Гермиона взяла у Гарри две бутылки и медленно осушила каждую из них. Тепло от перечного зелья быстро подействовало на нее, и она закрыла глаза, почувствовав, как напряжение в груди начало спадать. Гарри знал, что она очень устала, поэтому, если он настаивал на том, чтобы она сделала это, значит, она знала, что это было важно для него и требовалось. Гарри всегда казалось, что у него есть какая-то связь с Волдемортом и крестражами, поэтому она была склонна доверять его суждениям о них, когда он обращался с просьбой.
Она почувствовала, как тепло от перечного зелья потекло к пальцам ног, и расслабила плечи, когда успокаивающее зелье начало действовать. Гарри не попросил бы меня об этом, если бы не чувствовал, что я должна это сделать, подумала она и расслабила напряженные мышцы спины. Она глубоко вздохнула и заставила себя открыть глаза.
— Хорошо, — тихо сказала она, начиная ощущать действие успокаивающего напитка на свои нервы. — Давай покончим с этим и уйдем отсюда.
Гарри решительно кивнул, прежде чем снова повернуться к медальону и приготовиться открыть его. Гермиона инстинктивно подняла меч на уровень пояса, готовясь ударить по предмету. Она подавила боль в плечах и груди, пытаясь унять дрожь в руках, которые дрожали под тяжестью клинка. Если бы не успокоительное, ее сердце бы сейчас бешено колотилось. Гермиона не была врачом, но знала, что позволять своему сердцу бешено колотиться после того, как оно только что заработало, определенно не рекомендуется с медицинской точки зрения.
— На самом деле, это, вероятно, вызвало бы неодобрение, — подумала она, оставаясь в своей позе.
— Только не забудь быстро нанести удар, — сказал Гарри, держа медальон в руках, готовый открыться, и оглянувшись на нее через плечо. Его челюсть была напряжена от беспокойства, и она знала, что он нервничает за нее. — Что бы здесь ни было, оно нападет — Том Риддл из "Дневника" пытался убить меня в Тайной комнате, и это существо уже однажды охотилось за тобой, так что не сомневайся. Ты готова?
Гермиона решительно кивнула. Тишина леса звенела у нее в ушах и заставляла руки дрожать еще сильнее. Она чувствовала головокружение и боль, но заставила свои налитые кровью глаза сфокусироваться на золотом медальоне в руках Гарри. Ее сердце, хотя и оставалось под контролем, забилось быстрее, когда она услышала, как Гарри говорит на змеином языке, а затем медальон со щелчком открылся, и показался красивый глаз. Должно быть, он принадлежал Тому Риддлу до того, как стал красным и в нем появились привидения.
Гермиона подняла меч для удара, сделав шаг вперед, чтобы сократить дистанцию и опустить его одним точным ударом, но замерла, когда из медальона начали вытекать черные гротескные пузыри, а вокруг них раздался ужасающий голос, потрясший ее до глубины души. Дрожь пробежала по ее спине, и ужас пронзил ее до глубины души, когда она услышала слова, произнесенные медальоном, эхом разносящиеся в холодном воздухе.
— Я видел твои сны, Гермиона Грейнджер, — прошипел он, и она почувствовала позыв к рвоте. И я видел твои страхи. Все, чего ты желаешь, не сбудется — то, чего ты боишься, станет твоей правдой. Грязнокровка, так отчаянно стремящаяся к своему месту, отвергнутая своим отвратительным маггловским родом, но не принятая магами. Тебе нигде не место.
Мерзость!
Так отчаянно хочет проявить себя, показать, чего она стоит. Трогательно! Так хочет доказать, что ты заслуживаешь своего волшебства. Но ты этого не делаешь — и ты знаешь, что это не так. Ты потерпела неудачу, как и всегда собиралась потерпеть неудачу!
Отвратительные черные пузыри полились быстрее и начали приобретать форму, глаза Гермионы расширились от страха, когда она увидела скрюченные и вызывающие беспокойство фигуры своих родителей, стоявших перед ней.
"Твои родители погибли", — голос был жестоким и режущим. Она чувствовала это всем своим существом, оно пульсировало в груди и поднималось вверх по шее. Ты не смогла спасти их — я забрал их.
ТЫ ПОТЕРПЕЛА НЕУДАЧУ!
Безумный голос захрипел, эхом разносясь по лесу, окружая ее, заставляя задыхаться, когда она услышала отчаянные голоса своих родителей, умолявших о помощи. Ее сердце наполнилось ужасом, когда она увидела искаженные болью и ненавистью лица своих родителей. Как ты могла оставить нас, Гермиона! Ты бросила нас! Ты предала наше доверие, ты подвела нас!
Голоса продолжались и смешались с криками ужаса, когда к ним присоединились другие голоса. Она слышала, как профессор Макгонагалл, Дамблдор, Джинни и бесчисленное множество других, проникая в ее сознание, спрашивали ее, почему она потерпела неудачу, говорили ей, что она предала их доверие, когда они назвали ее грязнокровкой. Они говорили ей, что она чужая, что у нее никогда не было своего места и что она не заслуживает своей магии. Они кричали, что она недостойна и никогда не была таковой.
Она чувствовала, как ее разум поглощают.
Ее дыхание стало прерывистым, а сердце забилось с пугающей скоростью. Ее переполняли сомнения и худшие опасения — перед глазами все поплыло, когда отвратительная черная слизь превратилась в Гарри. Он стоял на коленях, хватая ртом воздух, а голоса продолжали скандировать за ее спиной, указывая на каждый ее недостаток. Это кричало о каждой ее ошибке и играло на неуверенности, которую она прятала глубоко внутри себя. Затем в груди Гарри образовалась зияющая дыра, а его остекленевшие глаза в отчаянии уставились на нее.
Гермиона, — выдохнул Гарри, когда фигура схватилась за окровавленную зияющую дыру в груди. Ты потерпела неудачу, ты потерпела неудачу, ты подвела меня.
Кровь застыла у нее в жилах, грудь сдавило от боли, а сердце забилось сильнее. Ее разум был поглощен пением, которое окружало лес, перед глазами все расплывалось, когда она снова и снова наблюдала, как Гарри умирает у нее на глазах. Она подвела его, и он умер из-за нее.
Гермиона задыхалась. Ей казалось, что ее грудь вот-вот разорвется от боли. Она больше не могла этого выносить, она не могла смотреть, она не могла слушать, она не могла пошевелиться — и тут теплый, сильный и отчаянный голос наполнил ее уши, прорвавшись сквозь смерть и холод медальона, которым она была окружена.
— Гермиона! УБЕЙ ЭТО! — закричал Гарри. Настоящего Гарри, а не отвратительную и изуродованную фигуру перед ней. — УБЕЙ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ! ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО СДЕЛАТЬ!
Его голос, казалось, прояснил ее мысли, и Гермиона стиснула зубы, а ее руки крепче сжали рукоять меча. Она заставила себя сосредоточиться на голосе настоящего Гарри, который продолжал взывать к ней, и выкинула из головы отвратительное пение бестелесных голосов, эхом отдававшееся из медальона. Она оторвала взгляд от медальона, чтобы посмотреть на Гарри, который полулежал на земле, изо всех сил стараясь удержать медальон, пока из него вытекала черная слизь, и решительно смотрел на нее. Он был очень даже жив. Он был свирепым, ярким, сильным и смотрел на нее с таким чувством, что у нее защемило в душе, а рот открылся, когда она с глубоким и болезненным криком втянула воздух в свои негнущиеся легкие.
Она повернулась к медальону, ее волосы растрепались на ветру, поднявшемся вокруг них. Ее налитые кровью глаза горели, когда она смотрела на отвратительную безделушку, сердце бешено колотилось, а нервы превратились в камень.
— Ты не выиграешь! — прорычала она медальону с неприкрытой, безудержной яростью. Она заставила свои ноги сделать последний шаг к нему. Ей казалось, что они весят по пол центнера каждая, когда она двигала их вперед по льду и боролась с огромной силой медальона.
— Все кончено! Вам не победить нас...
Она почувствовала сильный толчок в свое тело какой-то невидимой силой, когда скандирующие голоса стали громче, и слова "Грязная, БЕСПОЛЕЗНАЯ грязнокровка" начали звучать у нее в ушах. Она стиснула зубы и подняла меч.
— Пошел ТЫ! — закричала она, яростно взмахнув мечом, а затем обрушила его вниз одним резким движением, в котором задействовала все свои силы.
Меч пронзил черные липкие фигурки и соприкоснулся с медальоном. Она почувствовала рябь в воздухе, когда голоса смолкли, и яркая красная вспышка резанула по глазам, когда раздался громкий треск. Гермиона упала назад, когда волна энергии рассеялась от медальона, все еще крепко сжимая меч в руках, когда она проскользила несколько футов по льду.
Когда она наконец перестала скользить, то приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на медальон — он был треснут, неподвижен и раскололся на три части. Гарри отскочил в сторону от ее качелей и лежал в снегу справа от камня, разглядывая медальон так же нервно, как и она. Затем он посмотрел на нее, и их взгляды встретились. Гарри вскочил на ноги так быстро, что она почти не заметила его движения. Он побежал по льду, его ноги скользили, пока он не добрался до нее и не упал на колени рядом с ней, схватив ее за руки, чтобы поднять в сидячее положение и прижать к своей груди.
— Гермиона, — выдохнул он, зарывшись лицом в ее растрепанные вьющиеся волосы и крепко прижимая ее к себе. — Гермиона, ты была невероятной... невероятной... с тобой все в порядке?
Он отстранился от нее и начал водить руками по ее телу, ища повреждения и прослеживая линии ее лица.
— Да, — слабо ответила она, выронив меч и схватившись за лицо обеими руками. — Гарри, я в порядке.
Гарри смотрел на нее так пристально, что ее бедное слабое сердце затрепетало. Она прижалась к нему, когда он наклонил голову, чтобы страстно поцеловать ее. Они сидели на холодном льду, рука Гарри запуталась в ее волосах, и он крепко обнял ее, в то время как его губы отчаянно касались ее губ — как будто он боялся, что если остановится, она исчезнет. Наконец, они расстались, и она нежно прижалась лбом к его лбу, ее грудь вздымалась, когда она вдыхала холодный воздух.
— Давай уйдем отсюда, Гарри. Пожалуйста? — попросила она, дрожа в его объятиях. Она хотела спрятать остатки этого проклятого медальона где-нибудь глубоко в своей сумочке, пока они не смогут по-настоящему избавиться от него. Но больше всего ей хотелось оказаться в каком-нибудь безопасном месте, забраться обратно в койку Гарри, оказаться в его теплых объятиях и крепко прижаться к его груди. Она почувствовала, что ее тело начинает подводить ее, когда адреналин начал покидать ее организм. Во всем мире не было достаточно успокаивающего напитка, чтобы остановить легкое подергивание ее руки или прерывистое дыхание, вырывавшееся из легких. Ей нужно было отдохнуть, прежде чем она потеряет сознание.
— Конечно, — прошептал Гарри в ее волосы.
Гарри быстро встал, собрал остатки медальона и подобрал меч, аккуратно уложив их в ее сумочку, прежде чем снова опустился на колени рядом с ней. Гермиона продолжала довольно безвольно сидеть на льду, наблюдая, как Гарри собирает вещи. В глубине души она думала о том, чтобы помочь, чувствовала себя виноватой за то, что осталась лежать на земле, пока Гарри собирал вещи, но ее измученное тело просто не позволяло ей делать что-либо еще. Она не была уверена, что сможет самостоятельно стоять на ногах в этот момент, поэтому оставалась в своем растрепанном состоянии, пока не вернулся Гарри.
— Я знал, что ты справишься, — тихо сказал Гарри, крепко схватив ее за руку и крепко обняв за талию.
Гермиона улыбнулась, прижавшись к нему, и закрыла глаза, чувствуя, как ее охватывает изнеможение. Она вздохнула с облегчением, когда почувствовала знакомое напряжение в области пупка от его появления, и поняла, что они в безопасности. У них был меч, они уничтожили крестраж, а у нее был Гарри.
"С нами все будет хорошо", — подумала она, когда мир вокруг них исказился.
* * *
Они приземлились недалеко от юга Англии, вдоль западного побережья. Гарри произнес несколько заклинаний обнаружения, чтобы убедиться, что они в безопасности, прежде чем оставить Гермиону сидеть на снегу, дал ей подержать банку с синим пламенем и приступил к установке палатки. Как только палатка была установлена, Гарри помог Гермионе забраться внутрь. Она поморщилась, когда все мышцы ее тела заныли при каждом движении, и поняла, что на следующий день не будет заниматься никакими физическими упражнениями. Она собиралась поспать подольше и собиралась успокоиться.
Гарри оставил Гермиону принимать душ, зная, что теплая вода поможет расслабить ее напряженные мышцы и согреет ее. Затем он вышел из палатки, чтобы установить сигнализацию, детекторы и защитные чары.
Гермиона застонала от удовольствия и боли, когда горячая вода брызнула ей на спину. Ей показалось, что тысячи маленьких иголочек впились в ее замерзшую кожу, но она чувствовала, как ее мышцы расслабляются от жары. Она прислонилась головой к стенке душа и задрожала, когда последние остатки холода, поселившегося глубоко в ее теле, наконец покинули тело. Она заставила себя пошевелить руками, промывая кожу и распутывая спутанные волосы, свисавшие с головы.
Ее движения были медленными, а глаза по-прежнему были плотно прикрыты. Вымывшись и согревшись, она выключила душ без помощи волшебной палочки и надела самые толстые и пушистые носки, которые у нее были, теплый свитер с длинными рукавами и клетчатые пижамные штаны. Гарри все еще устанавливал защитные чары, когда она забралась на его койку, и она знала, что сегодня вечером он, вероятно, будет устанавливать дополнительные чары, поскольку, скорее всего, тоже собирался лечь спать, поскольку они оба отчаянно нуждались в отдыхе.
Она как раз перевернулась на спину и натянула одеяло, когда в дверь вошел Гарри. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, его волосы были растрепаны ветром, а щеки порозовели от холода. Он немедленно подошел к ней, быстро поцеловал в макушку и тихо пробормотал, что собирается принять душ, чтобы согреться.
Она пыталась не заснуть ради него — дождаться, когда он присоединится к ней в постели, чтобы они могли свернуться калачиком в объятиях друг друга. Но боль в груди была невыносимой, а конечности словно налились свинцом. Глаза больше не позволяли ей бодрствовать, и она задремала, слушая успокаивающий звук льющейся воды. Она слегка пошевелилась, когда почувствовала, как кровать рядом с ней зашевелилась, и почувствовала, как сильная рука Гарри обхватила ее грудь, когда он перевернулся на бок и прижался к ее телу. Его свежий, чистый аромат окутал ее мысли, и затем она полностью погрузилась в сон.
* * *
Верная своему слову, Гермиона проспала весь следующий день, как и Гарри. Ни один из них не смог подняться с постели раньше 10:30 утра, что было поздно, учитывая их обычное время пробуждения в 7 утра. К счастью, Гермионе не снились сны или кошмары о том, что она попала в подводную ловушку или ее задушили, хотя она знала, что это, скорее всего, только из-за успокаивающего зелья, которое дал ей Гарри. Кошмары придут позже... и она не ждала этого с нетерпением.
Проснувшись, она тихо лежала в объятиях Гарри, наслаждаясь покоем и теплом, пока у нее не заурчало в животе. Затем она заставила себя выскользнуть из постели и приготовить им обоим завтрак. Гарри проснулся через несколько минут от запаха тостов и яиц и, пошатываясь, подошел к ней за стол, предварительно поставив чайник для заваривания чая.
