В поисках вдохновения для следующей попытки взять приступом текст первой главы Бонд оглядел класс. Рон Уизли склонился над открытой книгой и монотонно колотил себя по голове пеналом. Невилл Долгопупс остекленевшими глазами смотрел в точку на три дюйма выше первой строчки. Гермиона даже не притронулась к книге, — она сидела ровно, словно проглотив аршин, и высоко вытянула правую руку.
Шёпотки и шушукание в классе начали потихоньку затихать, поскольку всё больше учеников обращали внимание на поднятую руку Гермионы и предвкушали бесплатное развлечение. Джеймс Бонд их понимал: любое развлечение, даже очень сомнительное, было лучше, чем чтение многомудрого фолианта, способного навеять скуку даже на статую.
Профессор Амбридж демонстративно смотрела в другую сторону. Гермиона продолжала тянуть руку вверх.
Джеймс Бонд кашлянул. Жаба-в-розовом метнула на него пылающий негодованием взор и потеряла возможность игнорировать поднятую руку сидящей рядом с Бондом Гермионы.
— Вы хотите задать вопрос по поводу главы, милая моя? — спросила она голосом, обещающим бездну мучений, если ответом будет «нет».
— Нет, мэм, — ответила Гермиона. — Я хочу задать вопрос по поводу целей вашего курса.
— Они написаны на доске, — голос Жабы-в-розовом потерял последние остатки учтивости. — Мне кажется, они должны быть совершенно понятны любому индивидууму, осилившему первые два класса начальной школы. Это называется «слова», и они составляют «предложения»...
— Да, мэм, я вижу написанные на доске слова. Но декларированные на доске цели никак не отвечают теме курса.
— Как ваше имя, дорогая моя? — Профессор Амбридж была явно впечатлена тем, что кто-то дерзнул произнести слово «декларированный».
— Гермиона Грейнджер.
— Видите ли, мисс Грейнджер, тема курса — защита от тёмных искусств, и цели, написанные на доске, несомненно, связаны с этой темой.
— Да, мэм, но только с теоретической и юридической стороной, — возразила Гермиона. — Практический же вопрос использования защитных заклинаний не упомянут.
— Практическое использование защитных заклинаний?! — Профессор Амбридж выдавила из себя смешок. — Ну что вы, милая моя, это совершенно лишнее! Вам здесь совершенно ничего не угрожает. Зачем бы вам понадобилось прибегать к защитным заклинаниям?
Ученики попытались уяснить для себя эту новость. Рон прибегнул к уже доказавшему свою несомненную пользу пеналу. Джеймс Бонд закусил костяшку пальца: самый интересный предмет, судя по всему, именно в этот год окажется сугубо теоретическим. Суперагент чувствовал себя так, словно только что сделал заказ в ресторане «Капец диете», потребовав себе двухфунтовый кусок мяса средней прожарки, ведёрко чипсов, истекающих маслом и пересыпанных крупной солью, и литр колы, а официант, извинившись за недостачу продуктов, принёс ему взамен два листика салата, веточку петрушки и стакан воды из-под крана.
Положение надо было срочно спасать. Джеймс поднял руку, но его опередил Рон; по-видимому, удары пенала помогли пропихнуть сложную мысль сквозь сросшиеся на переносице височные кости:
— Мы что, не будем применять магию?!
— Ваше имя, молодой человек?
— Рон Уизли, госпожа профессор.
— Вон из класса, мистер Уизли. Перед следующим уроком вы сдадите мне конспект сегодняшней лекции и домашнее задание. Всего хорошего!
Рон демонстративно сгрёб свои вещи в сумку и вышел из класса, повторив поступок Симуса. Косяк двери окружила пока ещё тонкая трещина.
Долорес Амбридж дождалась, пока Рон кончит хлопать дверью, и обратила внимание на Гермиону, по-прежнему сидевшую с вытянутой рукой:
— У вас всё, мисс Грейнджер?
— Нет, мэм, — предельно вежливо продолжила Гермиона. — Мне хотелось бы знать, не в том ли смысл защиты от Тёмных искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания?
— А вы, очевидно, эксперт Министерства по вопросам образования? — слащаво улыбнулась Амбридж.
— Боже упаси! — искренне возмутилась Гермиона. Мешки под глазами Жабы-в-розовом набрякли, но голос не потерял слащавости:
— Тогда, боюсь, ваша квалификация недостаточна, чтобы судить, в чём состоит смысл моих уроков. Как мне кажется, новая программа разработана волшебниками постарше и поумнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях в тщательно контролируемой среде, безо всякого риска, тихо, спокойно, абсолютно без неожиданностей...
— Нет, не без неожиданностей, — прошипел Джеймс Бонд, выбрасывая вверх руку[86].
— Да, мистер Поттер? — встрепенулась Жаба.
— Вам кажется? То есть вы не уверены? — выпалил Джеймс.
Взгляд выпуклых глаз над кожистыми мешками вперился в вихрастую шевелюру Бонда.
— Просто неверный выбор слов, мистер Поттер. Я, конечно же, абсолютно уверена в опыте и квалификации составителя этого курса, потому что я составляла его лично.
— Мэм, а нам можно поинтересоваться вашим опытом и вашей квалификацией? — невинно спросил Бонд. — Просто, как вам, несомненно, известно, до вас эту должность занимали весьма опытные специалисты. Профессор Хмури — легендарный аврор, лично упрятавший в Азкабан больше Пожирателей Смерти, чем было у Сами-Знаете-Кого. Профессор Локонс — автор кучи бестселлеров о борьбе с нежитью. Профессор Люпин — специалист, знающий о повадках оборотней, так сказать, изнутри. А какова ваша квалификация, мэм? Если быть точным, не сочтёт ли Совет Попечителей ваше назначение на пост преподавателя Защиты от Тёмных Искусств снижением уровня образования?
Если бы красную жабу покрасили розовой краской, переехали асфальтовым катком и украсили огромной чёрной мухой, то получилась бы картина, похожая на представшую изумлённым ученикам.
— Моя квалификация не является предметом для обсуждения! Тем более не стоит сравнивать меня, чистокровную волшебницу, с какими-то полулюдьми вроде Люпина, — зашипела жаба. Зрачки Бонда сузились. — Я удовлетворила лично Корнелиуса Фаджа, министра магии, а то, что достаточно для него, достаточно и для вас!
— Мэм, я нисколько не хотел вас обидеть, предположив, будто вы не можете удовлетворить мистера Фаджа, — возразил Бонд, возвращаясь на привычную стезю тонкой издёвки. — Я просто боюсь, что без должной проверки нам будет непросто убедиться в вашей способности удовлетворить сначала профессора Дамблдора, весь Совет Попечителей, а затем и широкие массы общественности.
Дин Томас, побагровев, сучил ногами под столом. Парвати Патил залилась краской. Даже Гермиона с трудом сдерживала нейтральное выражение лица: нарисованная воображением картина, изображающего Дамблдора, обстоятельно и всесторонне тестирующего Долорес Амбридж, в особенности её способность удовлетворять, была слишком абсурдна.
— Гарри Поттер, боюсь, мне придётся признать, что вы срываете мне урок, — нахмурилась Амбридж. — Ещё одно замечание обо мне как о преподавателе, и вы понесёте наказание.
— Понял, мэм, — Бонд сложил руки на столе с видом примерного ученика.
— Разрешите ещё один вопрос по материалу курса, мэм?
— Слушаю вас, мисс...
— Патил, мэм. Парвати Патил.
— ...Мисс Патил.
— Мэм, наш курс будет сугубо теоретическим?
— Именно так. Никаких опасностей, никаких травмирующих экспериментов, никаких непростительных заклинаний на моих уроках вам не грозит.
— Но, мэм, ведь экзамены СОВ... Они ведь включают и практическую часть. Мы что, должны будем первый раз выполнить изучаемое заклинание на экзамене?
— При наличии достаточно хорошей теоретической подготовки я не вижу проблем, почему вы не должны справиться с практическим заданием с первого раза. Если же вы не справитесь, это означает, что ваша теоретическая подготовка была неудовлетворительной.
— Но есть же вещи, которые приходят только с опытом!.. — возразила Парвати.
— Нет, нет таких вещей, — отрезала Долорес. — Сугубо теоретической подготовки более чем достаточно. Или вы ожидаете, что кто-нибудь на вас нападёт? Здесь, в этом кабинете?
Профессор обвела пухлой рукой класс. К сожалению, именно в этот момент солнце закрыла какая-то тучка, и из углов класса к детям прянули страшные чёрные тени.
— Мэм, мир не ограничивается только этим кабинетом, — заметил с места Дин Томас.
— А во внешнем мире, по-вашему, существует какая-то опасность, с которой не справится департамент охраны магического правопорядка? — Профессор Амбридж была настолько взбешена, что не обратила внимания на обращение с места и без поднятой руки. — Вы подвергаете сомнению способности Министерства? Может быть, вы и в министре не уверены? И кто же, по-вашему, может на вас напасть?
Бонд кожей почувствовал упёршиеся в него взгляды. Его рука против воли поднялась вверх.
— Ну же, Поттер, смелее, — язвила Жаба. — Выдайте нам имя этого злоумышленника, который может решиться напасть на детей!
Джеймс встал.
— Мэм, не далее месяца назад на меня напали дементоры. Двое. Факт нападения дементоров подтверждён двумя независимыми экспертами. Это не домыслы, не слухи, а документально подтверждённый факт: дементоры напали на ребёнка. Расскажите, мэм, как чтение теоретических выкладок помогло бы мне защититься от дементора?
Жаба уставилась на Джеймса Бонда ненавидящим взглядом.
— Вы лжёте, Поттер. Дементоров нет и не могло быть в Литтл Уининге. Они полностью подконтрольны Министерству, и не могут нападать на магов.
— А на маглов? — быстро спросил Бонд, перед глазами которого вновь стояли фигуры в изодранных плащах, не обращающие внимания на пистолетные выстрелы.
— Да кого вообще волнуют эти маглы! — отмахнулась Долорес Амбридж. — Суть в другом, Поттер. Вы лжёте. Дементоры не нападают на магов. Дементоры не покидают Азкабан. И даже если бы покинули, — в чём я очень, очень сомневаюсь, учитывая авторитет Министерства, — и напали бы на вас, то я уверена, что они бы вас поцеловали. Поцелуй дементора, как мы знаем, полностью разрушает душу. Но вы здесь, Поттер, и спорите со мной, — а это значит, что дементоры вас не поцеловали, что означает, что они на вас и не нападали.
Кровь ударила Бонду в голову. Он никогда не славился способностью соблюдать спокойствие, когда на него повышают голос розовые жабы.
— Мэм, я уже почти два года знаю заклинание, отгоняющее дементоров, «Экспекто Патронум».
— Но вы не использовали его, Поттер, — Жаба обнажила мелкие жёлтые зубки. — Вы же были рядом с маглом, с вашим братом. Если бы вы его использовали, Министерство немедленно бы об этом узнало, вы были бы исключены из школы, и ваша палочка была бы сломана. Но вы, я повторяю, здесь, с нами, и это доказывает, что никаких дементоров не было, что вы их придумали. Вы лжец, Поттер, все ваши утверждения за последние полгода — всего лишь ложь маленького мальчика, соскучившегося по вниманию.
У Джеймса Бонда отвисла челюсть. Сначала Малфой, потом мадам Помфри, теперь вот высокопоставленный министерский работник... Хранение тайн у магов было налажено ещё хуже, чем в Третьем Рейхе, где шпионы ходили по рейхсканцелярии косяками, открывая двери ударом ноги, а секретные планы попадали к противнику раньше, чем в войска, ответственные за их исполнение[87].
— Мэм, вы абсолютно правы, — признал Бонд. — Если вы так говорите, значит, никто на меня не нападал. Но тогда, простите, как вы объясните свидетельства двух уважаемых колдомедиков, Максимилиануса Гиндельштейна и Поппи Помфри? Они оба провели независимые обследования и дали непредвзятые заключения, в один голос утверждая, что на меня напали дементоры.
— Поппи Помфри?! Независимый специалист?! Не смешите меня! Она же всем известная подручная Аль... — Жаба осеклась на полуслове, попыталась испепелить Джеймса взглядом и отвернулась от него, оставив предложение незаконченным.
— Я не хочу, чтобы между нами остались какие-то недосказанности, — возвысила голос она, обращаясь ко всему классу. — Я предпочла бы сказать вам прямо и откровенно. Вам внушали, что некий тёмный волшебник возродился из мёртвых...
Долорес Амбридж сделала едва заметную паузу, выжидающе смотря на Бонда. Не дождавшись реакции, она продолжила:
— ...Что некий тёмный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь.
— Как скажете, мэм, — пожал плечами Джеймс, всё ещё стоя у своего стола. — Но вот Сириус Блэк... Он ведь сбежал из Азкабана, вы знаете? Два года назад. Потом прорвался в Хогвартс и располосовал картину, а затем полог над моей кроватью. И ещё некоторые приверженцы Сами-Знаете-Кого-Тут-Нельзя-Называть остались на свободе... И они могут проникнуть в Хогвартс, как убедительно доказал пример Сириуса Блэка. Неужели вы считаете, что нам хватит чисто теоретических знаний, чтобы защититься от них? Как, по-вашему, мы должны от них отбиваться? Стукнуть книжкой?
— Мистер Поттер, если вы не прекратите срывать мне урок, я буду вынуждена вас удалить, — прошипела Жаба. — Пока я здесь, вам ничто не угрожает. Если кому-то кажется, что ему что-то угрожает, он или она могут прийти ко мне, и я буду рада развеять любые их сомнения!
— Но теория... — попыталась возмутиться Парвати с места.
— Да, теория!!! — рявкнула Амбридж. — Теории достаточно! Вы слышите меня? Я, заместитель министра магии, Долорес Амбридж, уверяю вас: в любом деле теоретических знаний достаточно, чтобы с первого раза без проблем разобраться с практикой!
В голове Бонда что-то щёлкнуло.
— Пари, мэм? Просто чтобы убедиться, что вы правы?
— Что?..
Бонд сделал неуловимый взмах рукой.
— Это финский большой охотничий нож, эрапуукко. Рукоять из карельской берёзы, клинок из высокоуглеродистой стали, заточен так, что им можно бриться. Обратите внимание, мэм, это охотничий нож, — и это означает, что его надо держать в руке во время использования. Центр его тяжести находится в рукояти. — Бонд уравновесил нож на вытянутом указательном пальце и показал. — Поэтому для того, чтобы метнуть его в цель и попасть, необходима некоторая... Теоретическая подготовка. Нож в полёте вращается вокруг центра своей тяжести, — Бонд, удерживая нож большим и указательным пальцами, повернул его второй рукой. — Поскольку центр тяжести находится в рукояти, плечо рычага у клинка получается длиннее, то есть даже если нож попадёт в цель остриём, но под неправильным углом, движение рукояти просто вырвет его из цели. Чтобы нож попал в цель и остался в ней, надо рассчитать подкрутку так, чтобы клинок сделал нечётное число полуоборотов, и при попадании рукоять оказалась точно на баллистической кривой «рука—цель». Тогда рукоять своей тяжестью загонит лезвие, куда надо. Я понятно объясняю?
Увидев остекленевшие глаза Амбридж, Бонд удовлетворённо кивнул. Тщательно подобранные фразы, интонации и паузы могли ввести в ступор любого противника, достаточно глупого, чтобы выслушать объяснения. В конце концов, Бонд учился у мастера: во время инструктажей Кью засыпали даже цветы. Пора слегка оживить сцену.
— Итак, смотрите: лезвие зажимается между большим пальцем и указательным, пальцы полусогнуты, расстояние до цели семь ярдов[88], скорость броска 63 фута в секунду, время полёта около трети секунды, за это время надо, чтобы нож выполнил полтора оборота. Скорость вращения регулируется хватом, чем ближе к центру тяжести, тем меньше оборотов. Буква «а» в слове «магии».
