-Когда я рядом, тебя преследуют неприятности. Будто я их на тебя накликаю! Это правда...Всё происходит из-за того что ты со мной связалась! — Женя не отпускал меня, но появилось напряжение. Я чувствовала на своей шее его дыхание...и адекватно сейчас мыслить не могла.
-Да? Значит то, что Стёпа споткнулся, твоя вина?
-Да я не про этот раз! И даже сейчас, разве я смог что-то сделать? Да я не могу ничего изменить.
-Ты слишком серьёзно это воспринимаешь...
-Мы потерялись зимой из-за меня, из-за того что я надавил на тебя, ты переехала в особняк и тебя отравили. Из-за того что я потащил тебя на ипподром, хотя ты не хотела, ты чуть не сломала себе шею. Недавно, по моей вине, мы оказались в обезьяннике. Я всегда оказываюсь рядом, но сделать ничего не могу, — я чуть не рассмеялась на его предположение.
-У нас уже был такой разговор. И я ещё раз повторюсь: я не замёрзла только из-за того что ты был рядом, ты спас меня зимой, ты спас меня, когда остановил Мартини и сломал себе руку. В том, что я выпила отравленное шампанское, твоей вины вообще нет. А в обезьянник мы попали не из-за этого, да и вообще это было весело. Ты сам себе всё это придумал...
Он отпустил меня. И по его лицу было ясно одно — я его не убедила.
-Давай я приготовлю тебе что-нибудь, ты голодна?
Я покачала головой. Аппетит и, правда, пропал напрочь. Особенно из-за того что Женя оказался таким ослом, который не может принять правду. Видимо ему нравится быть виноватым.
-Тогда пойдём спать, мне ещё надо проверить как там Стёпа.
На этом всё закончилось. На следующее утро он вёл себя как обычно. Расставание было в силе и вчера мы лишь позволили себе слабину. Это что игра для него? Ах! Как бесит.
Стёпа же в то время как мы завтракали, страдал сильным похмельем в комнате Жени и не мог вспомнить, что было вчера...
Ты вчера меня придавил и чуть не сломал нос, вот что было вчера!
Ну, ничего, как только Стёпа оклемается, я ему отомщу.
В Нестерова начались настоящие выборы. Мы с Егором тщательно изучали списки претендентов, но каких-то значимых фамилий не было. Никаких супер-пупер популярных личностей, за которые хотели бы голосовать. Большинство было из девятых-десятых классов. И то, затем будет отбор и те, что окажутся с меньшими процентами в учёбе, будут автоматически исключены. Так что реальных претендентов будет не так много. Так же я сделала небольшой опрос и поняла, что в лидерах оказывается наша Инга.
В чём смысл? Ей что, хотят дать выиграть? А не является ли тогда Инга самой Старшей и хочет лишь ввести меня в заблуждение? Так...
Неет...ну это уже стало похоже на детективный сериал. Извольте. Мне не очень хочется быть героиней Дарьи Донцовой ну или кто там ещё пишет детективы. Я их не очень люблю.
-Это подозрительно, — сделала я вывод и сообщила Егору. Он кивнул.
-И, правда. Будто залегли на дно. Но ничего, всё равно всё выйдет наружу. Я постараюсь.
Я засмеялась.
-Что, надо мной смеёшься?
-Ага! — я зажала рот и попыталась успокоиться. — Ну, после вчерашнего, когда я узнала, что ты любитель онлайн игр, ты больше не имеешь права говорить такие крутые речи!
-Ева, блин! — Егор тоже еле сдерживался, чтобы не засмеяться. — Я же так долго придумывал эту фразу! "Правда, выйдет наружу"...Слышишь каким тоном, чуть приглушенным и с хрипотцой я говорю?
-Ну да... — я покрутила у виска. Уж не знаю, правда ли Егор заучивает фразы...Пусть это будет на его совести.
День был каким-то скучным и унылым. Весь день шёл дождь. Терпеть не могу слякоть. Совсем не люблю...
-Ева! — я оглянулась. Мне на встречу бежал Егор.
— Что, сегодня со мной?
-Угу, — он кивнул.
-Ты чего без зонта? — спросила я, когда мы ждали Питера. Он надел капюшон, но толстовка была из материала, который быстро мокнет.
-Я думал Питер быстро приедет.
-Ладно, что уж, — я придвинулась к нему и дала зонт. — Ты выше, так что держи.
За нами заехал Питер, и мы поехали в особняк.
Мы были на пороге, когда я напевала себе под нос какую-то песню, и когда Егор резко остановился. Я ударилась ещё больным носом об его могучую, непробиваемую спину и в не адеквате покачала головой.
-Ай! Ты чего??? — он не ответил. — Ты чего застыл?
Я оттолкнула его и прошла вперёд.
-Мама? Вы чего тут делаете? — в столовой-гостиной, возле стены суетились рабочие. Мама давала им указания.
-О, вы уже вернулись! — она улыбнулась. — Да, Гриша решил кладовку из морозилки сделать.
-А-сь? — я уставилась на неё, не уверенная что она в своём уме.
-В этой стене, — она провела рукой по ней. — Замуровано маленькое помещение. Раньше там была морозилка. Теперь Гриша хочет там устроить кладовку, а то вещи некуда уже девать.
-А, вот оно как! — я удивилась, но не предала этому большое значение. Этот Григорий Петрович ещё тот чудак. Зачем было муровать морозилку? Разве нельзя было просто оставить помещение пустым?
Я вспомнила про Егора. Повернулась, но его нет. Он что, поднялся к себе? Ну ладно.
Я опять стала напевать себе песенку под нос, которая прицепилась ко мне на весь день, как увидела Егора. Он сидел за лестницей, что его почти не было видно. Сидел на корточках, голова спрятана в коленях.
-Егор? — я медленно подошла к нему. У него что-то случилось? — Его?
-А...Ева... — он поднял глаза, и в них будто была пустота. Будто стеклянные...
-Егор! — я присела рядом с ним. — Тебе что, плохо? Что-то случилось?
-А...да вот воспоминания накатили...
-Воспоминания? Это из-за морозилки что ли? — ну а из-за чего ещё? На что ещё у него могла быть реакция у порога?
-Да ты догадливая... — он вздохнул. — Раз ты здесь, раз ты так мечтала так узнать, почему у меня и у Жени такие ужасные отношения — я расскажу тебе. Но после этого....вполне возможно, что ты возненавидишь меня...
10 Глава
Слабость
-Возненавижу? — я усмехнулась. — Егор, это вряд ли. Так что же случилось между вами и этой злосчастной морозилкой?
-Нет, хватит. Я не должен рассказывать, — он встал и хотел уже уйти, но я перегородила ему дорогу.
-Сказал А, говори и Б. Ты думаешь я это ради развлечения хочу узнать, меня любопытство съедает заживо? Просто я должна знать, что могла вас так рассорить!
Егор помялся.
-Может я и кретин, но почему-то твоё мнение для меня очень важно. Слишком часто я терял друзей из-за своих поступков...Тебе лучше не знать, я уверен, что ты не сможешь меня понять.
Я вскинула голову к потолку и сжала кулаки. Как же это раздражает!
-Егор! Я обещаю, что пойму тебя! Так что же случилось?
Парень наклонил голову в бок, пристально посмотрела на меня и вздохнул.
-Я расскажу тебе...Это случилось восемь лет назад. Мне было восемь лет, а Жене десять. В то время мне пришлось переехать в этот особняк. Женя воспринял меня в штыки. Конечно, он был единственным ребёнком в семье, он не понимал как такое, возможно, что его родители, домработницы перестали уделять ему так много времени. Он ревновал. Жутко ревновал, а я делал только хуже. Я всё время цеплял его, издевался.
-Так почему ты переехал тогда?
-Умерла моя мама. Она сестра Григория Петровича. Отец не выдержал стресса и тут же смотался в другую страну, бросив меня. Тогда дядя взял меня к себе. И как понимаешь, я желал внимания. Я всё время пытался обратить на себя внимание, чем выводил из себя Женю. Но я даже не думал, что всё так повернётся.
В тот день мы играли на площадке. Как всегда, я на одной части, он на другой. У нас началась какая-то ссора, и мы подрались. Несущественная драка, но меня она задела. Я решил ему отомстить. Женя очень любил сливовое мороженное, которое невозможно было нигде найти. Поэтому дядя покупал его ящиками и хранил в морозилке. Та самая морозилка, которую возвращают сейчас к жизни. Она небольшая, но для меня места было полно. Тогда я решил, что испорчу мороженное. Разломаю, покидаю на пол, помну, мне было всё равно, что с ним делать, главное напакостничать. Очень глупо, но что с меня взять, я был ребёнком.
Я дождался, пока гостиная станет пустой и залез в морозилку. Я стал выкидывать мороженное вниз и искренне радовался своей подлости, но вдруг дверь захлопнулась. Я сначала изумился, но потом стал кричать и бить в дверь, чтобы выбраться. Никто не откликнулся, никто не отозвался. Я стал замерзать. Я кричал, пока не сорвал голос, а затем грохнулся на пол и потерял сознание. Очнулся я на руках дяди. Он растирал мои замёрзшие конечности и как-то успокаивал. Но я не обращал внимания на боль, я встретился взглядом с Женей. Он тогда выглядывал из-за плеча дяди. Мы смотрели друг другу в глаза, и я видел в его глазах страх. Я не знаю что произошло, но это страх передался и мне и я задрожал всем телом, а может быть тело стало отходить от холода — не знаю. Григорий Петрович резко повернулся к сыну и стал кричать на него. Он обвинял Женю в том, что это он закрыл меня. Видимо Григорий Петрович решил, что я боюсь Женю, знаю, что это он закрыл меня. И тогда я совершил ошибку. Я промолчал. Я не стал защищать его, я даже не покачал головой. Я просто смотрел и молчал. Дядя сделал из этого свой вывод и Женю закрыли в своей комнате. Я помню, как он кричал, как пытался сказать правду, но никто не слушал его. Он стал виноватым и точка. Ему больше не доверяли, за ним стали следить, дядя всегда отправлял его гулять только в сопровождении охранников. Женя стал будто заключённым. А Светлана Валентиновна чуть ли не открещивалась от собственного сына, считая, что в него вселился бес. Они не могли оставить безнаказанным тот факт, что их сын чуть не убил брата. Его мать стала называть его Каином. Представляешь что происходило? А я не мог признаться. Я боялся, что за моё враньё от меня отвернутся, так же как и от него.
Его даже отправили на всё лето в какой-то школьный лагерь, чтобы он меньше мельтешил дома, хотя собирались отдать только на пару недель. А когда, играя, я упал с дерева и сломал себе руку, начался настоящий ад. Дядя, тётя долго докапывались до меня, пытаясь узнать, по их мнению "правду", что это сделал Женя. Это он наверняка решил отомстить мне. Хоть я и заступился за него, но меня больше не могли держать в особняке. Они решили, что это опасно и для меня и для психики Жени. В Питере, где я жил до переезда, нашлись родственники со стороны отца и я стал жить там. Такая вот история.
Я чувствовала на себе его взгляд, но не могла произнести и слова. В горле застрял ком. Мне стало так жалко их, так жалко их обоих! За что? Почему так много людей с самого детства подвергаются таким психологическим стрессам?
Я подвинулась к нему и обняла.
-Я понимаю. Я понимаю, почему тебе было так тяжело. Но почему бы тебе не признаться? Не легче ли освободиться от груза и признаться дяде, рассказать правду?
-Ева, это уже не важно! Куча времени прошло! Раз он решил вернуть эту морозилку, значит, он решил, что все обиды давно стёрлись. Или всё это уже забыто. Я не понимаю его логики!
Я встала. — Не говори глупости! Это важно! Это очень важно для всех вас! Так Григорий Петрович узнает, что Женя не виноват! Что зря обвинял его тогда! А Женя? Разве не справедливо дать ему извинения отца? А ты? Разве ты не хочешь облегчить душу? Да! Времени прошло кучу! Но есть вещи не подвластные времени и ваша ссора одна из них! Пожалуйста, — я взяла его за руку, — Пожалуйста! Дай слово, что ты всё расскажешь. Ты должен!
-О! Егор, Ева, вы чего тут жметесь, а? Есть для этого подходящие места! — Стёпа засмеялся. От неожиданности я дёрнулась. Сердце бешено застучало, будто меня застигли на месте преступления. Надеюсь, он не расскажет Жене? Хотя разговаривать наедине с парнем не преступление! Да и неважно всё это. Мы то расстались. Множество мыслей пронеслось в голове за долю секунды, и я можно так сказать выбыла из разговора.
-Кстати, я вас буду называть Е в квадрате или дабл Е. Ещё не решил! — выдал Стёпа. Я в неком шоке пыталась догадаться, что это означает.
-Ну, вы же всё время вместе! Скоро как сиамские близнецы ходить будите. А так будет легко к вам обращаться. Дабл Е, подойди или Дабл Е, пойдём в кафе...
-Стёп, заканчивай, — Егор выпрямился. — Я купил вчера такую игру, которую пройти могу только я и сам создатель игры. Просто закачаешься!
-Ну, да, ну да...
-Пойдём, покажу! — Стёпа недоверчиво посмотрел на него, а затем кивнул.
-Ну надеюсь она того стоит.
Они пошли наверх, а всё осталась стоять за лестницей.
Что мне теперь делать? Почему в сердце так щемит? Мне нужно отвлечься. Съездить к тёте Маше? Или может в приют? Я давно не заезжала туда. Всегда мечтала о собаке, а мама не любит собак, которые бегают по дому, терпит их только за вольером. Так что в мечтах о собаке я пошла в приют. Стала частым гостем там, считала, что так мама разрешит взять мне щенка. Но я оказалась не права. Ничто не могло заставить изменить её своё решение. А я каждое лето, каждый день, ходила в приют и уже привыкла к этому ритуалу.
Но теперь это не так легко. Совершенно нет времени. Нет сил.
Я прямиком направилась к маме.
-Мам! Скажи, что тебе не нравится эта морозилка! Скажи, что она не подходит под интерьер или ещё как-нибудь соври!
-Что? — мама удивлённо на меня уставилась. — Что на тебя нашло?
-Нашло? Я просто прошу убрать её! Замуруйте её обратно! — я уже обращалась к рабочим.
-Ева! Успокойся, — мама схватила меня за плечи. — Что на тебя нашло?
Ладно, придётся бить по больному.
-Мам...мне только что рассказали, как из морозилки вылизало приведение! Честно! Из-за этого её замуровали! Ты же боишься всякую мистику, просто попроси жениха уступить тебе!
-Что за глупости...Гриша не поверит...
-Я знаю, как его раздражает твоя вера в мистическое. Так что не говори о привидении, а придумай что-нибудь. Просто скажи, что она тебе не нужна и всё тут.
-Ты меня пугаешь... — она скривилась. По ней было видно, что она уже не хочет находиться рядом со стенкой. — Уберите её! Замуруйте! И поскорее! — она быстренько сбежала с гостиной.
Вот и хорошо. Нечего бередить раны. А теперь пора и поехать куда-нибудь. Я взяла плащ и встретилась в дверях Женю. Его волосы были взъерошенными, мокрыми, а выражение на лице просто непередаваемое. Он был зол. Я хотела пройти мимо с надменной миной, но мина тут же исчезла, когда он помешал мне выйти, облокотившись плечом об косяк двери.
-Стёпа заходил? — голос тоже ничего хорошего не обещал.
-Да. А что? — такое чувство, будто я стала соучастником преступления. Неужели он хочет его убить? Тогда его смерть будет на моих руках и...
-Да он просто выкинул меня с машины, в дождь и посчитал это хорошей шуткой. Придется мне изменить его чувство юмора.
-Нет! — тут же изменила я свои показания. — Он не приходил ещё!
-Ну, уже не верю. Поздно, — он хмыкнул и уставился на меня. Что за игривое настроение? Он не пил? Да вроде нет.
-Дай пройти, — я сделал шаг вперёд, но он не шелохнулся. — Женя! Дай выйти!
