— Природа удивительна и загадочна, — с умным видом кивнул Рэмион, покосившись на меня. — Еще и не такие сюрпризы преподнести способна...
Я кисло улыбнулась, как бы подтверждая эти слова.
— Сейчас меня больше интересуют сюрпризы, которые способна преподнести парочка детей этой самой природы, — вздохнул Вилиер. Я сразу насторожилась:
— Где Свят и Зар?!
— Нам бы тоже хотелось знать, — поджал губы Яр. — Эти шкодники стащили у Костана тетрадь с конспектами и улизнули в неизвестном направлении.
— А почему вы ищете их все вместе? — озадачилась я.
— А потому что его высочество поначалу решил, что бесценную тетрадку стащили я и мастер Вилиер, — любезно просветил меня Рэм.
— Я разнимал, — буркнул Яр, недовольно сверкнув глазами в сторону вмиг поскучневшего Костана.
— А здесь чего столпились? Решили устроить военный совет?
— Здесь мы потеряли их следы, — пожал плечами Темный.
— Магические? — приподняла брови я.
— Естественно, — раздраженно фыркнул принц. — Не дурнее тебя.
— С этим я бы поспорила, — парировала я. — Почему-то мои конспекты близнецы не нашли, хотя, уверяю, не от отсутствия старания!
— Прекратите оба, — веско сказал Яр, вставая между нами. — На сегодня, по-моему, достаточно!
— Так вы мальчиков не найдете, — усмехнулась я, не обращая внимания на зло пыхтящего Костана. — Они не умеют пользоваться магией. Зато умеют пользоваться головой...
— То есть? — не без любопытства спросил Рэм. — Они использовали магию. Чтобы дойти сюда по снегу и не провалиться.
— А потом у них кончились силы или им надоело концентрироваться на столь скучном занятии, и они попросту забрались на ограду и дальше пошли по ней! — засмеялась я.
Лица вытянулись у всех, даже у Яра. Ну правильно, когда он в последний раз был дома, близняшки выглядели более смирными. Зато я знала их как облупленных.
Следуя прихотливым изгибам садовой оградки, мы добрели до склепа, при свете дня выглядевшего нестрашно и даже мило. Особенно впечатляла торчащая из сугроба на крыше голова гаргульи, которой чья-то шаловливая лапка пожаловала новый нос-морковку.
— Чего и следовало ожидать, — указала я на приоткрытую дверцу.
Как эти мелкие вредители сумели отодвинуть массивную каменную плиту, отдельный вопрос. Важнее было то, что одаренные мальчишки находились в довольно-таки специфическом с магической точки зрения месте, имея при себе конспект с темными заклинаниями и горя желанием опробовать их на практике. Что из этого могло получиться, страшно было даже гадать, а потому в склеп рванулись и Лиер, и Славояр, рыкнув, чтобы мы туда не совались.
— Костан, — протянула я, — а на каком языке твой конспект?
— На истинном темном, — буркнул принц, напряженно сжимая и разжимая кулаки.
Я засмеялась. Парни посмотрели на меня с удивлением, Рэм еще и с беспокойством — конечно, переживает за мое душевное состояние, бедный, — и я пояснила:
— Они его не знают!
И это была, пожалуй, самая лучшая новость за все эти дни.
Через пять минут вернулись отважные чародеи. Рядом с ними покорно шли близняшки. Попробовали бы непокорно, когда их вели за уши!
— Прячь лучше, — вручив Костану потрепанную тетрадь, проворчал Славояр.
Воспользовавшийся ситуацией Свят ловко вывернулся из его захвата и юркнул мне за спину. Привычка — вторая натура, и как они четыре месяца решали свои проблемы без меня? Увидевший это Зар издал обиженный переливчатый вопль. Лиер от неожиданности разжал пальцы, и братец присоединился к Святу, едва не свалив меня в сугроб.
— Ну и что с ними делать? Пороть? — вздохнул Яр.
Да, дядюшка, детей воспитывать — не по белу свету шастать!
— Не поможет, — качнула головой я, прижимая к себе взъерошенных мальчишек. — И вообще, детей бить непедагогично!
— А что, прикажешь им конфетку дать? — огрызнулся Костан.
— Я бы на твоем месте молчала, — посоветовала я. — А ребята уже все осознали и больше не будут. Ведь так?! — повысила я голос, легонько встряхнув за шкирки притихших близнецов.
— Ага, — выдохнул Зар.
— Угу, — шмыгнул Свят.
— Мы больше так не будем, — после ощутимого шлепка чуть пониже спины хором пообещали они.
— Так — не будут. Зато по-другому — запросто! — не поверил Рэмион. С этим я была согласна...
— Им учиться нужно, — улыбнулся Лиер. — Пока что хватит и домашнего обучения. Банальный контроль силы и элементарные заклинания. Ну-ка, посмотрим...
Чародей немигающим взором впился в близняшек, которые завороженно уставились на него.
— Стихийники, — прищурившись, приговорил Лиер. — Светлые. По одиночке — не особо сильные. Но если будут работать в паре...
— Не надо в паре! — испугалась я, зная, на что способны объединившие силы братцы. — Они же тогда от дворца камня на камне не оставят!
— Пока что дворцу это не грозит, — покачал головой Темный. — А после обучения у ребят хватит ума не делать глупостей.
Я с сомнением посмотрела на присмиревших близнецов. Русые кудряшки, невинные серые глаза... Внешность обманчива, особенно — в их случае!
— Значит, батюшке придется отдать их на обучение? — вздохнула я, втайне радуясь, что на момент поступления братишек меня в Школе уже не будет.
— Если не захочет проблем в дальнейшем, — хмыкнул Лиер.
— Вот сам и скажи это Всеславу, — досадливо поморщился Яр. — Меня он и слушать не желает. Заявил, что ему в семье и полутора магов за глаза хватает.
— Эй, кого это он половинкой обозвал?! — вскинулась я.
— Ну вот даже не знаю, но думаю, что кого-то из нас, — хохотнул Яр.
— Тогда точно тебя, — не осталась в долгу я. — Твоего присутствия во дворце на одного человека не набирается...
— Нужно это исправить, — подмигнул Яр — Идемте-ка во дворец, пока нас не хватились. А с Всеславом я поговорю. Сегодня же.
— Могу помочь, — предложил Лиер.
— Не откажусь, — кивнул дядюшка и взглянул на героев дня: — Мелочь, шагом марш домой! Привыкайте к мысли, что скоро ваша вольная жизнь закончится.
— Постой-ка, — придержал меня за плечо Рэм, когда остальные направились в обратный путь.
— Что? — подняла на него глаза я.
Морозец щипал за щеки и нос, и хотелось скорее оказаться в тепле. Желательно — рядом с камином, с кружкой горячего чая в руках. Чтобы можно было с комфортом обдумать мысль, навеянную поступком неугомонных братцев...
— Не спеши. Пусть все видят, что мы нормально общаемся, — пожал плечами морозоустойчивый Рэмион. — Иначе твой батюшка не поверит нам. Придется изобразить симпатию.
— Ты мне и так симпатичен, — хмыкнула я, зябко потирая ладони. Надо было надеть перчатки потеплее...
— Только вот Всеслав Градимирович этого не знает, — ухмыльнулся Рэм, протягивая мне свои теплые варежки, до сей поры небрежно торчавшие из кармана. Размерчик, конечно, гораздо больше нужного, но в такой ситуации грех жаловаться. — А если бы знал, то тем более не поверил бы в наш спектакль. Так что улыбнись... Нет, лучше не надо, а то мне страшно стало — с такой перекошенной улыбкой ты в последний раз упыря препарировала... И не надо меня душить, это не поспособствует нашему плану, а может его разрушить!
— Тьфу на тебя, — досадливо топнула я. — И на твой план — тоже! Я вообще сомневаюсь, что у нас получится.
— Любые отношения — это кропотливый труд, немного терпения — и все получится, драгоценная, — нравоучительно заявил Рэм.
— Мое терпение лопнуло десять секунд назад, — сквозь зубы процедила я, убедившись, что мои подсечки бессовестно хохочущий друг даже не замечает. — Хватит меня доводить, здесь и без тебя желающие есть!
— Кстати, о желающих — что ты не поделила с Костаном?
— Беззаботное детство, — фыркнула я и пояснила, заметив недоуменный взгляд парня: — Без него в моем детстве было бы одной заботой меньше!
— Похоже, вы оба так и не повзрослели, — с умным видом покивал Рэм. — Бывает. Только я бы посоветовал не лезть к темному стихийнику. Тем более к такому, который пока не способен полностью себя контролировать. И ваш так называемый поединок был большой глупостью — то, что вы не разнесли дворец и не пострадали сами, чистой воды везение. Огромное и невероятное.
— Я должна была терпеть полные превосходства похвальбы? — возмутилась я. — Между прочим, он и сейчас уверен, что круче него только горы.
— Хочешь, я это исправлю? — прищурился Рэм, и в его глазах мелькнули знакомые темные отблески.
— Не хочу, — быстренько отказалась я. — Дворец точно не устоит. Да и вообще, ну его, этого Костана. Лучше расскажи, как дела в Школе? Лион... очень зол?
— Я бы поставил вопрос иначе — насколько Лиона достал мастер Малик, — хохотнул Рэмион. — Вот уж кто жаждал твоей кровушки!
— Жаждал? — насторожила ушки я.
— Понятия не имею, что ему сказал Лион, но старший наставник больше не хочет разорвать тебя на мелкие кусочки. Так что в Школу можешь возвращаться смело — физически убивать тебя не будут.
— А морально?
— Вот этого не обещаю, — рассмеялся Рэм. — И, между прочим, за нами наблюдают...
Неудивительно. Мы были единственными сумасшедшими, прогуливающимися в этот час среди высоченных сугробов, а такие забавные личности не имеют никаких шансов остаться незамеченными. А еще на эту сторону выходили окна батюшкиного кабинета...
— Не вертись, — одернул меня Рэм, когда я попыталась проверить свою догадку. — Веди себя естественно.
— Я забыла предупредить Яра, — озарило меня.
Вовремя, ничего не скажешь! Но из-за суматохи я совершенно забыла, что Славояр видел Рэма в Школе и может при случае просветить на его счет батюшку! Лишь их очередная ссора и нежелание общаться спасли нас с Рэмом от провала, но кто знает, не мирятся ли они в этот самый момент?!
— Зато я не забыл, — хмыкнул Рэм. — Твой дядюшка — свой человек. Ему весьма понравился наш план, так что с этой стороны проблем не будет.
— Проблема будет в другом, — уныло кивнула я, — как я объясню отцу, почему не послала тебя туда же, куда и всех остальных?!
— Моим обаянием? — предложил Рэм, улыбаясь так, что немедленно захотелось утопить его в ближайшем сугробе.
— Скажи еще — непомерной скромностью, — поморщилась я.
— Этим не страдаю, — с достоинством отозвался некромант.
— И не сомневалась, — пробормотала я едва слышно, понимая, что придется выкручиваться самой.
За обедом, по времени больше походившим на ужин, я вежливо улыбалась, была сама кротость и мило краснела, ловя взгляды Рэма. И не важно, что краснела я вовсе не от смущения, а от бессильной злости, а иногда — от едва сдерживаемого смеха, ведь мысленно общаться нам никто запретить не мог, как и подслушать эти разговоры. Главное, что нам удавалось произвести нужное впечатление. Даже Лика купилась, и это явилось лучшим признанием наших актерских талантов.
А глухой ночью, когда и самых отчаянных весельчаков сморила усталость, я, прихватив свечи, веревку и кусочек мела, с достойными бывалого шпиона предосторожностями выбралась из дворца в заснеженный, залитый бледно-голубым светом огромной луны парк.
Как там говорил наставник? Родную душу почувствовать легче всего? Вот и проверим его слова на практике.
Склеп встретил меня непроницаемой тьмой, давящей тишиной и пронизывающим холодом. Я замялась на ступеньках, но тяжелая плита-дверь, захлопнувшись за моей спиной, решила все сомнения.
Бледно-голубой светлячок, взмывший к потолку, осветил каменные стены, уходящие вдаль надгробные плиты и стерегущие их статуи, испещренный символами-оберегами алтарь Даряны Милосердной и скорбящий мраморный лик самой богини. Дрожащие сполохи заскользили по складкам ее одежды, оживляя камень, наполнили светом застывшие глаза... Я поспешно отвернулась от изваяния и, достав веревку, аккуратно выложила на полу пентаграмму, закрепив ее по углам свечами. Зажгла фитили и погасила магический огонек. Золотистые отблески пламени создавали еще более жуткую атмосферу, а выражение лица Даряны мне и вовсе не понравилось. Бесы бы побрали эти ритуалы!.. Я сбросила на пол куртку, оставшись в длинной рубашке, дрожащими пальцами распустила косу, скинула теплые сапоги и шагнула в центр пентаграммы — одновременно с тем, как под низким сводом прозвучало первое слово просьбы-призыва. Холода я не ощутила. Вернее, к тому моменту, как мои босые ноги коснулись пола, я и сама была холоднее льда, но никаких неудобств по этому поводу не испытывала.
Времени у меня было мало. А обступивших пентаграмму призрачных фигур — много... Десятки, сотни лиц, смазанных, словно проступающих через плотную пелену тумана; прозрачные ладони на невидимой преграде, медленно, но неотвратимо покрывающейся серебряным колким инеем; застывшие взгляды, обращенные на ту сторону жизни... Я всматривалась в мелькающие лица, тянулась к ним душой, леденеющей одновременно с защитой пентаграммы, и не находила того, что так хотела отыскать. Когда хоровод призраков слился в сплошную белую стену, а холод почти добрался до сердца, в невозможной тишине прозвучал глухой, свистящий шепот:
— Ее нет среди нас... Ищи в своем мире...
Последним усилием воли я потянулась к пламени свечей. Оно вспыхнуло и взвилось ввысь, образуя сплошную огненную стену, отсекая от меня призраков и смертельный холод, возвращая чувствительность телу и душе. Упав на колени, я, дрожа, разорвала контур и едва доползла до оставленной у ступеней одежды. Закуталась в куртку, отчаянно стуча зубами, забыв о приличиях, без стеснения устроилась на алтаре Даряны и задумалась. Уходить, не добившись цели, глупо. Оставаться — страшно. В углах шевелились тени и слышались шепотки, и, хоть я и была уверена в правильности своих действий, необоснованный страх сдавливал сердце и не давал сосредоточиться. Я мотнула головой и упрямо сжала зубы, пытаясь успокоиться. Хороша же некромантка, боящаяся собственной тени и не доводящая задуманное до конца! Лион бы меня на смех поднял! Да и потом, чего бояться в родовом склепе, где каждая душа — за меня? Кровь не водица, даже смерть не может разорвать родственных уз, недаром раньше родовые склепы считались самыми надежными укрытиями... Значит, мне ничего не грозит. И я могу... нет, я обязана довести дело до конца!
С душами живых работать намного сложнее. Требуется больше силы, концентрации и времени. Все это у меня было. А опыт — он со временем приходит. Решившись, я немного переделала защитный контур и, вновь избавившись от куртки, встала в центр рисунка.
Я не сразу поняла, что все пошло не так. Едва я представила себе мамино лицо и потянулась к ниточкам силы, как холод пронзил меня с ног до головы, выбивая воздух из легких и замораживая сердце. Потеряв концентрацию, я упустила контроль над заклинанием, и тонкие ниточки-ручейки превратились в полноводные реки, смывающие все на своем пути. Шквал чужих эмоций и голосов обрушился на меня, закружил в стремительном водовороте, не давая вдохнуть и сосредоточиться, чтобы перехватить взбесившуюся силу, а вокруг кирпичик за кирпичиком выстраивалась крепкая ледяная стена, отсекающая от мира живых и не пускающая на другую сторону, чтобы хотя бы там попросить о помощи...
