Вся надежда на Юкихиме — если она найдет эскулапа с полным набором лекарских артефактов, вампира еще удастся вытащить с того света.
Так, сперва нужно вытащить болт, но тогда усилится кровотечение. О, древние духи, ну почему с этим мальчишкой так трудно?
Примчался Артур с теплыми покрывалами на плечах и стальным чайником в руках. Протянул тряпичный кошелек для трав.
Дагон кивнул, вытрусил из мешочка в чайник половину.
— Господин Адольф, не будете так любезны подогреть?
Волк даже не моргнул, но вода мгновенно закипела, подкидывая паром крышку.
— Мастер Артур, подержите его, только осторожно.
Плеснул на рану красноватый раствор. Она зашипела как от перекиси, покрылась пенкой, но больше ничего не произошло.
— Будьте готовы. Я извлеку это железо. Прости, Алекс, друг мой, но сейчас тебе будет очень больно.
Приподнял тело вампира, с силой толкнув со спины в торец болта. Саня всхлипнул и провис Артура на руках как сломанная марионетка. Дракон закончил удалять стержень, потянув уже за наконечник. Крови вышло совсем немного. Осмотрел внимательно арбалетный заряд в поисках ядовитой пакости, отбросил. И тут его прошиб пот — болт был двойным! После расщепления от удара вторая половина осталась внутри, и ее не так легко извлечь как первую.
О черт, черт, дья-воль-щина!!!
— Нужно тепло, быстрее!
Каменщик замотал друга перехлест в кусачий плед, еще раз, куколкой.
Гаррет тихо спросил:
— Как он? Все настолько серьезно насколько выглядит?
— Успокойся, — сказал Артур. — Если бы я был на его месте, то умер бы уже раз сто.
— Настолько живучий? — не поверил волк. — А выглядит как образец из морга. Такого и врагу не пожелаешь. Смотри — он вроде как в сознании еще, только в бреду.
— Надо напоить морфином — вредно много сил тратить, — кивнул Артур.
— Снотворное или наркотик? Не помню. Зачем такие грубые методы? Берем прочную доску и молоток. Быстро делаем больному полную анестезию, применив их к затылку, и позволяем клиенту провалиться в сон. Единственный недостаток метода — на утро обнаружится жуткая мигрень. Особенно, если придется повторить процедуру ввиду отсутствия желательного эффекта...
Артур тоже оживился.
— Представляешь, разок он вернулся домой с открытыми переломами костей — попал под обвал в горах, когда солнце было в зените. И ничего, пришел в замок своим ходом. Я вообще не понимал, есть ли в этом окровавленном куске мяса хоть что-то целое? Самоизлечение заняло всего два часа. За это время...
— Не путайте Астрал с реалом! — выкрикнул дракон. Ему надоел их беззаботный треп. Эти детишки (а для него детишки — все встречные) должны до потолка прыгать от радости, если знают с кем водят дружбу, потому как у вампиров друзей не бывает. А они до такой степени разгильдяйски к ней относятся, подшучивают, когда Александр на берегу Стикса...
Не стал продолжать нагоняй — понял, что так они хотят разрядить обстановку, уверив самых себя, что все в порядке.
Юки появилась на гряде, помахала зазывно рукой.
Оказывается, Айсенвельд располагал собственной амбулаторией, чего Дагон не знал. Посетовал на свою недогадливость — а где еще заезжих откачивать? Переломы рук и ног у лыжников не редкость. При неудачном падении лыжа выворачивает суставы, а проклятые судьбой еще и на собственные палки нахромиться могут. Попав под лавину, получают тяжелые обморожения даже самые тертые спортсмены, от этого никто не застрахован.
Дагон повернулся к друзьям, велев:
— Идите в отель. Вернусь — тогда последуют объяснения...
Ребята постояли, переминаясь с ноги на ногу. Они были готовы ждать под окнами лечебницы, сколько то потребуется. Пример подала Снежка — хоть бы что, как если бы совершенно уверена в благополучном исходе, подчинилась повелению. Там еще Шиве помочь надо. Рикка сама не справится — не ее профиль.
Парни уныло потянулись следом.
Дагон вздохнул — подцепил эту вредную человеческую привычку у Сани. Стараясь не расшатывать в руках сверток, нырнул под занавес из нитей, с нанизанными фигурными деревяшками. Каждая отличалась рисунком, орнаментом, или и вовсе была вырезанным зверьком. Что бы это значило?
Отпрянул — ему навстречу выходила ведьма! Именно классическая Баба Яга, низкая, костлявая, в непонятном цыганском облачении. Прическа — натуральный взрыв на макаронной фабрике. Платок на лбу украшен речным жемчугом и янтарем. Ног вытянут, прищур глаз хитрый, изучающий.
— Кто там в такой час? — Старушка недоверчиво пригляделась. Хмыкнула. — О, какие важные гости. Чего ты тут забыл, проклятый дракон? Булавку в хвост загнал?
— Вы ошиблись... сударыня, — вежливо ответил Дагон, вовремя подыскав подходящее слово.
Ведьму это еще больше рассмешило. На губах повисла кривая ухмылка.
— Верно ли? Что там у тебя в свертке, дети? У меня не ясли. И не верь небылицам — готовить их я не умею. Предпочитаю дичь.
— Вам нужна работа? — терпеливо спросил дракон, придерживая укутанного вампира. — Я не могу сам залечить плечо моему господину.
Яга деловито развернула плед, впрочем, аккуратно — неизвестна степень тяжести ранения. Всплеснула руками, выкатив глаза и прицокнув языком. Настоящая артистка.
— О, святой горизонт и все подковы уносящих его вдаль коней! Эти лохмотья были когда-то плечом? С такими ранами люди уже стоят перед своим богом. Да любой врач надорвет животики от истерического смеха, проводя экспертизу и понимая, что этот пациент еще жив!
— Он сломался? — с испугом спросил Дагон.
— Он серьезно искалечен! Огромная трещина в кости и неизвестно, как срастутся мышцы, если они срастутся, пребывая в состоянии разделения с телом...
— ... А есть разница? — переспросил Дагон, выслушав минутную лекцию.
— Пациент скорее жив, чем мертв! — снова хмыкнула ведьма в своей непередаваемой манере. Указала рукой на левую дверь с надписью — "операционная". — Если наоборот, тогда да, он сломался. Ну и словечки у тебя. Можно подобрать десяток толкований.
— Прошу простить, в моем эсперанто нет четких слов "ранен" или "при смерти", есть "поврежден". Иногда забываю, что люди без перстней получают только приблизительное значение эсперанто.
Переводчик в печатках несовершенен. Человек думает на своем родном языке, а говорит на чужом, только если собеседник лишен своего перстня. У Дагона его изначально не было.
— Да ну тебя.
Дагон смирился с характером старушки. Нет лучше лекаря, чем ведьма. У этой женщины есть врожденный целительный дар, она способна облегчать больным боль и прогонять болезни.
Огляделся. Выложенные камнем стены, мощные гардины, мозаика на полу — женское лицо в окружении прядей ветра и снежинок. Люстра из сотен свечей и хрустальных флейт. На книжных полках, вделанных в стену несколько сотен артефактов. От одноразовых, дешевого ширпотреба, до многозарядных и даже вечных, баснословной дороговизны. О господи, череп древнего дракона! Фух, всего лишь муляж, но как мастерски выполнен...
— Не сочтите за неуважение. Кто вы, пожилая леди?
— Что же делать этим мальчиком? — Не ответила на вопрос ведьма. — Серая кожа, почти папье-маше. Сделать сначала переливание крови, или подождать?
— Он ведь не умрет? — Дагон бережно положил бессознательное тело на операционный стол, обитый мягкой кожей.
— Конечно, нет, — огрызнулась ведьма. — Неужели бог водяных драконов настолько туп, что сам не видит?
— Ваше суждение ошибочно, — горько скривился Дагон. — Бог — это тот, в кого верят. В меня никто не верит. Водяные драконы давно забыли о моем статусе. Я же верю в этого мальчика, в его будущее. Когда ему грустно, я грущу, когда он смеется — на моем сердце светло. Следовательно — он мой бог.
— Эх, — крякнула ведьма, роясь в столике. — Тяжело тебе. Этот мальчик ни в кого не верит, даже в себя. Его слабость — это стена, которую не подрыть, не перепрыгнуть.
— Заканчивайте болтать и вылечите его! — не выдержал ожидания Дагон.
— Как? Я ветеринар, а не всевышний!
На Дагона было жалко смотреть.
— Ветеринар? Даже боюсь спросить, о чем думала эта ненормальная, посылая его сюда.
Ведьма отмахнулась, прекрасно понимая, о ком идет речь. Ей плевать на непочтительность — сама такая.
— О том, что я ее бабушка... Другим не обязательно знать некоторые факты этого мальчика. Вот. Полей его тело этой жидкостью. Раны обеззаразили, но его тело сейчас сильно обезвожено. Вижу следы недавних травм, кожа гладкая — последствия обморожения? И ты только сейчас подумал, что его следует отвести в больницу? Но, похоже, что жизненно важные органы не задеты. А вот инвалидность под вопросом. Не стоило за стрелу тянуть, чуть ему руку не распотрошили.
Старушка подцепила пинцетом кусочек наконечника, изогнутый под углом.
— Обломай у черенка, нежно... я сказала нежно! Перед тем как изымать лучину, еще раз промоем. На ней мелкие чешуйки, впившиеся в мясо. Вырвем силой — там и останутся. Так препарируем... чем вы там обеззараживали?
Дагон отдал чайничек. Он предусмотрительно взял его с собой.
— Что за странное лекарство? Впервые вижу. — Бабуля принюхалась, выпила, сплюнула, намазала немного на кожу. Пришла к определенным выводам. — И сколько раз он пил этот "чай"?
— Около пяти, — честно ответил Дагон.
— Интересно. Зверобой, красная трава, драконий язык... Не могу разобрать, что-то еще... Мята? Зачем?
— Так вкуснее, — простонал вампир, приоткрыв один глаз. — Смягчает горечь. Доктор, я уснул за рулем? Где мои ноги...
— Что такое? Бог богов-драконов, наконец, решил воскреснуть? Нужно представиться? Нужно. Я — Сабрина Виши, ветеринар. Как тебя зовут, звереныш?
— Так меня еще точно не называли, надо запомнить. — Саня хотел назваться Асканио, а что толку? Это раньше нужно было прятаться под разными именами, даже близких сбивая с толку. А сейчас? — Я Александр, вам...
— Отрубился, — прихлопнула в ладоши ведьма. — Дракон, присядь. Немедля начинаем операцию...
— Нет. Я еще здесь, — прошипел Саня, с трудом оставаясь в сознании. Угождать ненормальным хирургам он не собирался. "Надо оперировать" — слова, которых он боялся больше, чем дети дантиста. — Может, я пойду? Дома отдохну...
— Не гони лошадей, мальчишка, растеряют подковы. Тебе еще перевязку смастерить надобно, если не хочешь, чтобы руку отняли, поставив протез. А я могу! — пригрозила Ведьма. — У всех "не людей" раны затягиваются вдвое быстрее, а то и мгновенно. А ты скорее сам подстегиваешь их к отпору лечению. И зачем это нужно? Здоровый молодой человек, высокий, красивый, несколько худоват, правда, на мой вкус, на фоне роста это незаметно. Представить себе не могу, как ты выглядишь в истинном облике, если и сейчас смотришься...
Саня понял, что старушка, как умелый эскулап заговаривает ему зубы лестью. Значит — сейчас будет больно.
— Ладно. Только аккуратней с моей рукой, она мне еще нужна! И не вздумайте кроить и налаживать швы. Это может плохо кончиться.
— Нечего было шпиговать ее стрелами. Выглядишь как мученик, сто лет провисевший в каземате, пришпиленный к стене ржавыми гвоздями. Кровопускатели постарались на славу, развлекаясь с твоим левым плечом. Они в упор болтами метили, что ли? Мог бы отбить или просто уклониться, не понадобились бы лубки. Позволить так себя избить...
Лицо юноши потускнело. Саня прикрыл глаза, тихо пробормотав:
— Не мог.
Цель оправдывает средства...
— Трудись усерднее и сможешь, — хмыкнула ведьма, опуская скальпели в раствор. — Вопрос в умении заставлять свое тело действовать рефлекторно... Ты такой глупый. Смирись и полежи спокойно — кровотечение для тебя опасней, чем для "простого человека". Нужно удалить лучину, иначе разрез не затянется, и будет заживо гнить. Тебе оно надо?
Вампир вздохнул. Ведьма продолжает полоскать инструменты и его мозги.
— Ты нынче народный герой Шгера — портреты будут на всех стенах. Ну и что, что немного получил на орехи? С их стороны вообще никто не выжил, а у нас, кроме тебя, конечно, потерь нет...
Вампир в свою очередь пытался сконцентрировать на себе ее внимание и забыть о скальпеле, нехорошо поблескивающем в свете ламп.
— Это вы так намекаете сразу и на то, что я невежда в плане информационной войны, которого даже в других мирах узнают в лицо и указывают пальцем. Полный профан в бою, неспособный постоять за себя и взять "языка". А также одновременно на мою глупость и возможный летальный исход?
— Проглоти язык. У меня на столе еще никто не умирал! — впервые взбесилась ведьма, взмахнув рукой.
— А в обморок падали? Если нет, то я буду первым... эх, не выходит.
— Тогда я сделаю тебе укол, — усмехнулась Сабрина.
— Я не сдамся. Доктор, я вас чистосердечно предупрежу. Прикоснетесь к моему телу иглой, попробуете взять анализ крови — я вас рефлекторно удавлю. Хм. — Осмотрел огромную иглу, глаза закатились. — Черт...
— Точно в обмороке. Ну что ж, так даже лучше. — Перебрала еще раз свои инструменты, выбирая нужные, зажим там, щипчики. — Анестезировать, и пора приступать. Так-с, что у нас тут...
Операция прошла успешно. Посторонние объекты вынули, рану сшили, на плечо и руку положили лубки, предварительно покрыв дорогим заживляющим бальзамом. Можно бы магией, но такое лечение имеет высокий шанс каюка, для медика и больного.
Пили чай, холодный. Дагон не отказывался — его нервы шалили. Видеть ТАКОЕ ему еще не доводилось, чувствовал себя не в своей тарелке. Заказал себе на будущее присутствовать на этих мероприятиях.
Ведьма щелкала печенье как семечки, запивая сладости каким-то раствором.
— А он интересный. Ты нашел своего господина, Дагон. Носферату он или нет, под описание мало подходит. Хм. Все к лучшему. Статистика иногда является лишь бесцельным переводом бумаги. Потому что рано или поздно находиться исключение, переворачивающее с ног на голову все привычные понятия. Интересно, что же он будет делать, чтобы и дальше скрывать свою личность от самого себя? Вампиры — такие странные существа, особенно в юности...
Дагон подумал и добавил в чай коньяк, влил в себя.
— Этого я знать не хочу, госпожа Сабрина. И всем будет лучше, если он быстрее повзрослеет. Мое сердце на такие взрывы переживаний плохо отзывается.
Ритм дыхания вампира изменился. Саня затрясся в ознобе. Слегка приподнял голову, прошипев:
— Возвращайся к своим обязанностям, пока я на тебя жалобу не подал в профсоюз. Критиковать меня — не в твоих свободах. И вообще, если я юнец, то ты — рухлядь трухлявая. — Застонал — плечо сшито, но это не значит, что болевые окончания молчат. — Уф... больно...
Доктор залилась во всю глотку. Она любила плоский юмор и не любила это скрывать. Даже не вериться, что она — сдержанный, холодный Дану.
— Сделал он тебя, древний. Гордость не задел? Ха-ха-ха!!! Будешь знать, как присягать кому-то в верности!
Дагон примирительно кивнул, покорно возвращаясь к своей роли дворецкого — принял прямой приказ. Подобные существа, вроде драконов, застывали в возрасте двадцати-тридцати лет, мысля о себе в такой же вечно молодой манере, и даже при желании не могли перейти к старости, оставаясь в цветущей юности, поэтому и не воспринимали такие намеки всерьез. Плюс, он слишком сильно уважал Александра, чтобы обидеться на эти мелкие уколы.
