Пока командир дрых и сновидениям ужасался, работа в лагере кипела во всю. Еще до рассвета поварская команда приготовила кашу, испекла хлеб. Специально для раненых сварили бульон и вскипятили воды для отваров и дезинфекции повязок. Личный состав употребил кашу с мясом и салом, похрустев трофейными маринованными овощами на закуску. Запили плотный завтрак горячим чаем: 'господский' напиток плавно вошел в привычку среди служащих 'вольной роты'. Теперь оставшиеся в строю бойцы занимались чисткой оружия, починкой одежды и снаряжения. В ближайшей перспективе предстояли пополнение боекомплекта, сортировка трофеев, профилактика телег и повозок перед дальней дорогой и прочие дела в порядке важности.
Белов предоставил обновленный список личного состава. Итого под моим началом аж двадцать шесть стрелков, больше, чем в первый день на болотном острове, но меньше чем после захвата Каменной Длани. Несколько спасенных из зиндана пленников оказались граничарами и двое способных ходить, 'дезертировали, прихватив ружья' сразу после боя. Евгений интересовался, следует ли их арестовать, когда они придут навестить своих раненых товарищей. За инициативу поблагодарил, дисциплина, конечно, прежде всего, но идею отверг:
— Они на нашей стороне, больше чем кто-либо другой и это их территория. Два ружья и пара бинтов не великая плата за кислую мину полковника Фишера.
Евгений вздохнул, Буян хмыкнул, Молчун подбоченился. Трудно представить, что вчера они пережили: командир арестован, а вместо отдыха и наград светит междусобойчик с союзниками. На закуску после страшного боя и большой победы. И вместо исполнения посмертной воли княжны вновь солдатская лямка и игры с судьбой. Но все хорошо, что хорошо кончается.
— Господин Немчинов, обрисуйте, пожалуйста, ситуацию с ранеными. Мы вольны продолжать путь, вот только многие ли перенесут дорогу?
— Сутки покоя, — Фома задумчиво пожевал губы. — Кому суждено умереть — умрут, остальные окрепнут для дороги.
— Сутки даю. Сколько всего людей у вас на попечении?
— Тех, кого можно спасти — шестьдесят два человека. Мы объединили усилия с медслужбой волонтеров.
Воцарилось молчание. Каждый задумался о своем, я же о цене победы. Очень надеюсь, не придется мне в глаза матерям смотреть.
— Сколько из них можно вернуть в строй в обозримом будущем?
— Чуть больше трети. В Роще скажу точнее... Шестьдесят два на сегодня это общее количество пациентов. Но...
— Но что?
— У господ из Фрайбурга слишком много заболевших. Говорить об эпидемии пока рано, но...
— О них есть, кому позаботиться.
Фома пожевал искусанные губы. Вскочил, размахивая руками:
— В том и дело, господин Романов! В том и дело, что некому. А эпидемия в нашем случае крайне опасна. Крайне!
Пришлось оборвать дотошного доктора.
— Скажите, что необходимо для наших раненых?
— Фуры, — за кратким ответом крылась большая работа. Все прочие проблемы госпиталя он решил совместно с обозным главой либо самостоятельно. Хорошо бы наградить доктора, отвлечь от мыслей о погибшей княжне и дать хоть немного отдохнуть.
— Никодим, у кого в лагере есть фуры? — спросил, в процессе угадывая правильный ответ. Речь шла о санитарных или грузовых армейских фурах с новомодными рессорными подвесками. Обозный глава подтвердил мои догадки, ни у граничар, ни у волонтеров Драгомирова ничего подобного в распоряжении не было. Захваченный у сквернавцев транспорт проблему не решал, для перевозки раненых требовались более комфортные экипажи. Дороги и транспорт здесь такие, что три дня жестокой пытки подопечным Немчинова гарантировано.
— Придется навестить полковника...
Несмотря на накрывающую нас тень, обратил внимание на изможденный вид медика. Запавшие глаза и щеки, обострившиеся черты, по-стариковски неопрятная щетина, да и седины прибавилось.
— Господин Немчинов, вам необходимо отдохнуть. Я не могу приказывать, но прошу: поспите хотя бы несколько часов. Тем более, есть, кому позаботиться о ваших пациентах.
— Да, вы правы. У Киры подежурят послушницы. С вашего позволения. — Прошептал одними губами Фома и ушел. Послушницы? — мелькнул интерес и пропал, затертый более важными вопросами.
Из-за ранения Прохора обязанности и полномочия начальника вооружений делегировал Самсону Ковальскому. Он, как и канонир Оркан выразил согласие продолжить службу в моем подразделении за цехин в день и капральскую долю в добыче. Магически одаренный наемник, да еще проявивший себя в деле, на мой взгляд, стоил дороже. Повысить ему оклад решил в обязательном порядке, чуть позже и при удобном случае, чтобы избежать напряжения в коллективе. Самсон словно острый палаш врубился в курс дела, поскольку у покойного Городецкого занимал аналогичную должность.
Новый начвор начал с плохих новостей: запас пуль к револьверным винтовкам иссяк, и пополнить его до самой Рощи будет невозможно, поскольку в полевых условиях оболочечные пули с необходимой точностью не изготовить. Трофеи аналогичной системы оказались других калибров и их вместе со стволами прибрали разведчики Молчуна, прикрываясь моим давним указанием. Еще раз восхитился находчивостью Петра Тимофеевича, исполняющего свои обязанности, как положено разведке: тихо, быстро и вдумчиво.
Подведя нас к решению перевооружить личный состав имперскими штуцерами, Ковальский выложил перед собравшимися распиленный металлический футляр с запасным гамионом к 'Марксману'. Половину занимал нормальный камень силы, половину — стекловидная масса, идентичная по весу — подделка! Самсон скрупулезно проверил каждый запасной гамион из предназначенных на вооружение, правда, не столь варварским способом, а при помощи своего дара. Дефект обнаружился у подавляющего большинства запасок, взятых в бою у Длани. Если основные камни, как и положено, вмещали энергии на шестьдесят выстрелов, то запасные обладали лишь половиной стандартного объема.
В ожидании штурма полупустые основные гамионы заменили на запаски и жестокая правда выяснилась посреди решающей атаки противника. Четверть боекомплекта у доброй половины стрелков корова языком слизнула, притом ставка делалась на огневое превосходство. Замена гамиона вовсе не секундное дело. Хорошо, что каждый боец имел под рукой по нескольку заряженных ружей и пистолетов, да основную кровавую жатву сняла картечница фланговым огнем.
По словам нового начвора, винтовки разных систем и калибров, взятые с тел офицеров-изменников и наемников, имели полноценные запасные элементы. Следовательно, контрабандисты продали бандитам намеренно ухудшенное вооружение. Скорее всего, со стороны 'оружейных баронов' имела место банальная жадность, нежели коварный расчет, ведь гамион — самая дорогая часть местного огнестрела. Но продавцы вместо золота получили заслуженный свинец, а пребывающим в Бездне покупателям, уже не до стрельбы. 'Марксманы' достались хорошим парням, заодно и головная боль как вернуть оружию утраченные характеристики.
Главный специалист по камням силы 'выскочил' из своего 'смертника' как чертик из табакерки. Из его сбивчивой мыслеречи рисовалась следующая картина. Сейчас в полевых условиях сделать ничего невозможно — да оградит меня разум от попыток приспособить к 'марксманам' гамионы от 'дербанок'! — но впоследствии, если мне суждено будет постичь и осознать, то изготовление 'столь примитивных объектов' станет для господина Романова рядовым событием. Вот сотворить 'объект из баронессы' — это достижение, а 'наварить игрушек для пострелушек' по плечу толковому ремесленнику, владеющему несколькими секретами. Проскочив эти несущественные, на его взгляд, подробности, Ральф взялся живописать, что за потрясающую штуковину он вчера создал. Пришлось ученого 'закруглить', чтобы не мешал проводить совещание.
— Что ж, пока воюем тем, что есть. А что у нас есть, кстати?
— Всего богато, — сверкнул глазами Ковальский, извлекая кипу серой бумаги. — Пока разобрали, да сочли с друже Орканом только новье.
Посетовав на разнобой в калибрах и системах, Самсон предложил перейти всему отряду полностью на казнозарядные штуцеры и винтовки, благо прежние трофеи и свежие поступления позволяли вооружить и обеспечить боекомплектом от полусотни человек, в зависимости, насколько придирчиво будем выбирать образцы. В Ущелье 'марксманов' захватили вдвое меньше, чем у Длани. Может, торговцы смертью поленились, может по другой причине. Зато у наемников оказалось много неплохих винтовок сносного качества и состояния. Пусть и разных калибров, зато большинство с полноценными запасными элементами. Шустрый начвор уже подготовил дюжину комплектов, куда входили винтовка, запасной гамион, сумка-пульница или бандольеро с боекомплектом и принадлежности. Основу огневой мощи сквернавцев во вчерашнем бою составляли все те же двуствольные 'драгунки', дербанки и их грымские копии, а так же дульнозарядные нарезные карабины 'немецкой работы'. Они-то нам крови и попили больше всего. Если тяжелые сферические пули дербанок и пистолетов часто застревали в кирасах древичей, а стеганный поддоспешник спасал от серьезной травмы, то более легкие цилиндрические пронизывали пикинера в тяжелой броне с большой дистанции насквозь.
Помню еще на поле боя, поднял один, повертел, приложился. Простой и с виду надежный егерский винтарь. Прикладистый. Легкий. Умеренной длинны. Судя по разметке на рамке прицела, позволяет адресно передать свою ненависть к врагу на расстояние до восьмисот метров. Глядя на прицелы имперских и юнилендовских образцов, еще раз поразился распространению десятичной системы измерений, что никак не вязалось с общим антуражем. Ральф все еще не прояснил этот животрепещущий вопрос.
Oдно плохо у 'Ягера': неудобное заряжание с дула. Но собрали много, это по их вине я предполагал у врага большее число казнозарядных винтовок, чем оказалось на деле. К моему мнению начвор добавил, что нам досталась исключительно точная 'зброя' с емкими мощными гамионами. Чем не кандидат для вооружения новобранцев? Ковальский согласился, но со странной оговоркой: 'Не можно жолнежу без штыка', а егерские штуцера как раз комплектовались превосходными длинными тесаками. Что для меня казалось странным — в земной истории легкая пехота действовала рассыпным строем и огнем, избегая штыковых атак. Но в этом мире странностей хватало, начиная с самой главной странности — магии. Продолжалась эта странность другой невидалью — сочетанием магии и технологии, наглядные продукты которой — магобойные ружья — мы как раз и обсуждали.
Традиционно среди трофеев оказались широко представлены различные пистолеты и множество обрезанных дербанок первой модели, как немой укор мясникам, командующим колониальными войсками.
Распорядился всем капральствам сегодня заменить оставшиеся дербанки на штуцеры с полноценными запасками и провести занятия. Егерские задумал приберечь для первоначального обучения стрельбе возможного пополнения. А там посмотрим.
— Есть, — откликнулись хором Буян и Белов. Разведчики Молчуна вооружились еще до болотного марша исключительно офицерскими скорострелками.
— Итак. Задача номер один, господину обозному главе Наумову — подготовить баню. Очередность помывки капральств сами определите, отцы-командиры. Фурами займусь лично. К черной работе привлекайте приблудных, солдатам нужен отдых. Оплата из казны деньгами или продуктами. Задача номер два, господа капралы, и лично вам, господин Белов — дисциплина. Да, мы победители, но помилуй Асень каждого, кто затеет свару с солдатами из других отрядов или проявит неуважение к офицерам союзников, чтоб им... Так же доведите особо, что кроме вас им больше никто не указ.
Баню народ одобрил. Не прикажи я, сами бы организовали.
— Идем далее. Кхм. Я Никодим первый в ухо заеду тому, кто худое слово про твою кашу скажет. Но сколько вчера 'в плен' скота взяли? Так что давай к обеду побалуем служивых мяском в разных видах.
— Сделаем! — тряхнул бородой обозный глава.
Зацвели мужские лица улыбками.
— Вот еще что. К отряду прибилась всякая публика. Не отряд, а табор! За сегодня отфильтровать: кто не годен в солдаты и возницы, или не наймется на работы — за ранеными ходить, прачками там, водоносами или еще кем, гнать в три шеи. Господа Белов и Наумов — это ваша общая задача.
— От иных много пользы было, другие немощные, а дети с теми, кто нам помогает, как их гнать? — засомневался Никодим. — Чай не объедят нас детишки-то?
Вот ведь большое сердце на мою голову! Уж и забыл, как локти кусал на лесной опушке, где бросили повозки и гору имущества, чтобы уйти от погони. Простое правило: оброс барахлом и бабами, потерял мобильность и дисциплину. Пока не выучим, будем повторять.
— Никодим, сказано тебе: в шею! Кто на службу не пойдет, нахрен с пляжа... долой из лагеря. И самое важное тебе задание, друг ситный. Подготовь сегодня записку, какие у нас приходы-расходы по провианту. Емельян же вроде жив? Грамотный? Вот его и запрягай. Тем, кто вчера нам помогал, кто сильно ослаб, болен, детишек опять же; их пока стоим лагерем — кормить бесплатно. Варите им после солдат, но с оглядкой — нам своих кормить надо. Евгений, пожалуй, вы полностью берите в свои руки наведение порядка в расположении части. Выполнять.
Помолчал, давая подчиненным переварить приказы.
— Молчун, сколько у тебя в строю?
— Пятеро.
— Ставь всех на охрану казны и оружия.
— Есть.
— Господин Романов! Стрелок Аристарх в почетном карауле у знамени, — отчеканил Белов.
— Это правильно. Господин Белов, в обед разведку сменить, график дежурств и караульная служба на вашей совести.
— Есть.
— Теперь еще ближе к хлебу насущному. После обеда, как раскидаемся с делами, собираю трофейную комиссию в прежнем составе: господин Белов, обозный глава и я. Итак, господа, за работу!
Совет завершился, но Белов не спешил уходить. По лицу было видно, что его тяготила какая-то проблема.
— Евгений, скажите же, в чем дело? Кстати, вы не видели этого недоумка Рэдди?
— Дело, собственно, в нем, — подофицер скривился как от зубной боли. — Исчезли мои сбережения и кое-какие вещи. Полагаю, он меня обокрал и сбежал.
— Вот как? — у меня зародились нехорошие предчувствия. — Минутку.
Рванулся к своему ранцу, вытряхнул небогатое снаряжение — набитого монетами кошелька не оказалось, да и самих пожитков убавилось. Издал горький смешок и совсем неблагородно запустил к небу матерок, а пятерню в шевелюру. Вот ведь как бывает, мародерствуешь напропалую, то есть трудишься изо всех сил, а какой-то проходимец ловким движением оставляет тебя без копейки денег.
— Что ж, Евгений, позвольте пожать вам руку, как собрату по несчастью. Крепитесь. Мужайтесь. После обеда наши финансовые дела немного пойдут на лад. Легко пришло, легко ушло — так говорят островитяне.
Островитянами повсеместно именовали жителей Империи, старейшие провинции которой расположены на островах.
Однако мои слова не произвели на подофицера должного эффекта. Видимо, юноша очень рассчитывал на эти средства и не считал, что они ему легко достались. Оно и понятно, сам лично кипел от возмущения, заменяя рвущиеся нецензурные выражения первой пришедшей в голову белибердой. Да уж, разве не дворянская добродетель — сохранять хорошую мину при плохой игре?
