Танец выглядел совершенно другим — не таким безразличным, не таким категоричным. Ваниель поёжился под отстранённым и слишком спокойным взглядом Ветра. Он, конечно, не знал, что имеет в виду Мастер, говоря, что в нём что-то "заключено", но он был и не готов это выяснять!
— Что же до того, что мы с тобой сделали... Лунный Танец Подлечил твои каналы, то есть, своего рода проводники, через которые ты направляешь энергию. Я же поучил тебя слегка, пока ты находился в Целительном трансе. Конечно, я не мог обучить тебя в том состоянии слишком многому, однако, то, что я тебе уже дал, является очень важным. Это здорово продвинуло нас к тому, чтобы сделать безопасным твоё пребывание среди окружающих. Я показал тебе твой внутренний ориентир, показал, как обрести опору и оградить себя защитой. Так что теперь ты, по крайней мере, обрёл некоторое равновесие, и уже можешь защитить себя от посторонних мыслей, а свои держать при себе, где им самое место. И никаких больше землетрясений, вызванных видениями.
Так вот что это было такое — вся эта музыка, эти цвета... и эта новая защита вокруг сознания.
Звездный Ветер слегка подался вперёд, и выражение его лица стало более человечным — заботливым и серьёзным.
— Мы, юный Ваниель, — Лунный Танец и я, — мы чрезвычайно рады видеть тебя у себя, и рады помочь тебе. Но это всё, что в наших силах: только тебе помочь. Ты должен сам научиться управлять собой, мы не можем силой заставить тебя сделать это. Ты должен научиться использовать свои Дары, либо это они станут использовать тебя, и в этом можно не сомневаться. Такова сила Магии, заклинаю тебя мне поверить, ибо я это знаю наверняка. Если ты не используешь свою силу, она сама начинает использовать тебя. А когда такое случается, — глаза его стали совсем ледяными, — необходимо принимать срочные меры.
Ваниель даже отпрянул от такой его холодности.
— Однако, сейчас не место и не время говорить о подобных вещах, — подытожил Ветер, вставая. На данный момент ты у нас под щитом, и слишком истощён, чтобы создать какие-либо проблемы. Как ты? Можешь ходить, молодой человек? Если да, то было бы неплохо тебе поупражняться, подышать свежим воздухом. А я бы, пользуясь случаем, показал тебе наше жилище и рассказал, чем мы тут занимаемся.
Ваниель кивнул: ему не хотелось опять оставаться один на один с болезненными воспоминаниями. Поднимаясь на ноги, он вдруг ощутил, что, оказывается, гораздо сильнее, чем думал. Конечно, идти слишком быстро пока он не мог, но оказался вполне в силах сопровождать Ветра и Сейвиль во время всей их неспешной прогулки.
Из ванной комнаты они снова прошли через спальню, которая даже ещё больше, чем ванная, походила на какой-то природный грот. Ваниель практически не мог отличить настоящей листвы от занавесей, окружавших кровать, а мебель — необычной формы кресла, скамьи и столы с объёмистыми подушками и каркасами из гнутых ветвей — настолько сочеталась с растениями, что то и дело казалась их частью. Там был какой-то занавешенный альков (снова с этими вуалями, похожими на листву), должно быть, гардеробная, судя по нарядам, видневшимся из-за края сдвинутой в одну сторону занавески.
Оттуда они прошли в третью, самую необычную из комнат. Мебели тут не было совсем, а посередине, вырастая прямо из каменного пола, вздымался вверх ствол живого дерева, такой, что его не смогли бы обхватить и двенадцать человек. К стволу было приделано что-то вроде спиральной лестницы. По ней они взобрались наверх — Ваниель, ощущая слабость в коленях, был вынужден почти всю дорогу цепляться за поручни — и оказались на своего рода крытом балконе, откуда открывался отличный вид на маленькое королевство Звездного Ветра.
То была долина горячих источников. Нет, скорее, даже каньон, ибо края его были практически отвесны. Ваниель увидел бессчётные струйки пара, поднимающиеся среди буйной растительности. И хотя по верхнему краю каньона с обеих сторон лежал снег, в самой котловине бушевала живая зелень.
— КейТрева, — сказал Ветер, обведя плавным жестом открывающийся вид на долину. — Впрочем, здесь, внизу, обитаем в основном Танец и я. Ниже нас обиталищагертазии прочих, не желающих жить на деревьях.
Ваниель глянул за край балкона: там, под ними, находилось скопление помещений, в основном без окон, но с прозрачными потолками, разбросанные так, что их вряд ли можно было назвать целым "домом".
— Наверху тоже есть жилища — именно там, в основном, мы и обитаем, — с ироничной усмешкой продолжил Ветер. — Танец же не настолько Тайледриец, чтобы чувствовать себя комфортно высоко от земли. Гертази, которых ты увидишь, а быть может, и нет, прислуживают нам. Мы защищаем их и позволяем обитать здесь же. Они стесняются чужаков — даже из Тайледрас. По правде, лишь один Танец и дружен с ними со всеми. Они похожи на больших рептилий, хотя разумом — абсолютно люди. Если тебе будет нужно встретиться с кем-то из них, прошу, постарайся не испугать их. И если спускаться вниз ты можешь по своему желанию в любое время, то заклинаю тебя не подниматься вверх без приглашения.
Ваниель поднял взгляд, но так и не увидел и признака этих самых "жилищ" — лишь ступени, уходящие по стволу по спирали вверх и исчезающие в ветках. Одна мысль о том, чтобы лезть на такую высоту, вызывала дурноту, и он подумал, что одним приглашением тут не обойтись, чтобы он туда забрался.
— Ну, уж дудки,...я остаюсь на половине Танца, — отозвалась Сейвиль. — Помню, как в свой первый визит сюда ты попытался уложить меня спать на одном из этих ваших насестов. Спасибо, не надо, друг мой.
— Вот никакого в тебе авантюризма, — парировал Ветер и, положив ладони на перила, слегка наклонился вперед. — И последнее, что ты можешь почувствовать здесь, и убедиться, что это существует на самом деле — это защитный барьер над долиной. Он защищает нас от проникновения сюда всего нежелательного, а заодно сохраняет в долине постоянное тепло и создаёт навес. Вот... это и есть КейТрева. Заняты же мы тут в основном двумя вещами. Во-первых, создаём места, где могут мирно сосуществовать все волшебные создания Пелагира. Во-вторых, убираем магию из тех мест, где они не живут, делая те земли безопасными для человека. Собранную энергию используем для разграничения безопасных мест, так, чтобы ни один чужак не смог проникнуть туда без спроса. Вот чем занят Магический Клан КейВарда. Мы охраняем Пелагир от захватчиков, а наши двоюродные братья, Шиньяин, охраняют так же Равнины Дориша.
— Я всегда говорю, что вы подобны нам. Вы охраняете Пелагир, как и Герольды охраняют Валдемар, — сказала Сейвиль.
Ветер кивнул и косы его качнулись.
— Угу, но не забывай, что Герольды посвятили себя служению людям, а Тайледрас — земле.
— Валдемар — это и есть люди. Мы в любое время можем собрать вещички и сделать ноги, как это и было с нами в самом начале, и всё равно останемся Валдемаром. Подозреваю, то же самое можно сказать и про вас, если бы вы только согласились себе в этом признаться.
— Да нет же, Тайледрас привязаны к своей земле и не могут жить за пределами Пелагира. Мы должны...
Его прервал ястребиный крик, раздавшийся где-то над головой. Он вскинул руку и сверху, из кущи листьев, к нему спикировал какая-то большая белая хищная птица. Ваниель удивленно моргнул, а потом увидел, что у Мастера-Тайледрийца на руке была специальная защита из белой кожи, предохранявшая его плоть от страшных когтей.
То был кречет. Он бил крыльями воздух, пока не устроился как следует на руке Ветра, его золотистые глаза не мигая, глядели Ветру в лицо.
Тайледриец погладил его по голове пальцем, потом долго вглядывался ему в глаза, словно что-то там читая. Потом, безо всякого предупреждения, взмахнул рукой, снова отпуская кречета в небо. Крылья ударили густой влажный воздух, потом птица набрала высоту и снова исчезла среди ветвей.
— Плохие вести? — спросила Сейвиль.
— М-м, нет... хорошие. Всё не так страшно, как мы опасались. Танец, конечно, здорово выдохся, но к рассвету он возвратится.
— Рада слышать, что хоть для кого-то что-то сложилось к лучшему, — вздохнула Сейвиль.
— И правда, — отвечал Мастер, обратив свои странные, непроницаемые глаза на Ваниеля. — В самом деле. Тебе, юный Ваниель, я предлагаю прогуляться, поправить своё здоровье, кушать и отдыхать. Как только Танец вернётся и восстановит силы, приступим к твоему обучению.
Так он и поступил, как ему велели: исследовал из конца в конец то, что Ветер назвал "своей долиной". Каплевидной формы, она оказалась куда меньше в размерах, чем показалась сперва. Здесь было множество небольших водоёмов и ручейков, с водопадами и гейзерами, и всё в окружении буйной зелени, с успехом скрывавшей дорожки, бегущие на небольшом расстоянии друг от друга, так, что создавалось полное ощущение бесконечно диких мест.
Ну что ж, это было хоть какое-то занятие. Долина оказалась столь экзотична, столь чудесна, что он мог затеряться тут на долгие часы... и, любуясь на ярких цветастых птичек и рыбок, забывал, насколько он одинок.
Часть его ещё жила, оказывается, теми временами — до Тайлендела. Чувствуя себя комфортно в тиши этого чудесного ландшафта. Другая же — корчилась и страдала. И он уже не знал, ни того, что ему нужно больше, ни что он вообще такое.
Он ломал голову, что ему делать с Ифандес. Да. он нуждался в ней, любил её, но как раз эта его привязанность к ней и делала его уязвимым, заставляя бояться, что снова придётся страдать. Ифандес, казалось, чувствовала его замешательство и хотя держалась всегда поблизости, но совсем не приближалась, и Мысленно общалась с ним лишь когда он сам вызывал её на контакт.
Сейвиль держалась от него особняком, что было только на пользу. Когда же, наконец, объявился Лунный Танец, он сделал несколько дружественных шагов навстречу Ваниелю, но не более. И Ваниеля такое положение вещей вполне устроило.
По его просьбе молодой Тайледриец послужил ему чем-то, вроде гида, проведя его по долине и показав некоторые вещи, на которые сам Ваниель не обратил бы внимания, и объяснил, как работает защитный барьер, удерживавший по ту сторону от долины холод... и прочие разные вещи.
Неуловимые геритази так и не появились, хотя их деятельность ощущалась повсюду. Одежда исчезала, а потом появлялась вновь, уже выстиранной и починенной, через определенные промежутки подавалась еда, комнаты убирались словно сами собой. Когда долина сделалась совсем привычной, Ваниель попробовал даже выследить их. Всё, лишь бы ни о чём не думать.
Но потом ему дали новую пищу для его ума.
* * *
:Ничего у тебя не вышло:очень чётко Мысленно Произнёс Звездный Ветер.
Он сидел, скрестив ноги, на камне в полу, за сияющим сине-зеленым барьером, невозмутимый, как глыба льда.
:Ещё попытка, юноша:
:Но...:Ваниель протестующе глянул на него из центра заградительного круга, которым Мастер его окружил. -:Я же...:
Он всё ещё с трудом превращал свои мысли в Речь.
:Ты, ты:— кивнул Ветер.:Именно. Только ты, и только сам. Пока не подберешь себе барьер и не объединишь с моим, мой никуда не исчезнет. А покуда остаётся мой, ты не можешь его пройти, а я — забрать тебя из этой комнаты.:
Ваниель устало поник: казалось, этот маг-Тайледриец учит его, без перерыва и не ведая жалости, уже много дней, а не каких-то несколько часов. То был уже седьмой — или нет, восьмой? — подобный тест, устроенный ему Мастером. Ветер каким-то образом проникал ему в голову, показывал, что надо сделать. Один лишь раз. А потом уже Ваниель пытался выполнить это сам. И как только Ваниель овладевал очередным приёмом, Мастер тотчас устраивал ему соответствующее испытание.
В этой пустой комнате с каменными стенами, куда Мастер поместил его, кажется, не было ни входа, ни выхода. И ни единого намёка на то, в котором из запутанных помещений нижнего этажа они теперь находились. Был лишь Звездный Ветер, да его заострённое лицо, столь же холодное, как эти каменные стены.
Ваниель уже не знал, что ему и думать. Все эти новые его ощущения.... Они давали ему представление о таких вещах, о которых он, кажется, и знать ничего не желал. Например — эта долина. В ней было что-то такое.... Сила. Живая мощь. Она пульсировала в его сознании в такт биению его собственного сердца. Он как-то сказал об этом Сейвиль, полагая, что, быть может, ему нездоровится, или это воображение. Но она лишь согласно кивнула и сказала, чтобы он не волновался об этом. Он вообще задавал ей мало вопросов, да и не часто ходил к ней.Чем меньше общаешься, тем меньше придётся страдать.Этот подсознательный зарок был всё тем же, вот только смысл теперь стал иной.Яне стану больше открываться, мне не следует делать это, чтобы не было больше горьких потерь.
Эти Тайледрас — Ветер и Танец — попеременно то пугали, то совершенно очаровывали его. Они были не похожи ни на кого из прежних его знакомых. И он не мог читать их. Особенной загадкой был Ветер. Общаться с Танцем, казалось, было попроще.
Но всегда оставалась всё та же опасность: не подходи близко, не прикасайся — шептала ему часть его существа, что всё ещё страдала. Даже и не пытайся.
Там, в Хейвене, уже было нечто подобное: он пытался протянуть руку сначала Сейвиль, затем Лиссе. Ему хотелось положиться на кого-нибудь, чтобы кто-то говорил ему, как ему поступать. Но как только он пытался заставить их принимать за него решение, те осторожно отгораживались от него. Так что... с него довольно. Все, чего он желал — это чтобы его оставили в покое.
Но у этих Тайледрийцев, похоже, были иные планы.
Однажды утром, через несколько дней этих его самостоятельных блужданий по долине, за ним зашла Сейвиль, напомнив ему слова Ветра о том, что ему необходимо учиться управляться со своими нежеланными силами. Он отправился за нею и, пройдя через три или четыре помещения, которых прежде никогда не видел, очутился ....
...непонятно где...
Он был не совсем уверен, что это за место: по ощущениям слегка было похоже на Врата, но без всякого портала, а только с какими-то пятнами разметки на полу. Он, спотыкаясь, прошёл через них и очутился посреди вот этой самой комнаты — без дверей.
Позади него появилась Сейвиль, однако не успел он и рта раскрыть, она кинула ему предупреждающий взгляд и обратилась к Звездному Ветру:
— Не покалечь его, шайяна.
И тут же ушла. Просто шагнула в разреженный воздух и растворилась. Оставив его одного с этим... безумцем. С непредсказуемым существом, которое целое утро заставляло его делать все эти непонятные вещи, используя силы, с наличием коих в себе он не только не успел смириться, но даже и просто осознать их.
— Зачем Вы делаете всё это со мною? — крикнул он, готовый расплакаться от усталости.
Ветер пропустил мимо ушей эти слова, словно ничего не было.
:Говори мысленно, Избранник:прозвучал в его голове спокойный голос Ифандес.:Это часть испытания. Пользуйся Мысленной Речью.:
Он напрягся, заточил свои мысли в кинжал и метнул их в Ветра.
