— Ну, я пойду, ты поправляйся. Свадьбу назначим осенью? Раньше сэр Родэрик вряд ли поставит мне магическую метку.
— Миледи, а почему вам родители метку не поставили?
— Меня выдали замуж в десять лет, тогда мой дар еще не проснулся, — мягко улыбаясь проявленному интересу, с удовольствием ответила Элья.
— Муж — это граф Таури? — нахмурился жених.
— Да. Он тоже не успел найти учителя и поставить метку. Меня украли как раз тогда, когда проснулся мой дар.
— Вас воровали? — Его брови взметнулись вверх.
— После я как-нибудь все расскажу, — пообещала она.
— Миледи, а сколько вам сейчас лет?
— Здесь мне исполнилось шестнадцать.
— Вы выглядите немного старше, — смутился Честер. — Я думал, вам восемнадцать.
— Да? Здесь нет зеркала, я давно себя не видела.
Еще немного поговорив, молодые расстались. Каждому было о чем подумать. Честер не соврал ни единым словом, он мечтал о девушке, но, будучи на семь лет старше, прекрасно понимал, что для жизни такому изысканному цветочку нужны соответствующие условия, поэтому не поленился встать и проверить, есть ли за продолговатым камнем пара золотых. Он все сделает, чтобы самому обеспечить ее, но хорошо, если в ближайшее время нищета им не будет грозить.
Элья же мучилась сомнениями, что можно рассказывать ему, о чем лучше промолчать. Наследство графа по большому счету она хотела сохранить в целости. Такие суммы, думала она, должны служить более высоким целям, чем насущные расходы. Может, потом она поднимет на них таурское хозяйство, ведь, судя по работе нового наместника, ничего хорошего ждать от него не приходится.
А может, обстоятельства так сложатся, что она устроит какое-нибудь свое производство или на новых землях организует новое королевство, если Честеру захочется. Главное, чтобы это наследство не было потрачено на шпильки да тряпки. Придет время, и она расскажет о деньгах графа Честеру. Еще одна тайна, которую неприятно было скрывать, связана с долголетием Таури, но тут ради безопасности избранника лучше молчать, пока она не доберется до короля. Договорившись с совестью, Элья пошла дежурить.
Сэр Родэрик приложил все усилия, чтобы графиня Таури и Честер как можно реже встречались. Ангелами-хранителями он назначил ей новую пятерку, состоящую из возрастных воинов, которые честно выполняли свои обязанности, но излишнего рвения в налаживании отношений не проявляли. Благодаря стараниям главы, когда у Эльи заканчивалось патрулирование территории, то оно начиналось у ее бывшей пятерки сопровождения.
И все-таки влюбленные находили минутки для встреч. Сначала на свиданиях оба чувствовали себя неловко, но вскоре Элья через сочувствующих начала заранее узнавать, когда парень будет в гарнизоне, и готовила ему вкусности. При встрече угощала, Честер хвалил, и так, потихоньку, они начинали разговаривать.
Узнав, что всю пятерку глава гарнизона стал зажимать в плане денег и не выдал в преддверии холодов новую одежду, девушка показала, где еще в крепости есть тайнички. А после, видя, как ребята радостно хвастают новой обувью, значительно лучше стандартного образца, сама устроила пару схронов, положив туда сумму побольше, и указала их Честеру.
Вскоре в замке начался бум кладоискателей. Многие были успешны в поисках и вовлекали в это все больше охотников за халявкой. Счастливчики с неожиданными доходами уезжали на выходные в ближайший городок и там растрачивали найденные серебрушки. К большому сожалению Эльи, и любимая пятерка несколько раз уезжала тогда, когда у нее могло бы быть свидание со старшиной.
Время шло, страсти, споры, давление на неординарную пару затихло. Девушка получила письма от Горена и Берта.
Управляющий с горечью перечислял уволенных слуг, писал о затеянной перестройке, о переменах в делах фермеров.
Берт доложил, что у него все хорошо, разрабатывает гору, к зиме вернется в Геммар.
Элья обещала Горену подумать о людях, потерявших работу, а другу писать не стала, надеясь встретиться уже в городе ювелиров и удивить его своим замужеством.
Зато послала письмо мастеру Граммону с просьбой сделать на заказ походный домик и небольшой прицеп к нему для саженцев. Выразила надежду, что на стыке осени и зимы за ней в южную крепость приедут те же наемники, что сопровождали ее ранее, и проводят до Геммара. Так как леди не знала, когда точно сможет получить разрешение на выезд, то оставила указание дожидаться ее в ближайшем к крепости городке.
Покончив с делами, Элья взгрустнула. Ей тоже хотелось съездить в город, погулять, сменить обстановку, но нынешняя ее пятерка в свободное время подрабатывала на полях, помогая собрать урожай и неся каждую заработанную медяшку в семью, а без охраны ехать куда-либо неразумно.
Ничего не оставалось, как только окунуться в сладкие, вызывающие томление тела мечты. Иногда фантазии из романтических переходили в эротические, и тогда совсем трудно было успокоиться. Появлялась даже досада на Честера за его излишне трепетное и уважительное отношение к ней.
Более взрослая душа изнывала, требовала, нуждалась в проявлении более зрелых чувств, которые до сих пор не познала. Сильная, трепетная, всепоглощающая любовь между мужчиной и женщиной казалась близкой и недостижимой. Элье хотелось испытать страсть, окунуться в нее с головой, пережить перерождение страсти в любовь жены и мужа, потом поделиться своим счастьем с детишками. От мыслей, что она наконец-то не одна, любит и любима, кружило голову, а может, это влияние юного тела заставляло все чувствовать острее и желать максимально всего и побольше. Но не было желания ковыряться в своих чувствах, что-то анализировать, хотелось наслаждаться весной в голове и сердце, даже если за окном осень.
С началом осени Элья с Честером начали обсуждать обряд бракосочетания. Старшина непременно хотел закатить пир для всего гарнизона, несмотря на то что руководство всячески доставляло ему сложности. Для него неясным было только одно: устраивать торжество в замке или в ближайшей деревне. Элья выказывала опасения насчет желающих навредить им, но он в эти моменты чуть приобнимал ее, словно бы защищая, и она отступала.
— Честер, давай тихонько проведем обряд, а после уже устроим праздник? — робко предлагала она, не желая сбить какую-то новую уверенность и значительность в своем женихе.
С момента объявления о том, что они пара, многое изменилось. Оба стали словно бы на острие событий. О них говорили, осуждали или подбадривали, мешали им или поддерживали. Леди Таури привыкла к повышенному вниманию, а старшина впервые столкнулся с этим, но вроде бы выдерживал все с достоинством. Особенно помогли ему найденные схроны. Сложив то, что он скопил за годы службы и небольшой неожиданный прибыток, Честер почувствовал себя увереннее.
— Моя леди, я хочу, чтобы все видели наш обряд и никто не смел потом усомниться в его проведении, — немного зло ответил старшина в ответ на ее предложение, а она с грустью подумала, что злопыхатели до сих пор не оставляют его в покое.
— Значит, через три недели? А кто будет проводить обряд? — попыталась она прояснить для себя наиболее важное.
— Если наши огневики откажутся, то мы произнесем клятвы у священного древа.
— А вдруг этого будет недостаточно? Ведь у нас свидетели будут простые люди, — забеспокоилась Элья.
— Я знаю, что некроманты и жизневики могут видеть обряд соединения, проведенный у священного древа. Таких деревьев у нас в королевстве немного, и они ценны. Когда вы увидите его, то поймете, о чем я говорю. Там даже эльфы проводят свои обряды, и никто их не трогает. Древо может излечить смертельно больного, а может вмиг сгубить здорового. К нему приносят младенцев, прося для них хорошей доли, проводят обряды бракосочетания, иногда приходят за заветным желанием.
— Как странно, я не слышала раньше о таких деревьях. А на обряде с графом Таури у нас свидетелями присутствовали маги трех разных стихий. Я думала, у всех так.
— Что вы, моя леди, не в каждом селении найдется даже один маг, тогда свидетелями выступают все жители, и перед ними молодожены дают клятвы. И знаете что? Несмотря на то что в таком обряде нет волшебства, через несколько лет все равно у многих образуется связь, видная некромантам.
Еще несколько выкроенных встреч, на которых обсудили организационные моменты предстоящей свадьбы. Честер с гордостью и даже немного рисуясь брал все расходы на себя. День обряда потихоньку приближался. Оставалось несколько дней до кульминационной даты, когда графиню вызвал сэр Родэрик.
— Леди Таури, я вижу, вы упорствуете в своей глупости, — устало произнес вместо приветствия рыцарь.
Девушка пожала плечами. Отвечать было нечего, она только порадовалась, что Родэрик не стал орать, как обычно теперь он реагировал на нее, и не угрожал разными карами.
— Вы имеете отношение к происходящему у нас стихийному поиску кладов в замке?
Признаваться не хотелось, к тому же Элья думала, что бум поисков пошел на спад. Она снова пожала плечами, но без уверенности.
— Так я и думал. Ваш дар? — Рыцарь махнул рукой. — Ладно, не отвечайте. Вы совершаете глупость за глупостью, миледи. Мне очень жаль, что ваша жизнь сложилась так, что рядом с вами нет подруг, нет старших женщин, рассказывающих вам о жизни. Вы очень умненькая, начитанная леди, заметно, что вы получили хорошее образование, но в житейских мудростях наивнее младенца. У того хотя бы инстинкты работают, а вы свое чутье задавили глупой позицией, напридумывали себе всякой ерунды и руководствуетесь ею. Вот даже ваша помощь в обнаружении кладов... — Сэр Родэрик разочарованно махнул рукой.
Девушка в удивлении распахнула глаза: здесь-то что не так? Жалко ему, что ли? Воины ищут сами, она вообще ни при чем.
— Я вам скажу одно: есть большая разница между заработанным и полученным в дар. — Глава выдержал паузу, но, видя, что смысл мудрых слов не доходит до графини, недовольно продолжил:
— Вы думаете, что отстаиваете будущее Честера, самоотверженно подвергая свое будущее опасности забвения. А не приходила в вашу чудесную головку мысль, что вы крадете его будущее, а значит, жизнь? Вижу, что не задумывались об этом. — Впервые за долгое время рыцарь говорил спокойно, без давления и агрессии, и Элья не чувствовала себя как на баррикадах, а слушала.
— Честер — отличный парень, несмотря на возраст, он умелый и, главное, думающий воин. Вы знаете, что он самый молодой старшина за всю историю гарнизона? Через год-два, максимум три, его посвятили бы в рыцари, думаю, со временем он сумел бы получить и баронство. — В ответ на усмешку девушки глава пояснил: — Да, прошли бы годы, но он добился бы всего сам! Понимаете, САМ! А тут вы, миледи, со своими подарками. И пусть многое для него остается недоступным, но мнимое графство уже кружит ему голову. Он не готов, не заслужил еще такую леди, как вы, не прошел свой путь совершенствования. Суля разом огромные деньги и себя, вы обрубаете ему его возможности, не даете ему самостоятельно вырасти, планомерно пройдя все этапы жизненного пути.
— Я люблю его, он любит меня, а вы только о деньгах думаете, — сердито ответила Элья, чувствуя некоторую справедливость в суждении главы. Зароненного зернышка сомнений накануне свадьбы было уже мало, и оно вызывало лишь досаду да раздражение.
— Любовь, — вздохнул рыцарь. — Ну что ж, вы хотели съездить в город, один из наших огневиков собирался туда сегодня, можете составить ему компанию.
— Спасибо, — все, что смогла она проговорить, не ожидая такого грустного разговора.
Городок был совсем крошечный, но имелись в нем несколько таверн, пара гостевых домов для путешествующих из города в город торговцев, рынок, ряды лавок на окраинах и даже госучреждение. Устроившись и наскоро ополоснувшись с дороги, девушка хотела пробежаться по лавкам в надежде, что они еще работают, но сопровождавший ее огневик расстроил, сказав, что последняя закрылась с час тому назад. Пришлось отложить мелкие закупки для будущей семейной жизни и составить магу компанию за ужином в ближайшей таверне.
— Кажется, там что-то празднуют. — Притормаживая, не уверенная в своем желании заходить в столь громогласное заведение, она повернулась к огневику, надеясь, что он поймет ее сомнения и предложит что-то другое.
— Миледи, здесь очень удобно расположены залы. Мы поднимемся на верхний полуэтаж, и нас не будут беспокоить.
Немного колеблясь, графиня пошла вслед за рыцарем-магом. Таверна оказалась на удивление приличной. Отдельный вход и коридор для тех, кто идет на пристроенный второй этаж с балюстрадой. Сверху можно было видеть всех сидящих внизу, оставаясь слегка в тени. Заняв столик и сделав заказ, Элья принялась разглядывать посетителей.
Чуть в стороне от нее сидели двое вполне приличных мужчин и неспешно вели разговор. Еще пара столиков рядом оказалась свободна, а вот первый этаж был забит битком. Многие посетители были воинами из крепости, но большинство были незнакомые ей люди, хотя они живо общались со служивыми. Однако эпицентром праздника являлась хорошо известная девушке пятерка во главе с ее женихом.
Она улыбнулась, поняв, что становится свидетелем своеобразного мальчишника. Задерживаться было неудобно, оставалось надеяться, что заказ принесут без промедления и она, быстро поев, уйдет.
Пока она дожидалась заказа и спешно ужинала, внизу пили, пили и пили. Песни потеряли всякую стройность, шутки сыпались не только грубые, но и бестолковые. Празднование перешло в попойку. Зрелище крайне неприятное для трезвого, тем более для девушки, но огневик все никак не мог догрызть свое мясо, и Элья вынуждена была его ждать.
— Ты думаешь, будешь графом? — послышался глумливый пьяный голос с одного из столов. — Как бы не так, она же магичка, прижмет тебя, и будешь у ней как ящер, по команде бегать, прыгать, лежать.
Старшина возмущенно встал, но на возражения сил не хватило, все ушли на попытку стоять ровно и, набычившись, прожигать взглядом противника.
— Да он и без магии будет у нее ручным кобельком. Ты, граф, — насмешливо вступил другой незнакомец, — будешь каждую медяшку отрабатывать. Что пожелает, то и будешь исполнять. Пей, наслаждайся последними свободными днями.
— У них любовь, — сердито возразил один из воинов гарнизона.
— Ага, любовь, как же! Служка он при ней будет, вот и вся любовь, — продолжали подначивать незнакомцы.
Честер стоял, покачиваясь, молчал и держался за подошедшую веселую деву обширных форм. Та непонятно чему все время смеялась, но воинам это нравилось, и они кидали на нее одобрительные взгляды. Вроде не задумываясь, парень начал мять груди пышке и все пытался ответить на сыпавшиеся на него подначки.
— А ваш жених не слишком вам верен, — закончив наконец с мясом, прокомментировал огневик действия Честера, уже откровенно лапающего подставляющуюся девицу.
Осуждающе посмотрев на мага, Элья ответила:
— Мой жених — привлекательный мужчина, и меня не удивляет, что к нему лезут девицы.
— А то, что он им не отказывает?
— Вы склонны преувеличивать. Я вижу здесь только одну потаскушку, подбирающуюся к пьяному старшине. Думаю, все, что ему вскоре будет нужно, это хороший сон, а не рыхлые телеса этой сдобы.
