— Я бы очень этого хотел, — ответил Хот. — Но если я так поступлю, Темные Повелители попросту растерзают меня мечами. Толку от этого не будет. Каану нужно дать понять, что единственный его выбор — сдаться, или...

Он оставил мысль недосказанной.

— Вам потребуется достаточное количество джедаев, чтобы убедить Братство в безнадежности физической битвы. По крайней мере, сотня. Чуть меньше — и он не взорвет ментальную бомбу.

Хот кивнул.

— Никому нельзя приказывать идти со мной. Поищи добровольцев. И убедись, что они понимают, что никто из нас не вернется назад.

* * *

Несмотря на опасность, едва ли не каждый из Армии Света вызвался добровольцем на миссию. Генерал Хот понимал, что удивляться ему не следует. В конце концов, это были джедаи, готовые пожертвовать всем — даже своей жизнью — во благо высшей цели. В итоге он сделал то, о необходимости чего знал все время: лично выбрал тех, кто будет сопровождать его на верную смерть.

Он отобрал ровно девяносто девять бойцов. Решение было мучительно сложным. Возьми он меньше, ситы смогли бы с боем пробить дорогу из пещеры и сбежать, только чтобы взорвать свою ментальную бомбу где-то еще. Но чем больше он возьмет, тем больше джедаев понапрасну лишится жизни.

Выбирать, кто пойдет вместе с ним, было еще сложнее. Джедаев, служивших под его началом дольше всего, присоединившихся к Армии Света в самом начале кампании, он знал лучше всех. Он понимал, как много они уже отдали этой войне, и не желал вести их на гибель. И, тем не менее, именно у них было полное право стоять с ним вместе, когда придет конец. И когда все было сказано и сделано, он выбрал. Те, кто прослужил дольше всего, пойдут с ним; остальные отступят вместе с лордом Фарфэллой.

Сотня джедаев — девяносто девять выбранных плюс сам Хот — с волнением стояли у входа в туннель. Небо над ними темнело по мере того, как опускалась ночь и накатывались зловещие грозовые тучи. И все же, генерал не отдавал команды к наступлению. Он хотел дать Фарфэлле и остальным уйти достаточно далеко. Если бы это было возможно, он приказал бы всем тем, кто не пошел в пещеру, покинуть Руусан. Но не было времени. Им просто нужно было уйти подальше, и надеяться, что они выбрались за пределы досягаемости ментальной бомбы Каана.

Когда застучали первые капли дождя, Хот понял, что не может больше ждать, и отдал приказ наступать. Они плотным строем прошествовали в туннель, спускаясь в самую глубь пещеры.

Первое, что заметил Хот — это как быстро охладилась каверна; словно все тепло из нее было вытянуто. Потом он ощутил напряжение в воздухе. Тот прямо-таки пульсировал огромной, едва сдерживаемой невообразимой силой — силой темной стороны. Генерал не позволял себе думать о том, что произойдет, когда эта сила обретет свободу.

Они шли медленно, опасаясь ловушек или засады. Но ничего этого не было. По сути, они не заметили никакого признака ситов, пока не достигли обширной центральной пещеры в самом сердце туннельной системы.

Генерал Хот шел впереди, со светящимся стержнем в одной руке и зажженым мечом в другой. Когда он ступил в каверну, стержень внезапно мигнул и сильно потускнел. Даже свет от меча казался померкнувшим, превратившись в слабо накаленную лучинку.

Когда его глаза привыкли к густым теням, он смог различить очертания Повелителей ситов, стоящих в круге на дальней стороне пещеры. Их лица были обращены друг к другу, руки воздеты к центру. Они стояли без движения, их рты широко раскрылись, черты лица одрябли, глаза опустели. Он с осторожностью приблизился к неподвижным фигурам, задаваясь вопросом, были ли они живы, мертвы, или пребывали в некоем кошмарном состоянии посредине.

Подойдя ближе, он смог разобрать одинокую фигуру Повелителя Каана, стоящую в центре кольца тел. Сначала он не заметил его; середина круга была темнее, чем вся остальная пещера. Казалось, над ним зависло темное облако, из которого вниз тянулись завитки кромешной тьмы, окутывающие его в своих зловещих объятиях.

Одного взгляда на лидера Братства оказалось достаточно, чтобы умерла вся имевшаяся у генерала надежда убедить Каана прислушаться к голосу разума. Лицо Повелителя ситов было бледным и напряженным; черты его лица заострились, кожа натянулась. Тонкий слой льда покрывал волосы и ресницы. На лице застыло жестокое высокомерие, а левый глаз бесконтрольно подергивался. Он пристально смотрел вперед холодным, немигающим взглядом, не двигаясь, пока Хот и его джедаи мало-помалу заполняли каверну.

Только после того, как все они оказались внутри, он заговорил:

— Добро пожаловать, лорд Хот.

Его голос был натянутым и неестественным.

— Пытаешься напугать меня, Каан? — спросил Хот, сделав шаг вперед. — Я не страшусь смерти, — продолжал он. — Я не против того, чтобы погибнуть. Я не против того, чтобы все джедаи погибли, лишь бы это означало конец ситов.

Каан быстро посмотрел по сторонам, его глаза метались по пещере, словно он пересчитывал стоящих перед собой джедаев. Изогнув губы в презрительной усмешке, он поднял руки.

Генерал ринулся вперед, чтобы попытаться убить Каана прежде, чем тот сможет дать волю своему последнему оружию. Он не успел вовремя. Темный Повелитель резко сомкнул ладони — и ментальная бомба взорвалась.

В мановение ока всякая жизнь в пещере оборвалась. Одежда, плоть, и кость — испарились. Сталактиты, сталагмиты, даже массивные каменные колонны превратились в клубы пыли. По мере того, как разрушительная волна энергии начала распространяться, грохочущее эхо взрыва прокатывалось по каждому туннелю, расщелине и излому, ведущему из каверны.

* * *

Гитани попала в ловушку лабиринтов подземных проходов. При бегстве с ритуала Каана она потеряла ориентиры, и теперь километр за километром бесцельно блуждала по естественным туннелям, тщетно ища выход.

В слабом свете своего стержня она разглядела небольшую расщелину слева и долго шла к ней, прежде чем та закончилась тупиком. Выкрикнув проклятие, она развернулась и снова побрела назад.

Она была в ярости. В ярости на Каана, за то, что тот подвел Братство к краю разрушения. В ярости на саму себя, за то, что последовала за ним сюда. И в ярости на Бэйна. У нее не осталось сомнения, что он каким-то образом сподвигнул всех на это. Он манипулировал Кааном и остальным Братством, ведя их к уничтожению. Но ее злило иное предательство Бэйна. Он предал ее. Отверг вместе с остальными, оставив ее умирать, в то время как сам сбежал, чтобы преобразовать ситов.

Туннель перед Гитани раздвоился. Она помедлила, обостряя чувства Силой, в надежде, что сможет отыскать какой-то намек на правильный путь. Поначалу ничего не ощущалось. Затем она уловила слабое дуновение легкого ветерка, исходящее из туннеля слева. Воздух пах свежестью и чистотой: он шел с поверхности!

Когда она помчалась по проходу, ее расстройство и гнев утихли. Она выживет! Неровный пол туннеля начал круто подниматься вверх, и она увидела в отдалении проблеск света. Гитани удвоила усилия, по ходу размышляя, как она будет осуществлять план мести.

Ей придется стать хитрой и коварной. В прошлом она слишком часто недооценивала Бэйна. На сей раз, она будет терпеливой, не нанося удара до тех пор, пока не уверится, что момент настал.

Первым шагом было найти его, и предложить сделать ее своей ученицей. У нее не было сомнений, что он согласится. Ему нужен был кто-то, чтобы служить ему; это был путь темной стороны. Она будет учиться под его началом, покорившись его воле. Это займет годы, может быть даже десятилетия, но со временем он научит ее всему, что знает сам. Только тогда, после того как все его секреты будут принадлежать ей, она обернется против него. Она станет учителем и возьмет себе собственного ученика.

Спасение было почти рядом, когда Гитани ощутила первые эффекты ментальной бомбы. Сначала земля содрогнулась. Первой мыслью был страх землетрясения или обвала, который мог похоронить ее под тоннами грунта и камней почти у самой поверхности. Но когда Гитани почувствовала летящую по проходу энергию темной стороны, она осознала, что ее ждет гораздо более страшная участь. Находившиеся в эпицентре взрыва мгновенно испарились. Гитани, застигнутой на границе радиуса ментальной бомбы, так не повезло. Волна чистой энергии темной стороны пронеслась по ней мгновением позже. Она промчалась сквозь нее жутким ветром, высосав из тела эссенцию жизни и вырвав душу. Ее плоть высохла и сморщилась, прекрасные черты увяли, не дав ей даже возможности закричать. И тогда, так же быстро, как и появилась, волна ушла. Одно мгновение безжизненная оболочка Гитани продолжала стоять, и потом упала, рассыпавшись в прах.

* * *

На поверхности, за несколько километров от пещер, Фарфэлла и другие джедаи ощутили землетрясение, и поняли, что их генерала больше нет. Через мгновение их разумы наполнили мучительные крики подхваченных взрывом джедаев и ситов, жизненную силу которых вытянуло из тел и завлекло в вакуум в самом центре взрыва.

Многие джедаи в острой тоске прослезились, понимая, как велика была жертва их павших товарищей. Души мертвых сплелись воедино, навечно застыв в стазисе.

Мастер Вэлентин Фарфэлла, теперь лидер того, что осталось от Армии Света, ощущал скорбь столь же глубокую, как и все остальные. Но сейчас не было времени для печали. Со смертью генерала Хота бремя командования легло на его плечи, и многое еще предстояло сделать.

— Капитан Хэйдуран, соберите команду, — приказал он. — Нужно исследовать местность в туннелях и вокруг них на предмет выживших.

Он знал, что ни одно живое существо не могло противостоять силе ментальной бомбы, но была вероятность, что до взрыва несколько ситов могли бежать. После всех этих жертв, у него не было ни малейшего намерения отпускать кого-то из Братства.

Капитан быстро отдал честь и повернулся, чтобы уйти.

Пока тот не скрылся, Фарфэлла добавил:

— И пусть ваши бойцы будут начеку с "хвастунами". Последний ситский ритуал довел их до безумия. Кто знает, что с ними сделал этот.

— И если мы заметим их, сэр?

— Огонь на поражение.

* * *

Находясь довольно далеко от эпицентра, Дарт Бэйн тоже почувствовал отголоски взрыва. Он ощутил нахлынувшую волну темной энергии, настолько сильную, что даже на таком расстоянии она заставила его вздрогнуть. Как только волна прошла, он потянулся Силой, чтобы отыскать тех, кто мог сбежать. Как Бэйн и ожидал, никто не уцелел. Все они погибли: Каан, Копеж, Гитани... все.

Братство Тьмы подверглось чистке. Насколько теперь знали джедаи — все ситы были мертвы. Бэйн намеревался сохранить подобное положение.

Он был единственным Темным Повелителем ситов, последним из оставшихся. Вся тяжесть реорганизации Ордена легла на него. Но на этот раз он сделает все правильно. Вместо многих будет только двое: учитель и ученик. Один — чтобы воплощать могущество, другой — чтобы жаждать его.

Чтобы выжить, ситам придется исчезнуть, стать творениями мифов, легенд и ночных кошмаров. Скрытые от глаз джедаев, они смогут постигать потерянные секреты темной стороны до тех пор, пока все ее могущество не окажется под их полным контролем. Только тогда — когда победа над врагом будет несомненна — они отбросят завесу тени и обнаружат себя.

Путь будет долгим и трудным. Пройдут годы или десятилетия, прежде чем они снова смогут нанести удар по Свету. Быть может даже столетия. Но Бэйн был терпелив; он понимал, чего нужно достичь, и что должно быть сделано. Хотя сам он может не дожить до момента триумфа темной стороны, те, кто последуют за ним, будут продолжать его наследие. Когда-нибудь, в далеком будущем, Республика падет, джедаи погибнут, и вся Галактика склонится перед Темным Повелителем ситов. Это неизбежно; это путь темной стороны.

Удовлетворенный проделанной на Руусане работой, Бэйн отправился в долгий пеший поход туда, где спрятал свой корабль. Он знал, что оставшиеся джедаи отправятся на поиски выживших, но к тому времени как они придут, его уже здесь не будет.

Одна мысль по-прежнему тревожила его. Чтобы все случившееся не прошло даром, ему нужен подходящий ученик. Тот, кто могуч в Силе, но еще не испорчен учениями джедаев. Ему требовалось отыскать дитя, достойное стать наследником всей силы темной стороны.

Эпилог

Рэйн ворочалась во сне, но все же не просыпалась. Кто-то звал ее, но она не хотела отвечать. В своих снах она могла воображать, что все еще дома с двоюродными братьями, наслаждается простой, но счастливой жизнью. Она знала, что если проснется, то ей придется посмотреть в лицо правде: та жизнь утрачена навсегда.

Проснись, Рэйн...

Казалось, что только вчера джедай по имени Мастер Торр принял их в Армию Света. На самом деле она не очень то и хотела туда вступать. Но ее братья, Баг и Томкэт, собирались. Они были единственной ее семьей, а она не хотела оставаться одна. Она была десятилетним ребенком, но Сила в ней была велика. И потому Мастер Торр позволил пойти и ей.

Он сказал, что отвезет их на Руусан, где они станут джедаями. Только этого не произошло. Их челнок атаковали, едва они вошли в атмосферу. Дальше все было, как в тумане, но она помнила взрыв и крики. Одно крыло корабля оторвало, и вот уже она падала вниз. Дымящиеся обломки потерявшего контроль челнока стали едва различимы над ее головой, а она падала все ниже, и ниже, и ниже, пока...

Рэйн, проснись!

Лаа! Лаа спасла ее, и это Лаа взывала к ней. Она медленно открыла глаза и присела, не до конца отойдя ото сна.

Рэйн долго спала. Теперь Рэйн должна проснуться.

— Я встала, Лаа, — сказала она зависшему над ней "хвастуну". Лаа спасла ее от падения, подхватив, когда она неслась с огромной высоты к поверхности Руусана.

Плохие сны, Рэйн.

— Нет, — ответила она. — Хорошие, Лаа. Мне снилось, что я снова дома.

Лаа никогда по-настоящему не говорила с ней; были слышны лишь слова в голове. Они общались с помощью Силы, как объясняла ей Лаа. Но всякий раз Рэйн отвечала ей вслух.

Плохие сны приходят.

Рэйн нахмурилась, стараясь понять, что именно Лаа пытается ей сказать. Временами, когда "хвастуны" говорили о снах, они подразумевали нечто иное. Иногда казалось, что "хвастунов" посещают видения будущего. Она вспомнила, что Лаа сказала ей прямо перед тем, как весь лес вспыхнул: Плохие сны, Рэйн. Смертельные сны.

Пожары убили большую часть "хвастунов", а других лишили разума. Всех, кроме Лаа. Каким-то образом Рэйн спасла ее. Она воспользовалась Силой, заслонив их обоих от палящих ликов смерти и разрушения, хотя и не совсем понимала, как именно это сделала. Это было чем-то вроде... рефлекса. Теперь у них с Лаа не было никого, кроме друг друга.

Плохие сны приходят, — повторил "хвастун".

Несколько часов назад она ощутила нечто необычное: земля под ногами содрогнулась, словно где-то далеко-далеко произошел взрыв. Это то, о чем говорила Лаа? Неужели это и был плохой сон? Или ее подруга пыталась предупредить ее о чем-то, чего еще не произошло?

— Я не понимаю, — сказала она, оглядывая окружающие кустарники, возле которых прилегла отдохнуть. Она не заметила ничего необычного. По крайней мере, пока.