Бычок приподнялся на четвереньки и довольно бодро зарысил вверх по улице.
— Куда?
— Подальше от предсказательницы! До Марселя доберусь, если надо!
— Арбалет прихвати, раззява! — вызверился предводитель.
— Против них и камнемёт не поможет. Разве что тяжёлая конница, — ватажник перешёл на галоп. Шагах примерно в трёхстах, Бычок приостановился и кое-как поднялся на ноги.
— Передумал?
— Я вас здесь подожду, — известил гигант. — Да спасёт вас Создательница! Или Митра, если и она не поможет. Как начнётся, сразу арбалеты бросайте, тогда Эжен вас отпустит.
— А девица?
— Под настроение. Предсказательница и вдобавок высокородная, да ещё и возраст шальной...
— Это что, комплимент? — озадаченно спросила красавица. — Надо запомнить.
— Ваш арбалет, высокочтимый! — властно скомандовал предводитель.
— Как скажете, — мило улыбнулся мальчик. Жан передал самострел девице. — Ты в живых людей особо не целься, помнишь, как пажа подстрелила?
— Па-адумаешь...
— Не играйте, высокочтимый, мы вас в три выстрела... — глаза анжуйца угрожающе сузились.
— Попробуйте. Но сперва выбейте меч. — Жан обнажил клинок.
Ватажники отшатнулись. Предводитель на редкость изобретательно выругался, даже девчонка и та заслушалась, прежде чем зажать уши.
Короткий магический импульс и клинок словно засветился изнутри. Ненадолго, на секунду, другую, во всём надо знать меру.
— Ты...
— Вас же предупреждали, — мягко заметил Жан. — На сей раз, я гарантирую жизнь.
— А как насчёт? — анжуец постучал пальцем по лбу.
— Как рассудит клинок. И Создательница.
— Как по мне, проще сдаться городской страже, — вырвалось у Рамона.
— Это твой выбор. Приступайте, достопочтенные, — поторопил Жан.
— Ну-ка выбей у него меч, — велел Рамону анжуец.
— Вроде ты предложил.
— Не трусь ты, Рамон, тройная добыча!
— А зачем она мертвецу?
— Киньте монетку! — посоветовал подросток.
— А что — дело! — воодушевился Рамон.
— Уходите братья, благородные вместе со стражниками, — возопил Бычок.
— Откуда, дурилка?
— Благородные возвращались с гулянки и поставили стражникам выпивку. Конные, в парадных доспехах!
— Прихватим с собой щенков? — осведомился Рамон.
— Это как? — заинтересовался подросток.
— Тогда... — ватажник поднял арбалет.
— Не дури, Рамон, вдруг они и впрямь из родичей герцога? — предводитель вдруг забористо выругался. — Слишком много их развелось, сам барон не упомнит.
— Сотни полторы? — неуверенно предположил ибериец.
— Две с лишним не хочешь? Я детишек только считаю. А барон правду выбьет вместе с зубами.
— Скорее вместе с душой.
— До встречи, высокочтимые, — анжуец вскинул боевой меч, — надеюсь, что не в этом году.
Топот ватажников — Бычок едва поспевал — замер в отдалении.
— Эже-ен, может, в тюрьму попросимся, — устало предложила девица, — я им такого наговорю, сами рады не будут.
— Пошли ты, чудо.
— Значит, тюрьма пока что откладывается.
— Умная девочка.
— Главное — очень вредная! — горделиво заявила красавица. И сам Шарль это ценит.... ой, что-то я не то говорю.
Жан помянул грешницу Элизабет и взял ребёнка за капюшон. Во избежание.
— Всё правильно кузен, — неожиданно поддержала волшебница. — Со мной надо построже. Только плащик не разорви, сам зашивать будешь. — Даниэль сладко зевнула.
— Почему ещё?
— Потому что ты тоже вредный! Пусть и до меня далеко.
* * *
* * *
— Эжен, миленький, я спа-ать хочу — неожиданно заныла девчонка. — И покушать, уступи девушке.
— Даме, ты хотела сказать.
— Хоть мальчишке, только дай бутербродик.
— Булочка подойдёт?
— Спрашиваешь! — Даниэль ухватила хрустящую булочку и тут же откусила кусочек. — С творожком и вишенкой... ну спасибо, Эжен, — с набитым ртом поблагодарила девчонка.
— Ты прожуй сперва, а то снова подавишься. Тебя где воспитывали?
— В кузнице! — ответила Даниэль.
— А как насчет ордена?
— Там вообще-то больше пороли. Сандро в первую очередь, да и братец... Говорят, это тоже воспитание, но не каждый же день в самом-то деле...
— Разве? — Жан сдержал смешок.
— Иногда. Ты не думай, он всегда за меня заступается, а порку пережить можно, брат ведь только за дело. Если что, и ты не стесняйся, только старшим ни полсловечка. Я Великого имею в виду, сразу до Богини дойдёт, — предсказательница облизала пальцы. — Это что, последняя?
— Ничего, подкормишься у Паоло, — утешил девочку Жан.
— Поскорее бы... Он такой забавный.
Как и ты, Катрин, — уголки губ мальчика поползли вверх. Хоть язык не показывай, егоза... Мало тебя как видно пороли.
— Ага, — охотно подтвердила девица. А ты точно булочку ещё не припас? Или скажем кусок ватрушки, поищи пожалуйста по карманам.
— Тебя не прокормишь, — буркнул подросток.
— И отец однажды так мне сказал, когда я однажды половину каравая умяла, — довольно сообщила волшебница. — Волновалась, заодно подколдовывала и сейчас слона съесть готова. Небольшого, не больше кролика...
— Без намёков ты, чудо.
— А быть может не одного, — вздохнула девица. — Я сама в твоих карманах пороюсь, ты наверно что-то припас. Ой! Не держи меня за шиворот Жан!
Тебе сколько лет?
— Помоложе Великого. Дней на сорок, — поразмыслив, сказала красавица.
— Не привирайте, кузина, на все шестьдесят
— Ну вот, а ты спрашиваешь. Что с ребёнка возьмёшь? Знаешь, я платок потеряла, — заторопилась девчонка.
— Подарила Рыжику, — уточнил Жан. — Что опять в карман ко мне лезешь?
— Уже достала, — сообщила волшебница. — И использовала. Только Шарлю не говори.
— А о чём?
— Спасибо, Эжен, — Даниэль пристроилась рядом и взяла Жана за руку. — Ты не думай, я не подлизываюсь.
— А я и не думаю
— Значит знаешь, что я притворяюсь?
— Как обычно, Катрин. У вас девчонок... — Жан замедлил шаги.
Даниэль возмущённо фыркнула и покрепче ухватила мальчика за запястье.
— Всё, пришли, спасибо Создательнице. Ты слышала, Катрин?
— Ой, щеночек, — предсказательница прилипла к забору. — Скучно бедному одному во дворе, даже кур особо не погоняешь. А домик Паоло симпатичный. Небольшой, но двухэтажный. И покрасили недавно на совесть.
Молодая рыжеволосая женщина в скромном зелёном платье подошла к домику и застыла возле калитки, настороженно воззрившись на Жана.
— Вы не подскажете, где живёт Паоло Рыжик? — вежливо осведомился подросток. — Простите, я не представился. Эжен из рода Декри, иберийская ветвь. — Жан склонился в куртуазном поклоне. — Кузина, щенок подождёт.
— Это ты так считаешь. Катрин из рода Декри, ветвь Томазо Волка, — чинно представилась Даниэль. — Можно я к собачке пойду?
Подросток молча кивнул.
— Храни... — миловидное лицо женщины исказилось, и она сломалась в поклоне. — Из рода Декри?
Жан не спеша расстегнул накидку, достаточно взглянуть на доспехи.
— Представьтесь, достопочтенная.
— Элена я. Элена из рода Арно, сестра этого обормота. Что он опять натворил?
— Ничего из ряда вон выходящего.
— Ясно. — Элена нервно перебирала ключи в связке на поясе. — Значит вы насчёт серебра?
— Вы про те четыре реала? — осведомился Жан.
— Доигрался похоже со своим атаманством. Как нашла в его куртке картахенское серебро, я задала Паоло хорошую порку и поставила коленями на горох. — Элена воинственно взмахнула ключами, впору пожалеть Рыжика. — Повезло ему, что родители в отъезде. Вы не думайте, мы всё сразу вернём и ещё приплатим.
— Вы нас в дом до полуночи впустите? — Жан неспешно прошёл к калитке.
— Я с собачкой хочу познакомиться, — подала голос девчонка.
— Как вам будет угодно, — Элена вновь отвесила глубокий поклон. — Только до стражи не доводите, он по глупости, как обычно. — Женщина приоткрыла калитку.
— Я к щеночку! — предсказательница проскользнула во двор. — Как его зовут?
— Рыжик почему-то Барсом прозвал, — слабо улыбнулась Элена.
— Да какой из него Барс, лохматик и есть лохматик, — заворковала девчонка. Даниэль подхватила щенка на руки. — Ну-ка где у нас глазки? И довольно лизаться весь нос уже мокрый...
— Пойдёмте, высокочтимая.
— Только с Лохматиком, — твёрдо заявила девица.
— Ваша воля, Катрин.
Дети миновали прихожую, и Элена провела высоких гостей в чистенькую уютную гостиную. На стене копии картин Древних, телевизор расписан синим и голубым, особо постарались с экраном.
— Где ты, Рыжик? — чуть повысила голос Элена.
— Картошку чищу, сама же заставила, — послышалось из кухни.
— А малыши?
— Сперва в гостиной возились — вроде ничего не разбили — потом я кое-как уложил. — Судя по звуку, Рыжик бросил в кастрюлю очередную картофелину. — Даже сказку пришлось рассказывать!
— О лисёнке?
— Хуже. Лягушкой квакать пришлось.
— Выходи, шалопай, что в кухне засел? — Элена неожиданно всхлипнула. — Явились по твою душу.
— Рыжи-и-ик... — почти пропела девица.
— Ай!
— Что?
— Всего лишь порезался. — Рыжик шумно вздохнул — Это вы, Катрин?
— Не-ет, вдовствующая герцогиня, — красавица еле слышно хихикнула. — Или новый начальник стражи, что тебе больше нравится?
— Я руки по-быстрому сполосну, — зачастил Паоло.
Мальчик вихрем ворвался в гостиную и склонился в церемонном поклоне.
— Ты... вы... разрешите пожалуйста... — залепетал Рыжик, опасливо поглядывая на сестру.
Предсказательница благосклонно кивнула, и ребёнок припал к её ладони.
— Хватит, маленький, а то кому-то достанется от сестры. — Даниэль убрала руку за спину. — А веснушки у тебя симпатичные.
— Правда?! — восторженно выдохнул Рыжик
— А те деньги... — начала было Элена.
— Рыжик их честно заработал, слово Декри, — веско заявил Жан. — Он ведь скоро поедет?
— В апреле, если кто не прибьёт. Может хоть в Валансе из него человека сделают?
— Эжен... — Катрин протяжно зевнула.
— Покормите ребёнка, — велел женщине Жан, — а то заснёт на ходу. Это вам за ночлег. — Подросток достал кошелёк. Три серебряных су перекочевали в кармашек на платье.
— Идёмте, высокочтимая.
— Не-е, я с Лохматиком, — девочка пристроила щенка поудобнее. — Он со мной кушать будет.
Улыбающаяся Элена вывела полусонную благородную из гостиной.
— А теперь — мужской разговор, — зашептал Жан.
— Как из города выбраться? — догадался Рыжик.
— Верно.
— Здесь особо и думать нечего. Мы поднимемся до зари — растолкать бы Катрин — и отправимся к Одинокой Башне. На рассвете из города отбывает небольшой караван, там приказчиком мой племянник. Я по праву старшего родственника... — Паоло приосанился. — Не улыбайтесь, Эжен, я не виноват, что попозже родился! Но подмазать всё же придётся.
— Сколько?
— Трёх реалов должно хватить, я себе гроша не возьму, — с достоинством заявил Рыжик. — Пусть прекрасная Катрин благословит наш дом, сестрёнка очень обрадуется. Выпорет, конечно, чтобы больше никуда не совался, но хоть маме не скажет.
— Это можно. — Жан с улыбкой кивнул.— Значит все пять.
— Хорошо быть родичем герцога. А теперь — самое трудное, — маленький Паоло почесал в затылке.
— Что?! — подросток напрягся.
— Ума не приложу, как заставить Катрин снять новёхонький плащик. Тот, с золотистой белочкой. Вы не знаете? И я не знаю, вот незадача. Юные девицы, они... —
Рыжик развёл руками. — Шлёпать по-моему не годится, как-никак предсказательница.
* * *
* * *
Дубовые рощи мало-помалу сменились кленовым редколесьем. На сей раз похоже надолго. Благородный Эжен зевнул.
Жан в потрёпанной дорожной накидке — позаимствовал у обозного мальчишки — привалился к плечу возницы.
— Вы бы может, легли? — без особой надежды предложил обозник.
— М-м-м... — подросток покачал головой и вновь погрузился в расслабляющую дремоту, если что — возница придержит, не в первый раз.
Впереди послышался треск, забористые проклятия и тревожное ржание. Обоз приостановился. Жан кое-как разлепил глаза.
— Сэкономили называется! — рослый чернобородый детина от души пнул разлетевшееся колесо. Говорил я кое-кому, и колёсник брался подправить, но меня, как водится, не послушали!
— Не разоряйся, Шарло, — бросил плотный рыжеватый крепыш с медальоном приказчика поверх кольчуги. — Что у нас запасных не имеется?
— Всё равно обидно, Бернардо...
— Видишь, благородного растревожил, дубина и есть дубина!
— Я... это... — чернобородый опасливо покосился на Жана.
— Помолчи, пока не влепил.
Жан не без труда спрыгнул с телеги — руки-ноги как ватные — и с достоинством под ошёл к Бернардо.
— Будем считать это знаком, — подытожил мальчик. — Сколько уже от Лаона?
— Часа четыре, высокочтимый, да нет, пожалуй, поменьше, — прикинул племянник Паоло. — Вы толком и не соснули, не то что прекрасная Катрин.
— Как она?
— Дрыхнет без задних ног, только разметалась немного. Я её плащом по новой укрыл.
— Ага. — Жан живо устремился к фургону, и заглянул внутрь. Даниэль и впрямь мирно посапывала, благо сена достаточно, что с ребёнка возьмёшь. И подушку для предсказательницы сразу нашли, и плащами пожертвовали, а красавица нос задрала, она это умеет. Рядом сумка с платьями, хвала Создательнице, бросать не пришлось.
— Разбудить? — почтительно вопросил Бернардо.
— Жаль ребёнка, если по-честному.
— Да, разоспалась. Разрешите, я по-простому, хоть хныкать не станет. А то дядя меня убьёт, — усмехнулся племянник Паоло.
Бернардо подхватил девчушку на руки и под завистливыми взглядами обозников обошёл фургон.
— Эже-ен... — волшебница приоткрыла глаза. — Ой, что...
— Здесь я, здесь, — Жан схватил девчонку за руку. — Довольно с тебя, Бернардо, хорошего понемножку.
— Как обычно, — вздохнул Бернардо и поставил предсказательницу на дорогу.
— Спасибо, — лукаво улыбнулась девица, — та-а-ак меня ещё не будили. Эжен, миленький, ты не намекнёшь своему сеньору? Чтобы Шарль меня, как Бернардо сейчас... — Даниэль выразительно вздохнула и блаженно зажмурилась. — Не отмалчивайтесь, кузен.
— Всё о том же...
— Тебе не понять!
— Храни Создательница... — Жан передал приказчику кошелёк. — Здесь пять тяжелых картахенских реалов.
— Мы вообще-то о трёх договаривались — нахмурился племянник Паоло. — Вы наверно упустили из виду, что успели внести задаток. И лошадок у нас купили, грех жаловаться.
— ...
— Оскорбить предсказательницу последнее дело, особенно для нас, торговцев. Потом удачи не будет, бывало и крепкие купцы разорялись... — Бернардо отдал предсказательнице кошелёк.
— Ах, это... — Даниэль демонстративно пересчитала реалы и вернула деньги приказчику. — Теперь надеюсь доволен?
— Но...
— Те два реала — плата за молчание, — вмешался Жан. — Хотя бы на день, другой, на большее не рассчитываем. Нам ещё к герцогу нужно пробраться, а то вернут в Арагон.
— Так вас и пустят к его высочеству — проворчал чернобородый детина.
— Катрин из рода Декри, ветвь Томазо Волка, — гордо представилась предсказательница.