— Нападаете без предупреждения, — немного хмуро ответил Альен, выпрямляясь.
— Поправка, — капитан постучал палкой по раскрытой ладони, — любое нападение происходит без предупреждения, кроме дуэли. Но такой дурью в мире, куда ты попал, мальчик, никто не занимается. Учитывая, кто сидит у нас на хвосте, а Ржавый от нас не отстанет, тебе придется быть готовым в любое мгновение обнажить клинок. Ржавый же является единственной причиной, по которой я позволил тебе заниматься с моей дочерью. Я хочу, чтобы Тина могла постоять за себя не только на кулаках. И учить я буду тебя за вас обоих, ты меня понял?
Но прежде, чем Альен успел ответить, Лоет сделал новый выпад. Молодой человек ушел в сторону, парируя удар.
— Понял, капитан, — произнес Литин.
— Неплохо, но...
Новая атака обрушилась на Альена. Вэй не щадил, но и не нападал в полную силу, он приглядывался, оценивал, подмечал, а после...
— Дьявол, — охнул Альен, падая на одно колено и хватаясь за живот.
Удар палкой пришелся в солнечное сплетение, выбив воздух из легких молодого человека. Учитель не пожалел силы, вложенной в это выпад. Лоет опустил палку и усмехнулся:
— Убит.
— Еще трепыхаюсь, — сипло усмехнулся Альен и напал сам.
Контратака вышла стремительной, отчаянной и... закончилась новым ударом, теперь в бедро и снова в плечо. Литин упал на колени, шипя сквозь стиснутые зубы, и наградил учителя испепеляющим взглядом. Вэй присел рядом, опираясь на палку. На его губах играла кривая усмешка, но злорадства не было.
— Правило третье, Альен, — произнес Лоет. — Противника не жалеют, даже если он старше, твой учитель и отец девицы, на которую ты засматриваешься. Или ты работаешь в полную силу и показываешь все, чему тебя учили, или будешь ходить в синяках, потому что я не люблю жалость. Если мужик, борись до конца. Прочь вежливость, этикет, воспитание и манеры. Понял?
— Да, — кивнул Литин.
— Выругайся, — велел Вэйлр. — Давай, парень. Так, чтобы я покраснел.
— Зачем? — удивился Альен, поднимаясь на ноги. — Я поня... Дьявол вас дери, капитан! — вскрикнул он, вновь падая от нового предательского удара.
— Правило четвертое: я говорю, ты исполняешь, — ледяным тоном отчеканил Лоет, нависая над молодым человеком. — Выругайся.
Альен Литин никогда не злоупотреблял бранью. В общем-то, он совсем не бранился. Мог, конечно, в сердцах использовать нечто вроде "черт знает что", но не больше. Со времени его знакомства с Тиной Лоет словарный запас бранных слов молодого человека несколько пополнился, но им так же не спешил пользоваться. Такт Альен всегда считал одной из отличительных черт воспитанных людей. Однако... если надо:
— Дьявол вас дери, — повторил господин Литин и едва успел увернуться от приближающейся палки. — К дьяволу, капитан, я выругался! — И вновь Лоет напал, не жалея ни сил, ни коварства. — Капитан, вашу мать, что вы от меня хотите?! Чтобы я обложил вас? — Выпад, выпад, выпад, удар. — К дьяволу, Вэй!
Очередной выпад закончился ударом по спине, и Альен взорвался, вкладывая всю душу в брань. С его языка потоком полились слова, который он не употреблял даже мысленно. Молодой человек забыл про такт, этикет, воспитание. Забыл, что перед ним стоит человек, превосходивший его по возрасту в три раза, забыл, что этот человек является отцом Тины. И когда поток брани иссяк, и Альен перевел дух, Вэйлр довольно ухмыльнулся:
— Запомнил это чувство? И чтоб только так и дрался. А вот теперь приступим всерьез.
— Всерьез? А до этого были шутки? — воскликнул молодой человек.
— До этого мы учили правила. Выдохнул? Вперед!
Никогда еще Альен не попадал под лавину. Его обучал один из лучших учителей фехтования в столице, дорогой и искусный. Он поделился со своим учеником всем, что знал сам, он был настоящим мастером, но... мастер никогда не участвовал в настоящих драках, и разница между мастерством дуэлянта и мастерством пирата оказалась неимоверно велика. Альен ушел в оборону и, сколько бы он не старался, контратаковать не выходило. Лоет, казалось, был разом в нескольких местах, и его короткое:
— Ранен. Ранен. Тяжело ранен. Убит. Убит. Убит. К дьяволу, Литин, мертвецы шевелятся быстрей тебя. А, ты же уже трижды мертвец, тогда ползай дальше. Убит. Ранен. Ранен. Убит.
— Ч-щерт, — шипел молодой человек, получая удар за ударом. Вэй сделал обманное движение, снося с ног своего ученика, и Альен выкрикнул в сердцах. — Гарпун мне в печень!
— Всего лишь палку, мой мальчик, — расхохотался бывший пират и подал руку, помогая подняться на ноги. — На сегодня достаточно. Я увидел все, что хотел. Кто тебя обучал?
— Мастер Эберли, — хрипло ответил Альен, роняя палку и упираясь ладонями в колени. — Лучший учитель фехтования в столице.
— Для столицы может и лучший, — усмехнулся Вэй. — Но его школа годится только для дуэльных танцев. Больно?
— Жить буду, — скривившись, ответил Литин, выпрямляясь.
— Ты все еще хочешь у меня учиться? — полюбопытствовал капитан.
— Больше, чем раньше, — на губах молодого человека появилась кривая ухмылка. — Я почти разваливаюсь, но готов признать — я восхищен. Никогда не видел, чтобы так дрались.
— Дальше будет хуже, — пообещал Лоет. — Бонг облегчит твои страдания, когда вернется. Пока отдыхай, парень. Будем учиться сначала. Да, на оплеухи я скор, на слова не воздержен, так что не обольщайся. Добрым я был только сегодня.
Альен ничего не ответил, только усмехнулся и тряхнул головой, отбрасывая со лба влажную от пота прядь. Тело тут же возмутилось столь резкому движению, и молодой человек скривился, тихо зашипев.
— Можешь сходить в город, — невинно заметил Вэйлр, поглядывая на своего ученика.
— Благодарю, — кивнул Альен. — Пожалуй, сначала переведу дух.
— И то верно, — покладисто согласился капитан. — Если хочешь всплакнуть...
— Идите к черту, — беззлобно огрызнулся Литин, поднимаясь по сходням.
Лоет осклабился и последовал за ним под взглядами вахтенных матросов и рыбаков.
Глава 25
Алгардт ничем не поразил воображения мадемуазель Лоет. Сейчас, когда не нужно было никого искать, тащить и приводить в чувство, Тина вертела головой, пытаясь ухватить все и сразу. Но ухватывать было почти нечего. Город оказался пустым и скучным. Ни тебе ярмарок, ни уличных представлений, ни гомонящей толпы. Все было тихо, спокойно и сонно. Девушка даже зевнула. Однако на бриг возвращаться так быстро не хотелось, и Тина решила наслаждаться тем, что есть, не отыскивая приключений. Да и где их тут было искать? Тоска-а-а...
Радовало одно, не было не только развлечений, отсутствовали и поучения. Папенька остался на "Счастливчике", не сопроводив дочь нравоучительными напутствиями, Альена он так же оставил на борту, Бонг и не думал читать нотаций, а Дин и вовсе готов был больше слушать, чем говорить. Это Тину вполне устроило. За последнее время она стала такой стыдливой и правильной, что это порой вызывало, если и не тошноту, то желание взбунтоваться. Ну, может, бунтовать хотелось несколько от иного. Мадемуазель Лоет часто вспоминала время, проведенное на "Алиани", когда рядом был только Альен Литин, и когда он отдавал почти все свое время "Сверчку", особенно после Порт-Дайона. И пусть не вина Альена, что он не может, как и раньше быть рядом подолгу, но желание бунта и обида в душе Тины росли все быстрей, принятые решения на борту "Счастливчика" укоренялись, и девушка преисполнилась решимости показать, что не больно ей и нужен какой-то там столичный хлыщ.
— А не перекусить ли нам? — произнес Бонг, глядя на выгоревшую вывеску чайной и кондитерской в одном лице.
Тина подняла взгляд наверх, оценила изображение длинноносой дамы с чашкой в одной руке и пирожным в другой и согласно кивнула. Почему бы и нет? Времени после завтрака прошло уже не мало, до вечера она возвращаться не собиралась, а желудок уже подсказывал, что в него давно не отправляли ничего съедобного. Дин возражений так же не имел, и лекарь первым поднялся по ступеням, открыл дверь под звяканье колокольчика и исчез в нутре кондитерской, откуда донесся запах ванили и шоколада. Дин улыбнулся мадемуазель Лоет, подал руку, как это было принято в цивилизованных странах, и Тина не стала отказываться от предложенной помощи. Правда, тут же руку она отдернула, представляя, как со стороны смотрится молодой человек, ведущий под руку мальчишку, мадемуазель ведь так и оставалась в мужском наряде. Она замотала головой и шепнула:
— Я вроде как мальчик.
— А походить на девочку. Мои глаза ошибаться, — рассмеялся его высочество.
Девушка хмыкнула, легко взбежала по ступеням и вошла в чайную, отыскивая взглядом Бонга. Лекарь уже сидел за одним из свободных столиков и пытался разговаривать с официантом, не понимавшим ни слова из того, что говорил ему лекарь. Господин Тин перебрал уже несколько известных ему языков, но официант только грустно вздыхал и во все глаза рассматривал мужчину непривычной наружности.
— Не понимает? — спросила Тина, присаживаясь напротив лекаря.
— Ничего не понимает, — сокрушенно вздохнул Бонг.
В это мгновение к ним присоединился Дин, и глаза официанта и вовсе разбежались от обилия посетителей экзотической внешности. Тина вытянула руку и пощелкала перед носом мужчины.
— Гарпун тебе в печень, любезный, — позвала она, — отомри, дьяволово семя.
Официант вздрогнул и перевел взгляд на мальчишку. Удостоверившись, что ее заметили, мадемуазель Лоет снова заговорила на марантийском:
— Вы меня понимаете? — затем повторила фразу на дарнавийском, используемом в международном общении.
Но официант растерянно улыбнулся и пожал плечами, вновь вернувшись к рассматриванию лекаря и принца. На мгновение у Тины мелькнула мысль, что было бы с официантом, если бы Хон не остался на "Счастливчике" с Альеном, наверное, и вовсе отдал концы прямо на месте. Усмехнувшись, мадемуазель Лоет обернулась, отыскивая взглядом хоть кого-нибудь, кто бы их понял, но в чайной было пусто. Только возле окна сидели два господина, тихо переговариваясь о чем-то своем.
— Господа, вы меня понимаете? — повысила голос девушка.
Мужчины обернулись на ее голос, после обменялись взглядами и один из посетителей вежливо улыбнулся:
— Да, парень, мы тебя понимаем, — ответил он. — Что случилось?
— Доброго дня, — поспешила исправить оплошность Тина. — Вы не могли бы нам помочь сделать заказ, официант не понимает ни слова из того, что мы говорим.
— К твоим услугам, малыш, — мужчина встал со своего места и подошел к их столику, но, как и официант пробежался внимательным взглядом по горастанцам. — Неожиданно увидеть здесь жителей с далеких берегов.
— Добрый день, — вежливо, но достаточно сухо ответил Бонг, Дин просто кивнул.
— Так вы поможете нам? — нетерпеливо спросила Тина.
— Да, конечно, — мужчина вновь обратил на нее внимание. — Что вы хотели заказать?
Вскоре трое путешественников получили легкие закуски, так же входившие в список блюд заведения, пирожные и чай. Господин, столь любезно отозвавшийся на просьбу помочь, попытался завести беседу с Бонгом, но тот повернулся к нему, несколько мгновений смотрел в глаза, а затем негромко произнес:
— Тебя ждут.
Господин моргнул, прерывисто вздохнул и растерянно улыбнулся:
— Простите, меня ждут, — сказал он, поднимаясь со стула, который успел приставить. — Не буду вам мешать, приятного аппетита.
— Благодарим, — прохладно ответил лекарь, едва склонив голову.
Тина с любопытством смотрела на то, как мужчина возвращается на свое прежнее место, после повернулась к Бонгу:
— Как вы это сделали? — спросила она.
— Разве я что-то сделал? — иронично вздернул брови колдун. — Всего лишь напомнил о том, что этот господин оставил своего друга.
— Ну да, ну да, — хмыкнула девушка и занялась своим сладким обедом.
Мадемуазель Лоет некоторое время была поглощена своим пирожным, не обращая внимания ни на своих спутников, ни на других посетителей чайной. Она аккуратно вынимала ложечкой ягодки из печеной корзиночки, отправляла их в рот и с наслаждением слизывала с губ крем, в котором пряталось лакомство. Только сейчас Тина поняла, как соскучилась по сладостям. И чем дольше она растягивала удовольствие, тем быстрей оно заканчивалось. Когда последняя ягодка исчезла во рту юной мадемуазель Лоет, юное создание грустно вздохнула и сжевала саму корзиночку, запив ее глотком ароматного чая, затем снова вздохнула и округлила глаза, когда перед ней появилось еще два таких же пирожных. Тина подняла голову и увидела улыбающегося Дина.
— Спасибо, — сказала она.
— Ты так вкусно есть, — ответил принц, откидываясь на спинку стула.
— Обычно, — проворчала девушка, чувствуя смущение, и только поняла, что Бонг куда-то отошел. — А где господин Тин?
— Отошел помыть руки, — ответил ей Дин.
И вот тут Тина поняла, что рано радовалась. Даже без папеньки и Альена Литина, иноземцы, пусть и невольно, но подали ей урок. Руки! Дин убрал в карман жилета, который ему нашли на бриге, платок, закончив вытирать руки. Бонг отошел с той же целью, а она... она лопала, как есть, и даже не заметила, как горастанцы отходили от столика. Тина насупилась, сердясь на двух мужчин за то, что они заставили ее краснеть, стиснула в пальцах ложку и вернулась к своим пирожным. Правда, прежнее удовольствие куда-то исчезло, и для насыщения ей хватило только одного пирожного.
Вернулся Бонг. Он сел на свое место, неспешно, и даже величаво, принялся за свой заказ. Тина, не знавшая, чем себя занять, поглядывала на своих спутников. Время от времени она перехватывала взгляды Дина, которые он украдкой бросал на девушку, тогда Тина отводила глаза и переключала внимание на лекаря. После очередного короткого взгляда, мадемуазель Лоет заметила, что горастанец поглядывает в сторону двух господ, один из которых любезно им помог. Наконец, лекарь заметил, что Тина смотрит на него, улыбнулся и больше к мужчинам не оборачивался.
Зато теперь не спокойно не сиделось мадемуазель Лоет. Ей до зубовного скрежета хотелось узнать, что так сильно привлекло внимание Бонга. Девушка решила рассмотреть двух мужчин получше. Однако она сидела к ним спиной и сделать это так, чтобы не пялиться хамски, было невозможно. Поэтому Тина решила тоже помыть руки, пусть и не перед едой, но после еды сделать это тоже было не лишним.
— Где можно ополоснуть руки? — спросила девушка.
— Я проводить, — Дин поднялся было со стула, но Тина решительно мотнула головой, напомнив:
— Я — мальчик.
Бонг, бросив взгляд на двоих мужчин, взял девушку за руку и потянул обратно на стул.
— Лучше это сделать позже, — сказал он.
— Почему? — спросила Тина, жадно глядя на колдуна.
— Нехорошие, — непонятно ответил Бонг.
— Почему нехорошие? — не пожелала довольствоваться таким ответом мадемуазель Лоет.
— Не нравятся, — пожал плечами лекарь. — Чувствую.
Если Бонг думал, что этого достаточно, то плохо знал Адамантину Лоет. Его недомолвки только разожгли интерес юного создания. Сообразив, что объяснять ей все равно ничего не будут, Тина без всякого выражения спросила:
