— Нет!!! — выкрикнула девушка, резко разворачиваясь, стискивая кулачки и буквально полыхая возмущением и гневом. — Ты как такое подумать мог вообще? Да Леша всегда меня защищал, он... он...
Кристи заметалась по кухне, несколько бессвязно, но очень эмоционально рассказывая о мужике из приснопамятной "Приоры" и приставучем парнишке из клуба. Олег внимательно слушал, пропуская мимо ушей обвинения в несправедливости и прочие несвязные возгласы.
Когда, наконец, девушка немного выдохлась, он подошел и крепко обнял дочь, тихонько покачивая и поглаживая по спине — совсем как в детстве, чувствуя как она постепенно расслабляется, утыкается носом ему в плечо и тихо бормочет:
— Пап, он, правда, хороший. И всегда мне помогал... И Эклипс свой он сам собирал... Не трогай его, пожалуйста...
— Не буду, — пообещал Олег, мысленно добавляя "за то, что защищал тебя — не буду". — Знаешь, Крестик, есть кое-что, что ты, наверное, должна знать. Может быть, тебе это поможет.
И Олег пересказал разговор, состоявшийся между ним и, тогда еще кандидатом в механики о причинах плохой характеристики с прошлого места работы. В любом другом случае он бы промолчал, уважая право парня на личные секреты, но не сейчас. Не тогда, когда такое знание могло помочь его ребенку не обвинять себя.
* * *
Андрей устало стянул наушники, вырвал очередную страницу из тетради и, скомкав, ловким броском отправил ее в корзину для мусора. Уже пятый час он пытался положить на музыку слова новой песни, но пока безуспешно... Мысленно напомнив себе, что все-таки надо поднапрячься и накидать хотя бы примерную мелодию и потом корректировать по ходу, парень собрался снова натянуть наушники, как с улицы донёсся рев мотора и визг шин. Укоризненно покачав головой, Андрей выглянул в окно, не сомневаясь, что увидит брата, открывающего гараж. Но к его удивлению, Леша оставил свою красавицу под окнами и, хлопнув дверью, быстрым шагом направился к подъезду, едва не забыв поставить машину на сигнализацию. Снова покачав головой, старший брат надел наушники и задумался. В принципе, такое диковатое поведение младшего его давно не удивляло, тем более на почве раннего подъёма, но настораживал тот факт, что Клипса не заняла свое почетное место в гараже. "Поедет, может, куда" — пожал плечами Андрей и попытался сконцентрироваться на музыке. Снова не получилось, в прихожей что-то рухнуло и, сопровождаемое громким матом, было поставлено на место, потом короткий двойной перестук — брат опять скидывал обувь "на бегу", и напоследок громкий удар дверью по косяку... "Чудовище" — беззлобно прокомментировал звуки Андрей. Они с отцом давно уже поняли, что не получится из Лешки мальчика-зайчика, о котором так мечтала мать. Младший братишка изначально был далек от спокойного, примерного ученика и явно не собирался быть лучше старшего: частые драки, прогулянные уроки, потом шатание неизвестно где с гитарой за спиной... Все это шло вразрез с понятиями о прилежном мальчике, а больше походило на тихий бунт, сконцентрированный в одном человеке вперемешку с агрессией и какой-то отчуждённостью от общества. Нет, он не сидел дома, а вместе со старшим гулял с компанией, изображая из себя нормального подростка... Уже потом Андрей начал обращать внимание, что Леша замкнулся в себе, но пытаться разобраться в причинах он не стал, оставляя за братом право выбора своего пути. Позже парень понял, что возможно, стоило поделиться своими наблюдениями с отцом, но нужное время ушло — младший брат внушил себе, что он одиночка... по жизни. Только сейчас, когда рядом с ним появилась Кристина с правильной фамилией Алексеева, Лешка начал потихоньку снимать с себя защиту...
"А знаешь, я верю во все эти сказки..." — ворвалась в воспоминания музыка, громыхающая в соседней комнате.
— Ну всё, сушите вёсла, — пробормотал Андрей, снимая наушники. Лезть к брату в таком состоянии было более чем опасно, но все-таки громкая музыка мешала, наверное, всему подъезду и выслушивать гневные возгласы вредной бабульки снизу не было никакого желания. Мысленно напомнив себе, что надо бы заняться звукоизоляцией квартиры, Андрей толкнул дверь в комнату младшего брата.
— Лёха, блин, есть же наушники... Ох ты ё, Лёх, ты чего? — оборвав себя на полуслове ошарашено спросил парень, балансируя на грани шока от увиденной картины: абсолютно спокойный с виду Леша, ожесточенно стучал пальцем по кнопке мыши, перещелкивая фотографии с покореженными в авариях машинами...
"Если ты завтра меня не услышишь, то этот мир никогда не проснется!" — подпел младший брат и резко опустил кулак на стол, от чего монитор чуть дрогнул, а с губ парня сорвалось тихое шипение, полностью заглушаемое музыкой.
— Лёха! Что происходит?! — повысил голос Андрей, зацепившись взглядом за темнеющее на полированной поверхности стола пятно крови.
— А, привет, — равнодушно отозвался Леша, мельком глянув на брата, и продолжил ожесточенно пролистывать статьи об авариях. — Телефон дай свой.
— А что с твоим? — удивился старший брат, вытаскивая из кармана свой коммуникатор. — Сломался?
— Нет, просто, возможно, меня не хотят слышать, — мрачно отозвался младший, набирая по памяти номер. Дрогнула рука, когда на дисплее выскочило "Кристи Лёшкина", из легких вышел воздух как от удара по "солнышку"... — Запись смени, — сипло попросил он. — Это уже, скорее всего, не так...
— Ты мне скажешь, что происходит? — повторил просьбу Андрей, наблюдая, как брат прижимает телефон к уху, а потом с тихим рыком бьет кулаком по столу.
— Кристи — дочь владельца "Форсажа", — бесцветным голосом ответил Леша и отвернулся к монитору.
— И что? — не понял старший брат. — Ты не знал?
— Откуда? — проворчал младший, продолжая вколачивать кнопку в корпус "мышки".
— Ну хотя бы на документах должна была стоять фамилия Алексеев.
— Ты спроси, а я смотрел вообще? — хмуро отозвался Леша, снова утыкаясь в монитор.
— Всё! Хорош! — разозлился Андрей и выдернул из розетки сетевой фильтр.
— Охренел? — подскочил на ноги младший брат. — Я ж ИБП так и не купил!
— Сядь! — коротко бросил старший. — Что бесишься? Сам олень, смотреть надо, к кому устраиваешься!
— Я знаю, — послушно сел парень и устало потер глаза. — Я от Оксанки узнал.
— Что?!
— То! Эта мразь позвонила, сказала, что Крис ее подруга...
— Ты вообще головой тронулся? Ты что, поверил??? — перебил его Андрей, едва сдерживаясь, чтоб не отвесить брату подзатыльник.
— Я сонный был, как сурок, — попытался оправдаться Леша, но тут же передумал. — Поверил. На полчаса...
— Да чтоб тебя! Придурок ты чёртов! Что девчонке такого наговорил, что сейчас в узел сам завязываешься? — ответом старшему брату, было лишь апатичное молчание младшего. — Что ты молчишь? Не можешь признать, что ты достиг апофигея своего оленизма?
— Признаю, — кивнул парень, сжимая кулаки.
— Толку-то? Ты ей об этом сказал?
— Нет, я не знаю, где она, — с плохо скрываемым беспокойством отозвался он, набирая короткое "Прости" на телефоне, заранее зная, что Кристи его не прочтет...
— Не нужна она тебе? — грустно спросил Андрей.
— Нужна! — воскликнул Лёша, но тут же сник. — Я боюсь, что будет так же. Не хочу повторения.
— Это я могу не хотеть повторения! Потому что сам все разломал, так, что даже и не поклеить. А ты сейчас в аккурат идёшь по моим следам. Не отпускай тех, кто нужен! Хоть куда беги — не поможет, поверь на слово. Потом охренеешь искать то, что собственноручно выкинул.
— Я уволюсь оттуда... И сделаю всё, чтоб простила, — решительно заявил парень.
— Трус, — презрительно бросил Андрей. — Останься на месте, если тебе дадут такую возможность! Как ты там её называешь? Солнце? — дождавшись кивка, старший брат продолжил свою воспитательную беседу, добивая младшего ядовитыми словами: — А ты сам-то достоин её вообще? Убегаешь от проблем вместо того, чтоб их решать... Твое небо не достойно такого солнца!
Леша дёрнулся, словно уворачиваясь от удара, потом резко встал:
— Иди ты к черту, Андрюха! — бросил он, снимая со стены гитару.
Андрей молча наблюдал за стремительно одевающимся братом и прокручивал в голове разговор, пытаясь понять, дошло что-то до этого Оленя или все слова просто сотрясали воздух. Отбивая штукатурку в подъезде, хлопнула входная дверь, выводя парня из задумчивого состояния. Так и не поняв, что значили фото покорёженных машин, он направился в комнату брата и включил компьютер. Приветственный писк системника заглушился громким ревом двигателя Клипсы и сигналами клаксонов возмущенных автолюбителей... Открыв браузер, Андрей обалдело уставился на запрос в поисковике "Toyota Celica ДТП за сегодня".
— Что же ты сделал, Лёха?..
* * *
Оказавшись в машине, Леша наугад вытянул из CD-кейса диск и вставил его в магнитолу...
— Как всегда в точку, — с горечью в голосе констатировал парень, узнав песню по первым аккордам. Ни секунды не колеблясь, он поставил трек на повтор и утопил педаль газа в пол... Взревел мотор и Клипса рванула с места, ловко проскальзывая на узких дворовых дорожках и вылетая на проспект. Вырвавшись на более разгруженный участок городских дорог, серебристая машина полетела, обгоняя ветер, на поиски своей темно-синей соотечественницы, хозяйку которой по собственной глупости обидел её пилот. Незаметно для Леши Клипса вылетела далеко за город и теперь кружила по трассам, исследуя только ей известный маршрут. Тревожно заморгал красным индикатор топлива на приборной панели, заставляя его вынырнуть из задумчивого состояния и, посмотрев на навигаторе карту, добавить скорости, надеясь, что машина дотянет до заправки.
Залив полный бак, парень сел в машину и с ходу ударил по газам, намереваясь как можно скорее вернуться в город...
"Выбирай: запоминать или стереть? Что еще преодолеть? Я все смогу!" — врезались в разрозненные мысли слова песни, отчего руки сильнее сжали руль. Постепенно приходило понимание, что на этот раз зацепило сильнее и действительно хочется сделать многое... Оставить выбор за ней... за девочкой-Солнцем, которого он недостоин.
"Все не важно, как-куда, сюжет простой — Одиночества наелся досыта..." — снова Леша мог лишь кивать таким правильным словам и подпевать, выливая часть эмоций в песни... пусть чужие, но такие близкие. Вспомнились слова Кристи: "...когда уже нет сил выносить эту тишину, включаешь музыку, наугад и наобум, и попадаешь на такую вот песню. Слушаешь и понимаешь — всю твою боль и тоску в коротких строчках, в перезвоне гитарных струн — выразил кто-то другой. А значит ты не одинок, значит где-то есть такие же, как ты. И от этого — становится легче...". А ему легче не становилось, только память добивала картинками воспоминаний, показывая хрупкую девушку, обнимающую себя за плечи, словно не решаясь попросить у кого-нибудь тепла. Она грела его, спасала от набившего оскомину одиночества, а он... просто отказался от нее. И сейчас где-то по городу носилась синяя Селика, лечила хозяйку скоростью, но не грела... Новое воспоминание: первое "Лёш...", тихий дрожащий голос в трубке, немая просьба "Помоги мне". Накладывается поверх следующее, с идентичными нотками в голосе, все то же "Пожалуйста, Лёш..."... — удар по тормозам, машина уходит в неуправляемый занос, а он даже не пытается поймать траекторию, лишь позволяет рулю свободно проскользнуть по замше перчаток. Резким рывком Клипса останавливается, "кидая" своего пилота на приборную панель и тут же удерживая его жестким ремнем безопасности.
Тихо выругавшись, Леша в очередной раз обозвал себя последними словами, завел двигатель и снова позволил машине выбирать маршрут. Незаметно для себя он опять погрузился в свои самоуничижительные мысли, прикидывая, сколько процентов из ста выпадает на то, что Кристи сможет его понять и простить. Сам он давал себе лишь одну сотую, но не попробовать не мог. Тихим голосом он машинально подпевал "Если ты со мной, Я принимаю бой! Хочешь — буду твой, Я — твой!", понимая, что в кои-то веки хочет быть чьим-то... не одиночкой, а просто кому-то нужным.
Очнулся от мыслей он только тогда, когда вокруг замелькали знакомые пейзажи и тихо усмехнулся: Клипса, словно читая его мысли, неведомыми трассами выбралась на дорогу, ведущую к "Форсажу". Чуть сбавив скорость, он успел заметить через открытые ворота синий всполох, отражающийся на светлом крыле "Opel Astra" Олега...
"Заводи мотор — и в путь. Куда-нибудь..." — облегченно выдохнув, Леша утопил педаль газа в пол, позволяя Клипсе стремительно лететь вперед, навстречу городу. Правда, через пару километров он остановил машину, пешком дошел до моста, под которым шли железнодорожные ветки и задумчиво уставился вниз. Хотелось вернуться, просто попросить Кристи выйти, но останавливало то, что во дворе стояли Олег и Миша...На блондина ему абсолютно наплевать, мог бы послать еще раз, если бы решил обучить еще чему-нибудь, а вот смотреть в глаза отцу девушки было заочно стыдно. Рассказать человеку, что неудачно зажег с дочкой прежнего работодателя и меньше чем через месяц попросить позвать его дочь... Леша так не мог, не хватало духу признать, что долбанулся о те же грабли, которые оказались больнее... Пришлось заставить себя дождаться завтра... "Если ты завтра меня не услышишь, то это весна никогда не проснется" — прошептал он, резко отталкиваясь от перил и быстрым шагом возвращаясь к машине.
Домой он ехать точно не собирался, но стоять на обочине смысла тоже не было. Оставалось лишь одно место, которое помогало успокоиться....
* * *
По дороге на работу Кристина ругала себя, что рассказала отцу про происшествия на гонках, не без оснований предполагая, что он теперь будет волноваться еще и по этому поводу, а она считала, что нечего лишний раз нервировать папу. Ну было — ничего же не случилось — она не видела смысла рассказывать об этом и пугать отца.
Вот только и допустить, чтобы Лешу обвиняли в таком... До сих пор Кристи бесила одна мысль о том, что "демона возмездия" вот так просто заподозрили в причинении ей вреда... физического. Это при том, что он даже слова грубого ей не сказал.
"Уйду из челленджа" — вдруг пришла здравая мысль, заставившая крепче стиснуть руки на руле. "Уйду. Тогда и отцу волноваться не придется и... Леше мучиться". Последняя мысль обжигала кислотой, пролитой на свежие ссадины, снова мешая дышать...
Девушка в последний момент увидела красный проблеск светофора и ударила по тормозам, срывая возмущенные гудки. Ремень безопасности дернул назад, окончательно сбивая дыхание и Крис до боли прикусила губу, стискивая пальцы на руле. С таким трудом обретенное спокойствие никак не желало возвращаться, разбитое словами отца.
"Какая разница? Что толку разбираться в причинах и следствиях? Он от меня отказался — факт, который не изменить. Остальное — не важно. Уже не важно". Эта мысль постепенно помогла снова соскользнуть в спасительную апатию, гулкое равнодушие с серыми стенами. Не то, что бы в нем было не больно, но там хотя бы не требовалось усилием воли заставлять себя разжимать сведенные судорогой пальцы и делать каждый выдох и вдох сознательным усилием.
