Зверь Лютый. Книга 18. Урбанизатор

"Мы принимаем решение лишь для того, чтобы удовлетворить нейроны областей мозга, связанных с получением удовольствия".

Вот это — "удовлетворить нейроны" — главная материальная выгода. Вот это — цель каждого человека. А логика... тем более — наша...

Уточню: эти нейроны — в подкорке. В "мозге крокодила". Движение ионов, приводящее к выбросу эндорфинов, их восприятие синапсами, задают нам "что такое хорошо и что такое плохо". Что доставляет удовольствие, что нет. Отсюда строится система целей, приоритетов, ценностей. А кора головного мозга — "мозг обезьяны", "логика" — строит модели, ищет решения. Для того, чтобы "крокодилу" было хорошо.

Всё это корректируется. Алкоголь или другая химия, воспитание, образование, общественное мнение, правоохранительные органы... просто кувалдой по темечку...

Короче: предусматривать человеческую глупость — необходимо. Хотя и невозможно.

"Две вещи я полагаю бесконечными: вселенную и человеческую глупость. Но насчёт первой — я не уверен".

Альберт! Ну что ж ты такой... мудрый.

* * *

Эта боярынька в 15 лет стала хозяйкой большого дома. Муж был занят в службе, другим подчиняться — она не хотела. Следуя, отчасти, собственному представлению о роли "главной хозяйки", отчасти — просто подростковой вздорности, отчасти — зависти, она начала третировать вторую хозяйку поместья — жену Гороха. У той было четверо детей разных возрастов и характеров — каждый день было к чему прицепиться.

"Лаялись между собой как собаки дикие".

Конфликт между женщинами нарастал. И внезапно разрешился смертью старшего Прибычестовича. Новоявленная вдовица не уехала сразу, а потом её положение в доме резко изменилось. Ей вспомнили все обиды, "третировали", "угнетали" и "гнобили", убрали "в запечку".

В октябре, пока Горох мотался по округе, выжимая из смердов припасы на зиму, женская верхушка устроила междусобойчик. На котором вдовица, обрадованная "вдруг дружелюбным" к себе отношением — перебрала.

Я уже рассказывал, что здешние строения являются, по сути своей, глухими деревянными ящиками. Ночью, в предзимье, без свечи в руках — сплошная темень. Свечка погасла. По знакомому дому можно и на ощупь ходить. Если никто не встретится. Пьяненькую боярыньку встретили, разложили и поимели. Кто — она не видела.

* * *

Не ново. Так упоминается пятая жена Ивана Грозного Мария Долгорукая, которую, по словам Костомарова:

"...женившись на ней 1573 г. ноября 11, он узнал, что она еще прежде потеряла своё девство, и на другой день после свадьбы приказал затиснуть её в колымагу, повезти на борзых конях и опрокинуть в воду",

Мария "потеряла своё девство" в те несколько дней, что прошли между сватовством и свадьбой, в родительском доме. Где на неё, де, в темном переходе напал некто, коего она опознать не смогла, и... вот такую подлянку государю-самодержцу устроил.

Думаю, что вся здешняя интрига придумана либо женой Гороха, либо кем-то из её приближённых. В женском общежитии, которое представляет собой "бабский поверх боярского терема" — секретов нет, цикл каждой известен всем. Вот её и подставили. "В день, благоприятный для зачатия". Что проблема бесплодия была в покойном муже... При том полугаремном образе жизни, который постоянно ведут русские бояре — в женском коллективе понять нетрудно.

Чисто для знатоков: манера сваливать вину за бесплодие на женщин — имеет в Средневековье статистическое основание. До конца 20 в. в России и в Европе числовое отношение носителей причин было 4:1. В отличие от начала 21 в., когда стало 1:1. Разгул демократии, торжество научно-технического и социально-общественного, достигнутые высоты гумнонизма — резко снижают надежды самцов хомнутых сапиенсов на продолжение их рода.

Никакой экономической выгоды в устроенном событии — нет, но есть ощущение "правильности" — отомстили. За прежде неоднократно явленный дурной норов. Нейрончики в чьих-то мозгах "крокодилиц" возбудились и удовлетворились. Просто бабская ссора.

Не ново.

Так была отравлена жена Ивана III его матерью.

"Поводом для раздора могли послужить воспоминания старой княгини...".

Свекровь — болтанула, невестка — ответила, муж — в отъезде. Вернулся — уже похоронили.

В основе цепочки событий — вспышка раздражения дамы климатериального возраста. Бывает. Но какую отдачу дало! Пришлось звать в Москву Софью Палеолог и становиться Третьим Римом.

Ванька Горбатый, которого и Третьим называли, и Грозным, хоть и любил первую жену, но во всяком положения пользу сыщет. Его нейрончики — чуть по другой теме удовлетворяются.

У меня — сходно. Результат возбуждения "нейрончиков крокодилиц" — 200 гривен серебром и "привязанный" человечек в полезном месте. Горох, выдавший мне невестку, "принял удавку на шею" — я очень скоро получу от неё полные и однозначные показания. Указывающие на него. Наполненные достоверными деталями из жизни усадьбы. Без всякого навязанного мною. Просто парочка "правильных" вопросов. А уж её собственные слова... Хочешь — верь, хочешь — нет. "Разве я сторож...?".

Вот я такой из себя крутой: только гляну — сразу всё просекаю. Только скажу — мне уже серебро мешками тянут.

Опять-таки, Макарушка Нагульнов:

"Ежели из каждой сволочи с моего удара по пяти пудов зерна выскакивать будет, так я просто ходить буду и в морды стукать".

Красиво? Повторять и продолжать? — Нет, пора завязывать. С играми на этом уровне... комбедовца.

"Цель оправдывает средства" — фигня. Правильнее: "цель определяет средства". Инструментарий должен соответствовать поставленной задаче. Фомкой сейф вскрыть не пробовали? — И не надо. Нужны ключи, отмычки, коды, динамит...

"В каждом приличном доме есть свой скелет в шкафу" — общеизвестная мудрость.

Мой талант — я "не от мира сего" — я замечаю детали, которые аборигены не видят. Я настолько аморален, по здешним меркам, что могу громко сказать о замеченной непристойности.

"Король-то голый!".

Я живу и думаю не в рамках системы обычаев, данных местным изначально, "с дедов-прадедов", а в понятиях 21 в. И вижу проистекающие от этого варианты.

Внимательный-умный-наглый... дояр-универсал. Дои и веселись!

Фигня. Надо завязывать. Это — не бизнес. Достаточно просто посмотреть конкретно.

В Залесье около одного миллиона жителей. Для сравнения — в Киевском княжестве в полтора-два раза больше. Здесь, примерно сотня боярских семей. Структура не столь "рассыпанная" как в Киеве, ближе к новгородской. Там — 30-40 боярских родов-кланов.

Да, в каждом боярском доме есть свой "скелет в шкафу". Но не до всех мне удастся докопаться. И не все "стрельнут". А вот злоба против меня будет тотальная. Что я получу? Десяток "взятков" по паре сотен каждый? Две тысячи гривен... Огромная сумма! Год назад. Сейчас у меня потребности... в несколько раз больше. Значит, и создаваемые возможности должны из года в год такие потребности покрывать.

Криминал, "хапок" как система — такого дохода мне не даст. А даст кучу очень враждебных важных людей. Они додавят Андрея своей ненавистью ко мне. И поднимут Залессье против Всеволжска. Дурней — мужиков, посадских — пошлют выжигать "гнездо гадское". Мой дом.

По критерию риски/прибыль "шкафные скелеты" становятся невыгодными. Пора от криминала переходить к власти. Смысл тот же: отъём имущества. Но есть масса деталей.

Во как! Стоило стать Воеводой Всеволжским, владетелем и властителем, как старая уголовная мудрость — "Честно жить — выгоднее" — стала всё настойчивее пробиваться в сознание.

Норма жизни каждого суверенного правителя? Сам законы издаёт, определяет — что такое "честно". Зачем же ему свои законы — ещё и нарушать?

Мне невыгодно тотально "выжимать" Залесье. Ни прямо, нагибая шантажом бояр, ни косвенно — подталкивая к этому Андрея. Залесье — мой наиболее удобный источник сырья и рабочей силы, мой будущий рынок сбыта. Лучше — чтобы процветало. Понятно, что будут всякие ситуации... или — персонажи... или — эпизоды. Но глобально: пусть им будет хорошо. Тогда и мне на Стрелке будет легче.

Какие добрые, мудрые мысли бродят в моей головушке... Будто я знаю ответы на все вопросы. А вот будет ли где мыслишкам прогуляться, удержится ли голова на плечах после встречи с Андреем...

"Надоело говорить и спорить

И с мозгою сцепилася мозга.

В святорусской полноводной Клязьме

Бригантина поднимает паруса".

Не бригантина — швербот. А так — всё правильно.

* * *

Глава 396

— Иване, я вот не пойму. Там, в торбах — вещички её. А вот в мешке... Это что ж? Ты за то золотое блюдо из липы — такие деньжищи выторговал?! Ты уж просвети неразумного. Или оно и вправду — золотое? Или как?

Николай пребывает в глубоком смущении. Для него это важно: у нас ещё несколько таких тарелок есть. В какую цену их выставлять?

— Нет, Николай. Блюдо мы отдали даром. Без серебра. Но в каждом приличном доме есть свой э... костяк в э... ларце. Вот Горох и заплатил. Не за блюдо — за услугу. Чтобы мы тот костяк... — не трясли. Не гремели им. К твоим делам, к ценам — никакого отношения. Ты просто денюжку оприходуй, мы её после на полезное чего-нибудь потратим.

— Да уж... С тобой в походы ходить... Все люди дорогой серебро тратят, а ты наоборот — набираешь. И как оно у тебя слаживается... Ладно, другое дело. Вот идём мы лодейкой. А имячко у ней есть? Сам же сказывал, что приличная лодия должна иметь имя собственное.

— Ты прав. Надо назвать как-то. А давай спросим. Эй, капитан. Как судно твоё звать-величать?

Тринадцатилетний капитан удивлённо уставился на нас.

Обычно лодии не имеют имён собственных. Называют — как здесь женщин — по хозяину: Иванова, Петрова. По возрасту: старая, новая. По размеру: большая, малая.

Но в стычке с ушкуйниками прозвучало собственное название ушкуя. Возможно, воспринятая новогородцами где-то на Балтике манера. Я как-то рассказывал мальчишкам о таком обычае, они запомнили.

"Как вы яхту назовёте

Так она и поплывёт".

Прежде не было времени, да и казалось неважным. А тут, видимо, молодята настропалили Николая.

— А давай... А назовём лодейку "Ласточка"! Уж она быстрая, да поворотливая, да лёгонькая... Будто касатка деревенская!

* * *

Опять у меня от местных — мозги клинит. Какая связь между китом-убийцей и деревенской птахой?! В какой деревне зубатые киты из-под амбарных стрех выпархивают?! У нас на Стрелке много разных диковинок есть, но летающие, "лёгкие да поворотливые", киты в 10 метров длиной и 8 тонн весом... Может, я чего пропустил?

К счастью, прежде чем извилины в моём мозгу заплелись в очередной морской беседочный узел типа булинь, вспомнился Некрасов:

"Я не один... Чу! голос чудный!

То голос матери родной:

"Пора с полуденного зноя!

Пора, пора под сень покоя;

Усни, усни, касатик мой!".

Касатик, касатушка — ласковое слово, употребляемое русскими женщинами в отношении их детей. К китам — никакого отношения не имеет. Это сравнение с ласточкой-касаткой. Которую так называют из-за формы хвоста.

* * *

— Не, не похоже. Касатка сверху сине-чёрная. А тут чёрное — снизу. А сверху-то — белое.

При смолении корпуса мы активно использовали дёготь. Он чёрный. А вот для палубы шла более светлая живица. Да и паруса — белые, некрашеные.

* * *

Выбор имени для корабля — дело серьёзное. "Корабль начинается с имени" — русская морская мудрость.

"Вот назвали бы не "Титаник", а "Говно", глядишь, всё бы и обошлось".

Викинги для своих кораблей использовали имена зверские: "Большой зубр", "Великий змей", "Рыжая рысь"...

Поэт говорит о драккаре: "Рыжая и ражая рысь морская рыскала".

Сдвинувшиеся на католицизме иберийцы любили названия "духовные": "Санта Мария де ла Виктория" ("Победоносная Святая Мария"), "Санкти Эспиритус" ("Святой Дух").

Наши тоже отметились:

"На вопрос — Кто едет? — капитан должен назвать имя своего корабля и потому так странно слышать, что едет "Святая Елена" или "Зачатие Святой Анны".

"Обедают дед, бабка и внук. Внук спрашивает деда:

— Дед, а ты в молодости на каком корабле был капитаном? Я все время забываю название... То ли "Проститутка", то ли "Куртизанка"...

— Кто тебе это сказал?

— Бабуля.

Дед взял ложку да как даст бабке по лбу!

— Сколько раз тебе говорить... "БЕЗ-ОТ-КАЗ-НЫЙ" корабль, "Безотказный"!!!

* * *

— Хватит вам препираться. Назовём... "Белая ласточка".

— Да ну... Белых ласточек не бывает. Название какое-то...

— Таких лодеек в мире нет. Как и белых ласточек. Поэтому — вполне подходит. И дайте нашей бабе — нитку с иголкой да полотна кусок. Пусть сделает нам гюйс... э... знамёно на корму.

Лепёж и дилетанство: гюйс — изначально носовой, бушпритный флаг. Но у нас бушприта нет — одни гики с ноками. А делать надо: именно с этого века разнообразные морские флаги активно входят в обиход. Воспроизводят гербы и цвета своих феодальных владельцев. Гюйс конкретно — привязывается к порту приписки.

У меня — ни цветов, ни гербов, ни феодов...

— И чего ж ей там вышивать? Коня или сокола?

— Кони у местных племён — у каждой бабы на шее висят. Соколом — пущай рюриковичи балуются. Нам — не по чину. Сделаем мы...

Факеншит! Я ж — кроме андреевского флага — ни одного гюйса не помню!

— Сделаем... на белом фоне... косой синий крест... в три четверти! Точно! Как у Стрелки реки текут! Длинный, от древка вниз наискосок — Волга, поперёк наискосок снизу до середины — Ока. Получился... порт приписки Всеволжск! Делай.

Поверь, детка, когда я ляпнул — "Белая ласточка" — у меня и мыслей никаких не было. Насчёт странностей и последствий. Что такие птицы в природе — удивительная редкость. Что для местных жителей невообразимое сочетание названия птицы и цвета — проявление колдовства, причина для страха.

По обычаю своему, сделав некую хорошую вещь, стремился я повторять её во множестве. Так и с кораблями: выйдя на моря, сделав первые удачные образцы, строили мы их точные подобия. Не одну штуку — множество. По первому "бермудцу" называли породами птиц. А корабли различали по цветам. Мог ли я представить, что название "Оранжевый коршун" наполнит сердца венецианцев страхом, и обратит их в бегство?

Многие вещи, сказанные ли, сделанные ли случайно в те времена, людям, пришедшим позже, казались вечными, незыблемыми. "Как с дедов-прадедов заведено бысть есть". А я не во всяк раз сиё понимал.

* * *

Следующая крепость на Клязьме — Ярополчь. Основан братом Долгорукого Ярополком лет 30 тому.

Принимая и сманивая беглецов с юга, от половецкой угрозы, от княжих усобиц, князья давали им землю. Обеспечивали безопасность, помощь, продовольствие, кредиты. Поэтому здешние жители более зависели от княжеской милости, чем в иных землях.

Тяжесть освоения беженцами здешних земель облегчалась при разумной концентрации ресурсов. Концентрация требовала субординации. Которая замыкалась на князей.