— Представь, что войска противника превышают числом твои в три раза, — начал барон. — Магические силы тоже слабее вражеских. Но если ангел вмешался, то не то что рыцари, даже сильный маг его не победит. А теперь следи за фишкой. — Нериан передвинул фигурку на несколько клеток вперед, взял надлежащую карту и про себя прочитал. Трифон выжидающе глядел на него. Карнелий не удержался от триумфальной улыбки и спросил:
— Прочитать вслух? Или сам прочтешь?
— Сам читай, — мрачно отозвался мглистый.
— Если на клетке стоит фигурка ангела и кроме него в отряде не осталось никого сильного, то фигурка эта может нанести решающий удар и обрушить замок противника.
— Нет! — возмутился Трифон. — Дай сюда эту чертову карту! — Мглистый маг пробежался глазами по тексту. — Здесь сказано, что если ангел единственный сильный в отряде!
— Да, но ты ведь убил моего предводителя, — напомнил барон.
— Мглистая ненависть! Знаешь, Карнелий, мы тут ерундой занимаемся, в то время как Фавластас строит планы. Только в игре ангел покидает храмы и действует как полноценный воин. Но в жизни, увы, не так. — Трифон поднял глаза к небу. — Они ни во что не вмешиваются, не действуют. В этом проблема! — В какой-то момент тема вышла за рамки игры. Трифон говорил уже не о фигурках. — Шансы пропадают с каждым днем. Чем занимаются стражи, неясно... — Тут он шептал, а вот дальше вновь был порывистый возглас: — Полагаю, что мы отсчитываем свои дни до проигрыша...
— Лундес?
Она заигралась в шпиона. Так увлеклась речами Трифона, что даже не заметила подошедшего к ней со спины Фредрика. Они оба стояли в коридоре.
— Ты что, подслушиваешь? — полюбопытствовал граф.
— Я только... — Что тут скажешь? Уж как есть. Лундес решила не спорить: — Да, как видишь, подслушиваю.
Фредрик приблизился к приоткрытой створке и заглянул внутрь. Какое-то время он слушал возгласы Трифона, а затем жестом поманил Лундес в сторону. Они отошли.
— Просто, — неуверенно заговорила она, — ты знаешь, как ко мне относятся здесь. Я надеялась, что им известно больше о происходящем вокруг, но при мне они не стали бы говорить.
— Они знают меньше тебя, — заверил ее Фредрик. Это удивило Лундес. Однако он был серьезен и, похоже, не врал.
— Фред, пожалуйста, скажи мне, что происходит? Скажи правду, не умалчивай. Я слышала, как Карнелий говорил, что приехал Элестер, что ты призвал его.
Гаус утвердительно кивнул.
— Почему? Почему ты оставил врата без защиты?
— У врат другие стражи.
— Но нет вас. Скажи, — она осторожно коснулась его руки, — это значит, что Аденту удалось?
— Пока что мы не получали от него никаких вестей, но нужно набраться терпения. Может пройти время, много времени, прежде чем ангел даст нам знак.
— По тебе не скажешь, что все в порядке.
— Мне не спокойней, чем вам, уверяю. А еще я должен хранить информацию и отвечать на вопросы других.
Тут их шепот перебили возгласы Трифона. Мглистый не стеснялся в выражениях — и делал это так громко, словно желал поделиться своим мнением с обитателями ближайших покоев и залов. Но что важнее всего, Трифон что-то восклицал про ангела и безнадежную ситуацию.
— Ну-ка, идем, — быстро среагировал Фредрик, поманив Лундес за собой. Сам он направился к двери, чтобы составить Трифону и Карнелию компанию и узнать, какого аданея у них творилось. Гаус не зря умалчивал о воле небес. Мглистому следовало думать, прежде чем восклицать что-либо о высших силах.
Распахнув дверь, граф полюбопытствовал прямо с порога:
— В чем дело?
Трифон вздрогнул, никак не ожидая увидеть стража:
— Граф?
— Здравствуй, Фред, — совершенно спокойно поприветствовал друга Карнелий.
— Что здесь происходит? — вновь спросил Гаус, кивнув другу и остановив взгляд на Трифоне. — Мне показалось или ты высказывал претензии к ангелам?
— Ну, как бы это сказать, — начал было Трифон и сразу замолчал, потому что порог переступила Лундес. — Ну конечно, за каждой дверью своя крыса.
Принцесса промолчала, и взгляд ее не казался раздраженным или злым.
— Думаю, достаточно оскорблений! — осудил мглистого Фредрик.
— Граф, я крепился, пытался молчать, но сейчас скажу. Она, — он указал на замершую чуть в стороне Эверли, — всегда там, где можно получить информацию, — за дверью.
— Да ты не в себе, — заметила Лундес.
— Нет, я тут дело говорю. Да, я восклицал об ангелах, но это скорее игра, хотя, признаюсь, параллели с реальной ситуацией я проводил. Просто не удержался.
— Не обращай внимания, Фред, — спокойно сказал Карнелий. — Просто он проигрывает и сходит с ума.
— Тогда так, — решил Трифон. — Просто ответь на два вопроса, граф. Всего на два, и я обещаю, что успокоюсь.
Повисла тишина. Фредрик так смотрел на мглистого, что Лундес уж понадеялась на скорое "исчезновение" Трифона с ее пути, однако Гаус сказал:
— Ну же, я жду вопросов.
— А! Так ты согласен? — Трифон приободрился. — Почему никто не занимается вратами? И почему верховный страж так верит, что за ним следует по пятам не шпионка врага? — огласив свои вопросы, мглистый, как всегда, одарил Лундес презрительным взглядом.
Фредрик переглянулся с Карнелием, и они, конечно же, поняли друг друга: Трифон их раздражал, без сомнения. Потом граф сказал:
— Хорошо, я отвечу, но предупреждаю тебя, что не все знания безопасны. И свои претензии советую оставить на уровне игры. Или мне стоит напомнить тебе, что ты носишь ангельские доспехи? Ты, как я вижу, успел привыкнуть к ним, частенько делаешь их невидимыми, но не забывай, что Адент оказал тебе честь. Он не покарал тебя, подарил тебе особые возможности. Тебе следует быть почтительным. Что же касается врат, они охраняются. Не тебе судить меня и мои решения.
— Почему Элестер здесь? — не сдавался Трифон. — Фред, я же просто не понимаю. Да чего уж там, — теперь он покосился на Карнелия, — мы все тут не понимаем. Что, если сейчас, в эту самую секунду, Фавластас атакует врата?
— У него другие заботы.
— Что?
Фредрик вздохнул. Он не хотел бы разглашать это всем, и все же те, кто прошел с ним Утренний Лик, имели право знать.
— Адент взял Фавластаса на себя, — коротко пояснил он.
Трифон удивленно вскинул брови и сказал уже совершенно другим тоном:
— Не ожидал, что все выйдет на такие высоты. Тогда ладно. Будем надеяться, что у высших сил все получится. Ты прости меня за наглость. По правде, меня пугала ситуация. Мне нужно было понять, есть ли у нас шанс, но раз ангел заступился, — Трифон глянул на крылатую фигурку на игровом поле, — то я спокоен. Ну а ответ на второй вопрос?
— Вторым вопросом ты меня достал, — признался Фредрик. — Лундес — не шпионка. Я лично занимался ее полем, ее состоянием, и, если ты хотя бы еще раз задашь мне этот вопрос, последствия для тебя будут печальные.
Позади графа на лице принцессы заиграла улыбка.
— Надеюсь, ты удовлетворен, потому что других ответов я тебе не дам, — добавил Фредрик, а после обратил внимание на игровое поле: — Так что у вас тут за битва?
— Ангел все решает, — пояснил Трифон. — Да-да, и в игре тоже. Так что я проиграл.
— И это хорошая новость, — сказал Карнелий. — Мы условились, что он — Фавластас. Поздравляю, стражи во главе с ангелом победили. Я сижу и поражаюсь схожести нашей партии и реального положения вещей.
— Да. — Фредрик внимательно глядел на фишки. — Тут только одно но. Трифон не Фавластас. Мыслили бы вы одинаково, было бы намного проще.
— Ну, — протянул Трифон, — нам известно, что могущество Фавластаса держится всего лишь на одной центральной тайне. Чтобы понять ход его мыслей, нужно разгадать тайну.
— Или чтобы разгадать тайну, нужно сперва понять ход его мыслей, — перевернул его слова Гаус. — Тебе не кажется?
— Вполне. — Трифон задумался. — Его тайна — это ведь не просто знание. Тут другое что-то. Глобальнее. Чтобы понять, неплохо было бы разобраться в технологиях Непоколебимого.
Фредрик, помолчав, сказал:
— Если Аденту удастся уничтожить Фавластаса, мы не станем даже пытаться узнать тайну, искать города и вытаскивать наружу то, что когда-то так старательно скрывали.
— Нет? — удивился Трифон. — Фредрик, ты говоришь это, потому что ты страж. Но рассуди хотя бы на миг как простой человек. Допустим, Адент избавится от Фавластаса, но если процесс заведен, то возрождение городов вполне может пойти и без Фавластаса.
— Если это случится — то, разумеется, и мы продолжим, — согласился Фредрик, — но если с Фавластасом все стихнет, мы процесс заводить не будем. Надеюсь, это понятно. — Гаус по очереди оглядел присутствующих. — Тысячу лет назад все отчаянно боролись за то, чтобы стереть тайну с лица земли и забыть. Так боролись, что уничтожили любые знания об этом. Наши предки даже нам не оставили никаких ключей для борьбы. Переживали очень, вдруг что-то всплывет. Так что я еще раз повторяю, что мы ничего поднимать из пространства не будем. Если Фавластаса не станет, то эта тема будет под строгим запретом. Кто бы ни сидел за вратами, это они несут миру катастрофу. Фавластас находится вне врат. Он опасен — это да, но даже с ним мир цел. Законы богов работают сегодня, сейчас, работали все эти годы. Не в Фавластасе суть. В этом я уверен. Адент скрывал нечто другое. Не спорьте, вы ведь и сами все понимаете.
— Но как же, — Лундес неуверенно выступила вперед, — граница, которая существовала все это время открыто и, кажется, была создана теми же силами, что и все остальное у Фавластаса? — Принцесса подошла к Фредрику и добавила, глядя ему в глаза: — Я знаю, что граница была создана Фавластасом. Сколько лет мы гадали, что же такое граница. Многие бились над этим вопросом, но теперь сомнений быть не может. Только такой изощренный гений, как Фавластас, мог создать ее. Другого я не могу представить на его месте. Он же лидер-ученый. Идеальная кандидатура. Он создал империю с не соответствующими времени технологиями. Может, в этом и дело. Мы уже как-то обсуждали это, Фред. Фавластасу удалось собрать воедино магию и ум. И все это, видно, долгое время отлично работало на него.
— Все это просто великолепно работало на него, — поддержал Фредрик. — Утренний Лик, правда, не отличался такой уж высокой маго-технологичностью.
— Когда я была на стороне Фавластаса, мне удалось поговорить с наместником города — Ирвингом. Он сказал, что Утренний Лик был культурным центром и самым неразвитым в плане маго-техники городом. Он много чего говорил, например, про то, что я никогда не смогу постигнуть всего, на что способна его империя. И пускай это задевает мою гордость, но сейчас, когда я все осмыслила и пришла в себя, будучи в своем здравом уме, я, пожалуй, соглашусь, что он был прав.
— Если границу оставили после всего и позволили ей делить мир тысячу лет, то, скорее всего, они не считали ее такой опасной, как все остальные творения Фавластаса, — сделал вывод Фредрик. — И потом, Непоколебимый строил не Фавластас. Полагаю, он получил его по наследству. Так что не стоит приписывать ему все заслуги.
— Но раз боги обрушили свою кару на империю именно во времена правления Фавластаса, то именно в нем дело, и граница точно его творение, — настаивала Лундес.
— Если так, если граница и тайна Фавластаса едины, то преграду могли оставить потому, что без нее стало бы только хуже, — пытался втолковать им Фредрик. — Это знак, что ее нельзя рушить. За тысячу лет она стала частью мира.
— Но почему? — вмешался Трифон. — Если уж подняли эту тему, то почему бы не узнать, что там, по ту сторону? Интересно же! Вот, например, что за вратами, мне неинтересно. Для меня врата — это огромная тюрьма, созданная ангелами. А вот граница — другое дело. Она делит наши земли. Один и тот же континент. Мы знаем, что по ту сторону. Не аданей, а такие же королевства. И они живут своей жизнью и точно так же, как и мы, косятся на границу и гадают, что происходит за ней. Я вот, например, много лет думал, нельзя ли обмануть ее магию? Отправиться туда и вернуться. Только вот как понять, обманул ты магию или нет? Туда-то призрачная дверь пропустит, особенно с найденным мною ключом, а вот когда поймешь, что обратно не пропускает, то... в общем, все равно было бы неплохо узнать, что там.
— Ты хотел бы убрать границу? — уточнил Фредрик.
— Да. Хотел бы. Я говорил, что люблю узнавать новое. В рамках нашей половины мне уже тесно. Я буду не я, если умру, не узнав, что за чертовой границей.
— Ты хочешь войны с Серебряными каскадами? — тогда спросил Фредрик.
— Серебряными каскадами?
— Так называют ту часть нашего мира. Из-за расположения королевств и земель. Насколько мне известно, у них там должна быть своя магия, довольно сильная.
— Откуда ты это знаешь, Фред? — не поняла Лундес. — Стражи что, могут границу туда и обратно переходить? — пошутила она, едва заметно улыбнувшись.
— Нет, конечно, — он улыбнулся ей в ответ. — Информацию нам несет Адент. Еще я знаю о Нелисе. Магическом камне, покровителе белой магии в каскадах. Так или иначе, я запрещаю вмешиваться в это. Граница существует тысячу лет. И если когда-то она разделила один мир, то спустя столько лет появились два совершенно разных мира, которые друг друга будут ненавидеть. Поверьте мне! — В голосе Фредрика не было злости, лишь уверенность. — Ладно, продолжайте игру, а мне нужно заниматься делами. Есть мысли.
— Не поделишься? — Лундес попыталась встать на его пути. — Я не собираюсь оставаться в стороне.
— Ты собираешься отправиться в Астанию, и очень скоро, — напомнил ей Фредрик. — Неделя позади, Лундес. Ну а мои догадки и предположения — пока что только догадки. У каждого из нас есть свои обязанности. А сейчас, прости, мне нужно идти. Всем приятного вечера.
Он попрощался и ушел, оставив Лундес. Она пыталась понять, что скрывалось за его прощанием. Ведь он окончательно попрощался, не так ли? Напомнил ей о сроках, о том, что неделя в графстве подошла к концу, о том, что есть дела, в которые лезть не стоит, и, кажется, забыл об опасности, что угрожала ей за пределами графства. Да, конечно, она сама говорила о неделе, обещания давала, но, быть может, в глубине души она ждала от него иного решения. После битвы у врат он был так убедителен, говорил, что нельзя возвращаться в Астанию. И вот теперь он спешил выпроводить ее. И откуда, спрашивается, такие перемены в настроении?
Лундес скрестила руки на груди и подумала, что графу, скорее всего, было известно намного больше, чем он говорил. Да и не доверял он ей. Бывало, наблюдал за ней со стороны, и в глазах его было нечто такое, чего она не могла понять. То ли осуждение, то ли сомнение, возможно, недоверие. Лундес пыталась разобраться, но никак не могла. И вот он ушел, оставив ее. Ну а затем до ее слуха донесся голос Констара. Судя по всему, тот встретился с Фредриком в коридоре и сообщил ему новость.
— Тиран мертв.
— Но ты не очень-то рад? — отметил Фредрик, впрочем, и сам не ликуя от радости.
— Это еще не все, — продолжил Констар. — Океанские войска отступили от наших границ.
