Обретение дара

От глыбы отделился десятый поток и устремился к ефрейтору. Сначала невесомой, незаметной струйкой, а затем бурной широкой рекой, постоянно увеличивающейся. За кражей с недовольством наблюдали обступившие Источник эльфы. Один из колдунов, создал и активировал конструкцию. И окутал ею айсберг. Поток оборвался.

Так-так, кто тут у нас? Неужели это все дошедшие сюда доблестные войска Империи? Полудохлый солдатик и уродец-чародей? — насмешливо произнес он.

До того как тот стал говорить я принимал его за одного из светлых, но теперь понял что ошибся. Заостренные уши гораздо короче, черты лица, в особенности разрез глаз, скорее ближе к человеческим, а голос грубее мелодичной речи извечного людского врага. У них даже мужчины в почтенном по их меркам возрасте произносили слова с женскими оттенками, создавая впечатление кастратов или мужеложцев. Волосы у колдуна, заплетенные в классическую эльфийскую косу (похоже, что он во всем подражал длинноухим) по-людски непослушно топорщились в прическе. Знаменитый полукровка, один из сильнейших архимагов мира. Странно, по слухам он весьма искушен в метаморфизме. Тогда почему он не придаст себе облик прирожденного светлого? Если уж так хочет на них походить. Может естественный облик не требует затрат маны? Не знаю. Плохо когда что-то не понимаешь, особенно касаясь чародейства.

А это кто? Мул, полукровка бесплодный. Импотент, наверное. У тебя хоть черенок-то рабочий? Или не проверял, так как никто из эльфиек выродку не дает? — с не меньшей долей презрения, чем у собеседника в тон ему ответил бывший бог, спускаясь с уступа. При каждом шаге, когда казалось, что он рухнет в пустоту, под его ногой возникала ледяная ступенька. Постепенно вырастала лестница, уходящая спиралью вниз. Я скромненько семенил за другом. Надеясь, что меня не заметят. Гоблин заорал, — ей мужики! Вы в курсе, что вами управляет человеческий ублюдок!?

Заткнись!!! — в бешенстве заорал архимаг почернев лицом, — ненавижу вашу людскую породу! Один из ваших колдунов изнасиловал мою мать — наследную принцессу. Я должен был родиться приемником трона в старшем древе. Стать правителем всех светлых эльфов, а вместо этого мое детство прошло хуже, чем у разводимых для опытов рабов. Ты бы знал, что мне стоило добиться хоть чего-то!!!

— Мне пофиг на твои комплексы и тяжелое детство. Лучше скажи, что это за шарики летают?

А, эти? — злорадно заусмехался полукровка, — ваша людская смерть — морозные умертвия! Мой шедевр в некромантии. Проект, в который я вложил сто лет своей жизни и все знания. Еще полвека и из них вылупится моя месть человеческому роду. Все ваши города превратятся в живые кладбища и неисчислимые армии нежити пройдут по всей планете, уничтожая людей в самых укромных уголках, куда только вы забьетесь воя от страха. И тогда в этом мире останутся только эльфы и те расы, которые признают наше господство!

Мечтать не вредно. Кстати, сюрприз, — ефрейтор щелкнул пальцами и из Источника в него забил поток энергии в сотни раз более мощный, чем до этого. К этому времени мы спустились по ледяной лестнице до пола. Гоблин повернул голову ко мне, и я оказался окружен куполом изо льда с торчащими наружу лезвиями сосульками, — посиди тут пока. Мне надо разобраться с этим дураком.

Все происходящее было хорошо просматриваемо через прозрачный щит, пусть и несколько искаженно. Ноги скользили, лед был даже на полу. Эльфы тоже подключились к источнику, но их ниточки не шли не в какое сравнение с извивающейся змеей рекой бьющей в бывшего бога. Их битва напоминала мне драку многоголовой гидры самой с собой. Где множество маленьких атаковали большую.

Мой друг, воссоздавая постоянно разбиваемые защиты, методично уничтожал ушастых. Они замерзали и разлетались на куски, разрезались летающими ледяными копьями, накалывались на молниеносно выростаемые копья-сосульки, душились снежными вихрями. Призванная ефрейтором армия из прозрачных големов отвлекала часть усилий колдунов на себя.

Но Гоблину сражение давалось тяжело. Я заметил, как замедлились атаки, и их число, раз за разом уменьшалось. А количество чародеев уменьшилось только на треть, ну может чуть больше.

Полукровка давно уже видоизменился. Его ноги выросли, покрылись чешуей и превратились в конечности ящера. Голова тоже преобразилась, во что не скажу, я даже не могу найти близкое сравнение. Архимаг ежесекундно кашлял и из его рта вылетали существа похожие на огненных птиц. Они постоянно грызли защиту и заставляли таять ледяную броню противника или забирали на себя часть атак. Руки мула лишились ладоней. Вместо них вились тысячи, даже сотни тысяч тончайших струн огромной длины. Эти нити разрывали на части ледяных големов и пытались пробить и опутать защиту бывшего бога.

Битва продолжалась очень долго и ожесточенно. Я уже успел порядком устать от зрелища беснующейся снаружи купола магии. Давали знать о себе часы напряженного штурма твердыни. К тому же я не успевал осознать и осмыслить все действия сражающихся, уж на слишком больших скоростях все происходило. Поэтому момент поражения полукровки я пропустил. Только вот было все по прежнему и вот от него осталась только голова и четверть туловища покрывающиеся коркой льда.

Люди! Почему вы не умрете спокойно и не оставите нас в покое! Это наш мир. Вы здесь чужаки, — бессильно воскликнул архимаг и заорал, — дети мои проснитесь! Отомстите за смерть создателя!

Шары, летающие над Источником, со звоном лопнули. Из них пробуждаясь от спячки, вылетали умертвия, распространяя волны леденящего ужаса. Ефрейтор, выматерившись, разбежался и прыгнул в Айсберг. Лед принял его и сомкнулся, так, словно он нырнул в воду. Умертвия, все быстрее двигаясь, летали по пещере, охотясь на эльфов. Их родитель умер, освободив от наложенных уз подчинения, поэтому они занялись любимым занятием нежити, пожиранием живых.

Один из умертвий подлетел ко мне. Лезвия, торчащие из купола, заходили мясорубкой, защищая меня. Голодный мертвец продолжал двигаться вокруг щита, пытаясь найти слабое место. Мое тело сразу ослабело. Я рухнул на обледеневший пол. В висках, словно кувалда по наковальне, била кровь.

Слуш-ш-шай меня, слуш-ш-шай, — пугающе звучал в голове замогильный голос твари, — подч-ч-чинись. Отдай душ-ш-шу, стань одним из-з-з нас-с-с. Мертвые бр-р-ратья ждут тебя. Ощ-щ-щути сладость царства кладбищ-щ-ща. Приняв нас-с-с ты станиш-ш-шь сильнее, будешь неуяз-з-звимым, беспощадным. Зачем ж-ж-жить, страдать? Однажды смерть вс-с-се равно возьмет тебя. Так прекрати муч-ч-чатся раньше. Иди ко мне.

Я сопротивлялся словам, вспыхивающим в разуме раскаленными клеймами, как мог. Хотелось подползти к с отделяющему нас льду и вцепится в него зубами и когтями. Но ни это было самым страшным. Я чувствовал, что стоит поддаться уговорам твари и согласиться с ним хоть на долю секунды, и она сожрет мою душу, а тело станет в ряд с прочей нежитью, превратившись в какую-нибудь противоестественную гадость. И никакой защитный магический купол не поможет.

Внезапно давление на волю ослабло. Пошатываясь от усталости, я уперся ладонями в пол, напряг руки и поднял голову. Полуматериального мертвеца держал Гоблин, и существо медленно превращалось в кусок льда.

Еще подожди чуть-чуть, — сказал бывший бог. Его слова были хорошо слышны. Истончившийся из-за атак нежити и держащийся на последнем издыхании купол, без помех пропускал звуки, — надо заморозить остальных умертвий, а то они вырвутся и для мира наступят сложные времена.

Он удалился, зато остались приближающиеся ко мне зомби, в которых превратились чародеи-эльфы, после того как их души поглотили создания полукровки. Наскребав по скрытым резервам организма сил, я поднялся на ноги. Сопротивляться не хочется, всю волю по каплям выдавило умертвие. Бороться заставлял тот факт, что иначе все усилия, приложенные для получения желаемого, пропадут зря. Хотя тут кроме нас двоих больше живых никого нет. Откуда Гоблин возьмет дар? Впрочем, в крепости еще полно эльфов, уж найти захудаленького колдуна не составит проблем.

Три оживших трупа, покрытые инеем и ледяными иглами, торчащими из лопнувшей кожи, колотят руками по куполу. Лезвий на нем давно уже не осталось. Лед звенит и трескается. Мертвым не требуется думать о сохранности костей и плоти, не то, что живым. Первый кулак пробивает защиту. Рублю по нему клинком, культяпка отлетает. Полусфера разлетается, осыпав нас ледяными осколками. Подгадав этот момент, я резко прыгаю вперед, сшибая с ног одного из нежитей, и вырываюсь из окружения. Он цепляется за щит и вырывает у меня его. Начинаются догонялки. Мертвецы с истошными криками гоняются за мной, а я отмахиваюсь мечом и полосую их когтями. Отрубаю второму ногу. Ползет. Вся возня происходит на небольшой территории. Опасаюсь приближаться к другим зомби, хотя они должны были заметить меня и кинутся. Наверное, еще не освоились в загробном мире.

Тот, что без ноги цепляет меня снизу. Я падаю. Клинок отлетает. Сверху кидается целый. Вот теперь я конкретно попал. С их нечеловеческой силой они меня заломают даже в броне. Даже когти не спасут. Зубы мертвецов грызут латы, в попытке добраться до мяса. Стараюсь сберечь ладони. На перчатках самый тонкий металл. Прокусят в два счета. А попробовав плоть они дуреют и бьются в десятки раз сильнее. Зомби колотят меня по доспехам, оставляя вмятины. Жжет огнем татуировка под ключицей, активировался давно нанесенный и уже почти позабытый рисунок защиты. Спину пронзает острая боль. Кажется, повредили что-то нужное, но если бы не тату было бы хуже.

На секунду тебя нельзя оставить. Везде найдешь приключение, — появившийся Гоблин отрывает от меня противников и ударами об каменный пол превращает их в измочаленные тряпки.

Пытаюсь пошевелиться. Чуть не теряю сознание от боли в спине. Что ж за день сегодня? Меня постоянно спасают и защищают как маленького ребенка.

А нука, — нахмурившись ефрейтор прикладывает ко мне руку, закрывает глаза и прислушивается к ощущениям, — хренова, братуха. У тебя позвоночник поломан.

— Не везет, так не везет. Умертвий уничтожил?

Не совсем. Один паскуда сбежал. Это недоразумение, оказывается, умеет легко проходить сквозь стены как призрак. Но ничего, рядом наша армия. Думаю даже сверх уникальный мертвец не выдержит совместной атаки всех магов. Еще одна плохая новость, — он мотнул головой, в сторону глыбы уменьшившейся до человеческого роста, — процесс поглощения Источника запущен и подходит к концу. А после превращусь просто в сильного чародея и перестану быть богом сто на сто метров. У меня времени остается на одно. Либо пришить тебе дар, либо починить спину. В лекарском деле я не особо искусен. Оба действия не потяну. Выбирай...

— К бесам спину. Наши армейские костоломы и не такое лечат. Я хочу то о чем мечтал всю жизнь. Дай мне дар!

Ты выбрал сам, — Гоблин стащил с моей макушки шлем и положил обжигающе холодные руки мне на лоб.

Рядом снежные големы ставили на пол замерзшую в куске прозрачного льда голову полукровки-архимага. Так вот кто будет донором. Я сразу провалился в сон. Без конкретного сюжета и облегчения для перенапряженного организма. Но боли не было. Что-то огромное ворочалось во мне и меняло душу. Чувствовал себя глиняной фигуркой, к которой неумеха-ученик скульптора с трудом прилепляет руки, а точнее то, что он называет так. Когда очнулся, то пожалел об этом. Состояние было преотвратительным. Под доспехами все тело было сырым от пота, но... НО... Я видел ауру ефрейтора, остатки распадающихся по всей пещере боевых плетений и духов мечущихся в испуге от того что здесь творилось недавно.

Я обрел дар, — прошептал я непослушными губами, тут же захохотал, не смотря на болезненное состояние и хрип в груди, радостно прокричал эту фразу во все горло, — Я ОБРЕЛ ДАР!!!