— Как там было в той сказке — "господин в одеждах цвета застывшей крови", — усмехнулся Горт. — Хотя нет, в кровавой мантии — это я, а Моргот должен быть в черном и в окружении, скажем, плотоядных пауков. Вот за это, Лантис, у меня и был порыв разыскать сказителя и придушить. Чтобы не всучивал людям ахинею. Но когда разыскали...

...Вначале она подумала, что Лантис просто спит — он лежал под деревом, на траве, и поза его была спокойной — словно и вправду прилег отдохнуть, и сморила дрема. То, что парень мертв, она поняла, еще не подойдя к нему.

Артанис провела рукой у него над лицом, вслушиваясь в события, происходившие здесь недавно.

Да... он смотрел на воду, сбегавшую в небольшой пруд... у парня закружилась голова, и тогда он прилег на траву...

И — вот оно.

Острая игла извне, нацеленная в сердце.

Нет — даже не игла; просто рука силы, сжавшая... и не отпустившая.

Курумо. Не узнать было невозможно.

"Элронд, — позвала Артанис, — иди сюда. Не откладывая. Лантис мертв. Убит."

Издалека — тоска, и как будто отпустившее было напряжение вернулось снова... Элронд появился так быстро, как только мог.

Артанис сидела на траве, обхватив колени руками, рядом с мертвым. Завидев Элронда — даже не поднялась.

— Это Курумо, — сказала она. — Он... убил. Свидетель... Мелькор... и мы. Понимаешь?

Элронд медленно опустился рядом с нею. Всё взметнулось в душе: и жалость к погибшему ни за что мальчишке, и отчаяние, — всё, теперь нас запишут в "прислужники Врага", и...

-Какая сволочь...

— Посланник Света, — проговорила Артанис. — Любимый ученик Манве. Мальчишку. Ни за что, ни про что. Лишь потому, что видел Мелькора — и нас рядом с ним. Дождался, пока они уйдут... они могут удерживать души... Значит, он может убивать — вот так. Людей точно, может, и эльдар... как защитить?...

-Я не знаю, — отчаянно сказад Элронд. — Я, Владыка Имладриса, который живёт здесь... с Первой Эпохи... я бессилен перед этим существом, перед этим... Он чужой, он сам как... как тот наконечник стрелы, только не в теле Гортхауэра, а в теле Эндорэ... Такого не должно быть.

— Может быть, если объединить силу наших Колец с Единым, удастся создать защиту. Нужно звать их, срочно... — она вздохнула, посмотрела на Лантиса, и лицо ее исказилось. Артанис горестно покачала головой.

— Что же дальше он сделает, если ТАК — начинает...

-Дальше... — Элронд горько усмехнулся. — Дальше он будет ждать реакции Валар. Ведь путь для людей за Грань лежит через Чертоги Мандоса, и Намо всё узнает.

— Но они утверждали, что путь из Валинора сюда закрыт. И путь туда, без их воли — тоже. Наверное, потому Курумо и убил Лантиса: понял, что иначе — не пройти. Артано утверждал, что мир теперь не под властью Эру. Что Валар не смогут использовать свою силу, как в Первую Эпоху.

-Если один Вала сумел закрыть путь на Запад, то разве не могут открыть его другие, которых, к тому же, и больше? — тихо спросил Элронд. — Не под властью Эру... Не проверив, как убедиться? А проверять не хочется, очень не хочется...

— Знать бы еще, КАК.

Артанис встала.

— Нужно похоронить его. И думать, как защитить остальных. Да, Элронд, боюсь, мы теперь — такие же бунтовщики, как некогда — феаноринги. Но союза с Тьмой нам не простят. Впрочем, что мне этот "свет" — где любимый ученик Короля Мира убивает детей ради своей прихоти...

Элронд помолчал.

-Где Алатар? — вдруг спросил он. — Он не говорил тебе ничего? я его уже несколько дней не видел.

— Не знаю. Но что он испугался появления Мелькора — это наверняка. Либо он с Курумо, либо — один... Кстати, он, как майа Ирмо, наверняка может говорить с ним — в видениях.

-Плохо, — Элронд нахмурился. — Сначала я решил, что ничего страшного, но после этого, — он кивнул в сторону мёртвого парнишки, — мне начинает быть очень тревожным это исчезновение.

— Идем, — она зашагала к выходу из сада. — Негоже вести разговоры над мертвым.

...Лес вокруг постепенно становился более живым; это чувствовалось не столько в его пышности, сколько в какой-то одухотворенности — словно здесь он давным-давно жил в одном целом с теми, кто сейчас смеялся вдалеке у ручья...

Алатар почувствовал на себе взгляд. Не враждебный — скорее просто заинтересованный. Кто-то смотрел на него сверху, из густых крон, силясь понять: как это? майа? здесь?

Сверху спланировал лист... крупный ясеневый лист — семилистник-веточка. Вроде бы ничего особенного — только живые листья поблескивали блестящей пылью, вроде перламутровой.

Алатар остановился, поднял веточку. Как же красиво... Он залюбовался, вспомнилось — как из грёз: как бы хотелось создать хотя бы что-то, отдалённо похожее на творения Йаванны, это ведь так совершенно, так прекрасно...

Пыль, покрывающая веточку, осталась на пальцах. Кто-то посыпал ей только что сорванный лист... Наверное, тот, кто наблюдал за Алатаром из листвы.

Алатар попытался _увидеть_ этого неизвестного... зрением майа. Осторожно, чтобы не напугать.

Никак не получалось только одного — разглядеть, где же он скрывается?

Это был кто-то совсем юный, веселый, ему нравилось следить за Алатаром, играть в прятки — он понятия не имел о тяжестях внешнего мира...

Алатар улыбнулся, — как-то скованно. Вот, забрёл неведомо куда, а здесь, оказывается, кто-то живёт...

-Извини, — вслух сказал он. — Я не хотел тебе мешать. Я просто хочу найти место, где можно жить... и где меня никто не найдёт.

Кто-то засмеялся сверху, высоко, и по этому смеху Алатар понял, что за ним следила девушка.

— Не получится, — уверенно заявил тонкий голос. — Ты так по лесу ходишь, что тебя за три мили слышно. Лес о тебе все уже знает.

-Лес — это не страшно, — Алатар уселся на землю. — Я от леса не прячусь. Я только не хочу, чтобы меня нашли те, от кого я ушёл...

— А от кого ты ушел? — спросил голос. — Мне тоже уйти? Ты такой потерянный ходишь. Как олененок олениху потерял

-Не уходи, — попросил Алатар, внезапно испугавшись. — Они... они меня замучали уже, я больше не могу с ними... не хочу. Прости, что вот так непонятно говорю...

Майа не успел понять, как она появилась перед ним — юная, вся в зеленом, кажущаяся хрупкой, как тот ясеневый листок.

Одежда ее была мужской — облегающие штаны и туника, никакого плаща, к каким привык Алатар... правильно, в плаще по деревьям не попрыгаешь.

И теперь он понял, откуда была та серебристая пыльца. Скулы и глаза девушки были густо разрисованы серебристым и зеленым узором. Это было довольно красиво, хотя и очень странно. А волосы у девушки скрывались под повязкой, только одна прядь выбивалась — серебряная, как и рисунок на щеках.

— Я не уйду, — она широко улыбнулась. — Ты мне понравился. Ты майа, да?

-Да... — он ошеломлённо разглядывал это необыкновенное создание. — Я приплыл из Валинора... Я не хочу возвращаться, ни туда, ни к своим... пусть они не тянут меня больше ни на какую сторону, пусть не мучают словами о закрытой памяти... я не хочу. Если оно и так, если и правда, что это есть, — пусть значит, так мне лучше. Я хочу просто жить... жить дальше, а не идти вперёд, глядя назад.

— Ты... — она по-детски сморщила лицо, вспоминая, — ты Палландо? Или Алатар?

-Алатар, — он сжался. — Откуда ты знаешь?

— Отцу говорили, я слышала, что майар из-за моря... Да ты не бойся, я никому не скажу. Понимаю! Надоели они все, это точно.

-Искать будут, — в голосе Алатара прорвалась тоска. — Все. Будет искать Курумо. Будет искать Олорин. И Мелькор тоже. Они не оставят меня в покое, они этого просто не умеют. Им — всем — надо, чтобы было по-их.

Она вздохнула и села на землю.

— А ты спрячься. Хочешь, я тебе помогу? Тут много таких мест, где никто не найдет, если не знать.

-Я и так... прячусь, — он горько усмехнулся. — Я выстроил стену между собой и миром, до меня нельзя дозваться мысленно. Но кто умеет чувствовать через Незримое, всё равно рано или поздно отыщет, особенно Мелькор. Он сейчас вернулся... бросился спасать Артано, разговаривать с Олорином, с Палландо... видимо, думает, что раз его спасли, теперь он обязан всех подряд спасать, хотят они того или нет...

— Я это все не знаю, — она снова вскочила, высоко подпрыгнула, ухватилась за свисающую ветку — и во мгновение ока оказалась наверху. На тонкой ветке девушка стояла, кажется, как на земле. — А кто эти все... ох, погоди... Мелькор?! Мелькор я знаю... это же — Моргот?! А кто такой Артано? Олорин я слышала, это тоже майа с вами пришел.

-Артано, Гортхауэр, Саурон... это всё он. Тоже майа. Майа Мелькора. Враг... Я видел его.

Он вдруг обхватил колени руками, уткнулся в них лицом.

-Курумо и остальные... они его ранили... я лечил... ему было больно, очень больно, я чувствовал... мне его стало жаль, понимаешь? Безумно жаль, но от этого я же не стал — с ними, ведь верно?

— Не знаю, — осторожно сказала она сверху. — Я все это не понимаю — с нами, с ними. А он что, и вправду такой страшный, как в песнях поется?

-В смысле — страшный? — не понял Алатар. — Ты имеешь в виду, как он выглядит, или что он делает в этой жизни?

— Ну я не знаю... поется — что и то, и другое.

-Ну, выглядит он вовсе не страшным... странная красота, но она есть, что тут отрицать. Непривычно слышать, да. А вот что касается его деяний... Он умеет обманывать, и воевать, и драться за своих тоже, и умеет любить... как любой из нас. Вопрос только в том, в какой момент что перевешивает, какое умение.

— А почему тогда он Враг? — спросила она, снова спрыгивая на землю. — Много кто обманывает. Люди вон в Эсгароте так обманывают, закачаешься такое придумать. Ты не думай, я знаю прошлое, сказания, и всю историю знаю, про войны, про пришельцев с Запада, про валар, как Ороме к нам приходил и Темный Всадник тоже, и с ним были другие, и квенди уходили и не возвращались... Но я такого никогда не видала. Пауки — вот это да, зло! Из-за них не пройти бывает нормально. Бывает, весь подлесок засидят, по кронам пробираться приходится, а это трудно. И зверей жрут, и птиц. И человека сожрут, бывало, путников они ловили, случаи такие были. И эльфа сожрут, то есть выпьют, да кто ж им даст... Ну так тут понятно все. Или замок этот на юге, тоже: красивый, а страшный, не подойдешь, прямо жутью веет...

-Какой замок? — встревожился Алатар. — Ох, неужели он и сюда дотянулся? Я не хочу...

— Ну, там замок стоит. Его раньше не было. Здоровенный, черный, красивый такой. Девять башен, острые, а по ночам вокруг них огни крутятся, — принялась рассказывать девушка, и у нее загорелись глаза, — а сам замок светится весь! Очень красиво, только жутко. Я туда пробиралась, смотрела, если кто в замке и был, они меня не видели, я это чую. Замок живой тоже, и он меня не заметил.

Алатар опустил голову ещё ниже.

-Они найдут меня. Это их замок, я уверен... Девять башен... девять улаири. Это его... Артано.

— Ну что ты, как нытик маленький! — девушка подскочила к нему, схватила за руки и затормошила, как ребенка. — Ну давай, улыбнись! Ты чего!

Алатар попытался вырваться, но испугался, что случайно ей повредит, — всё-таки майа, сила...

-Я не хочу назад...

— Ну не хочешь, так не ходи! Ты облики умеешь делать? Вон, к людям иди, они не узнают. Я сама к ним ходила, так смешно бывает — можно из себя мальчишку сделать, а они не видят, думают, и правда!

-К людям? Это мысль... Жить неузнанным, и чтобы никто не догадался... Но тогда — никогда не будет родного угла, всегда надо будет уходить, потому что их век краток...

Он вдруг помрачнел.

-Артано вон тоже так... врал. Пришёл к эльфам, не сказал, кто он, они ему верили... потом, когда узнали... перепугались, он на них войска бросил...

— Ну ты уж реши, чего хочешь, — рассердившись вдруг, воскликнула девушка. — Ты такой странный! Вроде майа, а сам не знаю, чего хочу!

-Я хочу тишины и покоя, — Алатар тихо опустился на траву, раскинул руки. — Хочу жить в светлом домике у ручья. Знаешь, тут был один мальчик... Уже — был. Он погиб недавно... я не видел, я почувствовал. Его звали Лантис... Они умел писать песни.

Я б умереть хотел на крыльях упоенья,

В ленивом полусне, навеянном мечтой,

Без мук раскаянья, без пытки размышленья,

Без малодушных слез прощания с землей.

Я б умереть хотел душистою весною,

В запущенном саду, в благоуханный день,

Чтоб купы темных лип дремали надо мною

И колыхалася цветущая сирень.

Чтоб рядом бы ручей таинственным журчаньем

Немую тишину тревожил и будил,

И синий небосклон торжественным молчаньем

О светлой вечности мне внятно говорил.

Чтоб не молился я, не плакал, умирая,

А сладко задремал, и чтобы снилось мне...

Что я плыву... плыву, и что волна немая

Беззвучно отдает меня другой волне...

— А почему... как... погиб? кто его убил? Так красиво... как это? — она заторопилась, словно слова опережали мысли. — Так не может быть, неправильно!

-Его убил Курумо, — коротко сказал Алатар. — Чтобы тот, умерев, попал в Чертоги Мандоса, чтобы Намо узнал, что Мелькор на свободе... в Эндорэ. Иным путём не мог сообщить... Лантис увидел Мелькора, увидел, что Олорин на их стороне... Артанис, Элронд... Я не знаю, что теперь будет. Возможно, опять придёт войско Валар из-за Моря. Я этого не хочу.

— Ничего не понимаю, — призналась девушка. — Но войск никаких я здесь не хочу... Ладно, пойдем, что ли? Пойдем, я тебе покажу, где можно тут жить. Тут много таких мест. У ручья, там светло! Но идти отсюда далеко, миль десять. Но ты же майа, ты не устанешь, правда?

-Нет, конечно, — Алатар поднялся. — Ох, прости, я так до сих пор и не спросил... Как твоё имя?

— Линтаринес, — ответила она. — Линти.

-Ты не понимаешь, — напряжённо проговорил Алатар. — Но ты говоришь, твой отец слышал про майар из-за Моря... может, мне следует поговорить с твоим отцом? А то потом будете меня корить за то, что знал, да не сказал никому...

— Не хочу я, чтобы ты с ним говорил, — поморщилась Линти. — Он тогда тебя не отпустит никуда. Так и будешь сидеть во дворце и умные разговоры с ним разговаривать.

-Во дворце? — Алатар аж остановился. — Он... он что, король?

Он прищурился, припоминая.

-Трандуил?

— Угу, — виновато кивнула Линти. — Ты понимаешь, я, вообще-то... ну... Я знала, где ты будешь... я сбежала, сказала, буду тебя искать. Я точно не знаю, но, по-моему, ему кто-то передал, что ты сбежал от своих... и что если вдруг...

Алатар смотрел на неё — печально, обречённо.

-Знаешь... Я, пожалуй, не пойду к реке. Пойми меня правильно... Узнают. Передадут. Отыщут. А если первым отыщет Курумо, чего доброго, он и меня тоже отправит... в Валинор через Чертоги, как отступника. Я же не ушёл вместе с ним, а остался с теми, кто поддержал Артано.