До вечера сидел с мастерами и переигрывал чертежи, дал мастерам десять дней на повторную отливку, но они выторговали у меня две недели. Начинать новые дела не хотелось, пока не решим вопрос с утечкой, но вот начинать исследования шимозы было пора.
Новый пороховой форт, который с моей легкой руки все стали так называть, насчитывал уже два десятка рабочих и был действительно фортом, обнесенный земляным валом и разгороженный внутри такими же валами крест на крест, и с земляными хранилищами. Внутри получалось четыре цеха, один для капсюлей и сборки патронов, а теперь еще и снарядов, детонаторы тут то же начали собирать, только снаряды пока не заливали, нечем было. Второй цех делал нитробумажки, в третьем подмастерье фейерверков пытался сделать большую ракету, по моим чертежам, а в четвертом пора было начинать производство шимозы. Вот этим то и занялся. Правда, тут схитрил, каюсь, поручил провести цикл одному из перспективных рабочих цеха нитробумажек, расписали с ним все, что надо делать, и что должно получаться, велел позвать меня, когда из промывочного кипятка, при охлаждении, осядут желтые кристаллы, и ушел из цеха от греха. Но обещал ему, если все сделает правильно — отдам цех под его начало, а сделает не правильно, взлетит на воздух.
Кристаллы получили, только выход был очень низкий, так что надо еще десяток человек в этот цех, только всех предупредить о мерах безопасности.
Расплавить кристаллы на водяной бане не удалось, попробовали на масленой бане, только не доводили масло до кипения. Расплав разлили на несколько небольших блинчиков и пошли за валы испытывать, что получилось. Самый мой любимый этап, во всем этом деле. Только блинчики эти от капсюля не взорвались. От насыпанной сверху горки черного пороха не взорвались, только гореть начали. Ждал взрыва хоть теперь, но не дождался. Подорвать все же подорвали, использовав унитарный патрон, и рвануло неплохо, народ из форта моментально набежал глазеть. Открытие нового цеха можно считать состоявшимся, только взрыватель придется дополнить нитробумажками.
За те дни, пока занимался воспроизводством процесса изготовления шимозы, а особенно когда увидел, сколько ее выходит, решил делать снаряды двух типов, фугасный с шимозой и зажигательный с дымным порохом. Вот о зажигательном снаряде теперь и думал. Сначала была идея иметь просто снаряд с черным порохом, который есть и производить его не надо, но потом начал задумываться, что же добавить в черный порох, чтоб уж если попал, то жертве одним испугом было бы не отделаться. Термит мне не сделать, алюминия нет, а с другой стороны, чего я мучаюсь, у меня специально обученный человек есть, вот он пусть и думает. С этим пошел к моему ракетчику, поставил задачу, получил заверения, что сделать это можно, и попросил продемонстрировать. Он продемонстрировал. Не термит конечно, но после опроса о стоимости и составе компонентов, решил — хуже не будет, буду мешать половину состава с половиной пороха — будет не дорого, большая вспышка и много дыма. Сразу озадачил ракетчика этим делом, хотел иметь взрывающийся снаряд к испытаниям, которым буду стрелять, разумеется, после пробных выстрелов болванками.
На верфи уже заканчивали переоборудование Орла под гафельное вооружение, когда новая пушка была готова. И снаряды к ней уже были в большем количестве, аж целых пять. На самом деле, линию снарядов можно было запускать, но тянул с производством, хотел понять, как будут работать образцы снарядов.
Первый выстрел, спрятавшись за холмиком, произвели удачно. После чего весь оставшийся день разбирали и обследовали орудие. По результатам обследования орудие было условно принято к эксплуатации и мастерам было указано начать производство орудий и сделать еще три станка под них. Первые восемь поставим на станки, а остальные — консервировать масляной бумагой и складировать.
Второй выстрел сделали только на следующее утро, то же болванкой, вдоль реки, до обеда мерили дальность полета болванки, и спорили, тут упал снаряд или не тут. Выводов было два. Первый, что нитробумажек можно поменьше, для экономии, довести их вес до 15% от веса снаряда вместо 25% как сейчас. Ствол выдержал повышенный заряд, это следствие из первого вывода. Вывод второй, надо стрелять в чистом поле по земле, уж больно трудно точно падение снаряда в воду отследить. Остановил опять стрельбы, велел разбирать патроны и уменьшать заряд. Третий выстрел, на следующее утро, сделали зажигательным снарядом, в основном, что бы убедиться в работе взрывателя ну и дальность с новым зарядом оценить. А так же, что взрыватель не сработает при выстреле. На линии стрельбы расставили морпехов вдоль берега, пускай наблюдают из-за деревьев. Так что падение отследили значительно точнее. И взрыватель сработал, от удара об воду, но взрыв был уже под водой, значит пробить борт снаряд должен успеть. Похвалил себя за удовлетворительное воспроизведение известных технологий и приказал монтировать орудие и платформу на Орла. Пока смонтируем, будет готово следующее, поставим вторым номером и можно зашивать башню. Башни были деревянные, для защиты от воды, хотя, пулю на излете они то же остановят. За оставшееся до изготовления второго орудия время, успел проверить работу собранного дальномера, правда, в настройке не усердствовал, по луне выставил, а остальное настраивать уже в комплексе с орудиями, и попробовать сделать первый снаряд с шимозой. Самое сложное было сделать надежную оболочку, идея с фарфоровой изоляцией двигалась медленно, подбирали температурные режимы и режим закалки, да еще, чтобы железо снаряда не повело. Добились того, что упавший с высоты роста снаряд с фарфоровым изолятором, плотно заполненный песком, не получал трещин в изоляторе. Так что велел моим гончарам начинать обработку снарядов, и обязательно следить за качеством. Подрыв на своем снаряде не входил в мои планы. Сам, с первым, выдержавшим все испытания, снарядом направился в пороховой форт. Шимозы в четвертом цеху форта наделали уже довольно прилично на десяток снарядов. Надо подумать, где хранить снаряды, небольшими партиями. Для начала прикажу отрыть несколько земляных складов за валом. Залили первый снаряд, заткнули деревянной пробкой, которая и углубление для взрывателя обеспечит. Отнес на сборку.
Буду считать, что оба вида боеприпаса у меня готовы и можно начинать стрельбы.
Однако, на стрельбы Орел, с одной башней, вышел только к концу сентября.
Найдя длинный пустой песчаный пляж, встали на якоря, растянув Орла за нос и корму.
Высадили десант морпехов на берег, для контроля стрельб. Сидел в башне на месте наводчика, еще раз пробовал механизмы наводки, немного тяжеловато, но гидроусилители, мне пока не по зубам. И дальномер получился, темноват, хотя, это мне может просто кажется, из-за общей хмари за бортом. Спасибо хоть видимость была несколько километров. Самая курсантская погода 400 на 4 — усмехнулся про себя, и дернул спуск левой пушки. Грохнуло так, что пулей вылетел из башни, думал голова расколется. В ушах звон и полная глухота. Даже результат выстрела уже не интересовал. У меня что? Пушку разорвало? А почему тогда живой остался. Минут пять приходил в себя, тряс головой и ковырял в ушах. Вокруг собралось пол команды, что-то спрашивали, некоторые заглядывали внутрь башни, через раскрытые створки. Немного придя в себя, заглянул в башню, оценить повреждения. С удивлением увидел, что все цело. Ощупал теплую пушку, действительно без повреждений. Это что же, так постоянно глушить выстрелом будет? Да это уже не стрельба, а смертная казнь. Обратил, наконец, внимание на результаты выстрела. Далеко на пляже суетились точечки морпехов, устанавливали столб в место попадания снаряда. А чуть дальше и правее суетилась вторая группа устанавливая столб мишени с белым лоскутом на вершине. Отключил связь механизма вертикальной наводки и дальномера, начал настраивать дальномер на еле видимый столб попадания. Подправил и осевую настройку дальномера. Соединил механизмы и затянул гайки. Перед вторым выстрелом вылез из башни, переговорил с волнующейся командой, благо слух уже возвращался, сделал из лоскутков себе затычки в уши, и прижал их, для верности, опущенными ушами картуза. Перезарядили левую пушку, дождались, пока пляж очиститься и выстрелил еще раз, уже тщательно прицелившись во второй столб. Второй выстрел пережил значительно легче, вот так уже можно стрелять, хотя долгий бой вести будет очень тяжело. Снова забегали морпехи, хотя на этот раз фонтан разрыва видел сам. Не попал, конечно, но где-то близко. Опять подстраивал дальномер. Третий выстрел то же не попал, но посчитал его накрытием, столб упал от разрыва, зафиксировал все настройки в блокнот, дождался, когда освободят полигон, и выстрелил из правой пушки, снаряд ушел дальше и левее. Сел решать задачку на треугольники, на сколько надо опустить ствол правого орудия и сдвинуть его станину относительно левого, что бы собрать залп башни примерно в одной точке. Далее крутили гайки и помогали себе кувалдой. Второй выстрел правой пушки, и вновь расчеты и настройки. Третий выстрел с правой пушки так же посчитал накрытием, хотя попасть прямо в столб, так и не удалось. Ну и ладно, в 30-40 метров корабля должен попасть с обоих стволов. Велел поднимать сигнальный флаг, что пристрелка закончена и надо ставить пробные мишени, на разных дистанциях. Пока морпехи обеспечивали полигон мишенями, пошел перекусить, и увел с собой Семена, начал агитировать его на должность наводчика. Должность Семена заинтересовала, он вообще к нашим пушкам дышал неровно. Все военные новинки изучались им крайне внимательно. Тут же начал проводить лекцию о стрельбе, из нашей пушки, совмещенной с дальномером. Принцип стрельбы был настолько прост, что понимался интуитивно. Обсуждали скорее нюансы. После перекуса, воткнули в уши затычки, полезли в башню. Посадил его на места наводчика, договорились, что он стреляет по пристрелянным мишеням. Попали с первого залпа, из обоих стволов. Попали относительно, разрывы в радиусе десяти метров примерно, хотя казалось, разрывы поднимались прямо у столба. Попробовали по дальней мишени, недолет. Постучал Семена по спине, тот вытащил затычку из уха, обсудили, почему недолет, объяснил про настройки на одну дистанцию, и что надо попасть, а потом посмотреть, насколько надо перестраивать дальномер. Попали с четвертого снаряда, на всякий случай добили несчастную мишень из второй пушки, ее снаряд лег еще лучше. Буду считать эту дистанцию предельной для прицельной стрельбы, думаю, трех километров хватит пока.
Отсоединили механизм начали настройку дальномера, тщательно записывая, на сколько оборотов провернули червяк. Морпехи, зажгли фонари и начали подсвечивать мишень, как договаривались, а то в опускающейся темноте было уже плохо видно мишени.
Отъюстировали дальномер на новую дистанцию, соединили механизмы. Помигали фонарем морпехам, светлячки рванули с пляжа в лес. Покрутили башней, что бы сбить наводку и прицелились, скорее угадывая, где мишень. Не попали. Отложил продолжение стрельб до утра.
Следующим утром расстреляли еще пятнадцать снарядов для дистанций в 500 метров километр, два километра и три километра. Получил несколько точек для дальномера, на основании которых теперь надо переделать управление дальномером. От линейного червяка придется отказаться, будет фигурный клин. Несколько громоздко, но место под потолком башни есть, так что мешать никому не будет. Выявились и еще мелкие недостатки, которые надо будет переделывать. И что-то надо делать с сигналами, в грохоте башни общаться можно только жестами, а как туда с мостика сигнал подавать, вообще не понятно.
К вечеру Орел вернулся на верфь, и отдал команду готовить корабль к зимовке. Это то же была операция не из легких, варианта было два, идти к Холмогорам и встать на зимовку там, в протоках между островков, там ледохода нет. Либо вытаскивать Орла по слипу, который уже лихорадочно делали. Так как надо было еще много достраивать, решили вытаскивать. И два дня только этим и занимались. После того, как Орел утвердился на берегу, занялись его консервацией на зиму. Времени опять не хватало, а мне еще чертежи строящегося корабля перерабатывать, верфь то стоит! Правда, там развернули огромный кружок судомоделизма, однако надо и второй корабль сопровождения строить. А еще ждал лекал для винджаммеров, от посланных на Соломбальские верфи мастеров. Хотя лить был еще не готов. С новой силой закрутил цейтнот, чертежи, мастера, морпехи, все слилось в один поток, из которого удавалось только изредка вынырнуть, что бы увидеть, как на улице замерзают лужи и земля покрывается снегом. Никаких новых идей не внедрял, надо было переварить артиллерию и винджаммеры, на них все цеха только и работали, листы обшивки, подготовка и выварка досок, дельные вещи, крепеж.
К ноябрю месяцу, до нас дошла информация, что Азов Петр не взял, и теперь лихорадочно готовиться к дублю, следующей весной. В столицу вызвали Апраксина, и он, проезжая через Вавчуг, задержался на денек, для осмотра достопримечательностей, которые ему старательно не показывал, и для приватных разговоров. Нервничает человек, его можно понять. Приехал воевода не один, а привез мне еще сотню проблем. Точнее сотню рекрутов в полк. Спихнул их на капралов, велел разбить на экипажи и из своих экипажей назначить по пять человек в каждый новый экипаж, а пятерых из новых брать к себе. Гонять, гонять и еще раз гонять, пока без стрельбы, пускай силу и ловкость нарабатывают. Забрал из очередной партии кухонь для Петра, парочку для новых экипажей. И поварих еще просил найти.
Написал для Петра длинное и развернутое письмо, о делах своих гигантских, упомянул всемерную поддержку моим делам от Апраксина, собственно для этого он и просил от меня письмо. Упомянул и проблему с утечкой информации, а так же, что архиепископ Афанасий приложил все силы для решения этой проблемы. Одним словом, мы тут большая сплоченная семья, великие дела творящая, на благо ... и так далее.
Отдал переписывать опус отцу Ермолаю. Компания этих отцов выросла уже до четырех человек, и теперь казалось, что они везде. Как и что они будут делать, меня не особо волновало, церковь действительно не конкурент, у нее другая направленность, а вот общее настроение и климат на заводах улучшился заметно, так что спасибо этим средневековым психоаналитикам. Единственным недостатком стал сам отец Ермолай, он доставал меня просьбами сесть и записать, что знаю и как делаю. На что обычно удовлетворялся предложением ходить следом и записывать. Ну, некогда мне заниматься составлением учебников! Вот будет зима, там и попробуем. Но кроме этого, Ермолай обладал неплохим умом, и умел широко смотреть на вещи. С его подачи появилась должность полкового священника, отнесенного к тем же вспомогательным подразделениям, что и медики с поварихами. Они же начали приводить в порядок документацию по цехам, а то действительно мы с мастерами несколько увлеклись. Сопроводительных писем, да и чистовых чертежей практически ни на что не было. Теперь в цехах появились места для бумаг, сами бумаги переписывались и перечерчивались, каллиграфы эти отцы были неплохие, ксерокс с ними был не нужен. То, что они наверняка сняли для себя копии, то даже хорошо, будут запасные, случись что.
