В южном плену

— Ярик, ты... ты... — она стоически пыталась подавить зарождавшийся в груди смех, но губы-предатели отказывались подчиняться, норовя расползтись в стороны. — Вот это сюрприз! Скрытный ты наш... пупсик!

— Прибью! — взревел Светельский, применив тактику 'Не убью, так попугаю'. Исчадие рая даже не дрогнуло, лишь улыбка стала абсолютно запредельной. Лицо парня окаменело. Медленно, слишком медленно он выбрался из салона, подошел к веселящейся и сжав ее руку повыше локтя, бескомпромиссно запихнул на переднее пассажирское сидение.

— Не злись, пупсик! — злорадно оскалившись, посоветовала Паша. — Я же не виновата, что ты такой... ошеломительный!

Спасение пришло, откуда не ждали.

— Молодой человек, куда Вы дели нашего Яра? — раздалось жеманное с протяжными гласными из-за плеча, склонившегося над ней злого аки огр парня. — Ка-кая тряпочка! Не дадите туфли протереть?!

— Заткнись! — резко выгнувшийся Яр с размахом влип затылком в ребро проема, даже сноп искр из глаз вырвался.

— Ой-ой, а чего это мы та-акие злые?! — просюсюкал, подражая манерному трансвиститскому говору, смешливый брюнет и подмигнул Паше. — Кто это нас обидел? Неужели эта нехорошая куколка расстроила красавчика?

— Костя, скройся! — рявкнул Светельский, потер ушибленное место и злобно зыркнув на юмориста, метнулся к водительской дверце. — Вот только вякни еще что-нибудь -прибью!

Шоссе вынырнуло из города и, круто обогнув отвесный холм, запетляло среди тенистых аллей. Несшийся на скорости автомобиль от резкого торможения бросило вправо и слегка развернуло. Светельский отрывисто сдернул ненавистную розовую тряпку и с остервенением выбросил в окно.

Язвительная колкость застряла на выходе, когда взгляд случайно уперся в едва заметную родинку в форме буквы V на правой грудной мышце. В горле образовался сухой ком, который она рефлекторно сглотнула...

— Вот только не делай такие глаза! — вспылил Яр, — вдавливая педаль газа в пол. -Я не собираюсь светиться в этом перед домашними, так что потерпишь.

— Да мне вообще все равно, хоть штаны снимай и в трусах иди.

Паша отвернулась к боковому окну и с преувеличенным вниманием всмотрелась в ровненькую лесополосу. Слава создателю, Ярик истолковал ее прокол по-своему. Не хватало еще, чтобы он догадался...

— Не умничай, — раздраженно буркнул парень, снижая скорость и сворачивая на поселковую трассу.

— Не буду, пупсик.

— Еще р-раз так меня назовешь...

— Ярик, сделай 'Уммм', а то у тебя рожа красная, как помидор перезрелый, того гляди, лопнет.

Шины взвизгнули от внезапного торможения, автомобиль прижался к придорожным кустам и заглох.

— Э-э-э, ты это чего?

Сердце проделало сальто-мортале и попыталось слинять через пятки. Не, ну, а кто бы ни испугался, когда на тебя каннибал берсерком вызверился?

— Светельский, фу! — Паша взвизгнула и рванула ручку, поздно осознав, что глухие щелчки не что иное, как блокировка. Вжавшись в дверь, клятвенно заверила, не забыв, однако скрестить за спиной пальцы:

— Я больше не буду, честное слово!

— А я буду, — Ярик сгреб ее в охапку и, дернув на себя, уложил поперек колен. Низкий руль нещадно впился в бок, макушка уткнулась в рельеф на водительской двери, нос приклеился к краю сидения, прочувствовав шероховатость шва, а...

— А-а-а-а!

Ор, огласивший округу, поставил целью контузить живодера, посмевшего не столько больно, сколько обидно шлепнуть ее по сосредоточию мышечных тканей.

Щербатая акулья пасть, чтоб ей век планктоном питаться! Да если б кто узнал, как она пять минут назад слюной захлебывалась при одном взгляде на обнаженный торс с твердым прессом, спряталась под паранджу до конца жизни. Повторный не менее обидный шлепок вырвал не менее оглушительную руладу. Только вот толку от нее, коли весь звук ушел в обтянутый кожей поролон.

— Неужели больно? — издеваясь на всю катушку, уточнил этот... каратель. — А если так?

Вместо ожидаемого очередного шлепка горячие пальцы скользнули по краю чуть съехавших джинсов, затем сумасбродная лапища прошлась по грубой ткани, обвела контур кармана и по-хозяйски улеглась сверху.

— Запомни, Ангел, — пальцы второй руки нежнейшим образом погладили ушка. — Ну или запиши где-нибудь, если 'Глицин' не помогает. Пощады не будет! Можешь, начинать молиться своему непосредственному боссу — мое терпение лопнуло.

Нахальные грабли скрестились за подголовником, позволяя ей самостоятельно вернуться в сидячее положение.

Ну вот не кается человек и все тут. Ржание над ее попытками подняться, лояльности не добавило (пришлось даже зубы сцепить, дабы эмаль не стерлась). И угрозы свои пусть засунет... да куда хочет, туда и засунет. Пусть еще докажет, чьихтапочек следы.

— Дверь открой, — сквозь зубы потребовала, обретя вертикальность.

Вместо того чтобы послушно выполнить требование, он завел двигатель и вырулил на дорогу. Машинально прижав дернувшуюся руку, Паша прикусила изнутри щеку и, отвернувшись, смежила веки.

И все же она мазохистка, раз перед глазами маячит смазливая рожа с челкой на глаза, которую ручки чешутся взлохматить и тело...

Уммм... Звезды. Ночное небо и миллиарды звезд. И ничего больше.

Колеса зашуршали по гравию на подъездной дорожке. Паша не шелохнулась, лишь ресницы слегка дрогнули.

Дождавшись характерного щелчка, она перехватила рюкзак за лямки и одномоментно оказалась на улице. Добежав до крыльца, птицей взлетела по ступеням и, сбросив в прихожей туфли, устремилась к лестнице.

— А вот и наши студенты вернулись! — обрадованно возвестила крестная, высунув голову из кухни. — Паш, иди скорее сюда. У нас для тебя сюрприз!

— С-сюрприз?

С детства не любила неожиданности, в особенности после того, как в первом классе одноклассники преподнесли 'подарочек' в красиво запечатанной коробке. Сюрприз вышел аховым, учитывая тогдашнюю аллергию на укусы насекомых. Обезумевшая от пленения оса, штопором вылетевшая из коробки, шмякнулась своей ядовитой задницей прямо в центр лба осчастливленной девочки. Три дня после этого она не смотрелась в зеркало, потому что картина сквозь щелочки представлялась весьма унылой.

Крестная не одноклассники, но ноги все равно налились свинцом. В кухню она вошла, как приговоренный к виселице и... швырнув ставший лишним рюкзак в угол со счастливым писком, повисла на шее у светловолосого с выбеленными сединой висками мужчины.

— Папа!

— Тише-тише, бесененок, задушишь! — рассмеявшись, бывший майор крепко прижал к себе заметно повзрослевшую дочурку.

— А что же не сказал, что приезжаешь? — Паша укоризненно посмотрела на отца, отметив мимоходом несколько новых морщинок.

— Сюрприз хотел тебе сделать, — подполковник взъерошил ей челку и пипнул указательным пальцем в кончик носа. — Соскучилась, бесененок?

— Спрашиваешь?!

— Ну, а я что говорил? Херувимчик-то ненастоящий! — возрадовался собственной догадливости Ярик, входя в пищеблок и протягивая руку гостю. — Дядь Сереж, здравия желаю! Рад Вас видеть!

— Ярослав! — Пашин тряхнул протянутую длань. — Вырос-то как чертяка!

— Паша тут же инфернально хохотнула:

— Добро пожаловать в ад, нечистый!

— Спасибо, мне и на земле неплохо, — отказался тот, поправив съехавший ремень на домашних брюках. Когда только успел переодеться?

— А у меня уже все готово! — возвестила Даша, раскладывая столовые приборы рядом с тарелками. — Ну-ка дружненько вымыли ручки и за стол. Ильюш, сбегай в сад, позови бабушку.

— Баб Аня здесь? — единодушно оживились молодые люди.

— Я сегодня ее на плановый медосмотр возила, — пояснила крестная, улыбнувшись вслед исчезнувшему в проеме младшенькому.

— Все хорошо? — сын в упор уставился на мать, считывая информацию с лица.

— Анализы в норме, кардиограмма стабильная. Правда, на левом глазу обнаружили катаракту. Но об этом мы поговорим немного позже, да? — мягко коснувшись плеча парня, посмотрела на девушку. — Паш, не поможешь с бутербродами?

— Конечно. Я сейчас.

Младший помощник старшего повара скрылась в ванной, чтобы спустя несколько минутвключиться в работу.

Ужин в теплой дружественной атмосфере растянулся до позднего вечера. Трещавший без умолку Илья, в конце концов, устал и первым смылся в комнату. Паша завистливо проводила мелкого и, сцедив зевок в кулак, подперла щеку ладонью. Она бы с удовольствием последовала примеру Кэпа, но въедливая совесть не позволяла уйти, оставив уборку на крестную.

— Мам, благодарю, ужин был превосходным, — отодвинув стул, Ярик встал. — Я вас покину, там Сашка уже на подъезде.

— Так это же хорошо! Я сейчас для него прибор поставлю.

— Не надо, — жестом остановил, поднявшуюся было мать. — Он дома поел. Дядь Сереж, пап, — коротким кивком отдал дань вежливости мужчинам, затем обошел стол и чмокнул Анну Ивановну в морщинистую щеку. — Бабуль, не переутомляйся. Доброй ночи.

Проходя мимо Паши, потянул за плечо.

— Пошли, шмакодявка. Пусть взрослые беседы беседуют. Нечего заячьими ушами шуршать.

— Нормальные у меня уши, — протестующе дернула плечом Паша, бросив пытливый взгляд на крестную.

— Иди, солнышко, — правильно поняла та. — Не беспокойся, я сама все уберу.

— Спасибо! — не мешкая, выскользнула из-за стола. — Всем доброй ночи!

Ярик еще тот диагноз, и за ужином славно притворялся паинькой, но за своевременное спасение она готова забыть сегодняшние косяки.

Хлопнувшая входная дверь подсказала, что Ярик вышел на улицу. Повторно зевнув, девушка на минутку задержалась у огромного аквариума, с интересом подсмотрев за золотой рыбешкой, чей шикарный хвостовой плавник, лениво колыхаясь, выглядывал из искусственного мини-грота. Насыщенный событиями день оставил на хрупких девичьих плечах груз усталости. А ведь ее еще конспекты ждут...

Поднявшись на второй этаж, прошла по коридору и выглянула в окно. 'Пежо' Тахера стоял рядом с 'красавчиком', а их владельцы уже веселились в компании соседа Егора и его сестрички. Подавив мелочное желание подслушать, свернула к себе. Споро приняв душ и улегшись в кровать, открыла тетрадь. Прочитать бы пару раз, пока еще хоть как-то думается.

* * *

А вот и птичка, — Яр взглядом коршуна впился в появившуюся в коридоре блонди.

— А ничего такbird, — не без восхищения отметил Виталик.

— И все равно, мне кажется, что она просто запала на тебя, — следя за девушкой, решительно заявил Паша. — А шмотки, может, правда, брата.

— А я с Яром согласен, — вставил свое слово Пушкин. — Ее подослали. Чувствую, что без Палубнева здесь не обошлось.

— Вряд ли Палубнев решился бы на открытую конфронтацию, — Саша задумчиво потер переносицу. — Слишком труслив для этого.

— А угрожал, как цербер, — напомнил Никита.

— Так его перед половиной универа публично приструнили. Хотя бы для вида надо было повыпендриваться, — пренебрежительно фыркнул Логинов.

— Вот это я сейчас и выясню, — мрачно изрек Ярослав, отделившись от ребят и направившись вслед за бодро перебирающей высоченными шпильками девушкой.

— Мы тебя в нашем кафе подождем, — крикнул вдогонку Пушкин и повернулся к друзьям. — Айда, ребят, столик займем.

— Вы идите, я сейчас, — Тахер устремился в ту же сторону, куда только что ушли Яр с блонди.

— Третий лишний! — громко гыгыкнув поддел его Виталька.

Саша, не оборачиваясь, показал острослову всем известный жест и, не обращая внимания на гогот за спиной, свернулза угол.

— Не так быстро, бэби, — догнав девушку, Ярослав поймал ее за плечо, заставляя притормозить. — Вера?

— Ох, привет! — мимолетный испуг сменился улыбкой во все тридцать два.

— И тебе не жаловаться на здоровье, — оттеснив пергидрольную куклу к стене, Светельский заключил ее в своеобразную клетку из расположенных по бокам рук. Взгляд темно-карих глаз приобрел стальную жесткость. -А теперь поговорим.

— О ч-чем? — улыбка сползла с лица. До блонди дошло, что флиртом здесь и не пахнет.

— О твоем подельнике, к примеру.

— Каком подельнике? — ясные очи вытянулись в букву О. — Не понимаю.

— Не понимаешь? — вкрадчиво переспросил Яр, давая ей шанс одуматься.

— А что такое? Что-то случилось? — соответствуя стереотипу, глупо изумилась Вера.

— Дорогая, не советую мне врать. В лепет о том, что ты случайно с коробкой реактивов оказалась в ректорате, да еще и у так удачно незапертого кабинета с задернутыми шторами поверить может разве что мой младший братишка. Так что не отпирайся, не трать мое и свое время — выкладывай. Чистосердечное признание приветствуется.

— Можешь не верить, но я...

— Правду, — с нажимом потребовал Ярослав, оборвав невысказанную ложь. — Еще раз попытаешься солгать или увильнуть от ответа устрою аудиенцию у Вениаминовича.

Что рыбка на крючке, он понял по изменившемуся лицу. Добавив в тон льда, поторопил:

— Итак?

— Да, я все подстроила, — отведя взгляд, выдавила признание Верочка.

— Цель?

— Шутка.

— Кто заказчик?

— Никто. Я сама.

— Да неужели?

Стойкая, однако. Интересно, кого так прикрывает?

— С девчонками поспорила.

— На что?

— На чашку кофе и торт.

— Понятно, — Яр оборвал ересь и похвалил: — Молодец, складно лжешь. Не вижу смысла и дальше накручивать на уши спагетти.

Он выпрямился, отняв руки от стены и убрав их в карманы брюк. Отступив назад, безэмоционально сообщил:

— Подчищай хвосты. Ректор вряд ли закроет глаза на посредственную успеваемость.

И ушел. Точнее сделал пару шагов, навстречу поджидающему его в начале коридора Тахеру.

— Подожди! — блонди стиснула пальцы на ткани его футболки и отчаянно покраснев, выпалила:

— Не надо ректора, я все скажу. Нас попросила об этом девчонка с первого курса. Светлая такая, с вьющимися волосами. Ты еще за нее в столовке заступился.

— Ах, вот оно что...

Глаза парня недобро сощурились.

— Футболку тоже она дала?

— Да. И даже заплатила нам за молчание.

— Но своя шкурка дороже? — Светельский понимающе усмехнулся. — Что ж, спасибо за информацию. Георгию Вениаминовичу ничего не скажу, но от хвостов все же советую избавиться. Медицина не та область, где можно проехать на авось.

Потеряв к ней всякий интерес, вернулся к маявшемуся бездельем другу.

— Палубнев? — не стал ходить вокруг да около брюнет.

— Нет.

Они, не сговариваясь, двинулись на выход.

А кто тогда? — Тахер даже тормознул. Уверенности в причастности Митьки не было, но другие кандидатуры тоже как-то не спешили обнаруживаться.

— Догадайся с трех раз.

— Я что похож на ясновидящего? — мгновение и от неожиданного озарения зрачки едва ли не полностью затмили радужку. — Да не верю! Нет, правда, что ли?

— Представь себе, — Яр непроизвольно стиснул пальцы. — А ты инфанта, инфанта. Черт это под маской святоши.

— Аферистка! — В голосе приятеля зазвенел смех. — А я говорил — не дразни.

— Смешно тебе? — вспыхнул Светельский. — Я из-за этой ангелесы сегодня весь день под прицелом шуточек хожу. Да надо мной весь универ ржет!