— Простите, милейший, — шепнул он возмущенному предводителю стола, отметив боковым зрением округлившиеся от страха глаза дамы, у которой в объятиях он недавно побывал.
Дедок подпрыгнул от неожиданности, а Женя почувствовал, как зачесалась кожа. Но, поскольку ничего другого не произошло, он попытался успокоить местного предводителя:
— Ну, не надо так нервничать, я же с самыми лучшими намерениями!
Вместо того, чтобы успокоится, дед явно струхнул, так как прытко отскочив в сторону поближе к пышной даме, со страхом уставился на Женю и спросил:
— А ты чего?
— Чего? — не понял Женька.
— Почему иголками не пошел? И в пень не превратился?
— А-а! Это просто на меня "слова" плохо действуют, — отмахнулся Женька. Однако, заметив, что стражники опять обратили внимание на незваного гостя, сообразил, что его могут принять за простого "рожденного". Поэтому сразу добавил. — Но мои "слова" очень даже действуют! — и, чтобы слова не расходились с делом, тихонько шепнул в сторону стражников, — "си-то-си-нут".
Оба бугая затрепыхались в связывающих их невидимых узах и кулем повалились на пол, высказывая по адресу Женьки все, что они думают в самых, что ни на есть, "лесных" выражениях.
— Простите великодушно, но они немного мешали столь интересно начавшейся беседе, — мягким и невинным голоском извинился Женя.
Леший почему-то не оценил его тона и посмотрел на гостя, как на гремучую змею, шипящую свои ядовитые наговоры. Почувствовав неладное, астральный гость быстренько выставил "зеркало" и почти одновременно увидел, как волосатик задымился сразу в нескольких местах. Особенно впечатляюще, отвратительно воняя паленым, закудрявилась большущая борода. Дядька при этом завопил и закрутился волчком.
Женьку, как молния, ударила в темечко догадка: "Так это ж он меня сжечь хотел! Хорошо, что пороху не хватило, а то бы сейчас заживо сгорел". И чисто по наитию, быстренько окружив неудачливого мага защитой, выдернул того из реальности мира. Мужик сразу перестал дымиться и расслабленно успокоился. Оставалось лишь радоваться, что "наверху" не так воняло жженой бородой, а то находиться рядом с Лешим оказалось бы настоящей проблемой.
— Ну что, больше не болит? — изобразив заботу и ласку, насколько только смог, спросил Женя страдальца.
— Не болит, — недовольно буркнул дедок неопределенного возраста и зыркнул глазками по сторонам. — Это, где это мы?
— Все там же, — усмехнулся врачеватель дремучего пиромана. — Просто мы на изнанке, то есть, на втором уровне астрала. Видишь, все прозрачным стало? Ты, кстати, осторожнее. Я вокруг защитное поле держу. Если защита нарушится, то тебе здесь долго не протянуть.
Леший как-то сразу вник в ситуацию и присмирел, а Женя почувствовал поднимающуюся волну разочарования. Не выдержав, он прямо спросил волосатика:
— Ты настоящий Леший, то есть, перворожденный маг?
— Ну-у, — протянул понуро мужик. Потом посмотрел как-то безнадежно на своего пленителя и признался. — Да я уж третий, поди, после настоящего-то!
— То-то и оно, а я-то еще думаю: больно уж не впечатляющий из тебя кудесник.
— Да уж, куда мне до настоящего Лешего. Знаю пяток "слов" — тем и живу. Да хоть какой-то маломальский порядок в лесу содержу, как могу. Вот настоящий был, говорят, о-го-го! Он ведь всяких чудных лесных обитателей наколдовал. А сейчас — ищи их свищи, все куда-то то ли поразбежались, то ли повымерли. Жалко.
— А! Встречал я тут семейку пауков — забавные такие, — вспомнил Женька.
— Это они к кому как. К плохому человеку — хорошо, если не заметят, а то замотают в паутину и оставят сохнуть навечно, — не спеша пояснял Леший номер три. — Но в целом, эти зверики незлобивые.
— Так что же, тебе ничего толком и неизвестно про Лешего?
— Как не известно? Жил он тут бог знает сколько, поговаривают, со времен сотворения мира, но как это на самом деле могло быть — не представляю. Но в лесах он был настоящим властелином. Ходят слухи, что мог даже с животными и птицами общаться. Только никто не знает, что с ним случилось. Взял и исчез в один день. Потом один мужичок посмышленей смекнул, что свято место пусто не бывает — вот так и пошли новые Лешие.
— А
— И как же вы тут выживаете? Глухомань страшная. Неужто не тянет хоть немного к цивилизации?
— Это, кому что нравится. Рожденные — они же, где родились там и живут. Вот пришедшие, бывает, отсюда уходят, а другие наоборот, к нам идут. У нас хоть и бедно, но свободно.
— Понятно: анархия — мать порядка! — усмехнулся Женя. — А о других перворожденных ты что-нибудь знаешь?
— А это, кто это такие?
— Мда! — расстроился астральный разведчик. Одно успокаивало: хорошо, что он пошел один на вылазку — теперь не надо тратить целый день на транспортировку Саш. И все-таки, чтобы очистить совесть, Женя спросил. — А что-нибудь о других магах или волшерах ты слышал?
— Ну, к востоку — Изанра. Мы с ней торгуем. А вокруг только леса. На север даже и не знаю, есть ли что. С юга море. А на восток полюднее будет. Там, говорят, центральный волшер, но я сам не бывал, — Леший задумался, шевеля густыми бровями. Женя уже подумал вернуть его обратно — не тратить же на него попусту силы, как вдруг, Леший что-то вспомнил и буркнул. — Тут, вот еще одно непонятное дело. Гора эта странная. Ладно бы, на ней ничего не растет, можно понять: склоны крутые, один камень. Но поговаривают, люди там пропадают. Вот пойдет человек и все — ни следа не остается. Так что и не ходит туда никто. А может и вранье все. Как проверишь? Пропадать-то никому не охота. Вот. Теперь все. Больше ничего такого особенного припомнить не могу.
— Хорошо, поехали обратно. Ты как, волосы уже отрастил? — Женька с удовлетворением отметил, что бородач постепенно принимал прежний вид.
— А что, отросла? — мужик радостно схватился за бороду и недоверчиво усмехнулся. — Надо ж и хмель почти весь из башки вылетел.
— Значит, пора возвращаться. А то еще размякнешь тут киселем — что потом с тобой делать?
— Давай, давай! — испуганно засуетился вновь обволосевший Леший, и Женя выгрузил его прямо на прежнее место, правда, уже в почти пустую залу.
— Кажется, подпортил я тебе застолье, — смутился астральный шпион, увидев двух стражников, все еще слегка брыкающихся на полу. — Ну да ладно, полечу, а ребятки через часик-другой сами оклемаются.
— Конечно! Какие обиды? Даже интересно было. Для разнообразия нашей лесной жизни, так сказать, — и, не удержавшись, проявил-таки любопытство. — А не скажешь, кто же ты такой на самом деле?
— Вот, все спрашивают, а я и сам не знаю. Что-то вроде прохожего, но по пути пытаюсь выяснить, что тут происходит, а заодно и помочь, если получится, конечно.
— Ладно, лети уж! Нам вроде помощь и не требуется.
— Это, как сказать. Ну, бывай, лесной царь! — крикнул на прощанье Женя, и вслед ему донеслось:
— Не царь я. У нас это... равноправие!
А Женька уже рулил обратно, в задумчивости огибая гору. Солнце коснулось горизонта, и он спешил до наступления полной темноты найти место деревни, в которой остались Саши. Он пролетел над самой поверхностью горы. Камень, как камень. Конус горы был неестественно правильный, но чего на свете не бывает, тем более этом? Местами в скалистой поверхности проглядывали выбоины, образующие небольшие площадки, но больше ничего примечательного. Где здесь пропадали люди, оставалось совершенно непонятно.
Женька нашел поселение, когда солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Он подоспел вовремя. Хотя это зависит от того, что определять словом вовремя. Если, чтобы принять участие в оргии с самого начала — то он явно опоздал. Но чтобы предотвратить действия, за которые Сашам, скорее всего, стало бы потом стыдно смотреть друг другу в глаза — то в самый раз.
"Да когда же они успели?" — ошарашено думал астральный разведчик, оглядывая представшую перед ним сцену...
* * *
...Сашенька с Алексом, потратили несколько минут на веселую возню по приведению в божеский (хотя, скорее, в убожеский) вид хибары на сваях, чтобы потом не беспокоится о ночлеге. Затем вышли и уселись на крыльце, болтая свешенными ногами и наблюдая за жизнью деревни — благо, домик выходил прямо на центральную поляну.
У соседского домишки кипела бурная деятельность. Хозяева выносили столы и городили лавки прямо на улице. От суетящихся женщин и детей к ним подбежала девочка, одетая в простое платьице и весело сказала:
— Здорово! Сегодня праздник будет!
— А что праздновать собираетесь? — не без любопытства спросила ее Сашенька.
— Как что? — удивилась девчонка. — Вас! Ну, то есть, что вы в гостях у нас. Женя такой сказочник, что здесь никто подобного и не слышал. А где он?
— А он спит — устал очень с дороги, попозже проснется, — на ходу придумал Алекс, чтобы не смущать местное население частыми исчезновениями их компаньона, и так уже прослывшего крутым магом. — А праздник, это всегда хорошо!
Такого ответа оказалось достаточно, и девчонка побежала обратно к столам, а через полчасика Саш уже пригласили отведать разносолов. Несмотря на невысокий уровень жизни, лесные жители смогли удивить гостей разнообразием вкусных блюд. Десятки видов грибов, ягод, дичи и рыбы, печеного, вареного и квашеного приготовления поставили ребят в тупик — даже если брать всего понемногу, такое количество блюд было невозможно перепробовать.
Одно огорчало хозяев — отсутствие Жени. Пришлось приоткрыть окружающим тайну и сказать, что когда маг спит, то становится невидимым и искать его бесполезно. Гостеприимные хозяева успокоились, только когда им пообещали, что тот обязательно скоро прибудет. За столом нашлись даже горячительные напитки, но Саши, опасаясь потерять бдительность, пили немного. Вскоре местные жители начали затягивать пьяные песни. Алекс немного поморщился, но Сашенька, смеясь, ткнула его в бок и сказала:
— Это же фольклор! Как ты смеешь его игнорировать?
— Я смирен и спокоен! Просто надо отнестись к этому, как к шуму.
— Вот и умница! — воскликнула Сашенька и попыталась подтягивать заунывный мотив. Солнце совсем ушло за кроны деревьев и народ, развеселившись, повалил из-за стола на поляну, а ближайшие к ребятам соседи начали наперебой объяснять:
— Сегодня большой праздник. Поэтому мы устроим танцы. Для вас самые лучшие зрительские места! — они наперебой показывали на небольшой холм на краю поляны. Делать нечего — молодежь подчинилась, а женщины продолжали объяснять. — Чтобы танцы стали понятны, мы курим горькуху. Она дорогая — мы ее сушим и продаем, а сами только на праздник и позволяем себе.
— А может, не надо курить? Мы не привычные, — засомневалась Сашенька.
— Нельзя отказывать! — зашептала ей в ухо ближайшая женщина. — Мы вам честь оказываем. Вся деревня обидится.
— Ладно, раз надо, значит надо, — вздохнул Алекс, и ребята приняли от женщин наготово раскуренную трубку.
Поскольку все внимательно за ними следили, то пришлось "приложиться" по-настоящему. На удивление дым не был едким, а даже приятным. Не хотелось ни кашлять, ни чихать, в общем, ничего особенного. Трубка пошла гулять из рук в руки. Откуда-то появилась примитивная флейта, которую правильнее было бы назвать дудкой, и столь же странный щипковый музыкальный инструмент типа "один палка два струна". Но постепенно "музыка" становилась все приятнее. Трубка все бродила по кругу, временами посещая и Саш, причем отвертеться от нее не было никакой возможности, да почему-то и желания. Танцующие женщины становились все красивее и раздетее. Кто-то потянул в круг Сашеньку, а затем и Алекса. Сознание плыло в приятной неге, хотелось сказать всем, как они любят их, ноги сами переступали в каком-то странном ритме. Вокруг почему-то уже были совсем обнаженные танцующие, Причем внешний вид мужчин явно говорил о том, что это представление только танцами не закончится...
...Когда Женька плюхнулся с изнанки посреди всей этой компании, перед ним предстала картина воистину народного единения. Он не был ханжой и ничего не имел против эротики, как искусства, когда человеческие или другие гуманоидные тела представали во всей своей красе. Но развернувшаяся пред ним картина была слишком уж реальной, вернее брутальной — и тела были далеки от совершенства, да и от чистоты, и танцы больше смахивали на массовую случку свиней в загоне. Не говоря об ужасных звуках, по всей вероятности, считавшихся здесь музыкой.
Самое интересное, что Сашенька с Алексом, тоже одетые только по минимуму, танцевали, но, действительно, красивый танец, и не обращали ни на кого внимания, любуясь только друг другом. Проблема заключалась в том, что хоть они и оставались заняты только собой, но на них-то окружающие обращали еще какое внимание, и вряд ли их счастливое неведение продолжалось бы долго. Вот поэтому-то Женя и посчитал, что успел вовремя.
Он не стал рассусоливать, а подхватил Сашеньку на руки, направившись прямо к приготовленной для них хижине. Однако не все были полностью одурманены куревом, и пара голых мужичков, возмущенно потряхивая, чем придется, преградили дорогу. Тогда Женька решился на неопробованный им ранее трюк. Он, глядя на всех стоящих на пути людей шепнул: "эс-те-су-ла-уту", и пошел напролом.
Пролома не получилось, он просто прошел сквозь всю толпу, причем Сашенька прошла сквозь них столь же свободно. Уже у порога он, с ужасом представил, как все участники массового стриптиза проходят друг сквозь друга и слипаются затем в страшных уродцев, но, обернувшись, застал опешивших, но вполне дискретных людей. "Уф-ф!" — пропыхтел спаситель молодежной чести и быстренько прошмыгнул со своей обнаженной ношей в дом.
Так же быстро он сбегал за растерянно оглядывающимся Алексом и, шепнув ему: "Сашенька ждет тебя в доме!", потащил парня на прицепе. Носить молодого битюга оказалось нелегко. По пути пришлось оттолкнуть пару ретивых почитателей и почитательниц гостевых прелестей, но до крыльца, на котором опять появилась, ничего не понимающая и улыбающаяся Сашенька, они добрались благополучно. Женька мягко, но настойчиво затолкал молодежь внутрь хибары выяснять между собой обкуренные отношения, а сам, расслабленно вздохнув, устроился на крылечке у закрытых дверей.
Видя его "миролюбивую" улыбку и полное вооружение, местные не стали спорить, а продолжили свое свинячье веселье без гостей. А Женька подумал, подумал, да и завалился спать прямо у порога, чтобы не мешать ни Сашам, ни местным. Наверно, навеянная последними событиями, ему приснилась Лэя...
* * *
...Его разбудил, знакомый посвист. "Где же он его слышал?" — Женя протер глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в полной темноте. И без того маленькие луны решили поиграть в прятки за невидимыми тучами. Посвист повторился и он вспомнил: "Пауки!" — и тут же ему в ладонь ткнулось что-то мягкое и пушистое, а по ногам тихонько застучали острые коготки. Паук продолжал как-то тревожно посвистывать и даже потащил человека за штанину куда-то в сторону.
"Что-то здесь очень не так!" — Женя быстренько выскочил на изнанку и вернулся с огромным горящим факелом. Лужайка сразу высветилась призрачными тенями. Паук, присевший от яркого света, снова привстал на своих ногах-ходулях, просеменил в сторону и вернулся назад. Посмотрев, куда отбегал паук, Женька увидел странное изломанное существо метра два-три в высоту, больше всего напоминающее самку богомола, только страшнее из-за угрожающих клешней и мощных жвал. Не оставалось никакого сомнения, что это "милое" создание пожаловало в гости именно к ним, так как другие дома его явно не интересовали.
