— А где Хозяин? — срывающимся голосом спросила Олиф.
— Мертв. Вроде.
— Это ты его? — удивилась девушка.
— Нет, — покачал головой мужчина и вздрогнул, словно вспомнил что-то неприятное. — Он сам.
— В смысле?
— Без всякого смысла. Он стоял над тобой, а потом... кхм... рассыпался.
— Рассыпался?
— Угу, — угрюмо отозвался Лекс. — Раз — и все, один песок.
— Вот откуда он взялся, — вздрогнула Олиф. На нее рассыпался весь Песчаник. Сама мысль казалась полнейшим абсурдом. Думать об этом было до невозможности противно.
— Вставай, надо выбираться отсюда, — поторопил Лекс.
— Одну минуту, — взмолилась девушка.
— У нас нет одной минуты. Вставай.
Олиф с трудом поднялась на ноги. В этот момент в входную дверь врезалось что-то очень мощное, по силе удара напоминающее таран. И девушка и мужчина одновременно вздрогнули, подняли взгляд на дверь и в этот момент почувствовали, как земля уходит у них из-под ног. Тот кусок пола, на котором они стояли, полностью провалился вниз. Олиф не удержалась на ногах. Лекс, кажется, тоже. Девушка почувствовала, как ее тело чуть приподнялось, а затем вновь ударилось об эту плиту с такой силой, что из легких буквально выбило весь воздух.
Вокруг поднялась беспросветная пыль. Прошло немало времени, прежде, чем она начала оседать. Зато уже спустя несколько минут стало ясно — землетрясение прекратилось. Олиф не двигалась, дышала очень тихо, боясь произнести лишний звук. На каменной плите образовалась небольшая лужица крови, стекающая с ее лба. Рану нужно было перевязать, но это было последнее, что заботило девушку. Наконец, когда картинка вокруг более менее прояснилась, Олиф села. Огляделась.
— Лекс? — позвала она. Никто не ответил. — Лекс?!
— Я здесь. Сиди там.
— Где ты? Ты в порядке?
— Да. Оставайся там.
Девушка тут же вскочила на ноги, и, покачиваясь, побрела в сторону, откуда доносился голос. Пыль еще витала в воздухе, и пару раз девушка не удержалась и чихнула. Наконец, впереди она заметила темный силуэт.
— Лекс?
Мужчина сидел, привалившись к концу упавшей плиты, и что-то рассматривал на противоположной стене. Увидев Олиф, он устало закатил глаза.
— Я же просил остаться там.
— Я подумала, что-то случилось.
Лекс удивленно поднял брови, пытаясь проследить за логической цепочкой, но голова тут же отозвалась мучительной болью, отказываясь проворачивать такие операции.
— Что это? — удивленно воскликнула девушка, когда увидела, что привлекло внимание мужчины.
— Это я и пытаюсь понять.
Олиф огляделась. Пол провалился полностью, вместе со шкафами, сервантами и прочей мебелью. Даже кровать, расколотая надвое, со сломленными ножками, валялась в углу. Но провалились они в совершенно невообразимое место. Если бы Олиф не знала, что такого быть не может, она бы сказала, что это храм.
— Где мы?
— Ни малейшего понятия. Не знал бы, где мы — сказал бы, что это какой-то храм.
При других обстоятельствах Олиф усмехнулась бы, но не в этот раз.
— Это невозможно, — выдохнула она.
— Конечно. Зато волшебная пустыня и песчаные люди — это возможно.
— Но ведь... откуда он тут может взяться?
Лекс покрутил головой, внимательным взглядом рассматривая живописные рисунки, которые были изображены на стенах. Мужчина не вставал, понимая, что тогда окончательно лишится последних сил.
— Это что, письмена? — не поверила девушка.
— Нет, просто рисунки.
— Подожди... — Олиф пригляделась. — Посмотри, это же пустыня, огражденная Песчаной Завесой. А вот тут деревни, прямо вокруг.
Она прошлась вдоль стены, рассматривая необычные человеческие фигурки.
— Посмотри, что это?
Лекс прищурился. На стене красовались девять женщин, по три в каждой плоскости. Три сверху, дальше полоска, три посередине, полоска, и три внизу.
— Это что... — опешила девушка.
— Берегини, — закончил за нее мужчина. Он был ошарашен не меньше нее.
— Думаешь, это какое-то послание?
— Надеюсь, что нет.
Рядом с девятью женщинами явно не пропорционально был нарисован мужчина, причем руки у него были медвежьи, ноги — лошадиные, а голова волчья. В руках у него светилась какая-то палка, напоминающая скипетр.
— Гурум Хахмой, — осенило Олиф. Она удивленно разглядывала на рисунок. — Лекс, я знаю что это!
— Что?
— Это легенда. Легенда о том, как появилась пустыня.
— С чего ты взяла?
— Старик мне рассказывал. Вот, посмотри. Это девять Берегинь. Три в мире Прави, три в мире Яви, и три в мире Нави. А вот это Гурум Хахмой.
— Кто это? — нахмурился Лекс.
— Тот, кто вот этим скипетром создал пустыню. Ой, смотри это же навки!
— Кто?!
— Женщины неземной красоты, у которых вместо ног был рыбий хвост.
— Русалки что ли?
— Навки! — Олиф потрясенно провела по рисункам кончиками пальцев. За ними тут же потянулась кровавая дорожка. Она и забыла про свою рану.
— Что-то не похожи они на женщин "неземной красоты", — усмехнулся Лекс, чуть меняя свою позу — ноги затекли.
На стене были изображены маленькие скукожившиеся рыбки, с непонятной загогулиной вместо волос, а глаза у них были выпучены до такой степени, что, казалось, еще немного и вообще вывалятся.
— Это же просто рисунки, — пожала плечами девушка.
— Ну, они же должны отражать правду.
— Сам попробуй на стене такое нарисовать.
— Да, — согласился Лекс, — я бы взял бы листок бумаги и нарисовал.
Олиф посмотрела на мужчину. Он спокойно разглядывал то, что оставили им предки, и казалось, совершенно не заботился тем, что они упали под землю в какое-то непонятное место, да еще и за дверью их ожидает толпа озлобленных Песчаников. Как будто сегодня был обычный день, вот только вместо солнышка на небе вдруг показались тучи.
Девушка перевела взгляд на стену и нахмурилась.
— Смотри, посередине пустыни что-то нарисовано.
— Что?
— Не знаю, винтик какой-то. — Олиф присмотрелась повнимательней. Почему-то в памяти тут же всплыл разговор со стариком из темницы. — Три палки расходятся в разные стороны... Стой. А если предположить, что это они двигаются, они могут и пустыню за собой двигать?
На переносице у Лекса образовалась глубокая морщинка.
— Теоретически — да.
— А не теоретически?
— Да ты вообще подумай, кто мог такое создать. Это просто невозможно.
Олиф уже ничему не удивлялась. Пустыня посреди леса; люди, состоящие из песка; лабиринты под землей; говорящие змеи; движущаяся пустыня. Неужели ее теперь можно чем-то удивить?!
— Лучше посмотри вон туда. Причем тут животные? — поднял брови Лекс.
Девушка подошла поближе. На стене, в самом углу были нарисованы три зверя: лиса, медведь и волк.
— Это созвездия. Они нарисованы один за другим. Когда они выстраиваются в ряд, пустыня движется.
— Значит, сейчас они выстроились в ряд? Я тут два года уже, но таких разрушений от движения пустыни ни разу не видел.
Олиф перевела взгляд на следующую надпись.
— А тут цифры. — На стене были вырезаны одни палки. — Или нет...
Лекс не мог достаточно четко их рассмотреть. Со мученическим стоном пришлось вставать. Мужчина, опираясь руками о стену, дошел до нужно места. Внимательно присмотрелся. Они вместе с девушкой некоторое время стояли и изучали странные знаки. У Олиф в голове не было никаких идей, старик про непонятные палки ничего не говорил. И Кнут тоже. А вот Лекс, похоже, что-то понял. Он вдруг начал загибать пальцы, что-то считая в уме. Олиф удивленно наблюдала за его телодвижениями. Когда мужчина в очередной раз загнул указательный палец, он удивленно поднял взгляд на стену.
— Это... это циклы полнолуний.
— Полнолуний? — растерялась девушка. — Ты уверен?
— Да, одиннадцать полных лун.
— И что это значит? — озадачилась Олиф.
— Ни малейшего понятия.
Девушка еще раз посмотрела на стену. Для чего предкам было рисовать циклы полнолуний? Ведь получается, что раз они начали считать луны, значит, начался отсчет чего-то. Только вот чего?
— Лекс! — Она затормошила его за руку. — Лекс, посмотри, сколько тут этих черточек!
— И что?
— И то. Предки не пожалели половины стены ради того, чтобы их вывести.
— И?
— А вот тут... вот тут они заканчиваются. Отсчет заканчивается.
Мужчина внимательно присмотрелся. Подошел ближе, приложил руку, измазанную в крови, к палкам.
— Так, это было два года назад. Значит, здесь год... а вот тут, кхм, я не уверен. — Мужчина тряхнул головой. После заварушки с Хозяином голова отказывалась работать.
— В чем не уверен? — насторожилась девушка.
— В это полнолуние пустыня снова двигалась. Потом мы встретились. Раз, два, три... — Лекс выпрямился. — Это бред какой-то.
— Что там?
Повисла долгая пауза. Мужчина собирался с мыслями.
— Кажется, я знаю, почему, в этот раз движение пустыни вызвало такие разрушения.
— Почему? — поторопила его Олиф.
— Потому что сегодня отсчет закончился. Вот здесь.
— Здесь? — Девушка нахмурилась. — Но ведь после идут еще три палки!
— Они меньше, чем остальные.
— И что?
— Это не месяцы, это дни. Последнее полнолуние было сегодня. А после него идут еще три дня.
— И что это значит?
— Видимо, через три дня что-то произойдет.
Олиф молча рассматривала черточки, и в какой-то момент поняла, что ей совершенно не нравится все то, что тут творится. Лекс в это время сел рядом со стеной, устало облокотившись на нее. Девушка посмотрела на его измученный вид, и невольно почувствовала виноватой себя. Ведь если бы не она — ничего бы этого не было. То есть, вообще ничего. Возможно, Лекс даже не угодил бы к Песчаникам. Хотя теперь, в глубине души, она знала — он все равно бы нашел способ, потому что чувствовал вину перед Ринслером. Уж Олиф прекрасно знала, какое это дурацкое чувство, и на какие глупые поступки оно может толкнуть.
Девушка медленно шагала вдоль стены, рассматривая все те же надписи. Она размышляла о чем-то своем, и не особо задумывалась над тем, кому вообще понадобилось все это рисовать, и что значат те черточки. В смысле, чему именно пришел конец отсчета.
В какой-то момент, Олиф почувствовала головокружение. Сперва она не придала этому значение, но затем поняла, что уже просто не может стоять на ногах. Мир неожиданно и резко поплыл перед глазами, словно по чьему-то щелчку пальцев. Девушка облокотилась о стену, попыталась нормализовать зрение, но ничего не помогало. Вдруг она почувствовала, как по щеке стекает быстрая теплая струйка. Приложила руку к голове — кровь. Она шла так быстро, что это заставило не на шутку запаниковать.
Олиф оттолкнулась от стены, не устояла, и упала животом на землю. Кровь маленькими капельками начала капать прямо на каменные плиты.
— Плебейка? — послышался голос Лекса.
Девушка приложила руку к животу. Желудок скрутило в нестерпимом приступе тошноты.
Лекс быстро сел рядом с ней, перевернул на спину и недоуменно нахмурился.
— Что за черт? Откуда столько крови? У тебя рана была совсем не глубокая!
— Меня... сейчас стошнит...
В этот момент в животе словно что-то кольнуло. Олиф громко застонала. Каким-то невероятным образом услышала, как сбоку приближаются чьи-то шаги.
— Лекс... там...кто-то...
— Я слышу, — прервал он, обернулся. У девушки перед глазами все плыло, она услышала лишь только чей-то голос:
— Что тут произошло?! Что с ней?!
Ринслер. Это определенно голос Ринслера. Как он попал сюда?
Дальше голоса стали звучать совсем мутно, девушка едва-едва различала слова.
— Я не знаю, у нее раны-то там почти не было!
— Откуда столько крови?
— Перевяжи ей рану!
— Чем? Она сейчас вся истечет кровью!
— Выноси ее отсюда!
Лекс похлопал ее по щекам.
— Эй, плебейка, держись, только не теряй сознание. — Мужчина наклонился к ней.
Олиф почему-то четко различила его лицо, его обеспокоенный взгляд, когда он смотрел на нее, и то, как лишь на секунду поднял глаза. А затем его лицо побледнело так, словно он только что увидел перед собой покойника.
— Лекс? — с трудом выговорила Олиф.
— Все нормально, — сказал он ей и повернулся к Ринслеру: — Вынеси ее.
— Что? А ты куда собрался?
— Вынеси ее. Я сейчас.
Лекс вскочил на ноги и куда-то откровенно сбежал. Ринслер поднял Олиф на руки, и в этот момент сознание окончательно отказало ей в содействии, даже не смотря на просьбу Лекса не терять его.
* * *
Возвращение в реальность выдалось тяжелым. Помутнение спало, даже голова не болела. И тошноты больше не было. Однако во всем теле ощущалась жуткая слабость, как будто Олиф недавно пришлось перетаскать сотню мешков песка. Казалось, что каждая мышца в теле болит от перенапряжения.
После того, как девушка оценила состояние своего организма, она явственно различила голоса. Один из них точно принадлежал Лексу.
— Просто взяли и рассыпались? — в его интонации чувствовалось и удивление и напряжение.
— Да, как по щелчку. — Это, должно быть, был Ринслер.
— С нами такая же дьявольщина. Просто песочный прах, и больше ничего.
Дальше повисла тишина.
— Ладно, кто тут на твоей стороне? — Это снова Лекс, он явно обеспокоен.
— Нас немного. Большинство считают, что это вы убили Хозяина.
Почему-то от слова "большинство" у Олиф мурашки поползли по телу. Наверняка под этим понималось нечто другое. Например: "те, кто уже спятили".
— Надо отсюда выбираться.
— Спасибо, что сообщил, — ироничный голос Ринслера чуть не заставил ее поморщиться.
— Ты что, снова стал острить, осел?
— Закрой рот, придурок.
Олиф бы на такие слова искренне обиделась, но эти двое, как ни в чем не бывало, продолжали препираться. И вдруг, по необъяснимой причине (словно на них прикрикнул кто), они вновь вернулись к насущному вопросу.
— Они перекроют все входы и выходы. Чтобы через них пройти нужно иметь в запасе просто небывалый козырь. Или маленькую армию, — начал рассуждать Ринслер.
— Козыря у нас нет, но есть кое-что другое. Эти тоннели ведут к одному, главному. Разделимся. Пускай несколько твоих людей идут на восток, мы пойдем на запад. А ты с ней проберешься по северному тоннелю.
После этих слов повисла довольно долгая пауза.
— Да, тогда сперва по нему пройдемся мы с Ринслером, — как будто с кем-то согласился Лекс. — Этих придурков все равно придется переубивать. Никто не знает эти тоннели лучше нас. Только не надо вспоминать про Макса! Мы расчистим вам путь. Вези ее как можно быстрее и как можно дальше. — И совершенно не к месту добавил: — Успокойся, я советую, а не указываю.
— Нам не выстоять, — вступил в разговор Ринслер. — Их больше, чем нас.
— Что я слышу? Испугался?
— И не мечтай, идиот. Посмотри на себя. Тебе одного хиленького воина зарубить и все, дальше стухнешься.
— Издеваешься? Ты что забыл, как я отделал тебя со сломанной рукой?
— Рукой, а не ребрами. Или что там ты себе сломал.
— Пошел ты, я этих придурков перережу побольше тебя.
