— Насколько я знаю, нет. В некоторых случаях, начинает чесаться нос или уши, но только не с моими договорами, — серьезно ответил волшебник. — Бывали даже случаи преждевременного срабатывания проклятья.
— То есть я могу просто так взять и превратиться в мышь? — уточнил Шус.
— Только не со мной. Разумеется, если ты не нарушишь условия.
— Господин Фамбер, давайте вернемся к "Делу", — попросила Втри.
— Конечно. Итак. Если кратко, то истинной целью моего путешествия являться сокровищница Кехарского халифата.
— Что?! — вскочила на ноги Втри, — вы хотите ограбить сокровищницу халифа?!
— Ограбить... это не совсем верный термин, — возразил волшебник, — скорее вернуть то, что принадлежит Лендальскому университету по праву.
— По праву? — с сомнением переспросила Втри. — Никогда не слышала, чтобы сокровища халифата когда-то принадлежала какому-то приморскому королевству.
— Лендал — республика, — повторил волшебник. Похоже, его несколько раздражало подобное пренебрежение к его городу. — И я не говорил, что собираюсь мешками выносить содержимое сокровищницы. Всего лишь один сундучок, который мы ищем уже не одно десятилетие.
— И что же в этом сундучке? — поинтересовалась Втри.
— Сокровище, по сравнению с которым золото, грудами валяющееся в этой сокровищнице — мусор, — торжественно ответил Фамбер. — Кроме того, насколько нам известно, в халифате никто не знает о том, что в ларце. Так что, пожалуй никто не огорчится, если мы его заберем.
— Учитель, — обратился к волшебник Шус, — но почему тогда вы просто не попросите, чтобы вам отдали или продали этот ларец? Ведь вы же говорили, что халиф — ваш друг.
— Не сказал бы, что друг... — протянул Фамбер. — Впрочем, это не так уж важно. Дело в том, что по законам и порядкам халифата, все, что попало в сокровищницу не может покинуть ее. Даже сам халиф не может нарушить этот закон. Кстати, то же самое касается и гарема халифа. Ведь он считается одним из залов сокровищницы.
— Значит, иного выбора у нас нет? Все что остается — так это ограбить халифа? — спросила Втри.
Как показалось Шусу, ее голос просто-таки искрился от радости, а глаза горели нездоровым светом, в то время как любой разумный человек при подобном раскладе должен, как минимум забиться под какую-нибудь кровать в надежде спастись от легионов Келхарской армии. Сам Шус не поступил подобным образом лишь потому, что в комнате не было ни одной кровати, да и вообще чего-нибудь, под что можно забиться.
— Да, именно так, — подтвердил Фамбер.
— У вас есть план, господин Фамбер?
— Думаю, что для начала нужно получше исследовать территорию дворца, а там по обстоятельствам. Но сокровище стоит подобного риска.
— Учитель, простите что спрашиваю, но вы все время говорите сокровище... вы знаете, что это за сокровище? — спросил Шус.
— Я... — замялся волшебник, — по правде...
— Что за глупые вопросы ты задаешь, болван! — пришла Втри на помощь Фамберу. — Господин волшебник сказал же: "сокровище, по сравнению с которым золото — мусор"! Понятное дело, что это алмаз или изумруд огромных размеров, идеальный хрустальный шар или еще что-нибудь, еще более невероятное. Ведь так, господин волшебник?
— Да... что-то... в этом роде — согласился Фамбер, с трудом подбирая слова.
— Отлично. Итак, когда идем штурмовать дворец? — спросила Втри.
— Девочка моя, попридержи свой пыл. Не стоит...
Фамбера прервал стук в дверь.
Все трое всполошись, как будто бы были пятилетними мальчишками, застигнутыми за воровством яблок в чужом саду. Причем суетился больше всех Фамбер, в глазах которого читалось: "во имя всех богов, неужели Холдар догадался и мой план так быстро раскусили?!" Втри приготовилась пасть смертью храбрых, защищая тайну о сокровище, что же касается Шуса, то он практически никак не отреагировал на стук. Намного больше его беспокоило то, что в любое мгновение, ни с того ни с сего, он может превратиться в мышь.
— Кто там? — наконец спросил волшебник после третьего или четвертого стука в дверь.
— Рузхард-Хаар тайной гвардии халифа Келхарского халифата, Дул-Дул-Еле, уважаемый господин посол, пусть дождь прольется на вашу голову. Меня прислал с письмом и поручением уважаемый улфулдар тайной гвардии Халифа Келхарского халифата Холдар Эстфолкис Позланский, — донеслось из-за двери. — Разрешите войти, уважаемый господин посол.
— А-а... разрешаю, конечно, входите, — ответил Фамбер.
— Ведь вы же посол Лендала, профессор Фамбер? — поинтересовался появившийся в дверях смуглый и кудрявый, с миндалевидными глазами, гвардеец.
Ростом он был несколько выше Шуса, но при этом, насколько позволяла видеть форма, не отличался богатырским телосложением. И в целом не слишком походил на грозного воина. Что же касается его одежды, то она значительно отличалась от формы Фур-Дур-Кафа, как, впрочем, и от формы всех солдат, ранее встречавшихся Шусу в халифате. Как и у Кафа, на поясе у него висела широкая кривая сабля. Правда гарда была несколько роскошнее. Кроме нее на поясе обретался жезл зеленого огня, несколько длиннее того, что был у Холдара, но при этом он все же подходил для стрельбы одной рукой, а не двумя. Насколько мог вспомнить Шус, улфулдар как-то обмолвился о том, что кроме обычных жезлов зеленого огня существуют еще и какие-то "гладкоствольные" длиной в метр, а то и больше. Что это за ствол и почему он гладкий, Шус так и не понял. Кроме вооружения, изменения претерпела и сама форма. Так же, как и Фур-Дур-Кафа, большая часть кольчуги была прикрыта тканью, правда не белой, а фиолетовой. Сквозь ткань просвечивал нагрудник, прикрывающий грудь и живот. Изменения не коснулись лишь щита, который так же, как и у Кафа оставался за спиной. Что же касается головного убора, то остроконечный шлем, украшенный червленой чеканкой и замаскированный под тюрбан в нижней своей части, Еле держал в руках.
— Да, — ответил волшебник, выпрямляясь и наконец перестав суетливо стрелять глазами в поисках спасения.
— Уважаемый господин улфулдар, просил передать вам, уважаемый господин посол, вот это письмо, — с этими словами Дул-Дул-Еле протянул Фамберу записку на каком-то клочке бумаги.
Развернув ее, волшебник прочел:
"Прости, что мне приходится посылать за тобой, Фамб, но у меня просто нет времени на то, чтобы ездить за тобой. Так что посылаю этого молодого человека. Без сомнения Дул-Дул-Еле — самый сообразительный из моих подчиненных. Быстро соображает и даже, вроде бы рисует. Кроме того, он отлично знает историю дворца, да и всего города, так что, если тебе станет скучно, он мог бы покатать вас на мамонте. А скучно тебе станет несомненно. Не думаю, что каким бы то ни было образом удастся устроить аудиенцию, раньше чем через три декады, да и то только в том случае, если величайший из великих халифов Келхарского халифата, пусть дождь падает на его голову, не забыл о тебе.
Чуть не забыл, Еле прекрасно говорит на языке северных варваров. Так что для тебя не составит проблем понять его, Тюр-Тюр".
Фамбер сминал записку до тех пор, пока она не вспыхнула, рассеявшись пеплом по полу их номера. Еле при этом даже не моргнул.
— Что-нибудь еще? — спросил посол у гвардейца.
— Да, конечно же. Уважаемый господин улфулдар велел мне приобрести вот это, — на этот раз рузхард-хаар протянул волшебнику мешок, с виду казавшийся довольно тяжелым.
— Что это? — искренне удивился Фамбер.
— Уважаемый господин улфулдар предупреждал, что вы это спросите и поэтому он велел мне передать вам дословно: "Твоя мантия порядком поистрепалась, Тюр-Тюр, я уже молчу о той мешковине, в которую одет твой ученик. Так что я попросил Еле подобрать вам троим что-нибудь на его вкус. Как я тебе говорил, он сообразителен, так что я уверен, что его выбор будет соответствующим. И не забывай, Тюр-Тюр, дворец величайшего из великих, пусть дождь льется над его головой девять тысяч лет, не тот... — тут Еле запнулся. То ли содержание показалось ему несколько неподобающим, то ли воздух в легких закончился. — Э-э двор, в котором ты привык находиться".
— Так значит, это одежда? — сдержано спросил волшебник, наконец поборов желание произвести с посланцем Холдара то же, что он сделал с его посланием.
— Именно так, уважаемый господин посол. К сожалению, я не смог найти мантию. — Понимаете, у нас не носят подобной одежды. Даже наши волшебники... Но без сомнения, вашим спутникам их одежда понравится и без сомнения, она будет соответствовать вашему статусу.
— Так что ты ничего не купил для меня? — уточнил Фамбер.
— Нет, я взял на себя смелость купить то, что носят наши волшебники. Пусть дождь девять тысяч лет, не льется над моей головой, если я прогневлю вас.
— Не беспокойся, я даже и пытаться не буду надевать ее, чем бы она не была, — успокоил гвардейца волшебник.
— Боюсь, в таком случае вас могут не допустить во дворец, — печально ответил Дул-Дул-Еле, впрочем тут же поспешил объяснить свое заявление. Не подумайте, что я хочу сказать, что ваша одежда чем-то плоха... просто во дворце есть некоторые... правила.
— Ладно, ладно, я все понял, — торопливо ответил Фамбер. — Шус, ты тоже бери.
— А может не надо, учитель? Может я так, — одним из своих самых жалобных голосов попросил Шус.
— И разговора быть не может! — отрезал волшебник, — даже я — твой учитель готов пойти на жертвы. К тому же Холдар прав, ты и в правду одет, как деревенский оборванец.
Шус, которому вполне нравились его "лохмотья", которые он получил на свое тринадцатилетнее в наследство от одного из старших братьев, повесил голову и вытащил из мешка один из двух бумажных пакетов, оставшихся там, так как свой Втри уже забрала. Затем он отправился к одной из дверей. Выяснить, где находится его комната, или хотя бы одна из спален, Шус не успел. И, насколько он понял, уже не успеет.
Помещение, в которое он зашел, оказалось не спальней, а ванной комнатой. В целом она не отличалась о той, что он видел в шатре руфухиди, разве что своими размерами в целом и размерами ванной в частности. Последняя смахивала скорее на небольшое озеро или даже море.
Хотя Шус с трудом представлял, что такое море, все, что он мог с уверенностью сказать, так это то, что море много больше запретного озера Альмиуракаарра, которое находилось несколькими километровыми выше его Задницы бога. Как рассказывал дед Хылх, на дне этого озера жили злые духи. Эти рассказы подкрепляло то, что троюродный племянник Шуса утонул в этом озере, а с его дна то и дело подымались пузыри.
Поначалу Шус сомневался, не перепутал ли он свой пакет с пакетом Втри или же Рузхард-Хаар просто купил ему женский костюм. Если конечно это вообще не было отрезами ткани, из которых самому надо что-то сшить.
Впрочем за то, что это все же мужская одежда говорило то, что всех этих тряпок не хватило бы на то, чтобы хорошенько прикрыть грудь. А насколько успел заметить Шус, ни в Бахтир-Таль-Асе, ни в Келхар-Тал-Эш-Нале ни одна девушка не ходила с открытой грудью. Более того. По большей части женская половина носила на себе намного большее количество слоев ткани, чем Втри.
После непродолжительного изучения содержимого мешка, Шус выявил: один белый отрез ткани, шириной в полметра и длиной в три с половиной метра; одну керамическую плошку покрытую черной глазурью; одну черную жилетку без рукавов, отороченную золотой и серебряной тканью с разнообразными хвостиками и висюльками; один отрез ткани черного цвета чуть уже и раза в два короче белого с такой же, как и на жилетке золотой оторочкой; одни штаны белого цвета, длиной чуть ниже колена, в нижней своей части они сужались; одни шаровары, сделанные в том же стиле, что и жилетка; одну пару сандалий.
В очередной раз вздохнув, Шус начал переодеваться. Свою прежнюю одежду он аккуратно сложил в тот же мешок. Чем дальше, тем больше Шус подозревал, что все это — шутка Холдара. Конечно, прежде всего предназначалась она колдуну, но Шусу, да и Втри, как подозревал Шус, тоже досталось.
Наконец умывшись и одевшись, Шус вышел. Он был одет в сандалии, штаны, чьи концы торчали из под шаровар, придерживаемых черным отрезом ткани, который, как Шус понял, являлся поясом и жилетку на голое тело. Белому отрезу ткани и плошке он так и не нашел применения.Втри уже сидела на одном из мягких пуфиков или просто очень большой подушке, лежавшей в комнате. Нельзя было сказать, что она так уж рада смене гардероба, хотя до этого Втри несколько раз жаловалась, что ее блузка вконец испачкалась после недавних событий.
Впрочем Шус вполне мог понять ведьмочку, ведь на ней было одето почти то же самое, что и на нем, за исключением того, что под жилеткой все-таки была какая-то довольно плотно облагающая тело черная блузка с глубоким вырезом, заканчивающаяся в районе ребер, да голову венчал тюрбан, сооруженный, судя по всему, из такого же белого отреза ткани, что Шус держал в руках.
При виде Шуса, Втри, с криком "ах так", запустила в него что-то достаточно большое, чтобы быть тяжелым. Все произошло так быстро, что Шус не успел уклонится. На его счастье "что-то" оказалось всего лишь подушкой. Впрочем было бы старинно, если бы первым, что попалось под руку Втри, оказалась не подушка.
Больше Втри ничего не кидала в Шуса, лишь произнесла:
— Лал-каарс ра скрабатик Асуг-на Лал-каарс ра риверкааль ливааси Холдар маза ра рафалан.
Из слов Втри, Шус понял лишь имя Холдара, впрочем он подозревал, что Втри не жалеет Холдару долгих лет жизни, в течение которых на его голову будет беспрестанно литься розовый дождь счастья. К пожеланиям ведьмочки Шус прибавил демона под одеяло господина Холдара.
Еще через несколько минут, в течение которых Дул-Дул-Еле помогал Шусу приладить на голову чалму и чашечку, которая, по словам гвардейца, должна была защищать его от закипания мозга, появился волшебник. Одет он был так же, как и последние несколько декад. Если что и изменилось, так это то, что его вид стал еще более расхристанным. По-видимому он все-таки пытался переодеться.
— Никогда в жизни я не буду одевать это! — заявил волшебник. — Пусть даже меня не пустят во дворец и мне придется обмениваться с "величайшим из великих" письмами.
Понять, что именно так возмутило волшебника, было трудно, потому как его предполагаемый костюм лежал неопределенным комом на полу. Размеры этого кома раз в десять превышали ком, который получился бы из одежды Шуса и Втри вместе взятых.
— Вам не понравилась одежда наших магов, уважаемый господин посол?
— Не понравилась?! — вконец разъярился Фамбер. — Мало того, что от нее за милю разит подслушивающими, подглядывающими и блокирующими заклинаниями, в ней просто невозможно ходить. Может быть я и согласился бы на что-то подобное, окажись я на крайнем севере, но никак не в вашей бане.
— Прошу, не беспокойтесь, уважаемый господин посол. Полагаю, вам разрешат быть одетым в национальный костюм. Ведь народам степи — потомкам Древних и варварам из джунглей позволяют, — задумчиво протянул гвардеец.
— Я не варвар из джунглей! — вновь вспылил волшебник.
