Что же там происходит, если у него сбилось дыхание?! Надеюсь, он в пылу борьбы за сохранение своей власти не забудет о моей небольшой просьбочке и оставит своего старшенького для милого разговора со мной.
По душам.
Я довольно аккуратно опалила драконьим огнем панель, с удовлетворением отметив, как вспучился пластик, поавясь под потекшим металлом. Едва слышный щелчок, и я выпустила стихию за контур, который сама же и установила.
Второй щелчок прозвучал значительно громче, а на месте кодовой пластины остались мгновенно застывшие в холоде Хаоса рубцы.
Дверь я распахнула нетерпеливым рывком, стоило ей лишь дрогнуть. Дожидаться, когда сработает механизм, ни времени, ни желания у меня не было — нехорошее предчувствие заставляло меня буквально рычать.
Первый же взгляд, которым я обвела камеру, и мой счет к старшему сыну Вилдора значительно увеличился. Если до этого я собиралась убить его быстро, то теперь на такую щедрость с моей стороны он мог больше не рассчитывать.
То, что лежало на полу, живым назвать можно лишь с трудом. Но все еще можно... Выпущенная на свободу ярость скользнула с моих пальцев ало-голубым веером, и два накопителя — довольно крупные кристаллы чистейшей воды, уложенные в гнездо из четырех сомкнувшихся углами пирамид, рассыпаются искрящейся пылью.
— Аркас! Танис!
Закираль стоит у входа и, похоже, не находит сил, чтобы сделать шаг внутрь.
— Не подходи.
Ждать помощи неоткуда, а растерянный папаша, который и сам выжат почти до предела, для них сейчас не лучшая компания. Целитель из меня никакой, но кое-что мне знакомо. По крайней мере восстановить контур и поделиться силой я вполне могу.
А там уж...
Щупальца сканирующих заклинаний окутывают тела мужчин. И хотя это именно мужчины, а не мальчики, как я их определила для себя в своем восприятии, я не могла относиться к ним иначе, чем к детям. Пусть и не своим.
'Кадинар, ты можешь мне помочь?'
'Все зависит от того, как много секретов вы хотели бы от меня скрыть'.
Его слова отозвались во мне образом хищника, подобравшегося к своей жертве на расстояние одного прыжка. И в этой картинке совсем не трудно было понять, кто из нас двоих кем является.
'А без того, чтобы покопаться в моей голове, никак?'
То, что этот вопрос относится к глупым, я понимала и без его ответа. Даже если и нельзя было, Вилдор вряд ли бы упустил такую возможность.
'Даже если я пообещаю этого не делать...'
С окончание фразы сомнений у меня не возникло. Что ж, придется действовать на свой страх и риск.
Хаос морозной свежестью скользнул на пальцы, сверкнул в воздухе россыпью снежинок, отозвался искристым хрустом снега под ногой уставшего путника и окутал их тела коконом, похожим на мечту легким ажурным кружевом.
И я больше не маг, я — сам мир, который своим взглядом ласкает тех, кому дал жизнь и благословил в путь. И это не чувство, не ощущение... это что-то несоразмеримо большее.
Это... как лунная ночь. Мягкая, волнующая. Бесконечная и одаривающая россыпью похожих на далекие звезды предчувствий. Как зарождающийся день. Еще робкий и неясный, но уже раскрывающий перед тобой свою силу. Как летний ласковый ветерок и пенный барашек набегающих волн.
И я хотела бы назвать это любовью... Но ни одно слово не может отразить того, что сотворяется в этот миг. И там, где была пустота, сейчас, метрономом отсчитывая уходящие в прошлое мгновения, бьется сердце. И там, где было принятие неизбежного, уже живет надежда.
И я не знаю, смогу ли я когда-нибудь испытать что-либо подобное, или это навсегда останется осознанием, насколько я была близка к тому, чтобы взлететь, но...
Но теперь отнять жизнь мне будет совсем нелегко. Даже понимая, что мне придется это делать.
— Им лучше остаться здесь, пока ими не займутся лекари.
Я наклонилась к одному из мужчин, убрав с лица покрытую серебряной изморозью прядь — достаточно было встретиться с одним, чтобы увидев других не сомневаться, чья именно кровь течет в их жилах. Не знаю, похож ли Вилдор на своего отца, но... черт варидэ я не находила в их лицах.
И, наверное, это было символично: давшая ему жизнь женщина, испытывая страх перед возможными изменениями, предвестником которых он и стал, убила то, что ему было дорого. И не оставила своих черт на лицах тех, для кого он, преодолев все, открывал этот путь: ни один из потомков ялтара, также как и он сам, не напомнили мне о той, которую мне позволили вытащить из двухтысячелетнего заточения.
— Я очень рад, что вы оказались здесь, принцесса Лера. — Закираль опустился на колено перед сыном, нежно проведя пальцами по точеной щеке, еще отдающей серостью, но уже наливающейся антрацитовым блеском. Поднял взгляд на меня, нисколько не смущаясь тем, что накинутое на его плечи набиру не скрывает обнаженного торса. — Мой долг перед вами безмерен.
— Я позволю себе посоветовать вам, Закираль, вспомнить о правилах приличия, прописанных в вашем кодексе: скоро здесь будет довольно многолюдно. А будущему ялтару не стоит ронять свою честь, столь демонстративно нарушая его. — Я понимала, что не имею права ему это говорить, но в том, что эти два мальчика... все-таки — мальчика, могли погибнуть, была и его вина.
И он, как мне показалось, это понимал. Иначе не произнес бы, твердо глядя на меня.
— У меня были причины так поступить.
— Мне кажется, у вашего отца найдется, что вам сказать по этому поводу, — довольно грубо ответила я, не имея возможности высказать все, что душило меня.
Но так же, как и в случае с жрицей, это не касалось меня. Все, что я должна была сделать — я сделала. Остальное же... Надеюсь, Вилдор найдет нужные слова, чтобы объяснить сыну всю степень его безрассудства.
Хотя... если бы это касалось моих детей, вряд ли бы меня смогло что-то остановить. И в моем молчании было, в том числе, и понимание этого.
К тому же, пусть я и не чувствовала себя обессилевшей, но ощущение потери после того, как я осознала, что значит быть сутью Равновесия, воспринималось очень остро. И теперь я еще лучше понимала Вилдора. Связь с Единственной дала ему что-то похожее на то, что испытала я: душевный восторг, распахнутые крылья за спиной, манящее безбрежное небо.
И вдруг... пустота. Ничего из того, что было еще вчера.
И если бы не Тинир, мне было даже трудно предугадать, как сложилась бы его новая жизнь, после того, как закончится эта.
'У тебя еще есть желание прикрыть мой... тыл?' — Несмотря на смысл, ехидства в голосе Вилдора не было.
Он был настолько бесстрастен, что мне это уже совершенно не нравилось.
'Что я должна сделать?'
Время для рефлексий закончилось. Довольно быстро. И, как ни странно, меня это радовало.
Я бросила последний взгляд на сыновей Закираля: они оставались за гранью сознания, но теперь их состояние уже не внушало мне тех опасений, что я испытала, увидев их впервые.
'Вытянуть... нас... отсюда'. — Голос дарианского кошмара звучал прерывисто.
И значить это могло лишь одно... времени на размышления у меня не было. Надеюсь, скользя по нити он просто не успеет разобраться с моей ментальной защитой. Не хотелось бы мне, чтобы он раньше времени узнал о тех изменениях, которые мы с его наставником внесли в казалось бы идеально выверенный план.
Впрочем, мы оказались отнюдь не первыми, кто это сделал.
'Постарайтесь оказаться поближе друг к другу'.
Про пожелание прихватить с собой Яланира предпочла умолчать: таких 'спасательных' операций я еще не проводила. И если бы не осознание того, что случай действительно должен оказаться крайним, чтобы Вилдор попросил у меня помощи, так рисковать я бы не стала.
Я проскочила мимо Закираля, небрежно оттолкнув замершую на пороге камеры Таши. Извиниться я всегда успею, а вот вытащить этих...
Выскочив в коридор, мимоходом отметила, что трупов хасаров оказалось больше, чем я успела насчитать до того, как вошла в камеру. Но и это сейчас тоже не имело никакого значения.
Мое сознание, отпущенной на волю птицей устремилось вдаль, стремясь слиться с еще одним, которое было одновременно чужим и... близким. Пугающим и... манящим к себе.
И наши нити свились воедино. Так же, как совсем недавно произошло с его сыном. И это было похоже на доверие, которое я у него просила и которое он, не сомневаясь, мне дал.
Ни одна искра его любопытства не коснулась моих щитов, хотя все то время, пока я выстраивала между нами мост, я была совершенно беззащитна перед его мощью, которой он наполнял меня. И это было его признанием моего права вести с ним свою игру. Пусть даже для нее оставалось так мало времени.
Три фигуры из четырех, появившихся рядом со мной, выглядели...
Несмотря на обстановку я осела на пол, не в силах справиться с истерическим смехом, который больше, на мой взгляд, был похож на с трудом сдерживаемые рыдания. Правда, расслабиться мне не дали.
Не прошло и пары мгновений, как Сэнар поднял меня за плечи. Но не рассчитал с высотой, и я повила в нескольких сантиметрах от пола.
Представив, как все это смотрится со стороны, я зашлась в очередном приступе. Хотя в этом положении смеяться было значительно сложнее. Однако, и в этот раз меня поняли неправильно. И следующим, кто собрался меня успокоить, оказался сам Вилдор.
Перехватив меня у тера, он крепко прижал меня к себе, вынудив уткнуться носом куда-то, чуть повыше груди.
'Лера, все закончилось. Ты справилась'. — Возникший в моей голове голос был мягким и убаюкивающим.
И от осознания того, кто и по какой причине меня успокаивает, я усиленно засопела носом: такого не могла придумать даже моя бурная фантазия.
'Лера, я должен объявить тревогу. Возьми себя в руки'.
'Уже, — фыркнула я, и подняла на него влажный от смеха взгляд. — Посмотрел бы на себя со стороны, тоже заикаться бы начал'.
Чтобы и дальше не смущать невольных свидетелей этой сцены нашими с Вилдором нежными объятиями, я выскользнула из кольца его рук, только теперь обратив внимание на туго спеленатого заклинанием Яланира.
'Ты решил меня порадовать и сдержать обещание?' — Я посчитала, что Закиралю и Таши не стоит знать об этой договоренности и воспользовалась мысленной речью.
'Это самое малое, что я могу для тебя сделать'. — В отличие от меня, насмешливых интонаций в его словах я не услышала.
— Айлас, — с высшей воинской доблестью туго сегодня было не только у меня. Мелькнувшая под откинувшейся полой набиру ткань, когда его тер, подтолкнув тело Яланира к ногам Сэнара, скользнул к своему господину, белоснежной уже не была, — как только мы с этим, — он кивнул в сторону старшего сына, — разберемся, объявляй тревогу на базе. Нападение на ялтара и его сыновей.
Удивляться его предприимчивости я уже не могла. И оставался единственный вопрос: как он впишет в эту историю гибель одного из них.
'Кадинар, — он не стал блокировать тот канал, который связывал с ними меня, — действуй'.
Что последует за этим приказом мне было тоже понятно. Не зря же именно Маргилу провожал нас на Лилею, при этом обмениваясь с Вилдором весьма многозначительными взглядами, которые довольно странно смотрелись на фоне ощущаемого мной беспокойства.
Так что нерешенных вопросов, которыми будущему ялтару придется срочно заняться, на один собиралось стать меньше.
— Отец... — Закираль отодвинул себе за спину ощетинившуюся заклинаниями Таши.
— Я отвечу на все твои вопросы. — Вилдор смотрел на сына спокойно и твердо. Но, я видела, как в черной глубине его глаз прячется смятение. — Просто дай мне немного времени. И успокой свою жену — здесь ни тебе, ни ей ничего не грозит. Даю вам в этом слово чести.
Хотела бы я до конца осознать то, что сейчас происходило. Но не могла. Прожитые ими тысячелетия, опыт, который каждый из них получил, цели, к которым они шли, мечты и надежды, толкавшие их вперед и приведшие в этот коридор, заваленный телами хасаров... — все это было настолько же непостижимо, как и те чувства, что заставляли их сейчас делать и говорить совершенно не то, чего они жаждали.
— Хорошо, отец. Я тебе верю. — И поймав взгляд Вилдор, в котором он не смог скрыть удивления, с поразившей меня убежденностью добавил: — Теперь — верю.
И этот миг стоил того, чтобы пройти весь путь до конца. Чтобы увидеть, как облегчение касается одного, а радость принятия — другого. И я очень надеялась, что мне дано будет узнать, что именно заставило Закираля произнести эти слова.
— Сэнар. — Вилдор первым отвел взгляд, вновь став тем, кем я привыкла его видеть — неукротимым правителем Дарианы.
— Моя госпожа. — Тер скользнул ко мне еще до того, как последний звук сорвался с губ ялтара. — Повинуясь своей клятве, я прошу у вас чести, сразиться с тем, кто нанес вам оскорбление, чтобы смыть его пролитой кровью.
'Говоришь, это самое малое, что ты можешь для меня сделать?'
Даймон сделал вид, что я разговаривала со стеной. Хотя стоило признать, что такое решение этого вопроса меня устраивало значительно больше. Одно дело отнять жизнь, защищая свою, другое... Я не хотела, чтобы эта кровь осталась на руках Вилдора, но и обагрять свои особого желания не испытывала.
'Хоть подскажи, что я должна ему ответить', — недовольно фыркнула я, получив в ответ:
'Пусть твоя клятва ведет тебя по дороге чести'.
От троих из четырех, что были на связи. Сам дарианский кошмар решил не усугублять свое положение.
И я повторила. Теперь уже вслух.
— Пусть твоя клятва ведет тебя по дороге чести.
И даже не взглянула в сторону вскочившего Яланира — Вилдор тут же освободил того от сдерживающего его заклинания.
С этого мгновения судьба старшего сына нынешнего правителя Дарианы была решена.
— Лера. — Вилдор, видя, что происходит в моей душе, чуть сдвинулся, закрывая собой начавшийся за его спиной бой. — Здесь сейчас будет шумно. Я бы хотел, чтобы ты, вместе с женой моего сына, отправилась во дворец к повелителю Арх'Онту.
Наверное, я должна была радоваться, слыша его слова. Но конец этой истории был все ближе, и я не то, чтобы теряла уверенность — нет, я оказалась внутренне не готова к тому, что неумолимо приближалось, становясь действительностью.
А азарт закончить начатое с каждым мгновением истончался все сильнее. И там, где в моем голосе звучала насмешка и ехидство, вполне могли быть горечь и отчаяние.
— Хорошо, я сделаю это. Но прежде чем это произойдет, могу ли я хотя бы частично утолить свое любопытство? — Я пыталась говорить спокойно, но у меня это плохо получалось.
И не только буйство противоречивых чувств, которые меня обуревали, мешало этому. Но и визг мечей, временами сливающийся в тонкий и высокий звук. Взлетающие в воздух полы набиру. Напряженный взгляд Закираля, который искоса наблюдал за схваткой моего тера и своего старшего брата. Хрупкая женская фигура, юным деревцем застывшая рядом со своим многовековым собратом, в которой мне одновременно виделась и скрытая за щитами печаль и прорывающееся сквозь них удивление — она явно не ожидала стать свидетелем таких событий. И отстраненность Айласа, похоже ожидающего того мгновения, когда он сможет организовать ту шумиху, про которую упомянул Вилдор.
