Впрочем, я уже и сам почувствовал что-то... Кого-то. Оборачиваюсь. Вот он.
— Вижу!
Метеорит. Падающая звезда, нетипично крупная и близкая, с каждой секундой становящаяся все крупнее и ближе.
— Подтверждаю, — откликается Рей.
— АТ-поле Ангела изменяется!
— Маневр!
— Поправка на семь в минус четвертой! — наперебой раздаются голоса техников, или операторов.
— Проклятье! — снова Мисато, — Точка падения слишком далеко от питающих установок! Что Ноль-Вторая?
— Не дотянется, — это Акаги, — Мисато, не дай ему упасть! Согласно моей оценке, если Ангел упадет, то сроет Геофронт до основания!
— Черт! Рассчитай траектории Юнитов!
— Уже! Загружаю!
— Беспилотники на перехват! Пусть тараном заставят сбросить скорость! По моей команде!
Кажется, в командном центре просто забыли отключить микрофон. Тем временем, Мисато злым звонким голосом продолжает раздавать указания.
— Синдзи, Рей, Вторая — выдвинуться в направлении зоны контакта, на максимальную длину кабеля!
Молча отталкиваюсь ногами, разгоняя грузное тело Евангелиона, бегу трусцой, не отрывая взгляд от сияющей звезды падающего Ангела. Поэзия, блин...
— Передайте военным — подготовить запуск крылатых ракет N2. Зенитным службам приготовиться к обстрелу цели!
— Юнит Ноль-ноль на месте. — рапортует Рей. Через секунду раздается короткий писк — у меня тоже осталось всего три десятка метров кабеля.
— Первый прибежал!
— Хорошо. Так. — даже мне слышен резкий вдох Мисато, — Запрашиваю разрешение на применение специального боеприпаса!
Эм? Она хочет ядерной бомбой шарахнуть, что-ли?
— Отставить, — раздается спокойный, немного сиплый голос Гендо, — Приказ Пилотам. Любой ценой перехватить Ангела. Доктор Акаги — загрузите аналогичную программу для системы псевдопилота.
— Но Командующий! — Мисато.
— Это приказ, — все так же спокойно. — Выполнять.
— С-слушаюсь, — непонятно, чего больше было в голосе девушки, облегчения или досады, — Синдзи, Рей, все слышали?
— Да.
— Да, — губы привычно растягиваются в предвкушающем оскале.
— Сколько до падения?
— Триста восемь секунд!
— Отстрелить питающие кабели через двадцать секунд! Обратный отсчет!
Перед глазами вспыхивают цифры. Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать. Семнадцать.
— Синдзи, — тихий голос Рей немного разбавляет то сосредоточенное напряжение, в которое я сжался, — Будь осторожнее.
— Ты тоже. Ладно? Береги себя. — негромко, будто это может помешать расслышать наш разговор в командном центре, произношу я.
— Синдзи, Рей. У вас будет минута, понятно?
Я хмыкнул, Синевласка промолчала. Будто, мы и так это не знали.
Двенадцать секунд.
— Удачи вам, ребята. Убейте эту тварь.
Десять.
— Ангел маневрирует!
— Он изменяет конфигурацию!..
Восемь.
— Зафиксированно АТ-поле! Девятьсот единиц!
А красиво. Сияющий шар, уже хорошо различимый, начал раскрываться, как цветок, показывая миру четыре ветвистых крыла...
Четыре? Не два?
Пять секунд.
Красивая, завораживающая, и страшная картина — падающий бутон, сияющий бледно-рыжим цветом горящего вокруг воздуха, медленно вращающаяся в воздухе, оставляющая за собой хорошо видимый след, и ничуть не похожая на тот "глаз", что нарисован в аниме... И лучи заката, подсвечивающие всю эту картину со стороны. Кр-расота...
Одна секунда. Ноль.
— Отстрелить питающие кабели!
В ту же секунду слабый толчок в спину. Таймер, коротко пискнув, начинает отсчет времени.
...и я уже несусь вперед, туда, где, медленно сужаясь, горит круг зоны возможного приземления Ангела. Спасибо системе визуализации...
Пятьдесят девять.
Шаг, шаг, шаг! Ноги едва проскальзывают по такой ненадежной земле, цепляются за искрящие провода, рвущиеся словно нити паутины, но скорость все равно нарастает с каждой секундой. Быстрее, еще быстрее!
— N2-снаряды! — кто-то отчитывается в командном центре.
Быстрее, еще быстрее! Все внимание сосредоточено на четырехлистнике Ангела, несущемся вниз, и широком столбе красного света, что обозначает зону возможного падения, воздымающегося словно пламя еще не существующих пожаров...
Ангел на мгновение исчезает в яркой вспышке взрыва, но вновь появляется в небе — невредимый, и вроде даже не замедлившийся...
— ...семь процентов скорости! Масса... — снова в командном центре.
— ...огонь по готовности!
— Беспилотники в зоне...
Пятьдесят три.
Обрывки слов, фраз, все проходит мимо. Только цель, уже пугающе большая, покрытая черно-белым ломаным узором, постоянно движущимся, изменяющимся...
Шаг, шаг!
Вновь вспышки, теперь куда как менее яркие, но сплошной очередью. Столб света, обозначающий предполагаемую зону падения дрогнул, увеличившись, а потом резко сузился до размеров небольшого небоскреба.
Яркая вспышка — еще одна N2-бомба? Неважно. Вперед, еще быстрее! До точки совсем немного, надо успеть, еще чуть-чуть!..
— Я на месте, — напряженный, тихий голос Рей пробивается сквозь пелену сосредоточения.
Рей уже на месте... Еще быстрее...
Сорок пять.
Уже видно, как бело-голубая Ева стоит на невысоком пригорке, как падает на нее гигантская, не меньше квартала туша Ангела...
Давай! Еще чуть-чуть!
На лепестках Ангела бессильно вспыхивают оранжевые точки попаданий, множество почти незаметных дымных нитей тянется к нему — это зенитная артиллерия проводит обстрел.
Ева-00 замирает, вытянувшись навстречу врагу. Я еще слишком далеко, не успеваю! Давай!
Тридцать девять.
Быстрее!
Словно что-то щелкает внутри, обрывается, и я чувствую, как меня всего уже толкает вперед, тянет, только успевай подставлять ноги. Где-то на периферии зрения мелькает красный Евангелион, еще дальше от битвы, чем я сам. А прямо впереди, над Нулевой вспыхивает отчетливо различимая золотистая пленка АТ-поля...
Держись, Рей! Пожалуйста, держись!
Не успеваю — и Ангел неправдоподобно медленно обрушивается на кажущийся таким маленьким по сравнению с ним Евангелион Синевласки. Медленно опускаются "крылья" врага, словно собираясь смять и поглотить тонкую фигуру Евангелиона...
Я уже под Ангелом. Чувство нереальности накрывает с головой — настолько неправдоподобно-большой выглядит его туша. От шевелящегося черно-белого узора, постоянно меняющегося, рябит в глазах, и лишь в центре, контрастом выделяется желто-розовая... Плоть?
Там ядро!
Прыгаю, высоко, нереально легко — и еще успеваю заметить, как широкий бело-рубиновый луч скрывает от меня Еву Рей.
Страх, ярость, и больше ни грана веселья. Знакомо.
Уничтожу!
Ядро, словно насмешка Ангела, торчит наружу, как крабий глаз, на стебельке, такое беззащитное, но скрытое незримой пленкой АТ-поля, в которое я и вцепляюсь, врезавшись с разгона. Уничтожить.
Уничтожить!
Удар, удар, удар. По венам тела — моего тела, не Евангелиона, разливается холод АТ-поля, и я изо всех сил луплю по незримой границе, полностью, до конца выкладываясь, не обращая внимания на боль...
Удар. Удар. Ни мыслей, ни эмоций, лишь одно желание — уничтожить врага. Потребность уничтожить врага.
По венам словно плещет пламя, и впечатление, что я сжигаю самого себя, невольно прорывается сквозь пелену ярости.
Плевать. Надо уничтожить врага.
Уничтожить врага.
В пленку АТ-поля врезается тело ярко-красного Евангелиона, и защита врага неожиданно поддается, расходится трещинами. Последний удар, и врага не станет.
Я выбрасываю руку, желая схватить, оторвать, смять и поглотить ядро. Остатки АТ-поля врага разлетаются осколками, и ладонь... Пронзает пустоту.
Стебель плоти, на котором крепилось ядро, неожиданно сжался, убирая его из под удара. А я уже падаю, не сумев удержаться на остатках АТ-поля врага...
Еще мгновение, и алое пятно разлетается на осколки, брызгая во все стороны искрами. Я успеваю увидеть алый Евангелион, что вцепившись в плоть врага, висит на нем.
А потом, весь Ангел проливается багрово-красной жижей.
Несколько секунд я просто ничего не могу понять — Евангелион кинуло, протащило по земле, накрыло темнотой, а потом багровая пелена схлынула, и я смог увидеть пространство вокруг. Руины, покрытые багровой... Кровью? Пусть будет кровь. Руины, покрытые кровью врага, возвышающаяся надо всем этим красно-багровая Ноль-Вторая, Нулевая, неподвижно лежащая чуть дальше...
Рей!
Сейчас, я ее вытащу. Сейчас, совсем немного...
Ноги почему-то не слушаются. Сломаны? Плевать. Ползком доберусь.
Остатки зданий крошатся под пальцами, когда я вцепляюсь в них. Рывок — и туша Евангелиона продвинулась чуть чуть. Еще рывок. И еще.
Рей, держись, держись!
Внезапно, гаснет свет. Я больше не чувствую Евангелиона. Ни капли. Лишь на стене капсулы равнодушно горят красным цветом нули.
Блядь! Кина не будет, электричество кончилось!
Тихо. Сейчас прилетят спасатели, вытащат Рей, все будет хорошо...
Да нихера не будет!
— Синдзи! Синдзи, ты меня слышишь?! — помехи и голос Мисато.
— Выпустите! — рявкаю в голос.
— Что такое? Ты в порядке? — в голосе девушки тревога.
Как она не понимает?! Мне надо быть рядом с Рей!
— Возможно, приступ клаустрафобии. — деловитый голос Акаги, — Синдзи, послушай меня. Попробуй расслабиться и успокоиться. Вдохни глубоко. Выдохни.
Я зарычал. Пошли они все...
— Командующий? — вдруг воскликнула Мисато, — А... Хорошо.
Короткое шипение микрофона, и ровный голос Гендо.
— Ты хорошо поработал, сын.
— Наружу выпусти. Пожалуйста. — глубоко вдыхаю.
Короткая пауза.
— Зачем тебе нужно наружу?
— Нулевая! Рей! — внешнее спокойствие долго не продержалось.
Еще одна пауза. Я со всей силы долбанул по стенке капсулы.
— Хорошо. Майор Кацураги, отдайте команду на извлечение капсулы пилота.
Есть! Держись, Рей, я скоро буду...
Рывок и мягкое покачивание — капсула вырвалась на свободу, сейчас несколько секунд, потом удар, сброс LCL, и можно будет открыть люк... Еще немного.
Усталость накатывала волнами, заставляя кружиться голову, начинало подташнивать. Я, кажется, потерял сознание, потому что, следующее, что запомнил, было шипение сбрасываемой LCL. Кашель, и боль в груди. Перетерпеть.
Дальше, словно нарезка картинок. Я выбираюсь из капсулы, чуть не падаю. Все пространство вокруг красное, до тошноты, до отвращения — и даже небо, окрашенное в цвета заката. Прямо перед глазами, кусок железобетона с торчащими кусками арматуры.
Потом я бреду по этому пространству, шатаясь и спотыкаясь. Шаг за шагом — почти как несколько минут назад, в Евангелионе. Плечо трет лямка "сумки спасения", или как она там называется. Нож, фляга, антисептики, хирургическая нить и игла. Не знаю, зачем взял.
Вот я в очередной раз спотыкаюсь, падаю. Больно ударяюсь плечом о кусок бетона, поднимаюсь. Бреду дальше.
Нулевая Ева, вся покрытая кровью Ангела. Лезу наверх, цепляясь за технические выступы, края бронепластин. Залезаю на спину.
Держись, Рей, я совсем рядом...
Вот рычаг экстренного изъятия капсулы. Разблокировать, дернуть. Совсем близко, с грохотом отстреливаются бронепластины, закрывающие хребет Юнита. Два удара сердца, и капсула выдвигается наружу. На броню с плеском падают струи LCL, смывая багровую пленку. Я смотрю на это в каком-то странном отупении, трансе.
Достать Рей. Надо достать Рей.
Не дожидаясь, когда закончится сброс жидкости, лезу вверх по капсуле, оскальзываюсь на второй ступеньке, падаю.
Еще бы чуть-чуть, и навернулся бы башкой вниз на камни.
Мысль не вызывает никаких эмоций. Надо вытащить Рей. Она меня ждет.
Снова лезу. Рычаг люка. Выдвинуть, повернуть, повиснув всем телом. Снова чуть не падаю. Плевать. Еще повернуть. Забраться в капсулу.
Следующая картинка — Рей заходится кашлем у меня на руках. Больше не надо спешить. Я добрался. Теперь, только вытащить ее наружу.
Поднимаю девушку, чуть не падаю. Аккуратно закидываю ее на плечи. Спускаюсь, одной рукой придерживая Синевласку. Чтобы не упасть, порой приходится вцепляться в ступеньки подбородком.
Мы уже на земле. Рей снова зашлась в приступе кашля, и я аккуратно прижимаю ее к себе, поглаживая по спине. Далекий стрекот вертолетов — и вид.
Токио-3 уничтожен. Полностью. Вместо зданий — одни руины, покрытые розово-алым, закат и кровь. И странный лес почти рукотворных остовов высоток — как в Старом Городе.
Глава 27.
Мое состояние мне определенно не нравилось.
Отделались мы, как это обычно говорится, легким испугом. Несильное сотрясение и ушиб позвоночника у меня, у Рей только сотрясение. Неделя постельного режима, хотя, Синевласка уже второй день во всю ходит.
Хуже было другое. Я словно... Устал, наверное это можно так назвать. Устал чувствовать эмоции. Теперь, буквально все, переживаемое мной, доносилось словно сквозь мутную толстую линзу. Или одеяло, что тоже вполне подходит. Как-то по инерции.
Рей постоянно приходила ко мне, сидела на кровати. Я клал голову ей на колени, замирал, когда она начинала перебирать мои волосы, и слушал ее. Да, теперь говорила в основном Рей, не я. О разном — рассказывала мне про биологию, которая она знала куда как лучше выпускника технического вуза, которым я некогда был. Читала какой-то компьютерный журнал, не столько потому, что ее заинтересовала эта тема, сколько потому, что это было интересно мне. Тихо пыталась напевать мелодии, которые я ей наигрывал на гитаре.
Я... Почти был благодарен ей. Я испытывал к ней нежность, безусловно, однако мне хотелось куда большего. Хотелось хотеть испытывать более сильные чувства, как ни парадоксально это звучит.
Порой, я прижимал ее ладонь к лицу, вдыхал ее запах, пытался пробудить внутри ту бурю чувств, которую испытывал буквально четыре дня назад, чтобы я срывался в порыве, затопленный чувствами обнимал ее, но ничего не получалось. Я обнимал девушку, но скорее по привычке, или пытаясь разбудить чувства, припорошенные усталостью, но не в порыве, не по нестерпимой потребности. Просто так.
Заходила Мисато, рассказывала новости. Токио-3, а точнее его чисто наземной части, больше нет. Сплошные развалины, да обломки зданий. Конечно, подземная часть уцелела, но что-то там закоротило или сгорело, и теперь, где-то треть зданий просто не могут вывести на поверхность.
Брюнетка еще спрашивала о моем состоянии, но я просто отделался нейтральным "устал", и ей хватило. Хотя, кажется, она не поверила.
Наша с Рей квартирка, кстати, тоже не избежала сей печальной участи — весь дом просто смыло волной той "крови" что осталась от Ангела. Пожалуй, я даже пожалел — столько усилий стоило ее обжить, да и нервов там потрачено было немало. Но, снова, скорее по привычке.
Обещали нас поселить прямо в Геофронте, и не скрытом комплексе зданий Токио-3, а прямо возле штаб-квартиры, в "курортной" зоне. Там располагались общежития персонала — оказывается, некоторые сотрудники работают в НЕРВ вахтовым методом.
