Нужно добиться тишины. Хоть на мгновение. Мимолётное, незаметное... Заставить смотреть только на него, их капитана. Их командира. Но как? КАК?!! В досаде, злости Берри треснул себя кулаком по бедру — и, отзываясь на красноречивый жест, капитан чувствовал это, все двери, корёжа механизмы, захлопнулись. Дружный, многократно усиленный щелчок — и сотни глаз устремились на командира, экраны, интракомы... И командир, забыв о выспренних банальностях, просто сказал:
— У нас беда.
— И большая, — тихо добавил Труй. Он прижимал пальцем наушник. — На мостик только что пришёл сигнал. Покупатель здесь. И если мы не выйдем на связь, нас атакуют. — Помощник лёгким сбрасывающим движением развернул маленький турман. — Это йоттийский корабль. Полицейский рейдер. Замаскирован под торговца. Плохо замаскирован.
Даже дети знали, как это понимать. "Покупатель" нанесёт удар в любом случае, так как у Республики Йо-то с чёрными колонизаторами разговор короткий. Как правило. А если и длинный, то последнее слово неизменно. И лучше тогда быть на месте Власа или Алаты.
— Кэп, у нас нет энергии на приличный щит, — стартех, заместитель Хрома. Операторы генераторной лишь молча отвели взгляды — редко, очень редко вёрткие исследователи не могли ускользнуть в гиперпространство... Впрочем, открытие врат на рейдере зафиксируют сразу, так что нет смысла искушать судьбу.
Искушать? Берри мысленно усмехнулся.
— Зато у нас достаточно энергии на хороший удар, старший! — жёстко отрезал командир. Только паники ему не хватало. — Труй, на мостик. Тяни время — это же заказчик. Белая тревога! По местам! — Двери, вновь сами по себе, распахнулись, вместо того, чтобы чинно разъехаться. Кажется, "Фениксу" потребуется капитальный внутренний ремонт... если, мягко говоря, останется, что ремонтировать. — Спасательные капсулы катапультируются по сигналу!
И плевать, что они вряд ли кого уберегут. Плевать, что залп превратит звездолёт в консервную банку. Плевать, что они мертвы. Уже мертвы. Плевать. Зато за действием никто не заметит своей смерти.
— У нас есть... — Холл опустел. Лишь Натин снизу вверх смотрела на своего капитана да лежали бездыханные Алата и Влас. — У нас есть те... — Первый ведь был бы хорошим капитаном, оставайся он собой. И Берри отдал бы ему "Феникс", будь это просто бунт — кораблю нужен тот, кого бы он слушал. — У нас есть те, кто поможет.
— И вы не лжёте, — хмыкнул Слай Миш. Поганец стоял рядом и ухмылялся. — Я вовремя? — Из помутневшего воздуха за спиной фиалкийца вышел, как из двери, знакомый старикан в халате. Ремид, кажется. — Только не стреляйте по гостям — мы всё уладим. А они пригодятся. Целыми. Живыми. — Юнец подмигнул, прежде чем вновь исчезнуть.
— Натин, — Берри покачнулся. Похоже, случилось то, что обещала телепатка — он уплывал... куда-то... — Натин, скажи Трую... Объясни... — Но он так и не позволил себе потерять сознание. Потому что "Фениксу" требовался его капитан. И Берри не посмел обмануть ожидания корабля.
Глава 22. Дети Венеры
Страшнее женщины зверя нет
(Основы безопасности жизнедеятельности)
Зала Миш нервничала.
Она могла себе позволить волнение и беспокойство, так как укрылась в личном кабинете на Амуре. Здесь стены и помещение в целом ещё при строительстве и не раз после пичкали различной аппаратурой, которая пресекала любые виды прослушивания — от обычного жучка-передатчика до всех видов ментальных сканеров. Фактически, только в кабинете одна из старейших членов Высшего октета могла расслабиться по-настоящему, не ограничивая себя ни в чём, в том числе и в чувствах. В том числе и страхе.
Зала Миш ещё не боялась, но находилась в преддверии ужаса. Слишком хорошо себя зная, высокопоставленная телепатка понимала, что не долго продержится за порогом обычной тревоги, а перескочит сразу несколько ступеней и ударится в едва ли контролируемую панику. Слабость — опасная и несовместимая не только с нынешней должностью, но даже с продвижением к ней. Зала научилась бороться с пороком. Она уничтожала причину страха до того, как испытывала страх.
И всё-таки сейчас телепатка почти паниковала. Ибо у этого страха, от которого не удавалось избавиться свыше десятка лет, было имя. Континус Инвинц.
Наверное, проект "Континус" был ошибкой. Однако именно с него Зала начала свой путь — короткий, но нелёгкий — к вершинам власти. Не простой власти, а власти над Межгалактической ассоциацией телепатов. А, следовательно, и над всей Вселенной. И у этого проекта имелись все шансы стать концом карьеры Залы Миш. Так как проект оказался чересчур удачным, превзойти который другими телепатке так и не удалось. А если ты достиг вершины, ты закончился.
Зала решила переиграть жестокий закон.
Подобных Континусу выращивал сам МАТ. В первую очередь не потому, что такие образчики самостоятельно встречались крайне редко и ещё реже добирались до Амура с готовностью ему служить (хотя и это было немаловажно), а из-за того, что Континуса не только породил МАТ, но и вырастил. Вырастил, воспитал, внушил без тени лжи, что Континус от и до обязан своему большому и опасному родителю. Континус знал и принимал это — он не мыслил себя без Амура. Однако он прекрасно мыслил себя главой МАТа, единственной и неповторимой.
С универсальными солдатами и оружием всегда были проблемы. И всё-таки попытки создать то и другое никогда не прекращались. Телепаты не стали исключением.
На заре существования МАТ (в те времена ещё ТТ — Товарищество телепатов) являлся организацией скорее защищающей менталов, нежели претендующей на мировое господство. Потому что защищать требовалось.
В очередной раз отгремели, затронув немало галактик, войны, а менталы — лучшие бойцы и оружие сторон — вновь заработали недобрую славу и уменьшились в численности, так как их всегда и везде уничтожали первыми. Общая масса разумных винила в бедах и потерях иных, обладающих сверхвозможностями. Конечно! Ведь таким всегда мало!.. Никого не смущало, что не будь менталов, злодеями стали бы... да хотя бы единственная четырёхрукая раса купва! Или рептилоиды с Далёкой трассы. Правда, в их умственном развитии многие сомневались...
На фоне тихо назревающей "охоты на ведьм" о себе заявил новый вид, новая раса. И этой расе не очень повезло оказаться телепатической. Но зато эта раса очень хотела выжить. Она отыскала способ, сумела найти учителей и соратников среди тех, кто при прочих равных должен был стать яростным противником — затравленным менталам куда проще было бы отвлечь от себя внимание, указав на новичков, чем объединяться с ними в правозащитную организацию. Организацию чересчур большую и потенциально опасную, чтобы уже другие могли счесть ещё врагом.
Самооборона не мыслилась без оружия. А его требовалось не только производить, но и совершенствовать, изобретать. Лучшим, наиболее подверженным модификациям оружием для менталов оставались сами менталы. Те, кто нуждался в защите.
Клонирование загнулось на корню — вырастить нечто большее, чем агрессивное растение, не удавалось. Да и направить агрессию в нужное русло — тоже, пси-матрицы не накладывались на то подобие мозга, каким обладали дубликаты. Биомеханизмы исключали из управления пси-технологии. Почему — пока разбирались, но ментал славился своей всё ещё непредсказуемостью. К счастью, имелся другой, естественный и не привлекающий внимания метод развития. Размножение обыкновенное.
Сначала — нуждались ведь в потоке — опробовали инкубатор. Однако кто бы ни был донором, ребёнок всегда рождался обыкновенным, изредка обладал намёком на ментальные способности. Изучение последних выявило, что рядом с ними чаще находился персонал детской фермы. Наиболее ярким образчиком, приличным по параметрам эмпатом, оказался мальчик, колбу-матку которого облюбовала одна из медсестёр — девушка делала плановые обходы и всегда останавливалась рядом, чтобы поговорить с эмбрионом. Она утверждала, что её буквально притянуло к контейнеру, ничем не отличному от других. Девушка вряд ли лгала — по базе данных медсестра была донором ребёнка, то есть формально приходилась ему матерью.
Метод взяли на вооружение, но вскоре от инкубаториев пришлось отказаться. Они требовали немалых затрат, прежде всего энергетических, а быстрого результата не давали. Руководство ТТ это нисколько не взволновало бы, не будь других проблем. Детские фермы легко обнаруживались и тогда достаточно просто уничтожались — менталы дефицита во врагах никогда не испытывали. И если с потерей дорогостоящих младенцев ещё можно мириться, то учёные, охрана и даже персонал оказались тем ресурсом, которым разбрасываться по пустякам не хотелось.
Если не подходит искусственный инкубатор, бери естественный, благо тот в несколько раз дешевле и неприметнее, пусть и не такой массовый. Бедных женщин в космосе много — ТТ платил столько, что матери поднимали семьи, и при том "работодатель" не светился. В общем, все довольны, все счастливы, если бы... Суррогатные матери не оправдали надежд. Абсолютно. Впоследствии даже появился новый термин — ментальное отторжение. Во время беременности плод часто проявлял телепатическую активность, однако после рождения все способности ребёнка пропадали. Поначалу думали, что виноваты во всём женщины — как им реагировать на те же голоса в голове, кроме инстинктивной попытки подавить безумие? Но и при искусственном желанном оплодотворении наблюдался всё тот же эффект, а уж среди таких матерей преобладали действительные члены ТТ.
Остался лишь один способ. И этот способ преподнёс немало сюрпризов — на нового ребёнка, его возможности, их качество и оттенки, влияло немало факторов, но одно оставалось неизменным. Процент брака никогда не переваливал через единицу. Другой вопрос, что не всегда получалось то, чего добивались генетики.
Континус был уникален: он являлся результатом не естественного, а полностью лабораторного скрещивания — начиная с последней уничтоженной огромной фермы, его "предков" выращивали в небольшом инкубаторе, под боком и защитой Высшего октета. Плюсов у такого развития имелось несколько: во-первых, исключались случайности, а, во-вторых, новое поколение "рождалось" в два раза быстрее — от доноров мало что требовалось. Однако руководство уже МАТа даже такие скорости не устраивали, хотя побочные продукты — те самые доноры — чуть усмиряли аппетиты власть предержащих.
И тогда пришла Зала.
Нельзя сказать, что молоденькая ассистентка ведущего доктора сделала многое — она всего лишь чересчур громко, но исключительно для себя подумала о том, как и где можно применить клонирование без ущерба результату. А что если клонировать не собственно человека, а только... хм, донорский материал? Мысли услышал доктор. Они ему понравились. К сожалению для себя, руководитель проекта успел поблагодарить ассистентку за идею до того, как передал предложение в вышестоящие инстанции — и девушка, искренне полагавшая, что у неё украли работу, дождалась окончательных расчётов, присвоила их, а от любимого начальника избавилась.
Уже через месяц она возглавила проект "Скорость", которому много позже дала другое название — "Континус".
И всё-таки она просчиталась — она была неплоха в своей области, но звёзд с чужих галактик не хватала, потому не нашла ошибки погибшего учёного. Частичное клонирование, как и полное, не давало чистого материала, и с каждым "поколением" привнесённое отклонение накапливалось. Заметила это при изучении всё того же побочного продукта новенькая ассистентка. Поделилась открытием она непосредственно с Залой — кому рассказывать, как не любимой матери и руководительнице? Одна из Восьмёрки по сей день носила траур по девочке.
Но если увидела какая-то сопливка, то вскоре разглядят и другие — проблему надо решать.
Зала решила. Особенно и не напрягалась: по специфике прежней профессии и нынешней должности телепатка имела доступ к генетической базе данных и знала многое о высокопоставленных менталах прошлых лет. Высокопоставленный — почти всегда сильный или чем-то выделяющийся и всегда имеющий тайну.
Четыре Октета назад один из главной Восьмёрки страдал похожим со стороны пороком. Два ребёнка этого славного и выдающегося телепата от разных партнёрш не прожили и двух лет, но ему требовалось здоровое потомство — для октанта дело было не только и не столько в желании размножаться и престиже, а в сохранение поста. Власть предержащие в обязательном порядке либо сами рожали детей, либо оставляли генетический материал исследователям — чаще то и другое вместе. Но кому нужен брак? Оказавшись в безвыходном положении, октант решил хотя бы напоследок получить удовольствие и женился на давней подруге, страдающей другим отклонением. В их детях болезни подавили друг друга — конечно, всего лишь внешне, превратившись в спящие формы, но много ли нужно было октанту? Да, третье поколение оказалось вообще нежизнеспособным... но какое дело до того отгулявшему своё и спокойно себе помершему пращуру?
Осознавая, что удовлетворительный результат — это миф, Зала всё же приняла стратегию на вооружение. А параллельно медленно, незаметно, но верно уничтожала "побочные продукты", материалы, данные и учёных. Забавно, но именно "побочные продукты" спасли выживающего октанта.
По специфике выращивания несколько поколений проекта "Скорость" оказались одногодками, которых отдавали на усыновление, ранее контролируемое, а после вмешательства Залы, уже нет. Так сложилось, что двое вернулись в лабораторию новыми исследователями — словно бы притянуло их "родовое гнездо". Они встретились и, недолго думая, обзавелись ребёнком.
Ни удвоенный, казалось бы, порок, ни кровосмешение на мальчике не отразились. И Зала Миш выдала новорожденного за результат проекта, не позабыв, однако, избавиться от самого проекта. Собственно, "результат" ждала та же участь.
По воле случая, сразу уничтожить младенца не удалось — интриги Октета, политические дрязги и прочее несколько отвлекли, и время было упущено. Да и с самого рождения у "результата" на себя — и не только — имелось своё мнение. Континус Инвинц — единственное, что осталось от проекта "Скорость".
И это единственное беспокоило Залу Миш едва ли не больше всего проекта вместе взятого.
Не можешь истребить — пользуйся.
Легко сказать, да как сделать? Континус Инвинц, казалось, знал и очень хорошо, кто его начало и кто, более чем вероятно, его конец, и научился обороняться от Залы, а не преклоняться перед ней. Она приблизила его к себе. Умудрилась соблазнить, благо это было легко — красота, опыт, а что сотня лет за плечами, не беда. Тело, внешность и разум устояли перед годами — спасибо положению, науке и деньгам.
Связь принесла неожиданные плоды, но октант вторую дочь оставила себе — лишь позаботилась, чтобы об отцовстве никто, включая родителя, не пронюхал. Вроде бы получилось — поклонников телепатка имела много, принадлежность к Октету не означала публичности, а счастливый папаша пустился в вольное плаванье. Девочка же оказалась здоровой и с немалым потенциалом — загляденье... как и другие выродки Континуса. Зала, не без толики ревности, иной раз следила за любовницами воспитанника — их было немало, и едва ли не каждую третью будущий генерал МАТа оставлял с "подарком". Поразительно, но дамочки, не питая романтических иллюзий, всегда рожали его детей. Как и она сама.
