— Я ознакомился с положением дел. Муртазеки в основном сосредоточены вот в этих селениях,— при этом Валерий из планшета, к удивлению многих достал и разложил цветную, достаточно удобную и понятную карту, на которой было...даже то, чего не было на их, самой лучшей штабной карте... броды, проходимые перевалы, тропы, места выпаса скота...неизвестные им до селе мелкие селения и аулы, да и большие селения были указаны не одной сплошной большой точкой, а так какими они были на самом деле, состоящие из множества маленьких аульчиков как бы объединённых общим названием в один большой. Вокруг разложенной карту тут же собрались офицеры, Говоров же продолжал:
— Я предлагаю нанести бомбовый удар вот сюда, сюда и вот сюда,— стал он показывать на карте места предполагаемых ударов,— это лишит их баз снабжения, продемонстрирует несомненную и безоговорочную силу Российской Империи и освежит горячие головы аксакалов,— промолвив это он внимательно посмотрел на Боярова.— Петр Петрович, я полагаю удар нужно нанести достаточно мощный по пороховым и продовольственным складам. Сами же селения затронуть минимально.— при этом они переглянулись с генералом и вместе дружно глянули на цесаревича, который хоть и промолчал, но было понятно, что он за.— нужно чтобы было много свидетелей, которые разнесут панику и оповестят всех о мощном оружии от которого нет спасения. Мы должны их деморализовать, лишить веры в победу.
— Что Вам для этого нужно,— выпрямившись произнес генерал-лейтенант.
— Предупредить гарнизоны о нашем налете, чтобы были готовы сразу разогнать, добить...,— договорить не успел...
— Предупредим...,— кивнул головой Бояров
— Так же нужна сотня казаков или уланов которые бы сразу после налета порезвились там, это во первых.
— Будет еще и во вторых?,— переспросил Петр Петрович Бояров.
— Будет,— подтвердил Говоров и кивнул головой.
— Слушаю Вас..
— Неплохо было бы еще перекрыть пути отступления, вот здесь, здесь и вот эту тропку,— все это он указал на карте.
— Не успеем,— со вздохом ответил Бояров,— но попытаемся.
— И последнее,— при этом штабс-капитан как то хитро взглянул на генерала, потом на цесаревича, — Вы же знаете, что весь этот волонтерский отряд я содержу на собственные средства.
— Это нам известно, потому и прошу, а не приказываю.
— Поскольку с финансами у Вас не очень, потому прошу Вашего соизволения компенсировать мои личные убытки,— на слове "личные убытки" он сделал ударения,— за счет трофеев.
— И какие же трофеи Вас интересуют?— как бы безразлично, но в то же время очень заинтересовано поинтересовался генерал.
— На данный момент в основном овцы, лошади...
— Куда Вам такая прорва?.— с ухмылкой спросил генерал Бояров.
— Господа,— Валерий не желал отвечать на данный вопрос,— Вы же не интересуетесь во сколько мне обходится обслуживание только летательных аппаратов...
Вечером того же дня на аэродром под Тифлисом тайно, дабы никто ничего не заметил, были доставлены еще три самолета. Пока техники подготавливали их к боевому вылету Валерий Говоров инструктировал пилотов на первый боевой вылет:
— Они блокировали дорогу и тактически окружили две крепости и три форта,— говоря это он указывал все на карте, заметив вопросительные взгляды пилотов пояснил,— тактически это не дают им возможность получить продукты, подкрепление. Они поставили заслоны на дорогах, перехватывают обозы, вокруг осажденных укреплений шастают пресекая всякую возможность свободного выхода за пределы укреплений. Поэтому сначала нужно будет пройтись над головами всадников пугая их и еще больше лошадей, сбрасывая бомбы и обстреливая осаждающих из пулеметов,— Валерий сделал паузу давая возможность пилотам усвоить информацию.— Я полагаю, что они рассеются и убегут к селениям которые их поддерживают и находятся недалеко. Дальше первая пара пойдет к этому селению, вторая к вот этому. После отработки вместе летите воот на это селение,— пристально посмотрел на пилотов как бы уточняя все ли они поняли и продолжил:
— Здесь бомбить этот сарай,— говорил он продолжая указывая цели на карте,— потом вот этот и этот, их разнести основательно. Первый это пороховой склад, второй цех для изготовления пороха, а вот здесь они хранят ингредиенты для изготовления пороха. Вот эти скирды соломы поджечь, нифиг им кормить лошадей, пусть пешком бегают. Так же разбомбить вот эти здания и эти, здесь проживают рабовладельцы и самые ярые сторонники войны. Пролетая над поселением разбомбить колодец, вот он и пару взрывов вот здесь и здесь это изменит направление ручья, так же сбросить по бомбе на огородах, загонах для скота или еще где, чтобы было страшно, но без излишних человеческих жертв,— аналогичный инструктаж получила и вторая пара по своему аулу, а так же совместно были проинструктированы по третьему селению.
— Все фиксируйте на кинокамеру.— произнес он по окончании инструктажа.
— Александр Николаевич,— спросил Анисим Артюх, пилот пятого, без парного самолета,— а что мне делать?
— Ты в запасе. Возможно кто то из руководства,— при этом он поднял указательный палец и зрачки глаз вверх,— непременно пожелает лично поприсутствовать и осмотреть. В любом случаи быть готовым к вылету.
Утром на аэродром прибыла солидная делегация штабистов, человек 20 во главе с Его Императорским Величеством наследником-цесаревичем Александром Николаевичем и Его превосходительством Генерал-лейтенантом
Бояровым Петром Петровичем. Прибывшие с интересом рассматривали самолеты, трогали руками, качали головами, между собой тихонько переговаривались с лишними вопросами не лезли. Желание "полетать" выразил только адъютант Боярова, штабс-капитан Бранкович, Григорий Саввович и поручик фон Вессель Семен Христианович.
— Валерий Александрович,— говорил Бранкович, рядом с которым находился и фон Вессель,— имеется ль возможность совершить полет на данном летательном аппарате? Мы вот знаете ль с Семен Христиановичем,— при этом он посмотрел на фон Весселя, который при упоминании своего имени коротко кивнул,— имеем желание...
— Не вижу препятствий,— ответил Валерий,— коль Петр Петрович возражать не станет...
— Не станет,— тут же заверил Бранкович,— да и остальные не сильно желают,— с улыбкой произнес он,— они приехали посмотреть и убедится, что самолеты это действительность и я Вам скажу, все и даже я, не знали, что на этом поле пять самолетов, мне отчего то казалось, что всего два...
— Вчера вечером еще три прибыло,— как то даже буднично ответил Валерий,— ну что ж если никаких припонов со стороны руководства, препятствующих Вашему полету не существует, тогда прошу-с,— и указал жестом,— следовать со мной.
— Григорий Саввович,— на ходу говорил Валерий,— Вы полетите с ведомым первой пары, а Вы Семен Христианович, с ведомым второй пары.
— Мы будем в разных самолетах?,— поинтересовался Бранкович.
— Да, грузоподъёмность летательных аппаратов несколько ограничена,— как бы между прочим сообщил Говоров...
Взлет прошел штатно, сначала первая пара, потом вторая. Ничего необычного для Говорова и масса впечатлений для штабистов Тифлисского гарнизона...
Штабс-капитана Бранковича, Григорий Саввович усадили в самолет:
— Григорий Саввович,— перед вылетом говорил ему Говоров,— Вам надлежит надеть шлем. С его помощью Вы будете слышать переговоры авиаторов в полете. Говорить вот сюда, если решите пообщаться..., ах да Вашего пилота зовут Мирон Ильин.
— Значить говорить нужно сюда, ясно, а как я буду слышать?
— Вот здесь в шлеме установлены наушники. И последнее, во время полета,— Говоров указал пальцем на впередисидящего Мирона Ильина,— он старший. Прошу его без надобности не отвлекать. Управлять данным агрегатом достаточно сложно.
— Ясно, что сложнее чем телегой,— пошутил Бранкович, при этом кивая головой,— без надобности не потревожу.
— Мирон,— Валерий Александрович окликнул пилота,— по мере возможности будешь рассказывать господину штабс-капитану куда нужно обратить внимание и не забывай предупреждать когда будешь делать маневры.
— Так точно товарищ командир,— ответил тот.
После этого Бранковича пристегнули ремнем к креслу, двигаться в право-в лево он мог, но упасть вперед никак.
Взлет, ничего необычного, ощущение как в лодке...некоторое время они мерно летели, он внимательно всматривался в проплывающие внизу горы и долины, ручьи, дороги и леса.
— Господин штабс-капитана,— услышал он,— посмотрите вперед и вправо на два часа, воон виднеется крепость, цель нашего пути, сейчас будем высматривать врагов и наносить по ним удар.
Вначале Бранкович не понял выражение "на два часа", но потом сообразил, благо наручные часы у Говорова он себе прикупил, долго не думая, он посмотрел на них, точно определил где же эти "два часа" и стал всматриваться, а увидев:
— Мирон,— позвал он пилота,— а чуть дальше по дороге, еще виднеется какое то укрепление.
— Это форт, один из прикрывающих крепость, он тоже в осаде,— пояснил пилот,— сейчас наша задача обнаружить всадников которые блокируют крепость, ага вон и они...— протяжно произнес он и добавил,— на десять часов...
С левой стороны действительно обнаружились какие то всадники человек 40, а по периодически появляющимся над ними дымке штабс-капитан определил, что по ним стреляют.
— Господин штабс-капитан, держитесь крепче, сейчас буду делать разворот и пойдем их убивать....
Боевой разворот Бранкович с непривычки героически выдержал, а потом самолет подкинуло вверх, а у Григорий Саввовича все опустилось вниз. Он не на шутку испугался полагая что в них попали, а высота то приличная и смотреть то страшно не то чтобы падать, но...
— Простите господин штабс-капитан,— услышал он голос Мирона,— забыл предупредить, это я бомбы сбрасываю....
Внизу послышались частые разрывы, штуки четыре, а потом самолет пошёл на снижение и казалось крыльями будет сбивать всадников с лошадей, но раздалась пулеметная стрельба, после чего самолет начал набирать высоту и Бранковича прижало к креслу...какой там смотреть по сторонам...страшно, но победив это низменное чувство он все же посмотрел, что там внизу. Всадников он смог рассмотреть, но их было явно меньше, к тому же многие лошади были без седоков, вернее почти все лошади были без седоков. Так же он заметил, как открылись ворота крепости и оттуда выскочили казаки, не много, с дюжину но и этого для осаждающих было слишком, напуганные, деморализованные, многие при падении с лошади получили травмы или же были совершенно безоружны...сопротивляться сделавшему вылазку гарнизону было некому, те же лихо рубали павших, отлавливали лошадей которых пилоты, специально летая кругами, подгоняли ближе к крепости, чтобы их легче было отловить. После этого он услышал переговоры пилотов:
— Мирон, это Архип, мы выдвигаемся к объекту номер четыре, Вы как там?
— Архип, это Мирон направляюсь к объекту три, удачи и до встрече на объекте пять.
Сделав круг над "деблокированной" крепостью и помахав крыльями, от чего Бранковичу стало слегка не по себе, они направились к "объекту три", коим оказалось селение абадзехов которое они бомбили, обстреливали, чего то подожгли, потом было еще одно селение, где все повторилось...когда к ним присоединилась вторая пара Бранкович не заметил, он изрядно устал от болтанки и желал только одного, поскорее вернуться в Тифлис.
Фильм о событиях на Черноморской линии смотрели все офицеры которые на тот момент находились в Тифлисе. Начинался он приездом на аэродром штабных офицеров, как бы инспектировавших и проверявших все ли готово. Отдельно были показаны штабс-капитан Бранкович и поручик фон Вессель пожелавшие непременно лично увидеть и участвовать. Голос за кадром вещал, что:
— Благодаря личному управлению действиями военлетов выдающимися русскими офицерами штабс-капитаном Бранкович и поручиком фон Вессель малыми силами и решительными действиями были достигнуты непревзойденные результаты...и дальше в том же духе типа "так держать", "равнение на лучших", "не посрамим землю русскую", "за царя-батюшку", "за веру православную"....
На экране в это время шли кадры "снятия осады" и то как казаки брали перепуганный полон, добивая раненых и оказывающих сопротивление, а так же их богатые трофеи вызывало отдельные восторги и восхищения. За этим следовали кадры налета на селение, пикирование самолета и сброс бомб за коим последовал красочный и грандиозный по своим масштабам взрыв порохового склада, а потом и цеха по изготовлению пороха. Особенно результатами просмотра был доволен генерал-лейтенант Бояров, потому как участие в данном мероприятии его личного адьютанта предполагало, что это он все спланировал, организовал, а Бранкович и фон Вессель были как бы его личные представители и соглядатаи.
В тот же вечер офицеры чествовали славных героев-воздухолетов штабс-капитана Бранковича и поручика фон Вессель, которые после просмотра фильма, позабыв о самолетных страхах, шишках и болтанках, изрядно выпив ощущали себя чуть ли не былинными героями и всем рассказывали как они бесстрашно и умело руководили налетом.
Интересную мысль услышал здесь и Говоров младший:
— Усмирение непокорных адыгов это Богоугодное дело!,— заговорческим голосом сообщал ему худосочный, слегка захмелевший попик представившийся как отец Илларион,— но окромя усмирение их еще в веру православную обернуть надобно.
— И как Вы себе это представляете Святой Отец?,— поинтересовался Валерий Александрович.
— Мы должны заниматься обращением в христианство иноверцев это есть наше святое предназначение,— при этом честно смотрел в глаза, дышал перегаром и многозначительно подымал указательный палец вверх. По нему было видно, что на данную тему он может говорить часами,— Есть две причины, по которым следует принять православное христианство. Первая — потому что это истинная вера и вторая — потому что благодаря поклонению Христу человек обретает тот мир, радость, исцеление и преображение, которые не доступны больше нигде.
— Святой Отец,— перебив его тираду поспешно произнес штабс-капитан,— прошу заметить, мы не на теологическом диспуте, мы здесь собрались по несколько иному поводу.
— Церковь православная оберегает и защищает паству свою, аки былинные богатыри защищали Русь Святую от змеев-супостатов разных, да напастей страшных..,— не слушая его продолжал вещать отец Илларион, потому как решил, что отыскал свободные уши, но у Валерия неожиданно появились свои планы:
— Змей, Змей Горыныч,— думал он, совершенно не слушая пьяненького попа,—
вот кто поможет в "обращении в христианство". В слух же заговорчески смотря на служителя церкви произнес:
— Отче, смогли бы Вы с крестом в руке, один выйти на черта или скажем Змея Горыныча?
— Вера в Истинного Бога, творца нашего во мне крепка!— произнося это он широко перекрестился, поцеловал крест, обернулся дабы убедиться, что его слышат после чего бравадно продолжил,— Не на миг не колеблясь я выйду супротив любой нечисти с верой в Творца и молитвой о Нем!
— Отец Илларион, я не на миг не сомневаюсь в Вашей смелости, честности, отваге и вере во Всевышнего, к тому же Вы привселюдно целовали крест...
