Джон Шеттлер - "Киров-5: Девять дней падения"

ГЛАВА 36

* * *

"Тикондерога" был закаленным в боях кораблем. Этот авианосец типа "Эссекс" был введен в строй в мае 1944, и его служба на Тихом океане была короткой, но крайне напряженной. Корабль храбро участвовал в Филиппинской кампании, отражая атаки камикадзе, обеспечивал истребительное прикрытие над Лузоном и атаковал вражеские силы, где бы они не были обнаружены. Также он попал в два тяжелых тайфуна прежде, чем добрался до Южно-Китайского моря, где его авиакрыло потопило впечатляющие 44 вражеских корабля. 21 января он был поражен двумя нагруженными бомбами камикадзе, прямо как атакованный "Хаяси" "Киров", и был вынужден отхромать в Пьюджет-Саунд для ремонта. Но в мае он вернулся в Тихий океан и принял участие в действиях быстроходного авианосного соединения, сломавшего хребет последним силам японского флота и неостановимой волной катившегося к японским берегам.

Пилоты с "Тикондероги" обнаружили и уничтожили последние остатки некогда гордого японского флота, отправив на дно линкоры "Исе", "Хюга" и "Харуна", а также эскортный авианосец "Кайё". Соединенные Штаты систематически уничтожали все, что осталось от японской воздушной и морской мощи. ОГ.38.3 подошла к Кюсю и начала налеты на Хоккайдо в середине августа, уничтожив мощное авиационное соединение, которое японцы планировали использовать для самоубийственного налета на базу американских В-29 на Марианских островах. Самолеты с авианосцы действовали над Токио, когда поступило сообщение о капитуляции Японии. В это же время патрульное звено "Уоспа" перехватило пару японских самолетов, пытавшихся атаковать оперативную группу. Последние вспышки войны были по-настоящему горячими, но в тот же день летчики открыли в инструкторской несколько бутылок шампанского, которые выделил им "Зигги" Спраг из своих запасов.

А затем поступило сообщение, что соединение "Малыша" Брауна была атаковано у Курильских островов, и потеряло два эсминца. Хэлси поспешил отправить туда для разбирательства своего боевого адмирала. Спраг стоял на мостике, глядя на море.

Он был все еще относительно молод, но его черты были ужесточены и обветренны долгой войной, так что выглядел он намного старше своих 49. Он был бывшим морским летчиком, летавшим во времена до внедрения ремней безопасности и ударялся о ветровые стекла и приборные панели больше раз, чем мог сосчитать. Теперь у него был нос боксера, выдержавшего на раунд или два больше, чем мог и глаза собаки, наполненные какой-то невыразимой тоской. Он носил фуражку, положенную гарнизонной формой одежды вместо морской кепи, так как находил ее более удобной, в особенности для использования бинокля в боевых условиях.

Когда дело доходило до боя, Спраг становился тверд, словно гвоздь, сохранял холодную голову под огнем и был исполнен решительности. Его действия у острова Самар с группой "Таффи-3" принесли ему славу, которая не затихнет еще долго, однако он помнил и тех, кого потерял в тот день. 1 130 человек оказались в воде и погибли в тот день, многие были съедены акулами. Еще 913 получили ранения. Остальные жили с памятью об этом, как и сам Спраг. Теперь ему снова предстояло испытать это снова.

Он разместил пару эсминцев далеко впереди основных сил, на расстоянии примерно в сто километров. Это были эсминцы типа "Гиринг", использовавшиеся в качестве кораблей радиолокационного дозора. Каждый из них был специально модернизирован для этой цели — с каждого был снят один торпедный аппарат и несколько изменено внутреннее устройство для размещения радара, аппаратуры госопознавания и рудиментарных средств РЭБ.

Оба корабля были новичками на Тихом океане. Они были заложены в 1944, "Сазерленд" вошел в строй в декабре того же года, а "Беннер" в феврале 1945. Их радары представляли собой легкие системы управления действиями истребителей. Параболическая антенна делала шесть оборотов в минуту. Дальность составляли от 30 до 65 километров по надводным целям в зависимости от их размера, и от 65 до 130 километров по воздушным. "Киров" и небольшая российская флотилия находились почти в пределах их досягаемости. Задачей эсминцев был поиск противника к востоку от полуострова Немуро на Хоккайдо, хотя пока утро казалось тихим и спокойным.

* * *

На борту "Беннера" коммандер Джон Малхолланд получил доклад операторов радара о целях, замеченных на севере, выходящими из-за длинной цепочки Курильских островов. Оператор наклонился над экраном радара, следя за лучом сканирования, делающим оборот раз в десять секунд.

— Три корабля, сэр. Прямо между двух больших островов. Отмечаю на планшете.

— Очень хорошо, — сказал Малхолланлд, недоумевая по поводу того, что видит. Он знал, что американских кораблей в регионе не было после того, как адмирал Браун отозвал свою оперативную группу. Сообщения, полученные от Брауна, были, мягко говоря, смутными. Два эсминца были поражены чем-то, похожим на ракеты, которые японцы называли "Ока" или "Цветок вишни". Это был ракетоплан с твердотопливным двигателем, управляемый смертником и сбрасываемый с бомбардировщика. Но странно было то, что перед атакой не было замечено никаких воздушных целей, а ракеты ударили с севера, из Охотского моря. Малхолланд не мог представить себе, чтобы у японцев остались какие-то крупные корабли, так что внезапная атака на легкие крейсера "Малыша" Брауна было загадкой.

Три корабля... Он немедленно вышел на связь, доложив на флагман оперативной группы и получил приказ продолжать слежение, пока группа не направит звено "Хэллкетов", чтобы осмотреть корабли. Он также связался с командиром "Сазерленда" коммандером Уильямсом и передал ему приказ.

Спустя полчаса они обнаружили группу "Хэллкэтов", приближающуюся со стороны основных сил в плотном построении. Группа с позывным "Рэд Ай-один" находилась примерно в 50 километрах к югу от кораблей, которые они должны были осмотреть. Малхолланд проследил за самолетами, исчезнувшими в небе, и начал следить за их переговорами. Ему не понравилось то, что он услышал.

— "Буллфрог", я "Рэд Ай-один", видим цели. Три корабля, один крупный, как поняли?

— Понял вас, "Рэд Ай", подойдите ближе и посмотрите, кто это. Конец связи.

Малхолланд сидел за рацией сам, это была его личная привычка. Ему хотелось узнавать сведения напрямую, а не через наблюдателей, и если бы кто-то решил высказаться, он бы ответил, что информация из первых уст была нужна ему для того, чтобы не было неверного толкования. Он вслушивался в переговоры ведущего с ведомыми.

— Снижаемся и обходим их, ребята. Немного пошумим. — Самолеты шли низко и быстро. В случае обнаружения любых флагов с восходящим солнцем они имели разрешения атаковать. Война могла быть официально окончена, но любой японский военный корабль в море оставался законной целью.

* * *

— Самолеты приближаются, — сказал Роденко с оттенком волнения в голосе.

— Я слышу их переговоры, — сказал Николин. — Что-то о лягушках с красными глазами.

— Лягушках с красными глазами? — Ухмыльнулся Карпов. — Вы разучились переводить, товарищ Николин.

— Я слышу это прямо сейчас... "Рэд Ай" — "Красный глаз" — это, должно быть, позывной самолетов. "Лягушки" — это те два корабля.

— Вот теперь немного больше смысла.

— Снижаются ниже 5 000 метров, — сказал Роденко. — Наверное, собираются пройти над нами.

— Скорее всего, — сказал Карпов. Тем не менее, по кораблю была объявлена воздушная тревога первого уровня, и Самсонов держал наготове ЗРК средней дальности "Клинок" и системы самообороны "Каштан". Карпов приказал капитанам двух других кораблей держать оружие в готовности, но не стрелять и позволить флагманскому кораблю разобраться с этим вопросом.

Накануне к его кораблям направились три американские цели. Тарасов доложил о подводной лодке, движущейся в сторону соединения, и спросил, что ему делать. Лодка сама дала ответ, выпустив две торпеды, прошедшие на большом расстоянии от корабля после того, как Карпов приказал совершить резкий поворот вправо. "Киров" быстро уничтожил лодку торпедой, сброшенной с Ка-40, осуществлявшего противолодочную оборону соединения. Известный своей фобией касательно подводных лодок, Карпов не намеревался терпеть любые потенциально враждебные подводные цели поблизости от своих сил. "Рэйзорбек" больше не выходила на связь.

Затем два эсминца, очевидно, поняв, что случилось, бросились к нему с явно враждебными намерениям. Их он тоже отправил на дно парой "Москитов-2". За ними пришли два быстроходных корабля, предположительно, крейсера, и Карпов задумался, что делать дальше. Он не хотел накалять ситуацию, но крейсера открыли огонь, и их снаряды начали падать у правого борта. Он ответил четырьмя П-900.

Он заявил, что американцы открыли огонь первыми, но все на мосту ощущали, что капитан не испытывал никаких душевных терзаний от случившегося. Карпов стал другим, не тем человеком, в которого превратился за долгие недели тесного общения с Федоровым и Вольским. Оба стали противовесом его мрачным амбициям, и ни одного из них не было на корабле. Остался только Золкин, но его мнение было проигнорировано. Где-то в голове капитана снова заиграла холодная логика — они не могли вернуться домой без стержня ?25. А значит, теперь это был их мир, и Карпов намеревался стать одной из крупнейших рыб в море — самой крупной.

Глядя на приближающиеся американские самолеты, он прекрасно осознавал исходящую от них опасность и все же задавался вопросом, атакуют ли они их. Память о напряденных моментах в конце июня 1941 года все еще была жива. Он вспомнил, как адмирал Вольский спокойно дождался появления первого самолета, не желая стрелять, и решил поступить точно так же. Один из крейсеров, который он атаковал накануне затонул, но все же он мог найти для себя успокоение. Он потопил три корабля и подводную лодку, что было явной провокацией, заслуживающей решительного ответа со стороны американцев. Но как они могут узнать, что это его корабли несут ответственность? Американцы вели поиск остатков японского флота. Сначала они будут осторожны, заключил он.

Другим краем сознания он полагал, что если собирается ввести свой небольшой флот в Токийскую бухту и начать переговоры, ему нужно продемонстрировать силу. "Малыш" Браун попался под ноги и поплатился за это. Однако Карпов не ожидал, что американцы выдвинут крупные морские соединения на север так быстро.

— Самолеты приближаются, — снова сказал Роденко. — Если нужно будет их атаковать, нужно задействовать "Каштаны".

— Спокойствие, товарищи офицеры, — сказал Карпов. — Они не стали бы атаковать нас всего пятью самолетами.

Они услышали приближающиеся самолеты, и Карпов поднял бинокль, предпочитая его оптическим системам "Железный дровосек". Самолеты, ревя моторами, шли на малой высоте. Все смотрели на капитана с явной обеспокоенностью по мере того, как шум становился все громче.

— Спокойно... — "Хэллкэты" пронеслись над ними, ревя большими звездообразными двигателями. Однако они не открыли огня.

Карпов улыбнулся, взял гарнитуру и вызвал "Орлан".

— Ну вот, Ельцин, — сказал он. — Полагаю, вы хорошо рассмотрели эти самолеты. Нашего историка с нами нет, но это были американские истребители времен Второй Мировой, и цели на юге — это быстроходная авианосная ударная группа. Если у вас имелись какие-то сомнения относительно нашей ситуации, это должно было их развеять.

Ельцин был убежден, но в его голосе ощущалась тревога.

— Я не уверен, что позволил бы им снова обойти нас, капитан.

— Я разберусь. Конец связи.

— Пошли на новый заход, — сказал Роденко. — Вероятно, хотят сделать снимки.

— Николин? — Карпов хотел знать, о чем говорили пилоты.

— Они будто очень удивлены, товарищ капитан. Что-то насчет линкорыта... А где орудия... Что-то о русских. Один говорит, что наш корабль слишком большой, чтобы быть русским.

Самолеты пошли на новый заход. И случилось это — одна из тех странных причуд судьбы, порождаемых эмоциями и случайностями. Молодой человека на борту "Адмирала Головко" занимал свое место на посту противовоздушной обороны. Система управления зенитным орудием имела ручное управление в качестве меры предосторожности на случай отказа основной цифровой системы управления, которая не была задействована. Оператор не видел никаких признаков того, что орудие реагировало на приближающиеся цели по показаниям радара, и сделал естественный вывод, что орудие не было включено. Поэтому он решил отследить приближающиеся самолеты в качестве тренировки. Фактически, это был всего третий раз, когда он отрабатывал свои действия на боевом посту, что делало его таким же сырым, как и система. Во всех этих случаях в орудия не подавались снаряды, так что он отрабатывал стрельбу воображаемыми очередями.

И даже это была стрельба по плавучим буям на воде. На этот раз все было намного интереснее. Когда "Хэллкэты" пошли на второй заход, он навел прицельную сетку на самый левый самолет, взял его на сопровождение, а затем нажал на спуск, полагая, что система была выключена.

Система была включена.

АК-630М, сдвоенное зенитное орудие системы Гатлинга* выдало струю красно-оранжевого пламени, разорвавшую самолет, рухнувший в море клубком обломков.

* Фрегаты проекта 22350 не оснащаются ЗУ АК-630М, для самообороны они располагают двумя ЗРАК "Палаш"

* * *

— Господи! Они сбили Билли!

— Сукин сын! Набор высоты! Набрать ангел-десять и правый разворот! — Ведущий, лейтенант Том Хейли, сходил с ума. — Кто-нибудь рассмотрел этого урода?

— Флаг с синим косым крестом на белом фоне, — раздался ответ. — Это ведь не японцы, лейтенант?

— Я у них такого не видел, а это было всего несколько дней назад. И в любом случае, это не наши. Так что вариантов мало. Должно быть, это русские*, как нам и сообщили. Либо же японцы подняли чужой флаг, пытаясь скрыться.

* Советский флот использовал Андреевский флаг?

— Русские? За каким чертом им в нас стрелять?

— Да чтоб я знал. Но в одном я уверен — нам нужно отплатить тем же.

— Чертовски верно, сэр!

Билли Уоттс был его ведомым и приятелем последние полгода, и мысль о том, что он был сбит при простом облете цели, была невыносима. Он вытянулся и наклонился вперед со злостью в глазах.

— Давайте угостим их из "Браунингов". Один заход, затем домой.

— Понял тебя, "Комета", — раздался ответ. Прозвище Хэйли было очевидным*. — За Билли!

* Фамилия Haley похожа на Hailey comet — "Комета Галлея". Впрочем, "Хэйли" и "Галлей" — это из той же рубрики, что и "Гудзон/Хадсон" или "Гексли/Хаксли"

* * *

— Кто открыл огонь?! — Рявкнул Карпов с красным от злости лицом, увидев, как американский самолет рухнул в море.

— Похоже, что "Головко", товарищ капитан, — сказал Роденко. — Из АК-630.

— Николин! Вызовите Ряхина. Я ему голову откручу за это! — Но прежде, чем Николин смог это сделать, стало ясно, что самолеты пошли на новый заход. Карпов повернулся наводя резкость в бинокле.

— Не делайте этого, — выдохнул он.

— Не думаю, что на этот раз они хотят его сфотографировать, — сказал Роденко, и капитан понял, что он был прав.