dem

— Топор не поможет, оружием их не убить. Сначала нужно ослабить, положив в рот монету. — Проигнорировав вопрос про мельника ответил Матиас, продолжая пытаться засунуть одному из них в рот медную монету.

— Я даже не спрошу, зачем! — С этими словами северянин врезал обухом топора по лицу ближнего к нему мертвяка, вышибая ему зубы. — Давай сюда монету! — рявкнул он, разжимая пальцами обеззубевшие челюсти с расквашенными мёртвыми губами. Получив кусок меди и затолкав его по-глубже в глотку, он удивился тому, насколько убавилось сил у этого ранее весьма проворного существа. Затем он выколотил зубы ещё двоим, и уже братья "засевали" их тела медью.

— Это нахцереры. Именно из-за них здесь все начали умирать. — Пояснил Лиам, связывая мёртвые тела. — Эта нежить не алчет крови или плоти живых, вместо этого пожирая сначала свою одежду, а затем и тело. При этом через раскрытый левый глаз имеет мистическую связь с живой роднёй. Пока тварь жрёт, её родственники слабеют, начинают болеть и умирать.

— А чего ему голову сразу не отчекрыжить? Или не сжечь? — Осведомился северянин. Ему действительно было любопытно.

— Их тела не горят. А голову отрубить — так мы их и убьём, сейчас уже можно. Просто, пока ему в рот не положишь монету, он мало того, что вырывается, так ещё и кости хрен перерубишь. — Лиам повернулся к брату. — Мэтти, помнишь тот раз, когда мы эксперимента ради пробовали голову отпилить? — Ухмыльнулся старший.

— Как же, забудешь тут! Это же я потом тому плотнику-цвергу адамантовую пилу заново точил. Целый день угробил. — Нахмурился Матиас.

— Ещё вопросы? — Сложив тела штабелем, Лиам одним взмахом своего фламберга снёс все три головы и, подняв с земли одну из них, принялся зашивать рот, а затем и глазницу. Его брат занимался тем же самым.

— И кто же вы такие? И откуда столько знаете о нежити? — Задал давно напрашивавшийся вопрос северянин. — Сначала ты нам расскажи, зачем призвал демона и почему с ним было заключено целых семь контрактов, хотя вас всего шестеро? — Переглянувшись с братом и нахмурившись, осведомился Лиам. — Даже не думай, мы не забыли!