И Платонов и Еремин ошибались только в одном — когда считали, что их сотоварищей по несчастью то же завалило. Произошло не совсем так — или совсем не так. Шныга повел пятерку авторитетов навстречу бригадникам, спешащим в сторону площадки, с целью укрыться в укрепленном отнорке — убежище, откопанном и оборудованном на случай подобного чрезвычайного случая. Не слушая криков Платонова, приказывавшего остановиться — оно и к лучшему, иначе их просто бы засыпало на самом деле, они рванули в отнорок, или, забыв, или не захотев взять с собой офицера и поселенца Еремина. Те остались и попали уже, по мнению бригадников под обвал, а с Вараном.... С Вараном мы еще встретимся.
Часть 2 Страна Городов
Глава 42. Жди нас, страна городов!
Не искавшему путь вряд ли путь и укажут —
Постучись — и откроются двери к судьбе!
(О, Хайям)
Весна потихоньку передавала права лету. Сошел снег, позеленели склоны. И с весной мы все больше времени уделяли давно планируемому походу в долину страны городов, где уже стоит, или будет стоять легендарный Аркамим. Племя Кремня и Мамонта принимало активное участие в подготовке каравана — заготовки шли вовсю. Охотники Вновь Рожденные под строгим надзором провели весеннюю загонную охоту совместно с нашими ребятами, уже без ненужного мучительства, с четким определением количества необходимой добычи, ликвидацией следов для того, что бы не пугать животных на путях миграции. После охоты, набрав припасов, они ушли с экспедицией на поимку молодняка животных для приручения — нам были нужны остро лошади, коза, коровы. Правда предков домашней коровы — туров мы приручать не планировали, а вот яков и коз, если найдем — хотели попытаться.
На пасеке сбирался первый сбор. Елка с Финкелем, в лаборатории пыхтя заготавливали новые порции эликсира и бережно удобряли землю вокруг бесценного дерева с привлечением трудовых ресурсов лоботрясов, получивших наряды на работы от бдительных командиров групп — мониторов.
Дубились на обмен кожи, на восстановленных печах отливался металл, из которого делались примитивные инструменты, шилась одежда на обмен и делались украшения. Даже собачья стая внесла "посильный вклад" предоставив бесценный ингредиент для приготовления мягкой замши, — пардон, собачье дерьмо-с. Ребятня на уроках труда, в основном девочки, пошили из остатков меха забавные меховые игрушки — зайцев, волков, бизонов...
Готовилась атрибутика объединенного племени — бунчук со знаком солнца, и на перекладине под ним четыре искусно вывязанных веревки, на которых — лоскут мамонтовой шкуры, с рисунком мамонта, лоскут змеиной шкуры со стилизованным изображением кристалла, это уже Кремни, поднимающееся солнце — Рожденные вновь, волчья шкура с рисунком Волка, — это уже Дети волка, куда ж без них — напросились идти в общей группе с нами.
Племена прислали носильщиков для своего и общего груза, и охотников — воинов для сопровождения. Эту банду приводили в чувство на тренировочных площадках Федор с помощниками — стражниками из пополнения, влившихся в племя осенью. Парни недоумевающе смотрели на новобранцев, и в упор уже не понимали, почему нельзя с полной выкладкой обежать вокруг острова за час, и потом пройти "тропу смерти", с тем, что бы всласть подраться строем на строй в такой занимательной и полезной игре, как "Царь горы" (забыли, как сами были такими же). Дикари-с. Своей пользы не понимают. И раздавались команды и понукания расставленных на маршруте забега стражей из племени мамонтов и кремней:
— Тафай — дафай! Енот лениффффый!
— Р-р-р-аз! Кута бёшь копьем! Этта ни паллка!
И орали на плацу сержанты из стражников "первого набора":
— По команде 'Вольно!' разрешается ослабить одну из левых ног!
— По команде 'Равняйсь!' голова поворачивается резко так, чтобы кадык щелкал, а сопли летели на грудь четвертого! Повторяю специально для дебилов: " По команде 'Равняйсь!' чайник поворачивается вправо!!!"
В доме стражников, для непонимающих распорядок дня, :
— Рота! Отбой! По команде глаза за-а-акрыть! Отставить! Щелчка не слышу!
Великий и могучий рулил с неизведанной силой. У новичков особым шиком считалось общаться в своем кругу только на русском языке, который они осваивали все лучше с каждым днем. Я тихо, про себя удивлялся, как проползли казарменные перлы словесности вместе с нами в новый мир, и клянусь, я им никого не учил — до всего дошли сами.... Талантливыи-и-и-и! Видимо, это — заразно, и специфический жаргон самостоятельно образуется у лиц определенного рода занятий. Но как эти "перлы словесности" похожи на оставленные мной в казарме двадцатого века!
Снова и снова стоял на поляне, а на меня шла неполная центурия во главе с Федей, мрачно сверкая бронзовыми частями оружия, щетинясь пальмами... Шла стена, пробить которую при сегодняшнем уровне военных знаний, верней незнаний — невозможно.
— Ба-р-р-ра! Теперь можно, пожалуй, сказать, что к неожиданностям мы готовы — у каждого воина стражи еще и по три гранаты светошумового действия. Пусть только какие-нибудь нехорошие личности попробуют изобидеть наш караван.
Караван готовился к выступлению в первых числах мая, что бы быть в долине ко дню летнего солнцестояния, неспешным ходом. Грузы планировали везти невиданным еще способом — вьюками на оленях, которых за зиму неплохо приучили к человеку, и в легких тележках на больших колесах, наподобие дрожек с длинными дугами, в которые можно запрягать оленей, а можно и людям везти. Жить мы должны были в сборных жилищах, за основу конструкции которых взяли киргизскую юрту, а материалом для покрытия — оленьи шкуры, сшитые в полотнища.
Только вот по прибытии я убедился в том, что новое — это порой хорошо забытое старое. И вьючные животные — верблюды например, не такой уж новинкой были в местах, где в наши времена найден Аркаим, и о меновой торговле имели представление, и торговые связи — караванами — налажены. Металлы, соль, полудрагоценные камни, активно менялись на продукты питания — в ближних краях, на разного рода тонкие поделки — издалека. И зачатки письменности существовали. Идеографическое письмо — грубые ситуационные рисунки использовалось сплошь и рядом. А считать аркаимцы, особенно жрецы, умели как бы и не лучше моих учеников. У них еще было и чему поучиться в методике быстрого и прочного запоминания материала, безусловно. В общем — Жди нас, страна городов!
Мне, как горожанину, конечно, хотелось переселиться в большое общество, так морально комфортнее. Но — чем ближе к походу, тем сильней вызревало во мне решение не вмешиваться напрямую в жизнь города. Помочь, если в чем нужда, научить, — пожалуйста. Но — ни в коем случае не навязывать свои мораль и представления о добре и зле. Пусть люди придут к нам сами — тогда новое сообщество, создаваемое нами на берегах Тургояка, получит верных друзей и союзников. А "на штыках" нести куда то самую передовую цивилизацию — увольте. И такая ли она "передовая" наша цивилизация? Что мы можем безусловно полезного принести этим людям? Вопрос, конечно. Новые технологии обработки земли — если захотят. Гигиена и начатки медицины — вещь нужная, но многие шаманы тоже неплохо лечат. Хоть и погибает много людей, но знания накапливаются и без нас. Только, медленнее, разумеется. Вопрос технологического развития и внесения новых технологий — так называемое "прогрессорство" — это даже не та "палка о двух концах" а как бы и не обоюдоострый меч, и самая острая сторона этого меча — обращена к владеющему им. Не получить бы нам обезьяну с гранатой в собственном доме. При безусловных плюсах, улучшающих и облегчающих жизнь человека технический прогресс не только наполняет обиход людей полезными вещичками, облегчающими жизнь и труд — от железного плуга до компьютера, но и приносит в обилии орудия уничтожения себе подобных. Прежде чем внедрять новое — следует подумать о последствиях своих действий. Не в результате ли такого "внедрения" и мы очутились в месте, которое нам по большому счету ни к чему, и только взаимовыручка и дружба, ответственность моих ребят помогла нам вылезти из такой дыры и не загнуться в первые дни.
И что там за город? Тысяча, две? Оно нам надо? Нас вон уже — больше полутысячи собралось, и это — единое племя. А там? Нет, уж, вначале — будем посмотреть, а потом только действовать. Как там говорил Гиппократ врачам "Не навреди" и "Излечись сам". Исходя их этих мудрых мыслей, и будем — наблюдать, и устраивать в первую очередь свою жизнь. А потом только помогать — по возможности и тем, кто этого действительно хочет и того достоин.
Глава 43. В трудах и заботах ...
Неусыпный труд препятствия преодолевает.
Михаил Ломоносов
Май уже вступил в свои права. Мы продолжали пользоваться привычным нам календарем, хотя среди нас уже возникла мысль о замене привычного календаря на новый, разделяющий год по признаку положения светила на четыре части — сезоны между солнцестояниями и равноденствиями. На солнечном календаре — ровной площадке в два десятка шагов радиусом, были тщательно размечены отметки тени от положения центрального шеста, высотой около четырех метров, и наклонного, под углом 55 градусов, длинны в два раза меньшей для измерения времени. Нехитрая обсерватория вкупе с наблюдениями за природой, позволяла фиксировать все интересные моменты в части движения светил, долготы дня. Заходя а площадку я думал про себя : "сохранить бы эти наблюдения, да вывалить в Интернет через пятнадцать тысяч лет аналитику колебаний метео за 15000 — 14000 лет до Рождества! Мдяя. Отнесут к шуткам и приколам, а наши записи за миграцией стад северного оленя, оценочные показатели средней численности стад северного сайгака в регионе? Разнообразить их можно было бы записями брачных криков смилодона и мамонтов с носорогами.... Но.... Магнитофон у нас пока не получался!"
Перед нашим выходом мы провели краткую ревизию пищевых запасов поселения на острове и подконтрольных нам племен мамонта, кремня и бывших медведей — они же "вновь рожденные". С учетом весенней охоты результат был неплох — если бы эти люди вели прежний образ жизни, и рождаемость была на старом уровне, то — наших запасов консервов и сушеных дикоросов хватило бы им на пару, а то и тройку лет безбедной жизни!
Но, вот уж, фигушки, — как любит выражаться моя супруга, когда к ней подкатываются с просьбами об организации внепланового празднества или дополнительной выдачи продуктов и материалов на нужды, допустим, отдаленного поселения. Пока не обоснуют просимое выкладками и расчетами, нормами потребления и всем таким прочим, да в двух экземплярах, да не завизируют у меня, Мады, Федора и еще пары лиц — просителю не видать требуемого как своих ушей. Господи, я собственными руками взрастил на острове пышное древо бюрократии! Простите меня, дети.... Но без такого учета мы бы загнулись сразу. Эля в любой момент могла дать справку о количестве одежды и продуктов на складе, приблизительном запасе вооружения и материалов — металлов и сырья — кудели и кож для полотна и замши, по — моему, она была даже в курсе количества банок с вареньем, и того сколько их подчищали на текущий момент неугомонные лагерные сорванцы.
* * *
Племена пережили в эту зиму настоящий "киндер-бум". Если раньше женщина рожала в отдалении от племени, в лесу, так как считалось, что она в этот момент может попасть под влияние злых духов, и ей требуется особый отряд очищения, то и понятно, к чему приводил такой подход — младенцев выживала только пятая часть, а то меньше. До двенадцати летнего возраста — совершеннолетия доживал один из десяти детишек. Но тут вмешались мы с Элей. Вождям и шаманам было предложено отправлять женщин перед родами не в лес, а под защиту могучего шамана и шаманки племени Рода, наделенных Творцом и женской богиней Гигиеной силой защиты женщины и ребенка. Те спокойно согласились — какая им разница. На самом деле. А матери племен, быстренько оценив возможную выгоду, стали сопровождать своих соплеменниц на остров за две-три недели до срока, а то и раньше, что бы во-первых, чему полезному поучиться, поменять чего — то из товаров племени, разжиться обновкой или чем-нибудь вкусненьким. Этакий "выезд в столицу за колбасой времен застоя". Результат? Из пациенток нашего импровизированного роддома не помер никто, все дети родились здоровыми и крикливыми. Вопли мелких кроманьонцев и неандертальцев раздавались "из дома женщин" где те были оставлены до тепла. "Жрицы богини Гигиены" — жестко следили за чистотой, и немыслимое доселе дело, помогали в родах и первых днях. Нашими героинями были Леночка Солнцева, неандерталки Маленькая птичка (особа, похожая на вставший на ножки кубик, первое время по прибытии, и вполне себе ничего по меркам неандертальцев, после курса лечения эликсиром), Ветка Клена, а так же бой-баба из племени Кремня — несравненная Гюльчатай, которая получила свое имя от Иры Ким (бывшая Матниязова) скучавшей по подружкам своей национальности, и в полу-шутку, в полу-всерьез, принявшей ту "в татары" по причине плодовитости(настоящая правоверная должна иметь много детей) и легких тюркских черт лица. Эти девчонки сделали такое, чего никогда доселе не случалось в истории племен — сохранили в эту, кстати, довольно таки холодную зиму, всех детей и матерей. А наш " музыкальных дел доктор" — г.н. Финкель Р. Э., ухитрился даже помочь даме с неправильным предлежанием плода, развернув ребенка в животе матери из поперечного положения в продольное, пока девчачья команда охала и ахала. Если человек талантлив — то он талантлив во всем!
Таким — то образом на острове собралась немаленькая женская коммуна, естественно с детьми. Женщины из союзных племен, распробовав жизнь на острове — в чистоте, с не изнуряющей работой по прядению, выделке и обработке кож (мяли кожаные полотна у нас примитивные валки, от ветряного привода), валом валили с просьбами разрешить им жить здесь. Причем основная часть их были вдовами с маленькими детьми — с точки зрения первобытной экономики — обуза для племени. Для нас это был подарок судьбы с одной стороны, с другой — бр.... Представьте себе, что по лагерю носится безбашенная орда мелких оболтусов, различить которую между собой могут только матери, а к делу и учебе их не приставишь — малы, до пяти лет. Посильно, конечно, они помогают, — это общий закон этого времени, закон выживания. Но, господа, за таким помощником (помощницей) отдельно следить надо, что бы мелкая мелочь не попала в приключения.
Пример? Ради бога. Пяток мелких, кажется — двое — неандертальцы, трое — из кроманьонцев, впрочем — неважно сие совершенно, полезли за малиной. А самые богатые и неисследованные заросли — естественно, на полигоне — стрельбище лучников. Результаты — стрела, пролетевшая сквозь мишень и окончившая свой путь в заднице у самого шустрого, любителя малинки. Так же — "микроинфаркт" у старшего на стрельбище, и пятьдесят метров новой дорожки от женских бань до учебного корпуса, исполненной отделением стрелявших под руководством того самого старшего, за "раззвиздяйство." Смотреть надо и стрелять как следует, и видеть не только мишень, но и за ней.
