— У-у-у-ух! — Эхо повторило его крик и сверху, и снизу. Несколько этажей помещений уходило ниже уровня земли. — "Здесь все рыцари королевства сгинуть могут не хуже, чем в Лесу. ... Разве только корабельным бластером с орбиты долбить".
В световом колодце улица распадалась на множество переходов. Указателей не было, и Ловец доверился собственной интуиции — пошел в тот проход, какой был ближе всего.
На побережье горный народ не живет, только редкие его представители, так что Ловец не имел опыта тесного общения с "серыми", а о культуре и быте троллей помнил лишь что-то из школьного курса межрасового взаимодействия.
С ним взаимодействовать никто не спешил. Ловец чувствовал, что они знают о его пребывании на их территории, более того, за ним неотступно следовал внимательный взгляд наблюдателя. Но, кроме слежки, ничего не происходило. Он и они — осторожные преследователи — шли по бесконечным каменным улицам безоконного и бездверного района.
Ловец чувствовал, как таится Сила в древних камнях, как шелестит магия в мягком, чуть тепловатом и сухом воздухе, как волшебство пульсирует живым организмом, вновь подчиняясь его воле. Он попробовал выжечь маленький огонек и удержать его на ладони. Получилось с легкостью.
— Вы бы не баловались с магией, — попросили его сзади, — у нас здесь и так ее мало осталось.
— Мало — это сколько? — Ловец не сбавлял шага, решив дойти до очередного светового колодца, показавшегося из-за поворота.
— Ровно столько, чтобы не допустить проникновения непрошеных гостей, — бодро ответил голос.
— Разве в пределах Королевства Трех морей разрешена боевая магия для негосударственных структур?
— Ну что вы! Конечно же, нет. Боюсь только, что никто не сможет сейчас начать проверять точное следование Уголовному Уложению королевства.
— Я начинаю жалеть, что в королевстве неожиданно быстро исчезла такая нужная служба, как Надзор и полк королевских улан.
Ловец обернулся, как только оказался на освещенном месте. Его собеседником оказался самый типичный тролль. Большие, оттопыренные в разные стороны уши, выступающие надбровные дуги и глаза, выкатившиеся из амбразур глазниц.
— Не странно ли вам все еще носить эту форму? — поинтересовался Ловец, указав на серый мундир Королевского Надзора, в который был облачен тролль.
— Он напоминает мне о самоуважении и не дает забыть о том, что все мы служим королю и королевству, — отчеканил старый служака.
— Вы верите в судьбу?
— Я верю в долг. Без этой веры мой народ никогда бы не выжил бы в горных штольнях. Между прочим, это и вас должно касаться, "Герой".
Ловец промолчал. Тролля его молчание совершенно не задело, он подал знак, чтобы человек следовал за ним, и двинулся по одному из коридоров.
— В конце концов, каждый герой служит чему-то очень конкретному. Чему служите вы?
— Откуда у вас сведения о том, что старейшины Великого Леса провозгласили меня "Героем"? — ответил вопросом на вопрос Ловец.
— Помните веселого купчика, который вез вас к друидам?
— У него совершенно нет голоса и слуха, — напряг память Ловец.
— Подумайте сами, как бы он мог столько времени колесить мимо орденских постов и королевской таможенной службы и налоговиков без высокого покровительства Департамента Чрезвычайных Ситуаций моего уважаемого ведомства.
— Если вы были так хорошо обо мне осведомлены, почему же тогда ничего не предпринимали? — Ловец, которому неожиданно напомнили о его "героическом предназначении", был удивлен и не пытался этого скрывать. — "Зачем? И так все ясно".
— Видите, как хорошо, — ушел от ответа тролль. — Мы с вами уже установили доверительный контакт. По сути, первая стадия вербовки уже завершена.
— Вы надеетесь меня завербовать?
— Нет. Тем более, что это не по моей части, — тролль показал на свой шеврон, свидетельствующий, что он принадлежал к экспертной службе Надзора. — Я просто хочу уяснить для себя некоторые детали происходящего. Это же моя профессия.
— Вас интересует что-то конкретное? — спросил Ловец, попытавшись пробраться в сознание своего собеседника. Он уже настолько поверил, что Сила вновь ему подвластна, что решил попробовать поиграть в знакомые игры по знакомым правилам.
— Ничего определенного вы из меня не выудите, — предостерег его полицейский эксперт, — времени не хватит, а важные и конкретные вещи я от вас утаивать не собираюсь и даже помогу по мере своих скромных возможностей.
Они вышли в очередной световой колодец. Во всяком случае, он им был до недавнего времени. Дырку в небо перекрыли мощными деревянными балками, которые для прочности конструкции подперли каменными столбами. Тролли всегда все делали с многократной страховкой на непредвиденные случаи. Так что, если одна из балок или один из столбов упадут, основная конструкция не пострадает. К тому же следовало бы приложить большие усилия, чтобы произошли эти предполагаемые падения.
Оно старалось. Оно очень старалось. Упиралось лапами в валун и тянуло толстую железную цепь. Ловец сначала подумал, что существо хочет совершить невозможное и порвать цепь, выкованную троллями. Лишь несколько позже, когда они подошли ближе, и свет факелов осветил существо, стало видно, что оно пыталось вырвать из камня кольцо, к которому и была прикована его цепь.
— Кто это? — спросил Ловец.
— Это я и хочу выяснить.
— Вы думаете, я смогу вам помочь?
— Да, — кивнул ушастой головой тролль.
Существо, наконец, прекратило безнадежные попытки обрести свободу и повернуло свою зубастую голову к посетителям.
— Вот и свиделись.
— Никодим?! — узнал Ловец.
— Он самый, двуногий, — вервольф харкнул кровью и утерся единственной человеческой рукой, которая у него осталась.
— Как?
— Пошел за своим племенем, — ответило чудовище.
— Так он твердит уже несколько дней, — пояснил житель гор. — Выбить ответ мы не можем, поэтому верим на слово. Взяли его таким, как он выглядит сейчас. Методов устрашения не применяли. Единственный пленный из целой оравы подобных ему существ.
Никодим перевернулся и встал на четвереньки, по камням скрябнули его когти. Внимание Ловца почему-то более всего привлекали человеческие уши, нелепо примостившиеся на волчьей голове.
— Ему не хватает уровня Силы. Не может сгруппироваться и закончить трансформацию.
— Зачем вы мне это говорите? — спросил Ловец, заранее предчувствуя, что все сведется к его так называемому званию "Героя". — "Будь оно неладно!"
— Понимаешь, Алекс, они хотят знать, что ты им несешь, — подал хриплый голос вервольф Никодим. — Страна должна знать своих Героев.
— Ты-то... Ты-то что такое городишь!?
— Алекс, не будь мальчишкой, как твой ненормальный парень, — призвал Никодим. Он с дышал с трудом, его облезлые бока работали с быстротой кузнечных мехов. — Раз ты избран, значит должен выполнить свое предназначение. И потом, почему ты считаешь, что героями становятся по собственному хотению и выбору.
Вервольф вдруг рванулся к ним, и Ловцу на мгновение показалось, что сейчас на него обрушатся когтистые лапы существа. Цепь натянулась, и полузверь-получеловек упал в локте от него и тролля. Мягкого, по-волчьи мягкого падения не получилось. Никодим плюхнулся всем животом и грудью, в разные стороны полетели кровавые брызги его кашля.
— Вот... Героем я не стал, — вервольф констатировал бесполезность своих усилий. — А так хотелось напоследок побыть в твоей шкуре.
"Странно... Как я мог не заметить такой большой философский талант? ... Как я мог не заметить?" — подумал Ловец и заявил:
— Ерунда все это. Не понимаю, что здесь происходит.
— Вы начали себя вести как классический преступник, попавший на допрос, где ему представляют неопровержимые доказательства его вины, — заметил тролль, внимательно следивший за разговаривающими.
— Вы что же, всерьез верите во всю эту ерунду?
— Я верю фактам. А они свидетельствуют, что...
— Ни о чем они не свидетельствуют. Не могут они ни о чем свидетельствовать. Ясно? — Ловец всерьез вышел из себя. Он это знал, и ему было стыдно за столь вопиющий непрофессионализм.
Тролль повернулся и пошел прочь. Ловец последовал за ним и, лишь когда они отошли на расстояние, с которого их не услышал бы вервольф поинтересовался:
— Что с ним будет?
— Умрет.
— Когда?
— Сила уходит. Она и здесь долго не задержится, уйдет, и это существо покинет мир вместе с ней. Если бы оно перевоплотилось в одно из своих обличий до конца, тогда, может быть, и выжило бы.
Ловцу показалось, что они блуждают по кругу. Он заметил, что в одном из световых колодцев, по которому они проходили, он уже побывал.
— Сила уходит совсем? — решился, наконец, спросить Ловец.
— Я не знаю, что вам ответить.
— То есть?
— Не знаю и все. ... Другого ответа вы не получите.
— И после этого нелюди удивляются, что их не любят, — посетовал человек.
— Мы не удивляемся, мы констатируем. Люди редко понимают нелюдей. Например, вы так и не поняли дриад и друидов, которые не имеют смеха. Вы не поняли эльфов, которые слишком возвышенны для мирской жизни. Вы не поняли нас, ибо горный народ слишком осторожен в построениях каких-либо метафизических теорий.
— Думаю, вы ошибаетесь.
"Серый" довел его до самого конца района. Они шли, не нарушая молчания. Лишь когда Ловец оказался на настоящей, человеческой улице, тролль процитировал:
"И придет Герой. И придут вначале волки и люди, люди и волки. И придут они к горному народу, чтобы сказать о том, что они пришли".
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что героизмом затыкают организационные дыры. Когда работаешь методично и строго по плану, по опыту и по инструкции, героизм не требуется. Следуйте правилам, и все будет так, как должно быть.
* * *
Улица, на которой оказался Ловец, была человеческой только с виду. Не сохранилось ничего, что могло бы сказать о ее названии, о ее обитателях и о ее недавней красоте или некрасоте. Безжизненная обгоревшая пустота, тяжелый запах гари и сладковатая вонь разлагающихся трупов.
"Провал стал соответствовать своему названию, — решил Ловец и пошел по остаткам бурной политической жизнедеятельности человека. — Уж очень буквально он соответствует. ... Даже страшно".
Судя по тому, что в Городе перестала действовать медицинская магия, Ловец прогнозировал скорые и печальные последствия. По правилам, установленным Гильдией Лекарей, на месте такого грандиозного пожарища должны кипеть работы по предотвращению вспышки массового заболевания. Кругом должны шнырять похоронные команды и бригады добровольцев, разбирающих завалы. Вместо них под ногами шныряли одни городские нищие и крысы. Последних было до чрезвычайности много.
— Эй, гере рыцарь, возьмите топор. — К нему обратился чумазый бородатый мужик. Ловец издалека не понял, был ли черный цвет его лица природного происхождения или это остатки золы и грязи. — Недорого.
— Спасибо у меня меч. — Ловец показал висящий на левом боку клинок.
— Уважаю, — сообщил ему нищий мародер, и его улыбка продемонстрировала беззубость мирных намерений.
Ловец нисколько не удивился, если бы стало известно о том, что получили широкое распространение случаи каннибализма. Раньше нищим устраивали бесплатные раздачи от купеческих гильдий. Где сейчас эти гильдии? Где меценаты? Происходят ли сейчас знаменитые столичные раздачи милосердия?
— Вы бы лучше уходили отсюда. Здесь болезни и эпидемии. Сдохнете же.
— Ишь ты, какой заботливый нашелся, — громко проворчал еще один нищий, не отрываясь от своего интересного занятия. Он докопался до заваленного обломками трупа и снимал с него одежду. Судя по физиономии этого типа, он вполне мог сойти за каннибала-любителя. — Чего сам приперся? Тоже, небось, сокровища семей хочешь найти.
По слухам из достоверных источников во время наведения порядка так и не нашли семейную кассу, которую собирали на черный день все кланы Провала. Черный день наступил, касса не помогла, а значит осталась неиспользованной и полной наличного золота, серебра и драгоценных камней.
— Ну, как знаете, — хмыкнул Ловец. В конце концов, в данный момент он находился в роли рыцаря, а не лекаря — это значит, что беспокоится о людском здоровье не его забота.
Сокращая путь по плохо мощеным и заваленным мусором прошедшего сражения улицам, он перемахнул через развалины дома.
"Интересно, куда смотрит региональная служба?"
Вопрос был не столько риторическим, сколько практическим. Увиденного уже хватило бы на долгое и внимательное переосмысление профессиональной пригодности столичного отделения.
"Наработали".
Руины причудливыми остатками покореженного камня и недогоревшего дерева украсили виды Города. Ловец подумал, что на развалины открывается замечательный вид со смотровой площадки Башни Магов. Волшебники давно, очень давно стремились ликвидировать этот притон разврата и греха. Во всяком случае, на словах они никогда и не скрывали того, что неприемлют излишний либерализм королевской власти по отношению к Провалу и его "семейному" братству. Теперь братства не осталась, как и Провала.
С ликвидацией этого городского района ничто не могло помешать королю нанести упреждающий удар прямо по Башне. Также как и маги могли отныне воспользоваться своими возможностями и ударить по дворцу.
"Сила уходит. Это путает все карты".
Ближе к центру района на мостовой стали попадаться неубранные тела. Некоторые из них так обгорели, что не подлежали никакому опознанию. Кто из них был членом бандитской "семьи", а кто принадлежал к рыцарской дружине? Все переплелось и перемешалось.
"Если они сгорели вот так... Очень быстро... То есть они не ожидали, что на них обрушится огонь?"
По остаткам кольчуги и остроконечного шлема на голове мертвеца, Ловец определил, что один из павших был дружинником. Воин дрался как лев. Вокруг лежало пять других трупов без каких либо доспехов, но сжимавших черными пальцами короткие и широкие полумечи, которые представляли собой классический пример вооружения городских бандитов.
"Значит кто-то все же применил магию. Значит Сила еще была, и ее хватило на то, чтобы применить огненную боевую магию в самой разрушительной форме, которая только возможна. ... Не мафия же эту Силу использовала".
Причина героизма неизвестного воина находилась тут же. Недалеко лежал рыцарь, закованный в сильно деформированные и почерневшие от огня доспехи. Воин выручал своего господина и погиб, так же как погиб его хозяин-дворянин.
Обыкновенный безземельный виконт, седьмой или одиннадцатый сын в семье, которому кроме коня, старых доспехов и такого же старого воина-слуги не полагалось никакого имущества. Отправился в Великий Поход добывать злата и славы. Добыл.
"Консервированное мясо", — вспомнилось объяснение Александра о том, что мясо в железе подлежит длительному хранению. — "Мясо, приготовленное в собственном соку".
Версия относительно рыцаря показалась правдоподобной. Если бы погиб более знатный дворянин, его бы уж точно разыскали и быстро насочиняли сказания о подвигах героя-рыцаря. С этого же "великого воителя" уже сдирали остатки доспехов. Живописная группа нищих работала не покладая рук, выковыривая из панциря жареную человечину.
