— Пятьдесят и пятьдесят, — щедр Лоу, подозрительно молчавший весь совет.
Гаус выжидал занести решение. Маршалка сумма не смутила, смутила Латгарда.
ˮВы рехнулись? Такие деньги за дохлого провинциала?ˮ — выдало обеспокоенность канцлера его покрасневшее лицо.
— Достаточно сорока за все, — слегка урезал требование амольсунартий.
— И двадцать на поминальные молитвы, — запросила Арлем. В этот момент её не любили ни Латгард, ни Брайт.
Чтобы сказали члены Высокого Совета, умей хоть кто из них подглядеть в мысли унгрийца?
ˮПожаловал бы двести, да не поймут. Не меньше девятисот, на покойнике выручил.ˮ
Но чего не дано, того не дано и слава богу. Совет оказался в счастливом неведенье о доходности с мертвеца.
С затратами согласились, прописали и закрыли прения о розыске повинных в гибели Дрэго аф Гарая, награде за их поимку и ограничении самоуправства унгрийца.
— Второй и наиболее значимый вопрос, требующий взвешенного отношения..., — фраза затянута до бесконечности, — ... вопрос о погашении долга инфанта Даана.
Сатеник ничего бы не обсуждала. Ничего касающееся ,,инфанта Даанаˮ. Опустить из словосочетания любую составляющую, не означает изменить ситуацию. И порознь и врозь ,,инфантˮ и ,,Даанˮ выводили её из себя. И слова и человек, стоявший за ними.
ˮДаан — наследник, а она только дочь короля. Незыблемость некоторых вещей отбивает всякую охоту любить. Ему королевский венец, ей Гусмар или Анхальт или все сразу,ˮ — раздумывал Колин над неестественной бледностью гранды. — Ни замуж, ни штатгальтером ей не хочется. И выбирать между двух зол, она не намерена.ˮ
— Хочу услышать ваше мнение?
— Саин Даан просил содействия в отсрочке, — недовольно напомнил Гусмар. Ей напомнил! Остальные альбиносу постольку поскольку. — И не настаивал на оплате. Я не слышал и НИКТО не слышал и намека на оплату.
ˮПравильно, укажи где её место. Может быстрее созреет указать, где твое,ˮ — одобрил Колин колкую прямоту ставленника солеров.
Одобрение Гусмару ни к чему. Как и добрые советы. Он их достаточно слышал в отчем доме. К примеру такой.
— Желательно объездить кобылу, до того как нарядиться в красное платье венчания, — поучал родитель, понимая сложность и неустойчивость ситуации с браком. — Обрюхатишь до срока, вовсе отлично. Причуд убавится. И у короля и у нее.
Габор несогласия не выказывал, но практиковал выездку обитательниц ,,Шелкового шлейфаˮ, по семи штиверов за ночь.
На долю ,,необъезженной кобылыˮ не перепадал даже обязательный ежедневный букет цветов из одиннадцати роз, предписанный куртуазными менестрелями в качестве знака особого внимания.
ˮКоролю необходим покорный Анхальт, — рассуждал Колин. — Лучше постоянно, но сойдет и временно. Пока не отхватит от Тоджского Всполья сколько ему потребно. И он готов за это заплатить. При острой необходимости отдаст дочь за Гусмара-младшего, или любого другого, отягощенного связями, финансами и древней фамилией. Рискнет, так сказать. Равноценен ли навязанный ему обмен? Ни в коем случае! И тут у короля в запасе должна быть возможность пойти на попятную или подправить условия обременительного соглашения с солерами, — Колин переключил внимание на Кэйталин. Что если эсм рыцарь не только вдохновлять гранду на решительные поступки? А рассказ не настолько лжив, как ему показалось? И союз новиков создан вовсе не для того служения, о котором ими заявлено. И почему так сложно? И сложно ли? Заговор особ королевской крови всегда карается ссылкой. В Анхальт, к примеру. А под заговор замечательно подходит все не угодное Завоевателю.ˮ
— Справедливое уточнение, — согласилась с альбиносом камер-медхин.
Остальные тактично покивали. В предусмотрительном молчании.
— Отсрочкой тоже придется заниматься, — не слова, но призыв Сатеник. В безуспешной попытке развязать языки собравшимся. Не ёй же одной спорить с Гусмаром.
ˮСами в свару не полезут и её не поддержат,ˮ — продолжал наблюдать Колин инертность совета. — ˮВ чем-то правы. Слабоват боец.ˮ
— Поручительством, — поправила Лисэль, выдерживая недовольный взгляд племянницы.
ˮЛюбопытная щука,ˮ — но стоило глянуть на Аннет и Колин пересмотрел собственное утверждение. — ˮНе любопытней этой.ˮ
— Эсм, саины! Попрошу высказываться по порядку и по существу, — бдел за регламентом Гаус.
Маршалку определенно нравились обязанности актуариуса. Канцлер на час, но канцлер! Истинно, пути господни неисповедимы, но и у самодержцев они сплетены мудрёно.
— Раз к нам обратились за помощью, вправе ли мы отказывать? Не воспримут ли отказ отсутствием доброй воли и недружелюбным актом по отношению к Краку? — произнес Лоу уставившись в лист бумаги. То, что на нем Колину видно, не видно другим. Отнюдь не пламенная речь.
ˮ Еще бы в лицо ей свечой ткнул,ˮ — подсмотрел за грандой унгриец. Эсм только что не зашипела.
А чего ожидать от Лоу? Короли злопамятны, будущие короли злопамятны вдвойне. Даан не исключения, скорее подтверждение общепринятого правила.
— Наше поручительство будет выглядеть, по меньшей мере, странным, — удивилась Арлем покладистости Совета.
— И чем же?
— Двор уже расплачивается по одному такому. Зачем принимать на себя еще одно?
— Мы ведем речь об отсрочке, — расстарался Лоу опередить возмущение Габора.
— Отсрочка стоит денег.
— Ренфри заломит тридцать процентов, — согласился Латгард с затратностью навязываемого посредничества. — И потребует выплат наперед.
— А кроме Ренфри?
— Сумма велика. Гильдии в своем праве отказать и откажут.
ˮКак пить дать откажут,ˮ — Колину понятно и решение купцов и причины к решению подвигнувшие. Гранда не наследует трон. Вкладывать деньги в нее и ссужать под нее, никто не поторопиться. Большие суммы точно. А скромные инфант обязательно воспримет издевательской милостыней.
— Предложения, пожалуйста, — поторопил Гаус, не макая, купая перо в чернилах.
— Стоит походатайствовать, — не задержался Лоу.
— Согласен, — не раздумывает альмосунартий.
— Мы не учитываем реакции короля. Он может выказать недовольство, — предупреждает Латгард собравшимся.
— Это ведь частное дело. С чего королю выказывать недовольство? — Гусмар всецело на стороне Даана. С потрохами. Поэтому проволочки и отговорки воспринимает оскорбительными. Даже этот Совет оскорбителен, раз обсуждает помощь инфанту.
— Частное оно до той поры, пока им занимался Крак. А когда взвалили на нас... (Хорошо сказано. Взвалили!) Получается, выступаем гарантами инфанта, — канцлер не стал договаривать. Умному сказанного достаточно, глупому разжуй — не поймет.
Обсуждение за столом пошло живей, но определенную грань не переходило.
— Я за отказ, — необычно кратка и немногословна Лисэль. Инфанта она не любила не меньше, чем короля. Не могла простить Моффету выбор не в её пользу. А Даан... Она слишком много времени провела с ним под одной крышей Золотого Подворья. Отвадилась добрым чувствам.
Гё достаточно взгляда на Гусмара. Против и только против. Перетянуть на свою сторону молодчика ни шанса. А следовательно и пользы от него столько же — ноль.
— Наши денежные дела не в том состоянии брать на себя добавочные обязательства. Отказать.
— Поддержу, эсм Аннет, — произнесла Кэйталин достаточно уверенно. — Саину Даану следует выкручиваться самостоятельно.
Не обязательно набирать отказы. Не обязательно их одобрять. У Сатеник достаточно полномочий для самостоятельного принятия решений и без представительного Совета. Но где как не здесь выявить тех, кто не кулуарно, а публично встанет на её сторону. Если следовать науке Латгарда, битва определяет сильнейшего, интрига — хитрейшего, круглый стол, не смотря на то, что круг — углы. Между теми, кто за, против и не рыба не мясо.
— Эсм Аранко, а что скажите, вы? — вспомнили о Янамари, за спинкой стула которой, возвышался унгриец, пʼров и все остальное.
Притихшая баронесса явно не рада подобному вниманию. Просидеть тихо мышкой у нее не получилось.
— Я... Я..., — растерялась девочка.
— Следует согласиться помочь инфанту Даану, но увязать согласие с обязывающими условиями, — ответил Колин за Янамари.
ˮПосмотрим, как проглотите,ˮ — приготовился он воплощать первую часть своего замысла.
— Говорите яснее, — перехватила Сатеник обязанности актуария.
— Согласие в обмен на некую серьезную услугу. Скажем бумаги на титул коронного барона и землю. Откажет, Серебряный Двор не обязан выполнять просьбу инфанта. Согласится, можно хлопотать. Пустая уступчивость просителю вызывает у последнего желание обращаться вновь и вновь. Просьбы большие и маленькие, со временем лишь увеличатся. Обозначив свою позицию в данном вопросе, Серебряный Двор заранее отсечет нудные хлопоты по никчемушным обращениям.
— Почему именно титул и земли? Вернее для кого? — навострился Латгард. Старый пройдоха сразу почувствовал подвох. Двойной подвох!
ˮЧто за гада мы пустили к очагу?ˮ — изводил себя канцлер и обещался правдами-неправдами, добыть надлежащие и надежные сведенья о Поллаке. Потребуется, отправит посыльного в Унгрию. И не одного.
ˮНе лопни,ˮ — предостерегла унгрийца камер-медхин. И ни грана иронии смягчить.
У Лисэль восторг и любование.
ˮТы плут!ˮ
ˮЭто плохо?ˮ
ˮЕсли плохой плут, то плохо.ˮ
ˮА если хороший?ˮ
ˮХороший?ˮ
ˮХороший.ˮ
ˮЕще хуже!ˮ
— Это только для примера...
Кто поверит подобному оправданию? Кто поверит унгрийцу!? Покажите пальцем, обозначьте кивком головы и наживете себе вечного смертельного врага. Вечного!
Колин надеялся либо Сатеник самостоятельно поймет выгоду подобного подхода ˮты — мне, я — тебеˮ, либо ей доходчиво объяснят. Тот же Латгард. Союзники обходятся дороже врагов. Последних не надо содержать и кормить. Получив же возможность распоряжаться титулом и землей по своему усмотрению, остается назначить за них службу. Любую службу. И справить её встанут в очередь! И не только новики!
— Можно затребовать иное, но взаимообразная услуга должна быть значимой.
— Вы что? Торгуетесь? — до крика не дошло, но Гусмар едва не выпрыгнул из-за стола. Баб и выживших из ума стариков он еще готов терпеть, но нищее ничтожество из Унгрии — увольте!
ˮДаану следует различать своих сторонников на умных и преданных. И не путать ни в коем случае. В Совете ему бы пригодился умный,ˮ — вроде как пожелал Колин инфанту, и преступил ко второй части задумки.
Унгриец постучал пальцем по спинке стула. Девочка нервно моргнула и чуть слышно и сбивчиво произнесла.
— Саин, не следует так кричать. Вы ведете себя как невоспитанный человек. У нас в Унгрии за такое порют.
Пока остальные переваривали сказанное юной баронессой и переглядывались между собой, альбинос, уподобился мухе не разглядевшей паутину.
— Полагаете, хорошие манеры прививаются розгой?
Колин действовал на опережение, не позволив вмешаться в разгорающуюся ссору.
— Полагаю ваши незамедлительные и искренние извинения перед эсм Аранко за свою неучтивость, сохранят вам цветущий вид на долгие годы. Или хотя бы до вашего венчания. — (Дальше импровизация для гранды.) — Не ошибусь предположить, вы собираетесь скоро жениться, не правда ли?
— Что позволяет предполагать подобное? — запоздало сдерживает себя от резкостей альбинос, чем только укрепил унгрийца во мнении, дата торжеств предварительно, но согласованна.
— А разве нет? Хотите сказать, я лжец? — нотки возмущения унгрийцем добавлены вовремя, но фальшивы, что старый дирхем.
Театр наоборот. Реакция зрителей познавательна. Сатеник опустив взгляд чиркает по листу пером. Насквозь. Про венчание и для нее никакая не тайна.
ˮЭсм, я обещал позаботиться!ˮ — улыбается Колин. Гранда не видит чудовищной гримасы унгрийца, но доведись выдержала бы. Раздавишь альбиноса? Все что угодно!
Лисэль ищет взаимосвязь между титулом и ссорой. Она ведь должна быть.
Аннет.... Аннет.... Аннет.... Камер-медхин ошарашила Колина признанием.
ˮТы не достаточно умен, не лезть в дела никоим образом тебя некасающиеся.ˮ
ˮТоже самое можно сказать и про вас,ˮ — парировал унгриец вызывающую откровенность.
Кэйталин за драку, но не лезет под руку. Из чувства такта или приказа нет? Арлем встревожена ссорой разгоревшейся буквально из-за ничего. Латгард? Печать сомнений. В какой карман ему сунут больше. Вернее, чьи руки. Метаться и не мочь выбрать. Тяжек хлеб слуги двух господ. Гаус.... Лоу.... Им все равно. Брайт? Дрязги не его призвание.
Инициатива всегда предпочтительна в любых начинаниях, будь они любовные, торговые или военные.
— Ваше замешательство наталкивает меня на мысль о вашем нежелании признать свою невоспитанность...
— Я её вам продемонстрирую. С большой охотой! Я выбираю меч! — во всеуслышание объявил альбинос. Содрав перчатку, бросил на стол.
— Надеюсь у эсм Сатеник не возникнет желания препятствовать? — обратился Колин к гранде и не из любезности или долга. Как она вообще, в себе?
— Нет, — сухой веткой ломается голос гранды.
ˮРасценю это залогом сотруднечества,ˮ — поклонился Колин с самым признательным видом.
— Саин Гусмар, в течение двух дней вы узнаете место нашей встречи, — не отступил от кодекса унгриец и бросил поверх перчатки содранный с плеча эполет.
— Так долго? А почему не теперь же? Или завтра? — горячился Габор.
— В отличие от вас, на меня возложены определенные обязательства, которые должно исполнить.
— Вы забылись!? — запоздало прикрикнул на дуэлянтов Гаус. — У нас не базар!
ˮСамый настоящий,ˮ — остался доволен унгриец. Но дойдет ли до остальных? Не до все.
— Я принимаю совет баронессы Аранко, — объявила Сатеник свою волю. — Саин актуариус оформите бумаги для моего брата, я их подпишу.
Никакого недопонимания. Взгляд гранды открыто потребовал от Колина.
ˮИзбавь меня от него!ˮ
Унгриец не торопился с заверениями. Он, конечно, не злопамятен, совсем недавно его собирались вышибить со двора. Не помните? Нет? Пусть так.
ˮА что взамен? Дружба?ˮ
Предложения у гранды отсутствовали.
ˮВсе что пожелаешь,ˮ — расплывчато пообещали унгрийцу.
ˮНе интересно, ˮ — огорчился задира, но не отказался поспособствовать с альбиносом.
— Ты просто молодец! — похвалил Колин девочку, прежде, чем вернуть под опеку Нумии и Йоррун
— Тебя ведь не убьют? — явно расстроена Янамари. Что поделать, она унгрийка и знает, к чему приводят ссоры мужчин. Однажды она осталась без старшего брата и после того вся её жизнь переполнилась болью утрат и потерь.
— А ты бы это не хотела?
— Конечно, нет! — всхлипнула девочка, кидаясь на шею Колину.
— Тогда не о чем волноваться.
14
,,...Направленность ваших деяний не должна делать очевидной истинность ваших устремлений.ˮ
