцевать. Но не вздумай никуда с ним выходить. Если откажешься, придётся соблюдать неприступный образ, а он ещё больше всех раззадорит.

— Хорошо, — нахмурилась Сафира. Китилья перевела, Хэл прикоснулся пальцами к шляпе, отошёл.

— Ты знала? — мрачно поинтересовался Лунар.

— Что? — Китилья взглянула ему в глаза.

— Что он сразу же заинтересуется Сафирой.

— Это ревность?

— Здравый смысл.

— Надеюсь, твой здравый смысл сообщил тебе, что Сафирой с её волосами и внешностью заинтересуются все.

— А что не так с моей внешностью? — пальцы привычно метнулась к шраму.

— Опусти, — зашипела Китилья. — Ты на себя в зеркало смотрела?

— Случалось периодически, — сухо отозвалась предводительница, убирая руку. Она страшно не любила, когда ей говорили что-то о внешности, о шраме. В конце концов, никогда не претендовала на роль красавицы.

— Дурочка, — усмехнулась Китилья. — Да ты же красивая, одни глазищи чего стоят! А ножки? Даже Кадим заглядывается.

— Делать мне нечего, — фыркнул мараг.

Сафира ощутила, что краснеет.

— Так... как мне быть? — спросила.

— Ведьму изображать. Будут наглеть — можешь лёгкий разряд подать. Не думала, что Хэл так быстро отреагирует. Ты, главное, ничего ему не показывай. Ни симпатии, ни антипатии.

— Он меня пугает, — призналась Сафира.

— Тот ещё маньяк. Но ничего тебе не сделает, по крайней мере, пока не выяснит больше. А там мы уже и уедем, надеюсь. Во всяком случае, ко мне не лезет, чует, что могу дать отпор. Не выдавай страха, наоборот, у тебя сила.

— Что ему от меня нужно?

— Просто он падкий на необычных женщин.

— А уйти нельзя?

— Весь приём ради нас, нельзя первыми убегать.

Сафира вздохнула.

— Идём, — непривычно хмурый голос Лунара напомнил, что танец начался.

— Обязательно? — поинтересовалась Сафира. Единственное, чего ей сейчас хотелось — сбежать от этого сборища странных, неприятных людей.

— Не хочешь? — Лунар приостановился. Сафира пожала плечами:

— Хочу домой.

— Устала, — улыбнулся он значительно мягче. — Давай, соберись, на нас все смотрят. Ещё немного побудем, и поедем.

Сафира попыталась сосредоточиться, успокоиться, вспомнить движения и заодно не позволить волосам разрушить причёску. Она на удивление ещё держалась.

Тёплые руки, горячее дыхание, даже несколько мрачный взгляд воина снова вызвали иррациональное ощущение защищённости, почти успокоения. Вдруг вспомнился ночной танец при свечах, и эта неожиданная близость...

Сафира ощутила, что руки Лунара пытаются притянуть её сильнее, только платье не позволяет. Прикусила губу, надеясь хоть так вырвать себя из плена этой неожиданной, постоянно набирающей силу связи.

— Нам не нужно было танцевать, — прошептала. Подняла взгляд, обнаружила, что Лунар внимательно оглядывает окружающих.

— Сафира, я хотел как лучше, но заставлять тебя... не буду, — отозвался он.

— Ты не можешь меня заставить, — хмуро напомнила предводительница.

— Как же я позабыл-то, — саркастически отозвался воин. — Вижу, тебе не хочется даже руку подать, не то, что танцевать. Не понимаю, злишься на меня, или на связь, но...

— Я не злюсь. Просто... зачем всё это? Танцы, прикосновения? Поцелуи? Не хочу терять голову, а потом жалеть. Даже по воле сил. Не хочу быть навязанной необходимостью. Не хочу вспоминать о тебе после того, как верну фитарель. Разорвём все воздействия, ты уйдёшь с облегчением, а я... Лучше уж провести обряд забвения.

Лунар молчал. Сафира металась между желанием спросить, что ещё он хотел сказать, или навсегда прекратить разговоры. Болезненную правду она знала и так. Воин выглядел на редкость мрачным. Если бы можно было забыть его, избавиться от нежеланных чувств, но помнить всё, что успела узнать и увидеть! Предводительница понимала, что это невозможно.

— Тебе очень неприятна наша связь? — спросил вдруг Лунар.

— Ненавижу её, — отозnbsp;валась Сафира. Уточнять, что виной тому большинство услышанных разговоров, не стала. Танец окончился, Адам Хэл уже дожидался неподалёку, бросая заинтересованные взгляды.

Лунар взял у проходящего слуги два бокала, подал Сафире:

— Передохни.

Девушка кивнула, сделала глоток. Хэл неумолимо приближался, но раньше рядом оказалась Китилья.

— Потанцевать с тобой? — спросила Лунара. — Подстраховать Сафиру.

Предводительница хотела сообщить, что не нужно её страховать. Тем более таким способом. Однако пожала плечами.

— Третий танец с королём, и можно будет идти? — поинтересовался Лунар.

— Подождём момента.

Адам Хэл уже был рядом, учтиво поклонился, протянул руку. Сафира скользнула взглядом по его мечу: ножны изукрашены драгоценными камнями, рукоять почти не стёрта. То ли он им мало пользуется, то ли просто вариант "на выход", а дома имеется более удобный. Отдала проходящему слуге бокал. С трудом переборола желание скривиться от мужского запаха, необходимости прикосновения. Хорошо, что танец не медленный, много ходов и поворотов, не то она, наверное, не выдержала бы.

Приём нравился ей всё меньше, а сожаления о том, что приехали сюда, в столицу, делались всё больше.

— Вы великолепны, — сообщил партнёр, — самая красивая женщина из всех, что мне доводилось встречать...

Сафира едва не фыркнула, но напомнила себе, что лучше изображать непонимание. Кьяф когда-то рассказывал: если мужчина говорит нечто подобное с первой же встречи — значит, преследует свои цели. У таких каждая самая красивая.

— Извините, я не понимаю вашего языка, — отозвалась предводительница с ровной улыбкой.

— Какая жалость, — откликнулся Хэл. — А я с удовольствием условился бы с вами о встрече.

— Я не понимаю.

Хэл ещё раз попытался сделать приглашение, поискал глазами Китилью, видимо, решив действовать наверняка. Поскольку партнёры часто отходили друг от друга и периодически менялись с соседними парами, разговаривать не особенно удавалось. Сафира была этому рада, хотя Адам периодически пытался добавить реплику.

Когда танец закончился, он поднёс к губам Сафирины пальцы:

— Ты очень необычная, в моей коллекции не хватало именно такой, — пробормотал тихо. — Ещё один танец? — мужчина сделал жест, который сложно было неверно истолковать. Музыканты играли без перерыва, разграничивая разные мелодии лёгкими переходными вставками. Сафира качнула головой, поискала взглядом спутников — Лунар как раз подвёл Китилью к королю, что-то сказал. Хэл не обратил внимания на отказ Сафиры, увлёк за собой.

— Это совсем другой танец, его величество наверняка специально подобрал, твоя подруга очень уж ему по душе, не похожа на местных дракониц. И нам с тобой гораздо больше подходит, отдайся музыке, — ворковал он, голос звучал почти завораживающе, но всё, что сопутствовало, вызывало у Сафиры глубокий, совершенно однозначный протест.

Лунар, наконец, повернулся, поискал её взглядом, нахмурился. Хотелось попросить глазами, чтобы что-нибудь сделал, помог, подсказал, как умел только он: незаметно оказаться рядом и забрать на себя все заботы. Пришлось напоминать, что предводительница гордых лиаров сможет и сама за себя постоять.

Хэл продолжал что-то говорить, с теми же мягкими, почти гипнотизирующими интонациями, но излишне откровенное по смыслу. Ладонь скользнула по спине, вторая снова поднесла пальцы Сафиры к губам. Ощутив на них влажное прикосновение языка, девушка не выдержала. Резко вырвала руки, отточенным, выверенным жестом выхватила меч Хэла и не прерывая движения крутнулась, поднося к его горлу. Почувствовала, как из волос осыпаются заколки и драгоценные камешки.

— Не смей ко мне прикасаться!

Адам Хэл чуть приподнял бровь, показав раскрытые ладони. Не испугался, скорее наоборот, заинтригован. А может быть и зол: Сафира только сейчас обнаружила, что танец прервался, все смотрят на них. Даже если он не понял смысла сказанных слов, суть наверняка уловил. Рядом возник Кадим, хотя позвать она не успела — но видимо, мысленные задания дала на этот раз хорошо. Наставил и свой меч на обидчика.

Король, ведя Китилью за руку, направился к ним. Придворные расступались. Во взгляде его величества сквозило удивление, но скорее пытливое, нежели недовольное. Лунар тоже приблизился с другой стороны, окинул всю сцену мрачным взглядом.

— Моя невеста не терпит чужих прикосновений, — в глубине обманчиво-спокойного голоса не только Сафире послышались нотки глухой ярости.

Невеста?! Она резко вскинула на него глаза, наткнулась на спокойный взгляд. Хотела возмутиться, но тут же сообразила. Пожалуй, так лучше, почему он сразу не предложил? Сказали бы всем, что она невеста, и, возможно, никто не стал бы лезть!

Сафира бросила взгляд на Адама, с ленивым любопытством наблюдавшего за происходящим, будто его здесь мало что касается. Швырнула меч ему под ноги, развернулась и отправилась в зимний сад.

Там было тепло и влажно, множество растений создавали полумрак, почти за каждой зелёной композицией скрывалась скамья, занятая целующейся парочкой.

Сама не заметив, предводительница обошла весь небольшой садик. Отправилась к наиболее скрытой от глаз лавке, усаженной со всех сторон лианами. Протиснулась в узкий проход между тонкими стволами.

Музыка закончилась, перетекла в следующую, но здесь она звучала приглушённо, а сквозь листья виднелись дорожки, что позволяло не дать застать себя врасплох. Приближающегося Лунара предводительница увидела издалека. Он шёл медленно, осматривая всё вокруг. Поначалу она удивилась: ведь мог просто идти по фитарели, непременно вышел бы к хозяйке. Потом вдруг поняла, что подсознательно закрыла свою фитарель, очень уж не хотелось никого видеть.