— Зря вы так Максим Сергеевич. Забыли, что ли, какие порядки у нас дома? Я, если честно, тоже не очень этих зазнаек, англичан, уважаю, но право не стоило попрекать их такими мелочами.

Верхний трюм, где располагалась элита, от нашего отличался кардинально, здесь было и на много светлее, и чище, да и двери в каюты были абсолютно другими. В ресторане тоже, прямо у нас на глазах, происходили перемены. Обслуга убирала со столов белые, правда в данный момент кое где уже в пятнах, скатерти, а на их место стелила какие то, серого вида, тряпки.

— Любезный, это что вы тут вытворяете? — спросил я одного из официантов, когда он добрался до нашего столика.

— А что тебе не нравиться? — вместо ответа, услышал я от него вопрос.

— Да всё мне здесь не нравиться! Для начала вот это недоразумение со стола убери, а потом я тебе про остальное расскажу.

— Мне старпома позвать? Или ты сам успокоишься? — спросил меня корабельный подавала.

— Максим Сергеевич, успокойтесь. Я вас очень прошу. Вы этим ничего не добьётесь, кроме неприятностей. Здесь заведено, так. Раз у нас билет в нижний трюм, значит ничего другого мы себе позволить не можем. Это моя вина. Надо мне было раньше вас об этом предупредить. А ему доказывать что то бесполезно, — торопливо проговорил мне Савва, на родном языке.

Я сидел и решал, продолжать ли дальше качать права или прислушаться к совету приятеля. Официант, видно, моё молчание воспринял по-своему, потому что сразу же после слов Морозова примирительно сказал мне:

— Вот так-то лучше.

— Ну сукины дети, доберусь я и до вас! Попляшите тогда у меня — сказал я по русски, больше для земляка, чем для не владеющего иностранными языками официанта.

Настроение во время приёма пищи было припротивнейшим. А каким оно могло ещё быть, когда тебе плюнули в морду, а ты молча утёрся.

— Отвыкли вы от Родины, Максим Сергеевич? Тяжело вам будет на первых порах дома — сочувственно заглядывая мне в глаза, сказал Савва, когда мы с ним вышли на палубу.

— Отвык, скрывать не стану. Может вы мне хотя бы напомните, что там у нас сейчас происходит, в этом плане?

— Ну, меня тоже почти два года на родной земле не было, но я думаю сильных перемен там, мы не увидим — нисколько не удивился моему вопросу собеседник.

Разговор наш длился не долго, всё таки вещи в каюте без присмотра остались, но даже из того, чего услышал, смог понять, всё что написано в прочитанных мной книгах о России, очень далеко от действительного положения дел в этой стране. Хотя кажется мне, что даже Савва приукрасил эту действительность, потому что сам он и его родственники, всё же относятся, скорее всего, к среднему классу, как принято у нас называть людей, способных ещё держаться на плаву.

Англичане уже были в каюте, когда мы туда вернулись и как я понял, делились впечатлениями, относительно моего демарша в ресторане. Потому что стоило нам только войти, как они тут же замолчали и уставились на меня, словно ожидая очередной выходки от беспокойного соседа. Разочаровывать я их не стал и тут же спросил:

— Ну что господа, подпишитесь в моей жалобе на имя капитана?

Иностранцы переглянулись, потом вопросительно посмотрели на Морозова, который и сам не понимал, чтобы это всё значило, но отвечать не торопились.

— Значит так и будем с вами всю дорогу чувствовать себя людьми второго сорта? — снова спросил я их.

— Мир переделать, в одиночку, не удастся. Мой совет вам Макс, забудьте обо всём и больше старайтесь находиться на палубе. Море оно успокаивает — сказал мне один из попутчиков.

Никому жалобу писать я конечно же не собираюсь, а вот советом воспользуюсь. Конечно, лучше дышать морским воздухом, чем сидеть в тёмной каюте, да ещё с такими соседями.

Глава 22

Погода во время нашего плавания, на английском корабле, менялась ежедневно. Один день светит солнце и за бортом сплошная гладь, поэтому команда вынуждена прибавлять оборотов у паровой машины. На следующий дует попутный ветер, наполняя паруса до отказа, от чего мы мчимся ещё быстрее, а потом вдруг налетит такой боковой шторм, от которого все внутренности выворачивает наружу и матросам приходится ползать на верхотуре, спасая корабельное имущество.

Мне кажется именно поэтому время в пути пробежало очень быстро. Когда была возможность мы с Саввой гуляли, вместе с попутчиками, по палубе, если же такой возможности не было, сидели в каюте и спорили, с этими господами, о мироустройстве. Меня даже не напрягало то, что не разрешили пользоваться библиотекой, расположившейся на том же этаже, где и ресторан, снова повесив на меня ярлык человека низшего сорта. Хватало рассказов соседей, которые охотно делились со мной своими знаниями. Они поведали столько интересного о жизни рядового Лондонца, сколько мне никогда бы не удалось найти в правильных и слишком заумных книжках. Глядя на них и Савва Тимофеевич разоткровенничался, и рассказал, наверное, на много больше, чем ему бы этого хотелось, о своей жизни в Питере. Таким образом, когда мы входили в устье Темзы, про людей, живущих на острове и порядках в этом государстве, знал я достаточно, чтобы не допускать каких нибудь грубых ошибок во время краткого, я на это надеюсь, пребывания на его территории.

Со спутниками, из четырёхместной каюты, попрощались, как со старыми приятелями. Они даже дали мне адреса своей теперешней работы в Нью Йорке и пригласили заходить в гости, на обратном пути. У нас такой возможности, к сожалению, не было, ну не приглашать же их в гости на Аляску, поэтому мы с Саввой поблагодарили англичан за приглашение и пообещали непременно заглянуть, как нибудь на днях.

Лондон встретил нас безоблачным небом и по-летнему тёплой погодой, словно приглашая погостить у него подольше. Мы бы с удовольствием, если бы не надо было дальше плыть. Савва Тимофеевич ещё до начала нашего путешествия предупреждал меня о том, что корабли, из этого города, домой ходят не очень часто, поэтому я вроде бы был готов к тому, что придётся здесь какое-то время пожить. Но всё равно, когда своими глазами увидел, знакомясь с расписанием отплытия судов в порту, на сколько на самом деле не часто, расстроился очень сильно. Девять дней сидеть здесь и ждать у моря погоды, это, пожалуй, очень долго. Можно конечно сплавать в Стокгольм, а потом пытаться оттуда добираться до Питера. Но кажется мне, что лучше в этом городе просидеть всё это время, он хотя бы на настоящий город похож, чем пытаясь на несколько дней раньше прибыть на место, плыть в заштатный городишко, в котором наверняка тоже придётся сидеть в ожидании корабля, идущего домой.

Про наш Лондон я мало чего знаю, не интересовался им никогда. А зачем мне это надо было? Денег таких, чтобы туда добраться, в моём кармане отродясь не водилось, а богатых родственников, как у Саввы, у меня даже и сто лет тому назад не было. Знаю конечно, что у нас там будильник городской имеется, мосты какие то, очень красивые, через речку проложены, про королеву слышал чего-то, да про наследников её, которые в очередь выстроились, чтобы стул успеть занять, когда он освободится. Вот и все мои познания, пожалуй. Поэтому чего то с чем то сравнивать, наверное смысла нет.

Приличную гостиницу искали долго, даже можно сказать очень долго. Нет, сказать что то плохое про внешний вид тех отелей, куда нас привозил нанятый в порту кучер, ничего не могу. Красивые дома и внутри их тоже здорово, но вот приводят тебя в номер, а там не то что ванны нет, а даже в туалет предлагают ходить в конец коридора, с шикарной ковровой дорожкой на полу. А денег за это удовольствие просят чуть ли не больше, чем за тот номер, в котором я жил, как то раз, в Плазе.

Пока счастливый извозчик, заработавший на моём нежелании селиться куда попало, кучу денег не привёз нас куда то на окраину старого города, где нашёлся недавно выстроенный отель, соответствующий нашим, нет скорее всего моим запросам, прошло часа три, не меньше. Номер, в который поселился был очень скромным, но зато ванная комната была своя и в туалет к соседям бегать не надо было. Савва, на этот раз, тоже предпочёл жить рядом, экономить больше не захотел, натаскался бедолага своих чемоданов. Скорее всего поэтому он отказался вместе со мной выехать в центр после того, как мы утрясли все формальности в гостинице, пообедать где нибудь там, а потом побродить по улицам. Да и ладно, сам погуляю, с этим я и без напарника справлюсь.

Несмотря на то, что мы плыли всё утро по реке и смогли вдоволь налюбоваться пригородом и окраинами столицы, а потом у меня была ещё трёхчасовая экскурсия по какой то части этого, как оказалось, громадного города, толком ничего в нём рассмотреть мне не удалось. Кое что конечно сразу же бросилось в глаза. Допустим автомобильно-гужевую пробку на улице я впервые увидел именно здесь, которая надо заметить образовалась из-за того, что какой то лихач врезался в фонарный столб и в результате этого перевернулся, тем самым перекрыв движение в обе стороны. Обратил внимание и на большое количество красивых, много этажных домов, местами стоящих так близко друг от друга, что из их окон, при желании, можно было легко перебраться в квартиру соседа. И стаи автомобилей, бегающие по улицам, тоже удивили, причём некоторые из них были мне абсолютно не знакомы. За время поисков подходящей гостиницы, мне даже удалось увидеть станцию метро, о котором знаю из книг и поверить в существование, которого, не мог до тех пор, пока мне Савва это не подтвердил. Но мне кажется всё равно, узнать город, по-настоящему, можно только после того, как потопчешь его каменные мостовые ножками, намотав при этом несколько десятков километров. Этим я, сразу же после обеда и займусь. Начну с самого центра, вот только бы ещё сказал кто, где он находится?

Первые три дня я удивлялся и радовался тому, что наконец то смог обнаружить в этом мире город, действительно похожий на настоящий город, в том понимании к которому я привык. Больше всего меня конечно удивляют здешние дороги, мощённые камнем, количество автомобилей, прямо-таки носящихся на бешенных скоростях, по ним и метро, от которого я в полном восторге. Воспользовавшись в первый же день услугами Лондонской подземки, я затем ежедневно и не по разу, заходил туда. С помощью неё на много быстрее получается добраться до нужного или не очень изученного ещё, места, а помимо этого мне доставляло огромную радость просто покататься на открытых платформах, в плохо освещённых подземных тоннелях. Когда твои глаза то и дело выхватывают каменные своды, больше похожие на подземелье старинного замка, а дымок от паровозной трубы, то и дело напускает на них туман, кажется, что едешь не на самом современном виде транспорта, в этом мире, а являешься участником экспедиции чуть ли не к центру земли. Как раз с помощью метро мне удалось разобраться с микрорайонами города, быстрее сообразить, куда есть смысл ходить на прогулку, а куда этого делать не стоит, потому что там, совсем скоро, начинаются кварталы, где обитает средний класс. Конечно и они в этом городе выглядят вполне прилично, но обычных жилых коробок я и в других местах насмотрелся, а здесь есть ещё много таких мест, которые можно бесконечно долго изучать и рассматривать. Правда услугами конных экипажей приходилось тоже пользоваться, кто ещё расскажет о том, где в этом городе имеется казино или тот же ипподром, как не всё знающие таксисты. Они-то мне и поведали, что искать игорные заведения смысла нет, потому что располагаются эти не очень уважаемые организации только в закрытых клубах, куда попасть можно лишь по приглашению кого нибудь из его членов. А вот на ипподром доступ свободный, только скачки там проходит лишь по воскресеньям, но заездов обычно бывает много, так же, как и желающих попытать счастье, при их проведении.

Не обошёл своим вниманием и городскую библиотеку, хотя газеты покупал ежедневно прямо на улице, у разносчиков свежей прессы, в основном очень юного возраста. На сколько я помнил, из своей истории, англичане много чего интересного нашли в Индии, да и не только в ней, вот и появилось у меня желание, попробовать свои силы в изучении какого нибудь древнего языка. Но сделать этого к сожалению, не получилось, чтобы получить допуск, для работы с редкими рукописями, надо оформлять разрешение, а на это может уйти не меньше недели. Ничего, как нибудь в следующий раз почитаю, а вдруг смогу в них чего нибудь секретное отыскать. Зато в историческом музее меня везде пускали, впрочем, как и остальных посетителей. В него мы ходили вместе с Саввой, такую экскурсию и он не смог пропустить. Я конечно не очень знаю, чего допустим в том же Египте у нас нарыли, но здесь с этим делом попытался разобраться. Золотишка в Африке обнаружилось немерено, если судить по тому, сколько его лежит под стеклом и шмоток царских, найденных в гробницах тоже хватает, здесь даже мумию, какого то фараона и ту демонстрировали не стесняясь. Что же касается английской истории, то и в этом разделе местные учёные не ударили лицом в грязь. В музее целый зал холодного оружия, найденного при археологических раскопках, не на много меньше экспозиция различных вещей, начиная от пуговиц и кончая золотыми украшениями, когда то принадлежавших королям и принцам, а про то, какое количество документов, подписанных членами царской семьи, мы тут увидели, лучше вообще не вспоминать.

Завтра я собирался идти в художественную галерею, где кстати можно приобрести картины местных и не только, мастеров, но после четырёх часов, проведённых в залах этой организации, решил воздержаться от этого. Лучше погуляю на свежем воздухе, перед тем, как идти на скачки, всё таки давненько я не пользовался своими возможностями, как бы не потускнели они, без тренировки.

Лондонский ипподром произвёл хорошее впечатление, но не удивил. После того, что я видел в этом городе меня уже мало чего может удивить. Хотя не скрою, этот на много солиднее выглядит по сравнению с тем, который находится на берегу другого континента. Трибуны здесь выше, касс больше, на табло надписи не от руки делают, а вставляют в него за ранее заготовленные таблички. А вот болеют, за своих фаворитов, англичане не очень. Нет, конечно и здесь можно услышать не цензурную брань, и советы жокеям дают тоже не в пол голоса, но это скорее исключение, чем правило. Здесь принято только улыбнуться уголками губ, когда лошадь, на которую поставил, пришла первой и развести руки в стороны, если она облажалась. Короче скучно. Поэтому я один заезд отстоял, ради приличия, а потом только тем и занимался, что ставил на нужную лошадь, да неспешно прогуливался по зелёной травке, возле высоких трибун.

Как выяснилось позже, уже в номере отеля, за этот день я заработал триста семнадцать тысяч фунтов. Хотя ставки делал на не большую сумму и не в каждом заезде. Саквояж, прихваченный с собой так, на всякий случай, еле вместил в себя все бумажки, которые мне выдавали после очередного выигрыша. Деньги местные, надо заметить, раза в два шире и длиннее, чем скажем рубли или доллары, поэтому их в стандартный чемоданчик меньше и помещается.

Пришлось на следующее утро тащиться в один из банков, которых во время прогулок по центру города обнаружил не мало. Надёжность их мне не известна, да и названия ни о чём не говорят, поэтому положил деньги в тот, который оказался первым на пути следования нанятого экипажа. В этот раз с сейфом возиться не стал, открыл, что то вроде депозита, с очень низким процентом, но возможностью снять всю сумму в любой момент, согласно письменного заявления. Но главное, что мне понравилось в этом банке, это их готовность доставить востребованную сумму даже в Россию, в любое, из указанных мной, финансовое учреждение, в течении двух недель после получения моего запроса. Подумалось, что иметь под рукой приличную сумму не помешает. Там, куда мы едем ипподромов, а уж тем более казино, нет, а деньги могут понадобиться, всегда же так бывает, когда думаешь, что их хватит, они вдруг быстро кончаются. В тоже время, если нужды в фунтах не возникнет, то смогу спокойно забрать их, на обратном пути.