Еще от себя не устал я,
Но плыть по теченью не стану, —
Свобода отточенной сталью
Откроет чудесные страны.
Пусть разум привычно отметит
От Норлага прямо до устья
Буйками, как латигом-плетью,
Все то, что обычно боюсь я...
Пусть росчерком Алой кометы
Очертит Дурные болота,
Баронскую жадность и кметов
Беспомощность... Треск пулемета...
Расчетливость пришлых, и моря
Безбрежность, и "бездну" вампира...
Прощайте. Я с вами не спорю.
Я карта не этого мира.
Нормальные стихи. Не Пастернак, но что-то есть. Привкус графоманства, но без него куда же? И угловатые стишки какие-то, вроде как ученические... А почерк-то я знаю, видел уже такой, тоже ученический... Это Игана-тифлинга почерк, точно!
— Что с Иганом? — спросил я враз осипшим голосом, подскакивая и уже заранее зная ответ. Пантелей только глаза отвел. Потом взял графинчик, набулькал мне рюмку и вздохнул:
— Помянем, Петя...
Выпили не чокаясь. Вкуса водки я и не почувствовал — как воды хлебнул, даже закусывать не хочется.
— Откуда ты-то Игана знаешь? — я заметил, что колдун не говорит о тифлинге в прошедшем времени. Не привык еще...
— Он мне, Пантелей, жизнь спас... — и я, как мог, пересказал нашу беседу о поэзии, прерванную недоброй памяти Аристархом.
— Вот оно как... — задумался Пантелей. — Про палача, значит, в женском роде?.. Судьба-а...
Колдун как-то тревожно посмотрел на меня, хлопнул по плечу и глухо проронил:
— Все-таки скачешь, Петя... Смотри, голову сломишь... Ну, горбатого могила исправит... Забирай тетрадь! И кстати, ты ведь торопился куда-то?
Показалось, или после того, как Пантелей меня коснулся, как-то свитер потяжелел? Или это я сам от коктейля "Пиво без водки — деньги на ветер" отяжелел, как всегда?
— Иду, иду, только скажи мне напоследок: ты про Ашмаи что знаешь?
* * *
Вылетел я из кабака как пробка из бутылки. Пантелей ничего плохого мне, конечно, не сказал, но тяжесть его взгляда заставила шевелить булками поактивнее. А на вопрос мой Пантелей так и не ответил, зараза.
И Настя смотрела очень уж тревожно... Причем не на меня, а на мужа. Что-то все это мне не нравится...
Ладно, нечего рассиживаться, другой адресок пробить надо: предприятие общепита с оригинальным названием "Гусь". Назвали бы "Гусь лапчатый", или уж "Ян Гусь", но это на любителя истории нарваться надо... А то "Гусь" просто. Краткость, может, и сестра таланта, но не в названиях же кабаков!
Дорогу выяснять пришлось у вышибалы какого-то дешевого кабаре, в котором полным ходом шла уборка. Бегали растрепанные пожилые тетки, носили ведра с грязной водой, переругивались пропитыми голосами, не выпуская изо рта сигарет. Что значит, пожилые? Да большинство из них мои ровесницы, помладше даже! Карьера "звезд" кабаре в перспективе: девицы, легкомысленно крутящие задами на сцене могут полюбоваться, что их ждет в недалеком будущем, когда свою молодость и красоту они продадут по сходной цене посетителям...
"Гусь" находился в подвале мрачного кирпичного здания, похожего на казарму. В здании был ломбард, контора по оценке всякого имущества и какие-то склады. Новенькая вывеска кабака не предполагала надписи, но птичка, давшая название заведению была прорисована с тщательностью, характерной для любителя: и шею-то гусь вытянул, и каждое перышко... тьфу!
Спустившись по лестнице, я оказался в небольшом предбанничке, где, к моему удивлению, не было ни одного охранника. Толкнул дверь, темновато здесь после улицы, светильники по случаю дневного времени выключили, что ли? Ничего, скоро привыкну...
— Здрас...
Глава 10, в которой герой знакомится с неким дворянином.
Очнулся я от боли. Под ребра, значит, ботинком...
— Что тут у нас? Полуэльф? Полусухое, значит... Фи, как примитивно... — сказать, что дамочка, пнувшая меня, была одета вызывающе, означало погрешить против истины. Она была одета, как это... эпатажно, но в каком-то смысле стильно. Очень короткая зеленая переливающаяся юбчонка из магически обработанной ткани, черные лосины из тянущейся эластичной кожи виверны, жутко дорогие, красная шелковая мужская рубаха и жилетка из грубой беленой кожи. Завершали наряд огромные солдатские ботинки, надраенные, впрочем, до зеркального блеска, и желтая соломенная шляпка с зеленым бантом. Девочка-радуга такая... — Лучше взять нескольких человек, да чтобы разные группы крови... Коктейль, как я люблю, надо делать из крови высокого брутально-волосатого пузанчика лет сорока пяти с большими такими залысинами и молоденькой блондинки субтильного телосложения...
Стоящий рядом с ней худой и невысокий вампир лишь иронически усмехался — на него откровения подруги впечатления явно не производили... Или она с ним заигрывает так?
— И не полусухое, а полусладкое. И не просто полусладкое, а полусладкое игристое, — буркнул я, исключительно чтобы не молчать, — насыщенное углекислотой для скорейшего седативного воздействия! И сероводородом для изысканности фруктовых оттенков! Выпьете — не пожалеете!
— Игристое?.. Я люблю поиграть! — из-под губы вампирши показались похожие на иглы клыки, — и я с тобой поиграю, мальчик, перед тем как выпить, обещаю!
— Ага, жду! — подойди ко мне поближе, милая, и увидишь любимую шутку Петра Корнеева, которую он воспроизводит, только когда у него связаны руки и ноги...
Вампиры явно развлекались. Не знаю, что там у них происходит, но есть стойкое ощущение, что я попал на "пир", и его твари устроили неспроста. И слишком много народу притащили. Со своего места я видел еще, по крайней мере, с полдюжины человек, сваленных как дрова и связанных, как и я, по рукам и ногам. Многовато для ночной охоты. Точно, "пир". Учудить такое — значит сразу признаться, где у вампиров гнездо. Вычислят моментально. Придут — и всех осиновыми кольями... У меня даже пальцы ног в сапогах сладострастно подсогнулись, когда я представил, как опьяневших от крови и ничего не соображающих вампиров протыкают насквозь...
Похоже, вампиры собираются отсюда ноги делать, и напоследок решили развлечься. Кто их знает, по каким причинам они выбирают место для гнезда, как происходят у них выборы мастера гнезда... Да и выборная ли это должность? Сомневаюсь... Но факт один — если они не полные идиоты, то должны после сегодняшнего пира бежать без оглядки. А это проблематично — после такого разнообразия крови, "коктейлей", как дамочка говорит, они правую руку от левой не отличат.
Лежащий рядом со мной мужичок из аборигенов тоже пришел в себя, стрельнул глазами направо, налево, пошевелил руками, попытался выпрямить ноги и подмигнул мне. Или это нервный тик был?
Заросший объемистой черной бородой, широкоплечий и жилистый, мужик производил довольно приятное впечатление. От его прищуренных глаз, постоянно перебегавших с предмета на предмет и обрамленных целой сеткой морщин, казалось, не могла укрыться ни одна деталь происходящего. Не такой взгляд должен быть у беспомощной жертвы вампиров, не такой...
То подтягивая колени к груди, "то вытянувшись, как налим", по выражению одного старого поэта, я подполз поближе к мужичку, усмехающемуся в бороду. Усмехаться и подмигивать он мог по тысяче причин, но я очень надеялся, что эти причины весомее того заряда хорошего настроения, который он получил от моей перепалки с вампиршей.
— Я рыцарь Бонс Ингельмийский, — с готовностью сообщил мне мужичонка, подмигнув сразу двумя глазами, я так и не понял, как у него это получилось.
На вид он был простым арендатором, не слишком образованным, но ловким и плутоватым. Такой "некондицию" за первый сорт впарит, потом догонит, скажет, что ошибся, второй сорт, не первый! второй! перерасчет сделает, деньги вернет, частично, и ты ему спасибо скажешь, удивляясь, что есть еще такие честные и благородные люди!
— Вы учились в Тверской Академии? Мы знакомы? — кажется, я повторяю ошибку другого рыцаря, Реймса, задавая слишком много вопросов одновременно. Но знакомство через Тверскую Академию казалось единственным разумным предположением, почему мужик соизволил делать мне знаки.
— Я не учился в Академии, но мы знакомы,— шепотом признался мужик, косясь на вампиров, по счастью, увлеченных беседой, — друзья детства! Ты сын знаменитого эльфийского мага Лиинуэля Огненного, единственный, кстати, его наследник, хоть и полукровка.
— Позвольте, — я был несколько ошарашен, — я сын Андрея Корнеева и вижу вас в первый раз в жизни...
Потом я пригляделся к бегающим глазкам своего собеседника:
— То есть вы хотите сказать, что если вы рыцарь Бонс Как-его-там, то тогда я сын и наследник Линуэля...
— Точно, — посмотрев, наконец-то, мне прямо в глаза, произнес мужичок, — приятно иметь дело с умным полуэльфом, — Ли-и-нуэля Огненного, запомни, это очень важно...
* * *
Когда к нам подошли вампиры, мы с мужиком, хм-хм, с рыцарем Бонсом, по-прежнему были единственными, кто находился в сознании. Естественно, что именно на нас умруны и обратили внимание. Удовольствие должно быть полным, чтобы жертвы мучились и боялись. Чтоб адреналинчик кипел... Я боялся и кипел.
Они специально подходили медленно. Наверное, улыбались... Мы не обратили на вампиров ровно никакого внимания, чем слегка их фраппировали. Мы были заняты "принципиальным" разговором.
— На сипаев нет надежды, они и нужны-то только ради минометов с пушками!
— Что вы говорите? Обученные войска, оказывается, никому не нужны? Крестьяне, ремесленники, контрабандисты, от них, значит, больше толка?! — Я начал распаляться. — Да от одного батальона сипаев больше толку, чем от пяти тысяч вашего сброда! И дружина твоя — тьфу! Дай мне полроты сипаев, и я разделаю твоих дружинников под орех!
Умрунов тоже было двое. Дамочка, та самая, только уже без жилета, рубаха слегка заляпана кровью, но красное на красном почти незаметно, глаза безумные, идет и подергивается вся, как под неслышную музыку... Полной ее противоположностью был уверенный в себе паренек из пришлых, лет тридцати по виду. Ровесник. Был. Сколько лет вампиру, я не знал, и не стремился выяснить. Странно, но главным, то есть сильнейшим в этой паре оказался именно мужчина. Постарше? Когда "девочка-радуга" шагнула вперед, он остановил ее, приобняв за талию, и знаком попросил дать ему дослушать.
— Так дружина не только моя! Еще два рыцаря, у одного копье воинов, у другого — два! Четверо копейных оруженосцев обученных! Полное вооружение, пулеметы, две полковые пушки!
— Все они побегут, увидев "громовержец"!
— Смотри-ка, любители политики! — не мог не вмешаться вампир, поблескивая желтоватыми глазами, — о чем разговоры ведете? О заварушке в Твери?
— Об этом, — солидно подтвердил я, только сейчас замечая его в "пылу" спора — и еще о том, что с вами Ашмаи сделает, когда узнает, кого вы схарчить собрались...
Вампир аж вздрогнул. Не знаю, как там с другими эмоциями, а вот страх никуда не делся. Боялся он, очень боялся... Кто ж такой Ашмаи, что его вампиры боятся?
— Вы знаете Ашмаи? — вампир едва не поперхнулся именем этого загадочного человека, и я мгновенно вспомнил Виталю Стрекалова...
Бонс не ответил на вопрос. Даже головы не повернул. Боюсь, переигрываем мы. Я бы точно уже заподозрил розыгрыш.
— Спросить по-другому? — вампир не угрожал, он, скорее, размышлял вслух.
— Ты обзовись для начала, все же с рыцарем говоришь... — елейным голосом проворковал Бонс, и мне стало смешно — вспомнил татуировку на руке пирата в "Острове сокровищ" Стивенсона. Сейчас мой подельник предъявит вампирам наколку "Удачи Билли Бонсу", и этим докажет, что он рыцарь Бонс Как-его-там... Ингельмийский. А я предъявлю уши, доказывая, что я потомок славного эльфийского мага Лиинуэля Офигенного... Огненного, простите мой эльфийский...
Прокололись мы, прокололись сразу и по всем пунктам. Не может рыцарь сказать "Обзовись". Рыцарь скажет "Назовитесь, сударь!" или еще что-нибудь в том же роде.
Мой дурацкий смех только накалил обстановку. Вряд ли вампиры привыкли к тому, что их жертвы ехидно хихикали перед тем, как стать очередным блюдом на их вечеринке. Видно было, что верить нам — никто не верит, но имя Ашмаи, вставленное мной в разговор из чистого хулиганства, неожиданно произвело на нежить определенное впечатление.
Вампир из пришлых махнул рукой, к нам подтянулось сразу несколько тварей, но после короткого перешептывания позиция наша не прояснилась. Зато сразу стало видно, что вампиры в этом кабаке не представляют некий единый коллектив. И вампир-пришлый не является "мастером гнезда", если я точно помню звания и чины нежити. Их тут две группы, скорее, две компании. В одной — вампиры одетые удобно, практично и неброско, "местные", как я окрестил их дя себя, зато в другой! "Девочка-радуга" и еще несколько "гламурных" умрунов могли бы с полным правом претендовать на звание новогодней елки. Прям туристы, приехавшие развлекаться в "город греха"! Это у них от "человеческого" осталось, или благоприобретенное, вампирское? Если из меня вампира сделают, ни секунды, увы, не сомневаюсь, к какой группе примкнет мое неживое-немертвое тело...
Единственный плюс, праздник нежити мы подпортили. Умруны стали нервничать, кто-то побежал что-то выяснять, "девочка" попыталась вякнуть, требуя продолжения банкета, но ей дали такой подзатыльник, что она улетела куда-то вглубь помещения. Без сантиментов тут у них. Наконец, трое умрунов сгрудились вокруг того самого вампира из пришлых и начали вполголоса совещаться. Я ничего не слышал, потому что эти заразы использовали какие-то свои чары, чтобы заглушить голоса, да и смарагд остался в кошеле. А кошель отняли умруны поганые... Мои шмотки, как и шмотки лежащих вповалку людей, лежали на барной стойке, их, конечно, вампиры между собой поделят, когда пир будет в самом разгаре. Рядом со стойкой ничком лежал тот, кто должен был мне помочь, — бармен этого заведения. Общипали "Гуся", выпотрошили и съели!..
* * *
Когда в расстройстве вернулся посланный, плотный такой и пожилой вампир-абориген с характерной внешностью коммивояжера, еще и обряженный в длинный, не по погоде плащ, стало ясно, что жизнь мы себе если и не сохранили, то хоть продолжительность ее на некоторое время увеличили.
— Этот с Белым говорил, — произнес незадачливый вестник, с ненавистью глядя на меня. Хотелось послать ему воздушный поцелуй, но руки были связаны. Хотел еще спросить как специалиста, почем нынче кубометр осиновых кольев брутто и нетто, без тары, но не решился, опасаясь испортить Бонсу игру.
Рыцарь Бонс, впрочем, смотрел на меня с не меньшим удивлением, чем умруны. А я пытался сообразить, кого имеет в виду вампир. С кем я говорил? Монахи отпадают. Реймс, трактирщик, но с тем два слова всего, Пантелей, жена Пантелея. Настя и Пантелей отпадают. Реймс — "Белый"? С чего он белый? Не блондин, в родовом его гербе есть что-то белое? Серебряное, то есть. Нет, ничего нет. Да и знаю я его порядком. А вот хорошо ли знаю? И не потому ли он "белый", что как раз брюнет?.. Вполне в духе службистов. Но службисты и вампиры вряд ли заодно. Трактирщик? Трактирщик — это плохо, это значит Сеня с Тимохиным в этом деле по уши замазаны... Нет, я не питал никаких иллюзий по поводу высоких моральных качеств чиновников Новых княжеств, особенно силовиков и контрразведчиков, но личности Василия Васильевича и вот Тимохина теперь, как выясняется, укрепили меня в мысли, что Новым княжествам нужна встряска.
