Я не понимал, откуда эта злоба, но спорить не было ни сил, ни желания.
— А нету ли чего полегче? — спросил у него. — А то таскать тяжеленный клинок на поясе не сильно практично. Ограничивает мобильность и скорость передвижения.
— Ну, возьми лук, — предложил кладовщик.
— Я не умею из него стрелять, — ответил ему.
— Арбалет?
— Непрактично, долго перезаряжается. У вас есть копье?
— Ты хоть пользоваться им умеешь? — с недоверием поинтересовался кладовщик.
— Эээ... тыкать во врага острым концом?
— Очень смешно. Смотри не откинься в первые пять минут, остряк. — Он сунул мне в руки полутораметровое копье. — И ранец свой не забудь. Все, проваливай.
— И ты бывай, зануда, — сказал я чуть тише, забирая с собой всю снарягу. Вот же хамло попалось, хотя какая, к черту, разница. Уже через час-другой меня может на этом свете и не быть, так что, уже все равно. Что-то эта мысль совсем не воодушевляла.
Я отошел в темный угол зала, куда не доставал даже свет от костров, быстро стянул с себя кроссовки, джинсы, куртку и футболку. Надел специальные штаны и куртку хамелеоны, которые меняли цвет в соответствии с окружением, футболку и легкую кольчугу, которая, видимо, должна была защищать от не слишком сильных атак, не особо замедляя при этом движения. Надежно зашнуровал кожаные сапоги и, взяв в руки копье, немного его покрутил. Копье было легким, удобным, с острым наконечником и хорошо отполированной и сбалансированной рукояткой. Может оно еще и пригодится в предстоящем бою.
Накинув на плечи ранец, двинулся в сторону костра, где сидела моя боевая группа. Крепыш уже, видимо, доел свою курицу. Сейчас он держал на коленях огромную двуручную секиру и с особой нежностью и бережностью точил ее лезвие. Багира и Мистраль о чем-то шушукались. Профессор читал какую-то книгу. Вдруг он достал из внутреннего кармана куртки небольшую фляжку и, открутив крышку, пригубил содержимое. Поймав на себе мой взгляд, протянул флягу мне.
— Глотни! Полегчает!
— Что это? — Я с недоверием посмотрел на фляжку, но все же взял ее.
— Зелье бесстрашия, — улыбнулся немного порозовевший Профессор.
Я уже по запаху понял, что внутри хороший коньяк. Сделал два небольших глотка, и приятное согревающее тепло распространилось по всему телу. Сделалось как-то спокойно и уютно. А во рту остался приятный привкус.
— Что бы мне ни говорили, — сказал я, возвращая фляжку ее владельцу, — никакая водка или виски не сравнятся с хорошим бренди.
— Вот, — улыбнулся Профессор и поднял вверх указательный палец, — фруктово-ягодные продукты дистилляции по своим вкусовым качествам всегда дадут фору зерновым. Рад, что нашел такого понимающего коллегу.
— А по-моему фигня все это, — вступил в беседу Крепыш, — нет ничего лучше хорошей самогонки. У меня после нее никогда голова на утро не болела, сколько бы ни выдул вечером. Правда у других болела, у тех, кто мне в момент вкушения не очень вежливым показался, но это уже побочный эффект, так сказать.
— Алкоголь, женщины и огонь — несомненно, подарки Дьявола, но именно они согревают нас холодными ночами. — Многозначительно произнес Профессор и достал из кармана какую-то деревянную маску с застывшим свирепым демоническим оскалом.
— Это еще что такое? — поинтересовался Крепыш.
— Боевая маска одного африканского племени, — объяснил Профессор, — это мощный оберег. Воины племени всегда надевали ее перед боем, чтобы духи войны защищали их.
— И что, до сих пор надевают?
— Нет, то племя давно вымерло.
— Значит, хреновый оберег, — сказал Крепыш, — я бы на него сильно не полагался.
— Да что ты понимаешь в этом, — начал спорить Профессор, — вот у тебя вообще какой-то оберег есть?
— Есть, — ответил Крепыш и потряс перед Профессором своей двуручной секирой, — Сесиль — мой оберег.
— Ты назвал полутораметровую двуручную секиру весом в три десятка килограммов "Сесиль"? — удивленно спросил Профессор.
— А тебе что-то не нравится, четырехглазый? Еще сам поблагодаришь мою девочку, когда она спасет твою шкуру. Уж полезней твоей маски будет.
— Да я и сам могу о себе позаботиться, — возразил Профессор.
— Так, мальчики, не ссоримся, сейчас я введу вас в курс дела и подробно объясню, как будет проходить наша операция, — сказала глава отряда. — Итак, на стороне Беркута армия и полиция, но они хоть и подчиняются ему, терпеть его не могут, вполне возможно, что вообще останутся в стороне от наших разборок и подождут момента, когда определится победитель, которому они будут служить в дальнейшем. Но слишком надеяться на это не стоит. Поэтому наша операция должна быть молниеносной. Нужно как можно быстрее свергнуть узурпатора Беркута и вернуть Мастеру его законное место во главе фракции. Ведь если противостояние затянется, это может вылиться в долгую и кровопролитную гражданскую войну между силами, поддерживающими Мастера, и силами, поддерживающими Беркута.
— То есть, мы должны провернуть все без шума и пыли, и когда все будет кончено, большинству ничего другого не останется, как возрадоваться возращению Мастера и падению власти узурпатора, так? — спросил Профессор.
— Верно, — ответила Мистраль. — Все повстанцы, как вы уже поняли, разбиты на боевые отряды — по пять магов в каждом — ячейки сопротивления. Всего таких ячеек насчитывается девяносто. Они разделены на три равных группы, по тридцать ячеек в каждой. Группа "альфа" атакует здание Ратуши, группа "бета" атакует здание администрации и группа "гамма", в состав которой мы входим, атакует резиденцию Беркута. Все эти здания, как вы знаете, находятся достаточно близко друг от друга, что позволит группам в экстренных ситуациях оказывать поддержку друг другу.
— Так какова наша задача? — поинтересовался я. — Захват или ликвидация Беркута?
— И захват трех названых мною зданий для возвращения власти Мастеру. После того как захватим эти контрольные пункты, в одном из которых должен находиться Беркут, Великий Мастер выступит с проникновенной речью в прямом эфире на официальной частоте города, потом сопротивление нам будут оказывать разве что самые преданные слуги Беркута, да может еще какие-то камикадзе. И первых, и вторых не так много.
— А Сумеречные Жнецы? — задал я самый интересный для себя вопрос. — Кого поддержат они?
— Этого никто не знает, — со вздохом ответила наш командир, — Великий Мастер надеется на их лояльность, но на деле — будет видно. Разумеется, их действия решат исход операции. Но, может, они вообще не вмешаются.
— А если они выступят на стороне Беркута?
— Маловероятно, но если такое произойдет, то... — и Мистраль сделала немного драматическую паузу для придания большего эффекта своим последующим словам, — никому из нас не выжить.
Я невольно сглотнул тяжелый ком в горле. Да, она была права. Жнецы! Эти чудовищно могущественные, хладнокровные и непредсказуемые воины. Их выбор решит все.
— В общем, — подытожила командир нашего отряда, — заходим вместе со своей группой в третий портал, что приведет нас к резиденции Беркута, а там уже действуем согласно приказам штаба. На этом пока все. Вопросы есть? — вопросов больше не было. — Тогда отдыхайте до дальнейших распоряжений.
Крепыш вновь принялся точить топор. Профессор полировал маску красивым вышитым платком. Багира дремала, свернувшись клубочком, как настоящая кошка. Это было так мило. А Мистраль разбиралась со своим снаряжением.
Я подумал, что пока есть время, стоит посмотреть, что нам положили в наши армейские ранцы. Аккуратно расстегнул молнию. Внутри лежали большая фляга с водой, фляга поменьше с чем-то сорокаградусным (судя по запаху), несколько плиток шоколада и даже достаточно увесистая пачка армейских галет.
— Я думал, операция будет быстрой, — сказал, показывая компаньонам пачку с галетами, — они бы еще спальные мешки сюда положили.
— Видно, что ты еще пороху не нюхал, — ответил Крепыш, оторвавшись на миг от своей любимой секиры, — никогда не знаешь, как дело обернется. Планируем одно, а ведь всегда случаются какие-то непредсказуемые события.
— Не думал, что скажу это, — добавил Профессор, — но он прав. Нужно приготовиться ко всему.
Я молча продолжал изучать содержимое ранца. Внутри нашлось несколько склянок с зельями, в которых я узнал "ловкость мангуста", "выносливость" и "адреналин-раш". Тут же лежала аптечка, внутри которой находились бинты, перекись, несколько средств для остановки кровотечения, стимуляторы, куча неизвестного мне барахла и даже аспирин и активированный уголь.
— Активированный уголь?! Серьезно?
— Не недооценивай это лекарство, оно действует чуть ли не во всех случаях жизни и незаменимо при своих простоте и эффективности.
Я аккуратно сложил все обратно и застегнул рюкзак. Моя команда сидела у костра с таким завидным спокойствием и умиротворением, что казалось, будто только я иду в опасный бой. Не то что бы я так уж панически боялся и переживал, но все-таки легкий мандраж был.
— Нам еще выдали немного артефактов на нашу ячейку, — сказала Мистраль и поставила перед всеми небольшую коробку, в которой лежало несколько перстней и медальонов.
— Мне не нужно.
— И мне.
— То же самое.
Я не верил своим ушам, столько артефактов, и никто не хочет ничего себе взять?
— Бери хоть все, пацан, — сказал Крепыш, увидев мой жадный взгляд.
— Что, можно? — удивился я.
Мистраль кивнула.
Я нацепил на себя все перстни и медальоны. Теперь немного походил на пирата, который навесил на себя наворованное добро, добытое во время долгих плаваний. Но оно того стоило, ведь эти штуковины могли спасти мне жизнь.
— Я бы не советовала надевать "огненный буран" и "водную гладь" одновременно, — сказала Багира, глядя на меня из-под полуприкрытых век, — они противоположны по стихиям, да еще и по полюсам заряда. Эффект при применении может быть непредсказуемым. Например, — Багира зевнула, — тебе может оторвать руку по плечо.
— Чего? — Я быстро начал снимать с себя все эти чертовы артефакты.
— Оставь перстень постового, он безопасен и полезен, помогает заранее обнаружить врага, улавливает отрицательную энергетику намерения, направленного на носящего, — сказала Мистраль, — короче, это вон то маленькое серебряное кольцо с изумрудом. Его оставь, руку оно тебе точно не оторвет.
Я так и сделал, аккуратно снял все остальные артефакты и вернул их в коробку.
— Маги Хаоса, — звучный, усиленный заклинанием голос Великого Мастера прозвучал так неожиданно, что я встрепенулся. Все-таки с нервами был непорядок, — прошу вас всех подойти ко мне.
В конце этих громадных чертогов появилась импровизированная сцена. На ней стоял Великий Мастер. Вокруг сцены со всех сторон горело пламя. Мастер был оголен выше пояса, его кожа в темноте при отсветах огня казалась красной. Перед сценой десяток рогатых демонических прислужников выбивали такт на огромных барабанах. Маги Хаоса понемногу стягивались к сцене. Туда отправилась и наша команда.
— Братья и сестры, — голос Великого Мастера был подобен раскатам грома, — рожденные в пламени! — эти слова он прокричал, огонь вокруг сцены вспыхнул еще сильнее, его языки доставали уже чуть ли не до потолка. А стук барабанов стал еще громче.
— Мы — отрицание навязанных порядков! Мы — дети Хаоса! Мы — несгибаемые и непреклонные! — Прокричал Мастер, разведя в стороны руки с поднятыми вверх ладонями. Огненные блики танцевали на его мускулистом теле, а голос был подобен громовой буре. Все маги слушали, затаив дыхание. — Превыше всего мы ценим свободу! Но у нас ее отобрали, диктатор и узурпатор Беркут предал меня и решил присвоить труд всей моей жизни — нашу прекрасную и величественную фракцию Хаоса! Братья и сестры! Оставим ли мы это безнаказанным?
— Нет!!!! — взревели со всех сторон маги Хаоса.
— Поможете ли вы мне вернуть законное место во главе фракции?
— Да, Великий Мастер! — закричала толпа.
— Спасибо вам, мои братья и сестры, я никогда не забуду вашу преданность! — ответил Великий Мастер со слезами на глазах, — а теперь я благословлю вас на нашу священную войну за свободу! Сделаю это так, как завещали нам древние традиции! Оголите вашу грудь, и я нанесу на нее знамена победы!
Все маги Хаоса, и мужчины, и женщины, начали оголяться выше пояса. Они снимали куртки и футболки, а некоторые, уже успевшие снарядиться, стягивали и кольчуги. Через несколько минут мы стояли перед Великим Мастером полуголыми.
— Мои верные последователи, дети Хаоса, мои братья и сестры, будьте бесстрашными, как львы! — пророкотал голос Мастера.
На сцену перед ним вышел настоящий лев. Его золотистая шкура будто пылала при свете колдовского пламени, которое охватило все вокруг. Но зверь не чувствовал страха. С затуманенными глазами он мягким грациозным шагом подошел к Мастеру. Тот взял красивый кинжал и, запрокинув голову животного, одним быстрым движением перерезал ему горло. Горячая кровь хлынула в золотой кубок, возникший перед магом. Некоторое время спустя он отпустил обмякшее тело животного и окунул руки в таз с кровью.
— Я дарую вам храбрость и бесстрашие, — взревел Великий Мастер и окровавленной рукой начал чертить у себя на груди неизвестный мне символ. Я почувствовал сильное жжение, и, посмотрев на свою грудь, увидел, как этот же символ прорисовывается на том же месте, на котором Мастер рисовал его на своем теле, — не бойтесь ничего! — закричал маг. И толпа ответила ему одобрительным рокотом. Крепыш тряс над головой своей огромной секирой, Багира точила свои когти друг о друга. Я опомниться не успел, как уже и сам стал стучать древком копья о каменный пол и кричать вместе с толпой.
— Я дарую вам ловкость и быстроту, — прокричал Мастер. На сцену выбежал юркий маленький мангуст, глава фракции схватил его за шею и таким же быстрым уверенным движением, как и в прошлый раз, перерезал горло животному. Кровь мангуста наполнила золотой кубок, что был намного меньше предыдущего. Великий Мастер умыл руки в крови мангуста и начертил на своей груди, а вместе с тем и на груди у всех нас, второй символ.
Толпа ликовала в экстазе. Что-то дикое и первобытное захватило всех нас, мы будто потеряли индивидуальность, слившись в нечто целое, в коллективного зверя, полного страсти и пламени, гордого и непреклонного, готового к беспощадной борьбе за свою жизнь и свободу.
Барабаны выдавали свое мерное, вгоняющее в транс "Там-там-тара-рам". И все происходящее превращалось в какой-то дикий сон, полный крови и пламени.
— Я дарую вам мудрость, хитрость и хладнокровие, — прокричал Великий Мастер, тряся перед нами огромной змеей. Он ловко отрезал ей голову, и третий кубок наполнила ее кровь. Мастер окунул в нее руки, и скоро у всех на груди красовался третий магический символ.
— Я освящаю вас пламенем! — закричал Мастер. — В бой, братья и сестры!
